В России нужна муниципальная экологическая полиция

Цивилизованный мир давно избавился от заблуждения, что мусор — это бесполезные отходы. Японцы строят из мусора острова, европейские дизайнеры одежды шьют костюмы из вторичного сырья, американцы отапливают города, используя энергию мусоросжигающих заводов…

Россия тем временем продолжает эксплуатировать советские полигоны, а самым распространённым способом утилизации мусора остаётся погребение его на свалке. Мы накопили уже 100 миллиардов тонн бытовых и производственных отходов, а их площадь равна нескольким европейским государствам! Большие надежды в связи с этим возлагались на реформы Года экологии.

Так произойдёт ли в нашей стране «мусорная революция» и какие условия должны быть созданы для экологического переворота, — говорим с депутатом Государственной Думы Евгением Шулеповым.

- Евгений Борисович, мусорная реформа в нашей стране была затеяна 3 года назад. Регионы всё это время придумывали так называемые территориальные схемы работы с отходами. Но срок принятия терсхем сдвинулся ещё на 2 года. В чём проблема?

- Проблема в том, что «мусорной революции» у нас никогда не произойдёт, если будем работать по тем схемам, которые представлены регионами.

Большинство находится в заблуждении, что мусор — это ненужные отходы. И поэтому отношение к разработке терсхем было соответствующее. Сегодня они не являются стратегией.

Вот официальная формулировка к одной из терсхем: «Территориальная схема является инструментом, в соответствии с которым региональный оператор обеспечивает обращение с твёрдыми коммунальными отходами на территории субъекта». То есть, по сути, это обычный план «мусорных потоков», некая карта, где обозначены свалки, полигоны, мусороперерабатывающие заводы. Всего лишь техническая схема для коммунальщиков.

- Неясно в таком случае, зачем чиновникам понадобилось отдавать разработку этих терсхем специальным агентствам, которые выполнили заказы плохо и очень дорого. К примеру, терсхема обошлась Крыму в 120 миллионов рублей и составляет 6 томов. Перестарались!

- А другие, наоборот, постеснялись. Вот пример Вологодской области. На 700 километров с востока на запад схема предусматривает всего 3 полигона. То есть мусор придётся возить за сотни километров! Какому инвестору это может показаться выгодным?

Плюс ко всему к терсхемам много нареканий. Мы проанализировали документы нескольких регионов вместе с экспертами. В терсхемах обнаружилась путаница в терминологии, фактические ошибки, неправильные расчёты. К примеру, данные о численности населения расходятся с данными Росстата. Не приводятся данные о фактическом количестве отходов. Описание мест накопления отходов не содержит конкретики. Причины, по которым эксплуатируются несанкционированные объекты, не указаны. Неясно, каким образом будут учитываться в тарифе регионального оператора затраты на рекультивацию полигонов. Неясно, каким образом органы местного самоуправления могут вести какие-то реестры, связанные с обращением с отходами, если законодательно их полномочия определены как «участие». Зона деятельности регионального оператора разграничена по границам муниципальных районов, что не является синонимом термина «поселение». Неясно, по какой формуле рассчитывали, сколько полигонов рационально иметь в каждом муниципальном районе. И так далее.

В целом терсхемы, которые изучили мои эксперты, не содержат анализа сегодняшней ситуации по обращению с отходами и имеют расплывчатые предложения по реализации самой схемы в будущем.

Между тем если рассматривать терсхему как стратегию (а иного подхода мы не видим), то она должна пройти экономическую, экологическую и социальную экспертизы. Терсхема как стратегический проект должна быть выгодна всем участникам процесса. Это основополагающий принцип проектного подхода! То есть власти, бизнес и население должны чётко понимать, что получат в результате реализации территориальных схем конкретно в каждом регионе и муниципалитете.

- Хотите сказать, что регионы пока что не способны разработать терсхемы и в дальнейшем реализовать их?

- Хочу сказать, что мы нуждаемся в стратегии по мусоропереработке, а не в упрощённых схемах.

Мусоропереработка — это отдельная высокотехнологичная, высокоинтеллектуальная, высокодоходная отрасль.

По сути, изначально ею должно заниматься отдельно взятое министерство на уровне государства, которое должно прописать саму стратегию, законодательство, разработать алгоритм тарифообразования и передать контроль муниципалитетам. В сегодняшней ситуации непонятно, кто конкретно будет этим заниматься, полномочия размыты, обязанности чётко не закреплены.

Допустим, за разработку методики терсхем отвечает Минстрой. А в целом за отрасль обращения с отходами отвечает Минприроды. То есть разрабатывают одни, реализуют другие, контролируют третьи. И получается, как в известной пословице, что у семи нянек дитя без глазу.

Поэтому сейчас необходимо выбрать ответственное министерство, которое полностью возьмёт на себя детальную проработку всех задач, о которых я говорил выше. После этого Федерация уже не должна заниматься отходами. Это дело местной власти (в части контроля) и бизнеса (в части реализации). Но чтобы местная власть могла заняться отходами, ей нужно передать полномочия. А чтобы инвесторы пошли в эту отрасль, им должно быть всё понятно и выгодно. Терсхемы не предусматривают ни отдельных полномочий для муниципалитетов, ни прозрачных правил и условий для бизнеса.

- В таком случае логично, чтобы в разработке терсхем принимали участие муниципальные власти и бизнес.

- Безусловно! И обязательно вместе с экспертами! Утилизация мусора — это экономический процесс. А у нас его воспринимают как чисто технический процесс. Причинно-следственные связи нарушены. Оттого и все проблемы, что не от той печки пляшем. Если же будем исходить от коммерческой составляющей и сделаем её привлекательной для бизнеса и для муниципалитетов с точки зрения пополнения бюджетов, тогда отрасль мгновенно начнёт работать.

- Не получится ли в таком случае, что тарифы на мусор для граждан вырастут?

- Ошибка в том, что сейчас мы говорим только о тарифе для граждан, от них отталкиваемся. А должны говорить о тарифе на утилизацию отходов. Это совершенно разные подходы к тарифообразованию. Конечно, тариф на утилизацию будет выше, чем тот, что действует сейчас. Но государство может принять решение часть этого тарифа взять на себя, ведь оно будет получать прямую выгоду от мусоропереработки. Чистая экономика! Но её необходимо просчитать. Этого пока никто не сделал.

- Точно так же никто пока не просчитал и риски для бизнеса, на который, по сути, возлагается вся работа по строительству инфраструктуры по мусоропереработке. В случае чего, пострадают именно инвесторы!

- Поэтому мы должны закрепить «правила игры» федеральным законом, а не терсхемами. Как вы думаете, почему до сих пор ни в одном регионе не началось массовое строительство заводов по сжиганию мусора, хотя большинство субъектов терсхемы сдали вовремя?

- У нас Закон «Об отходах производства и потребления» в целом требует серьёзного основополагающего пересмотра. Его срочно нужно дорабатывать! Потому что в том виде, в каком он сейчас существует, закон не способствует развитию отрасли мусоропереработки, а тормозит её! Лично я, будучи главой города Вологды, столкнулся с этой проблемой лицом к лицу. На протяжении 60 лет огромная городская свалка находилась у нас в четырёх километрах от центра Вологды. Вместе с моей командой невероятными усилиями мы сдвинули дело с мертвой точки. Была построена первая очередь одного из самых современных полигонов в России общей площадью 46 гектаров. Мощность полигона — 155 тысяч тонн отходов в год.

При строительстве нового полигона мы применили современную схему финансирования — договор концессии. Частные инвестиции составили почти 760 миллионов рублей. Бюджет не потратил ни копейки! Но представьте себе, что три года мы потратили только на получение заключения экспертизы Росприроднадзора! Все обязательства перед инвестором были нарушены! Сам инвестор уже почти год не может получить лицензию и запустить полигон. И первопричиной этого были именно законодательные пробелы, которые на каждом шагу способствовали возникновению бюрократических препятствий!

- В таком случае закон должен не только дать инвесторам зелёный свет, но даже предусматривать какие-то привилегии для тех, кто вкладывается в строительство инфраструктуры!

- Конечно! Это необходимо закреплять именно на высшем законодательном уровне, обеспечивая системность подхода. Инвестор должен понимать, что правила игры прозрачны и долговременны. Сейчас же системного подхода к инвестпроектам в сфере переработки мусора нет. Как нет и никаких стимулирующих мер для бизнеса.

К примеру, у себя в городе мы хотели построить электротеплостанцию, которая работает на отходах. Тогда срок службы нашего нового полигона вырос бы до 100 лет! Но найти инвестора на эти цели мы не смогли. Почему? Потому что инвестор не понимал, куда, кому и по каким ценам он будет продавать энергию от сжигания мусора, если рынок захвачен монополиями. Поэтому я предлагаю законодательно обязать монополии закупать электроэнергию у мусоропереработчиков по выгодному для всех тарифу хотя бы в течение действия договора концессии. Это позволит привлечь частные деньги, которые опять же направлялись бы на строительство новых полигонов и новых мусороперерабатывающих заводов.

- Возможно, такая развитая «мусорная» инфраструктура решила бы и проблему серых перевозчиков отходов и несанкционированных свалок?

- Эта проблема могла бы решиться гораздо раньше, если бы в полную силу начал действовать №89-ФЗ даже в том виде, в каком он есть сейчас без дополнительных изменений.

Согласно закону, отслеживать мусорные потоки должны региональные операторы. Например, оборудовать все мусоровозы системой ГЛОНАСС, перечислять деньги перевозчикам отходов только по факту сданного ими на полигон мусора и так далее. Но сейчас эта работа ещё не организована.

- Поэтому на «мусорном» рынке всё ещё действуют старые правила?

- Да, так называемые серые перевозчики отходов есть почти во всех муниципалитетах. Как только на городских свалках был введён весовой контроль поступающих отходов, возник конфликт с компаниями-перевозчиками, поскольку суть их бизнеса заключается в прессовании отходов, когда за счёт уменьшения объёмов они получают дополнительную прибыль. В итоге в ряде городов перевозчики стали саботировать вывоз мусора, устраивать показательные акции, перекрывать улицы мусоровозами, требуя вернуть учёт поступающих отходов «на глазок», в кубометрах.

Поняв, что за движением отходов никто из контролирующих органов не следит, перевозчики стали просто вывозить собранные отходы на полигоны в близлежащие к городам районы. Там, как правило, приём отходов осуществляется в кубометрах, а иногда и вовсе без всякого учёта.

Некоторые перевозчики изобрели «экономичную» схему утилизации отходов — просто сжигают их по ночам, вывозя на окраину города. Кто-то «пристраивает» отходы на несанкционированные свалки, которые потом за бюджетный счёт ликвидируют муниципалитеты.

По итогу от объёма образующихся отходов в городах не более 50 процентов поступают к официальному мусоропереработчику. А ведь когда он строит полигон или завод, проектирует эти объекты с учётом всего объёма отходов, которые будут образованы в городе и поступят к нему! В итоге несут убытки и бизнес, и муниципалитет!

- Но ведь пока за ситуацией не начал следить региональный оператор, контроль должны вести полиция или другие надзорные органы!

- Сейчас контрольно-надзорные органы не проверяют баланс отходов (сколько образовано, сколько размещено и где остатки). Никто не требует отчётности управляющих компаний, куда они девают отходы населения. Никто не задаётся вопросом, куда утилизированы отходы города, если к концессионеру они не поступили, а полигоны сопредельных муниципальных районов их не принимали.

В глазах уполномоченных органов официальный перевозчик, обращающийся с многократными просьбами разобраться с серыми схемами движения отходов города, выглядит назойливой мухой, осложняющей их жизнь. А все почему? Потому что у этих надзорных органов, помимо проблемы мусора, ещё миллион других профильных вопросов.

Да и существующая система наказаний неэффективна, штрафы слишком малы. Поэтому предлагаю отдать муниципалитетам все полномочия по выявлению и наказанию нарушителей. И повысить штрафы за незаконную свалку мусора для физических лиц и юридических лиц в разы. Выбросил сигарету — получил серьёзный штраф. Вывез мусор в лес — получил штраф в 100 раз больше. Иначе порядка не будет!

- Какой орган, по вашему, должен заниматься этим в муниципалитете?

- Необходимо создать в каждом муниципалитете отдельную структуру и наделить её соответствующими полномочиями. К примеру, это может быть муниципальная экологическая полиция, которая уже давно работает во многих зарубежных странах, к примеру в США, Израиле, Японии.

А в Германии к надзорной деятельности привлекли общественников, по типу активистов наших народных дружин. Там экологический надзор специальной структуре помогают осуществлять так называемые мусорные детективы. Они ловят нарушителей чистоты и порядка и наказывают за выброшенный на улице мусор — окурки, бумажки или бутылки. Кто угодно вокруг тебя может оказаться таким «мусорным детективом». Поэтому одно только их существование уже является огромным сдерживающим фактором.

- Этому же органу можно поручить надзор за тем, как ведётся раздельный сбор мусора, к примеру.

- А нужен ли нам раздельный сбор мусора? В случае если мы планируем сжигать отходы, это совершенно излишний процесс.

А если мы планируем перерабатывать отходы и использовать сырьё повторно, нужно учитывать потери, которые неизбежны, если, к примеру, в мешок с пластиком попадает алюминиевая банка, и наоборот. Если такой неподходящий для линии мусор попадёт случайно в какой-то аппарат на заводе, он может его повредить, даже остановить производственный процесс. Так может, не настолько выгодно заниматься разделением отходов?

Мы снова возвращаемся к тому, с чего начали. Прежде, чем бросаться выполнять конкретные действия — устанавливать контейнеры для раздельного сбора мусора, строить заводы по сжиганию мусора или новые полигоны, для начала нужно спросить себя: как и зачем это всё делать?

Начинать нужно со стратегии отрасли переработки мусора. И разработать её — совместная задача власти, бизнеса и общества.