Появится ли в России памятник жертвам октября 1993-го года?

До сих пор одни рассматривают события 3-4 октября 1993 года как попытку конституционного переворота, другие — антиконституционного мятежа, третьи — как запал несостоявшейся гражданской войны. Законодатели, принимавшие участие в политической жизни тех лет, рассказали «Парламентской газете» о своём видении событий.

Памятник общей боли

Следующий год — юбилейный. В октябре 2018 года страна будет отмечать 25-летие приня­тия действующей Конституции. Однако даже столь торжественный повод не может затмить печальных событий 3-4 октября 1993 года, которые предшествовали утверждению Основного закона страны и первым выборам во вновь созданную Государственную Думу. Даже по прошествии стольких лет непримиримые противники остаются при своих мнениях и позициях. И хотя в истории октябрьских событий поставлена политическая точка, у многих её участников до сих пор не заживает душевная рана, полученная в те осенние дни.

Конфликт, в котором есть элементы пусть не гражданской войны, но гражданского сопротивления, очень опасен для страны.

По мнению первого зампредседателя Комитета Совета Федерации по Регламенту и организации парламентской деятельности Светланы Горячевой, забывать те события нельзя ни в коем случае. «Даже украинский майдан блекнет по сравнению с тем, что происходило тогда в Белом доме», — поделилась оценкой очевидица событий. Сенатор уверена, что увековечить память о них необходимо, но сначала же история должна дать ответ на главный вопрос — кто был прав и кто виноват в тех обстоятельствах.

«Даже когда меня расстреливали в Белом доме, я не сомневалась, что рано или поздно произойдёт переоценка ценностей, и что большинство прозреет. Потому что суд людей призрачен, а суд истории вечен, — убеждена парламентарий. — И я думаю, что уже сейчас история нас реабилитировала. Народные депутаты России возражали против разрушения своей страны, против жуткой «шоковой терапии», которая до сих пор нам аукается, и против «мудрого» внешнего управления иностранных советников. И те, кто нас расстреливал или был сторонником Ельцина, впоследствии начали оценивать те события по-другому».

«Конфликт, в котором есть элементы пусть не гражданской войны, но гражданского сопротивления, очень опасен для страны», — напомнила, в свою очередь, председатель Комитета Государственной Думы по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству Галина Хованская, которая приняла для себя решение в 1993 году не идти к Белому дому. По мнению парламентария, события 3-4 октября являются трагическими для обеих сторон конфликта. И единственное, что мы можем сделать для примирения, — ждать, пока раны залечит время.

«Это как с Украиной сейчас — восточные области уже никогда не примут власть Киева, потому что они разделены кровью и жертвами, — полагает Хованская. — Такое уйдёт только со временем, когда события станут историческим фактом и вспоминать о них будут как о наполеоновских войнах — без сердечного отзвука. Тогда можно будет подумать и о памятниках».

Говорить о примирении даже спустя четверть века очень сложно, полагает глава Комитета Госдумы по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Николай Харитонов. Слишком много людей пострадало в этом противостоянии, слишком много горя пережили родные и близкие погибших, и никакие памятники не помогут сделать их память светлее.

«У старых грехов длинные тени. Поэтому трудно сегодня говорить о примирении, — сказал депутат. — Мне кажется, даже говорить об этом лишний раз не стоит. Такая рана рассасывается потихоньку-помаленьку. Боль остаётся, но становится тупее. Вот у меня в детстве на левой руке разорвался оружейный патрон — и четвертушка указательного пальца была вырвана с мясом. Прошло почти 50 лет, а шрам на руке остался. И те события просто так из памяти не изгладятся. Это теперь наша история».

«Это позорная страница нашей истории. Её надо помнить и знать. И этот стыд не прикрыть никакого рода памятниками», — отметил председатель Комитета Государственной Думы по культуре Станислав Говорухин. По его мнению, в тех событиях не было ни правых, ни виноватых, потому что закон нарушили обе стороны конфликта. Сторону мятежников приняли «голодные обнищавшие люди, видевшие несправедливость», однако они нарушили закон так же, как те, кто получил приказ их расстреливать.

«Рано говорить о памятниках, пока мы не разобрались в себе, — убеждён парламентарий. — А если мы не хотим, чтобы подобные события повторялись, надо свято следовать букве закона. Закон для всех един — только и всего».

Осень патриархов

Клубок противоречий между президентом Борисом Ельциным и тогдашним парламентом — Верховным Советом РФ завязался задолго до октября 93-го. В течение целого года Ельцин пытался «продавить» кандидатуру Егора Гайдара на должность премьер-министра. И раз за разом Съезд народных депутатов во главе с Русланом Хасбулатовым отвечал главе государства отказом, критикуя проводимую им экономическую политику «шоковой терапии». Ельцин критиковал работу съезда и требовал референдума о доверии выбранному политическому курсу, съезд отвечал ему угрозами импичмента. Лидер страны предлагал передать ему часть полномочий Съезда народных депутатов с тем, чтобы Россия превратилась в президентскую республику. Народные избранники, напротив, настаивали на расширении своих возможностей и конституционном ограничении президентских полномочий.

Весной Ельцин подписал Указ «Об особом порядке управления», приостановивший деятельность Верховного Совета и назначивший на 25 апреля референдум о доверии главе государства. В ответ внеочеред­ной IX съезд народных депутатов попытался объявить президенту импичмент, однако потерпел неудачу: не удалось набрать необходимого числа голосов. Конституционный суд признал действия Ельцина противоречащими Основному закону. Большинство же россиян высказало свою позицию на ре­ферендуме, проголосовав за доверие президенту и недоверие парламенту. Почти 50 процентов проголосовавших потребовали досрочных выборов народных депутатов.

Точкой невозврата в конфликте двух ветвей власти стало появление в сентябре 1993 года президентского Ука­за № 1400 «О по­этапной конституционной реформе в Российской Федерации». Документ не только предлагал новые подходы к развитию конституционного процесса, стратегии и тактике переходного периода, но прямо обвинял Верховный Совет в провале конституционных реформ и принятии решений, противоречащих федеративной политике государства. Ельцин постановил распустить представительный орган власти и до новых выборов руководствоваться исключительно президентскими Указами и правительственными постановлениями. В том же документе были обозначены сроки создания новой Конституции и предпосылки для создания нового современного и отвечающего нуждам страны парламента — двухпалатного Федерального Собрания. На 11-12 декабря Ельцин назначил выборы депутатов впервые воссоздаваемой после 1917 года Государственной Думы.

Это как с Украиной сейчас — восточные области уже никогда не примут власть Киева, потому что они разделены кровью и жертвами.

Значительная часть консервативно настроенных депутатов отказалась признать законность действий президента, объявила об отстранении Бориса Ельцина от власти и о назначении главой государства вице-президента Александра Руцкого. Чтобы укрепить свои позиции, сторонники Верховного Совета организовали массовые демонстрации протеста и вывели людей на баррикады. Наиболее радикальные противники исполнительной власти предприняли штурм столичной мэрии и телекомплекса «Останкино».

Борис Ельцин 3 октября 1993 года подписал Указ о введении в Москве чрезвычайного положения и ввёл в столицу войска. В тот же день начался обстрел Белого дома, где располагался Верховный Совет и штаб мятежников, из танковых орудий. К вечеру 4 октября, когда погибли и были ранены сотни людей, сопротивление оппозиции было сломлено. Руководителей обороны Белого дома, включая вице-президента РФ Александра Руцкого и главу Верховного Совета Руслана Хасбулатова, арестовали. Президент Ельцин объявил прямое президентское правление вплоть до проведения выборов в Федеральное Собрание и референдума по принятию Конституции. 12 декабря 1993 года российские граждане проголосовали на референдуме за Основной закон, объявлявший Россию демократическим федеративным правовым государством с республиканской формой правления, и выбрали депутатов Государственной Думы.