В гостях у Штирлица побывал корреспондент «Парламентской газеты»
45 лет назад завершилась работа над фильмом «Семнадцать мгновений весны»
Кадр из телефильма «Семнадцать мгновений весны»
Без него не было бы Дня Победы. Ну или, вернее, без него праздник Дня Победы был бы другим — пусть штандартенфюрер СС Макс Отто фон Штирлиц и является вымышленным персонажем. Ну, помните же: «Они думают, если я не провалился за эти двадцать лет, значит, я всесилен. Хорошо бы мне стать заместителем Гиммлера. Или вообще пробиться в фюреры. Хайль Штирлиц».
Вилла «Штирлиц»
Не могу себе представить эти майские дни без звенящих медалями ветеранов, цветущей сирени, ста грамм, да что там — поллитры водки за Победу и обязательно — фоном — «Семнадцати мгновений весны», когда ухо вдруг привычно, в тысячный раз улавливает голос Мюллера-Броневого: «Что это вас на эпитеты потянуло? С усталости? Оставьте эпитеты нашим партийным бонзам. Мы, сыщики, должны мыслить существительными и глаголами: он встретился, она сказала, он передал». Примерно так же — существительными да глаголами — выражаются современные журналисты…
Кстати, впервые знаменитый фильм должен был выйти на экраны ровно 45 лет назад, в 1973-м году, перед Днем Победы, но премьеру отложили по политическим соображениям — аккурат в те дни Леонид Ильич Брежнев посещал ФРГ. В итоге первую серию картины зрители увидели 11 августа того же 1973 года. А на следующий день мне исполнилось четыре года…
Узкий, длинный и опасный, как змея, серпантин вьется круто вверх, в крымские горы. Надо все время сигналить, потому что сверху, из-за крутого поворота, может спускаться другая машина. Потом, если успеешь затормозить, осторожно сдаешь назад в поисках места, где можно разъехаться.
Писатель Юлиан Семенов — человек, который придумал Штирлица — гонял здесь сначала на своем желтом «Вольво», а потом на оранжевых «Жигулях». Яркая была личность.
Наконец, добрались. Указатель на густо увитом яркой крымской зеленью двухэтажном особнячке гласит: «Вилла «Штирлиц» — так в шутку называл свой дом сам классик. Нам открывает хранитель музея художник Андрей Елисеев. «Семенов приобрел этот домик в горах над Мухалаткой в 1983 году, а до этого часто и подолгу жил и работал в домах творчества писателей в Ялте и Коктебеле», — рассказывает Андрей.
Пойдем вверх!
С начала восьмидесятых Семенов проводил в Крыму времени больше, чем в Москве. Встал вопрос о приобретении жилья на полуострове. Для этого нужно было получить разрешение всесильных советских «органов». «Ни один человек в Союзе не имел права иметь собственность в союзной республике. Живешь в РСФСР, значит, дом в Крыму купить не можешь. А уж если купил, то изволь отдать государству московскую квартиру и прописаться на Украине. Папа же, мечтая о даче под Ялтой, совсем не хотел терять жилья в Москве. В конечном итоге он стал первым и, думаю, последним человеком, добившимся двойной прописки», — вспоминала о том времени младшая дочь писателя, создательница музея на вилле «Штирлиц» Ольга Семенова.
Выбирать дом вместе с писателем ездил Лев Дуров — тот самый, что сыграл в «Семнадцати мгновениях» агента Клауса. Актер вспоминал: «И вот мы въезжаем в Мухалатку, образно говоря, на руины бывшего дома. Продавец руин, по лицу давно и сильно пьющий мужчина, просто счастлив был избавиться от своей недвижимости. Он с радостью подписывает бумаги, а подошедшие представители местной власти тоже ставят свои подписи. При этом последние говорят: «Только, товарищ Семенов, вы знаете… Вы должны придерживаться параметров вот этого… вот этих… Этой руины. Вы не имеете права расширяться».
«Хорошо, пойдем вверх!», — отвечает Семенов.
Вверх! — это громко сказано. В конце концов писателю удалось надстроить низенький второй этаж, который «по бумагам» был оформлен как… книгохранилище.
Во дворе «высокогорной виллы» и сейчас растут посаженные когда-то Семеновым пальмы, кипарис и вьющийся виноград. Писатель специально забрался так высоко в том числе и для того, чтобы спрятаться подальше от суеты и работать. Но до конца воплотить этот замысел ему не удалось. В доме часто бывали знаменитости тех лет: Никита Михалков, Андрей Миронов, Рина Зеленая, Фаина Раневская, Марина Влади, Алла Пугачева.
Советский Хемингуэй
В кухне — многочисленные фотографии Эрнеста Хемингуэя — любимого писателя Юлиана Семенова. Классики переписывались, но встретиться им так и не довелось. Семенов впервые попал на Кубу уже после смерти Хэма, познакомился там с прототипом главного героя повести «Старик и море» Грегорио Фуэнтесом, сходил на рыбалку. На стене висит трофей — нос пойманной Семеновым на Кубе меч-рыбы.
Писал Юлиан Семенов, конечно, совсем иначе и совсем о другом, а вот жил, мне кажется, как раз «а ля Хэм». Да что там, они даже внешне похожи — большие добрые бородачи.
С одной стороны, Семенов пользовался в Союзе большим уважением властей. Доказательством — дипломы на подоконнике у рабочего стола за подписью сразу двух председателей КГБ, Виктора Чебрикова и Юрия Андропова, с одинаковой формулировкой: «За создание ярких высокоидейных произведений литературы и кино о чекистах и пограничниках».
С другой, инстинктивно советские вожди чувствовали, что Семенов — «чужой». Он даже поселился в месте, можно сказать, прямо противоположном тому, где жили партийные начальники. Те — внизу, у моря, на государственных дачах в Мухалатке. Семенов — формально в том же селе, но высоко в горах, по другую сторону южнобережного шоссе. Ад всегда располагается внизу, а рай — вверху.
В соседней с кухней комнате — фотографии героев произведений Семенова — нацистских преступников, с которыми он встречался лично. Любимчик Гитлера Отто Скорцени, прославившийся тем, что спас из заключения свергнутого Муссолини. Юлиан Семенов стал первым репортером, которому удалось взять у Скорцени интервью. Обергруппенфюрер СС Карл Вольф — один из героев «Семнадцати мгновений». Рейхсминистр вооружений и военного производства Альберт Шпеер.
На столе — главный рабочий инструмент Семенова, пишущая машинка «Ундервуд», перед ней несколько экземпляров созданной писателем газеты «Совершенно секретно». Еще один музейный экспонат — обломок сбитого американского самолета из Вьетнама. Семенов в качестве военного корреспондента побывал во многих горячих точках — Вьетнаме, Лаосе, Анголе, Афганистане, Никарагуа.
У каждого мгновенья свой резон
На втором этаже — в том самом «книгохранилище» — стандартные советские книжные полки. Точно такие же висели в детстве у меня в комнате. В левом верхнем углу — несколько томов из полного собрания сочинений Ленина. Над ними лежит книжечка «Чекисты». Аристотель, Стендаль, Олдридж, Набоков. «Хемингуэй в Испании» на английском языке. Еще несколько книг на немецком. Карта с предположительным местом расположения «Янтарной комнаты» в районе Кенигсберга, которую пытался отыскать писатель.
Интервью Семенова с заголовком «Вернуть национальное достояние» и подзаголовком «Только с Украины нацисты вывезли 330 тысяч произведений культуры». Знал бы Юлиан Семенович, кто сейчас у власти на этой самой Украине. Еще одно интервью: «Нельзя жить вне политики». Это точно…
Афиши спектаклей и фильмов. «Майор Вихрь», «Петровка, 38», «Огарева, 6», «Противостояние». Фото «Юлиан Семенов в поисках нацистских преступников в Южной Америке в 70-е годы прошлого века». Многие не знают, но история Штирлица не заканчивается с последними титрами «Семнадцати мгновений».
В общей сложности, Штирлиц является действующим лицом 14 книг Юлиана Семенова. После войны самый знаменитый литературный герой Семенова попадает в Южную Америку, где, вместе с американцем Полом Роумэном, разоблачает конспиративную нацистскую организацию «ОДЕССА», которой руководил бежавший от расплаты Мюллер. Потом сотрудники МГБ арестовывают самого Штирлица. Он выходит из тюрьмы только смерти Берии и устраивается на работу в Институт истории, где пишет диссертацию «Национал-социализм, неофашизм; модификации тоталитаризма». Ознакомившись с текстом этой работы, секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов рекомендует присвоить Штирлицу учёную степень доктора наук без защиты, а рукопись изъять, передав в спецхран…
Мемориальный дом-музей Юлиана Семенова в Мухалатке был открыт его младшей дочерью Ольгой в 2000 году.Большую часть времени Ольга живет в Париже, однако каждый год обязательно приезжает в Крым. Ее ближайший визит намечен на 19 мая, когда она должна открыть в Херсонесе выставку памяти отца.
Среди экспонатов музея в Мухалатке есть патефон, на нем лежит пластинка Микаэла Таривердиева с музыкой из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». У меня в ушах начинают звучать слова Роберта Рождественского «У каждого мгновенья свой резон, Свои колокола, своя отметина. Мгновенья раздают: кому — позор, Кому — бесславье, а кому — бессмертие».
И Юлиану Семенову, и Штирлицу они раздали бессмертие.
6641
