Сможет ли Россия построить «умную экономику»?

Об этом наш раз­говор с председателем думского Комитета по науке и наукоемким технологиям, действительным членом (академиком) Российской академии наук и Российской академии медицинских наук Валерием Черешневым

ФС: Валерий Александрович, после довольно жарких дебатов закон о ре­формировании управления россий­ской наукой все же был принят. С тех пор прошло уже более полугода. Как его восприняла научная обществен­ность? Чего ученые ждут от предусмо­тренных этим законодательным актом нововведений?

Валерий Черешнев: Закон «О Рос­сийской академии наук, реорганиза­ции государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» вступил в действие и получил в ученых кругах довольно широкий резонанс. И это естествен­но, поскольку затрагивает интересывсего нашего научного сообщества, да и страны в целом. В документе гово­рится о реформировании всех шести государственных академий. Но пре­жде всего это относится к вхождению в Российскую академию наук (РАН) Российской академии медицинских наук (РАМН) и Российской академии сельскохозяйственных наук (РАСХН). В правительстве создано Федераль­ное агентство научных организаций — ФАНО России, в ведение которого передаются академические центры и институты. Определены полномочия и задачи этой новой исполнительной структуры.

Начался и процесс объединения трех академий — РАН, РАМН и РАСХН. 27 марта прошло первое общее собрание объединенной Академии, на котором подавляющим большинством голосов принят ее новый Устав. Согласно ут­вержденному положению, предельное число членов РАН составляет 2154 че­ловека: 948 академиков и 1206 членов-корреспондентов. Следует отметить, что принятый вариант разрабатывался комиссией с участием представителей всех трех академий на основе дей­ствующего законодательства. Проект широко обсуждался научным сообще­ством, и в итоговой редакции учтено большинство поступивших предложе­ний. Хочется надеяться, что обновлен­ная РАН будет развиваться и сохранять преемственность традиций, таких, как академическая свобода, демократия и выборность по всей вертикали. В тече­ние двух месяцев новый Устав должен быть утвержден правительством.

Пока сроком на один год объявлен мораторий на решение всех кадровых и имущественных вопросов Академии. И коллективы всех трех ее составляю­щих оказались в довольно сложном и не определенном по целому ряду во­просов положении. До сих пор не ясен механизм реализации обновленной Академией наук возложенных на нее функций проведения экспертизы го­сударственных программ и проектов, координации фундаментальных ис­следований государственного сектора наук. Ведь постановлением Правитель­ства РФ все подведомственные учреж­дения РАН, РАМН, РАСХН переданы в

ФАНО России. В результате новая Российская академия наук фактиче­ски оказалась без экспертно-аналити-ческих структур. До сих пор не опре­делена судьба региональных научных центров, которые также передаются в ведении ФАНО России.

Процесс реализации Федерального закона о реформировании РАН уже на начальной стадии высветил масштаб­ность и сложность стоящих перед на­учным сообществом задач. Безуслов­но, это порождает самые противоре­чивые мысли и суждения. А подобная неопределенность отнюдь не способ­ствует нормальной научной работе. Самым главным на нынешнем этапе, на мой взгляд, является преодоление такого состояния.

Насколько я помню, в научных кру­гах мало кто воспринял закон с одо­брением. Большинство ученых отнес­лось к предложенной трансформации критически. Существуют опасения, что она вместо ожидаемого повы­шения эффективности деятельности академических институтов может на­нести серьезный вред развитию фун­даментальной науки.

РФС: А как практически осуществля­ется слияние РАН с академиями меди­цинских и сельскохозяйственных наук? Ведь каждая из них имеет свои тради­ции, специфические особенности и направления исследований. Каков ме­ханизм перевода статуса членов-кор­респондентов в действительные члены академии? Ведь все они раньше про­ходили через обязательные выборы…

Валерий Черешнев: Да, действитель­но, и академики, и члены-корреспон­денты — все проходили через обяза­тельную процедуру выборов, которая была прописана в уставных докумен­тах каждой академии. А сейчас по за­кону объединение академий будет осу­ществляться «механически». В оконча­тельном варианте Закона о РАН были сохранены и академики, и члены-кор­респонденты каждой из этих трех ака­демий. Представители трех академий согласованно приняли решение: ака­демики РАМН, РАСХН становятся ака­демиками обновленной РАН, а члены-корреспонденты всех трех академий станут членами-корреспондентами по­сле утверждения ее Устава. Такое взве­шенное решение исключает излишние нежелательные эмоции и обеспечивает совместное творческое выполнение задач, определенных Законом о РАН.

Еще один момент, на котором хоте­лось бы остановиться. Руководителем ФАНО России, которое должно рас­поряжаться собственностью академи­ческих институтов, назначен бывший заместитель Министерства финансов М.М. Котюков. По профессии он — чи­стый финансист. А ему предстоит ос­воить управление всеми научно-иссле­довательскими структурами страны, в том числе всеми академическими ин­ститутами. В ведении этой структуры сегодня 1007 подведомственных орга­низаций трех объединенных академий.

Напомню, что только в прежнюю РАН по состоянию на декабрь 2013 года входило около 550 научных учрежде­ний, объединяющих более 55 тысяч на­учных сотрудников. Из них — 489 ака­демиков и 734 члена-корреспондента. Это ведущий центр фундаментальных исследований в области естественных и общественных наук. Его главная за­дача — получение новых знаний о за­конах природы, общества и человека. Более 250 научно-исследовательских учреждений, селекционных центров и опытных станций объединяет Россий­ская академия сельскохозяйственных наук, десятки институтов и научных центров — Российская академия меди­цинских наук. И у каждого из них своя специфическая область исследований, сложившиеся коллективы научных сотрудников, свои школы и методики подготовки кадров. Разобраться во всем этом многообразии и обеспечить дальнейшее развитие для неспециали­стов — задача весьма не простая.

РФС: В России издавна принято при появлении каких-либо острых про­блем искать, кто виноват в сложив­шейся ситуации. Но мы попробуем отойти от данной традиции и разо­браться в сущности нашего нынешне­го положения в сфере науки и науко­емких технологий. Так ли велико наше отставание от ведущих государств и, главное, что нужно делать, чтобы лик­видировать этот отрыв?

Валерий Черешнев: Да, следует при­знать, что Россия за последние 20 — 25 лет утратила многие свои позиции в развитии наукоемких технологий и по­степенно проедает потенциал, который создавался несколькими поколениями ученых и производственников. Достаточно сказать, что сейчас доля рос­сийской инновационной гражданской продукции на мировом рынке всего 0,3 процента. Тогда как в США этот пока­затель — 36, а в Японии — 30 процен­тов. Мы отстаем по созданию и тем­пам внедрения наукоемких технологий не только от ведущих индустриальных стран, но и от Китая, Индии, Бразилии, которые не так давно относились к го­сударствам «третьего мира».

Если наше руководство не изменит своего декларативного подхода к про­блеме ускорения инновационного раз­вития, не разработает реальных госу­дарственных программ с конкретными источниками бюджетного и внебюд­жетного финансирования, не создаст правового поля для развития иннова­ционной деятельности и механизмов реализации интеллектуального капи­тала, то Россия рискует окончательно утратить имеющийся научно-техниче­ский потенциал. Она надолго, если не навсегда, может попасть в зависимость от иностранных технологий.

Впрочем, сегодня наша страна име­ет целый ряд несомненных конку­рентных преимуществ. Они состоят не только в природных богатствах и многоотраслевой промышленности, но и в имеющихся квалифицированных научных и инженерно-технических ка­драх. 12 процентов всех ученых в мире живут и работают в России. К сожа­лению, в результате «утечки мозгов», вызванной деградацией ряда научных центров и резким сокращением фи­нансирования, их число уменьшается. Достаточно напомнить, что с 1991 по 2000 год финансирование Российской академии наук сократилось в 25 раз. Последнее десятилетие оно, правда, начало увеличиваться, особенно в сфе­ре фундаментальной науки, но и сегод­ня оно в сопоставимых ценах в два с лишним раза ниже, чем в 1990 году. Когда мы говорим об эффективности российской науки, надо учитывать и этот немаловажный фактор.

Почему мы ставим вопрос об «утеч­ке мозгов»? Потому что молодежь по­сле получения высшего образования не может найти у нас достойного приме­нения. В научно-исследовательских ин­ститутах не обновляется оборудование, не хватает материалов, низкая заработ­ная плата. Вот наши молодые ученые, не видя для себя творческой перспекти­вы, и уезжают за рубеж, в иностранные научные центры, где условия работы лучше и более широкие возможности для применения своих знаний.

Что делать, чтобы сократить име­ющееся отставание в инновационной деятельности? Прежде всего следует сосредоточиться на приоритетных об­ластях развития научно-технического прогресса. Определить их позволят общемировые направления его дви­жения. При этом нам надо исходить из имеющихся в стране условий и возможностей в научно-технической и образовательной сферах. У России — высокий научный потенциал, призна­ваемый во всем мире. Но он крайне разрозненный. Необходимо создание крупных современных центров нау­ки и образования — технопарков, на­укоградов и национальных исследова­тельских университетов.

Для развития спроса на инновации первостепенное значение имеет ак­тивная позиция и действия государ­ства, так как исключительно рыноч­ные механизмы не способны вызвать масштабные сдвиги в инновационном развитии страны. Бизнес, как показы­вает практика, мало заинтересован в прогнозировании и планировании собственного развития на длительные временные периоды. А это необходи­мо для создания и внедрения наукоем­ких технологий. Серьезным вызовом нашей экономике стал переход ряда ведущих стран к 6-му технологическо-му укладу, который будет определять конкурентоспособность товаров на мировых рынках через 10-15 лет. К со­жалению, Россия только начала пере­ходить к 5-му технологическому укла­ду, а основная часть ее производств находится на 4-м. Поэтому альтерна­тивы для развития инновационных технологий, так называемой «умной экономики», у России просто нет.

РФС: В Стратегии инновационного развития страны до 2020 года намече­ны пять приоритетных направлений в создании «умной экономики» — энер­гоэффективность и энергосбережение, ядерные технологии, космические ис­следования, медицина и фармакология, информационные технологии. Чем объ­ясняется, что именно на этих отраслях сосредоточено основное внимание?

Валерий Черешнев: Ну, прежде всего тем, что именно в этих направлениях у России имеется достаточно богатый опыт, хорошая научно-техническая база, квалифицированные кадры, раз­витые научно-исследовательские и образовательные институты. Это за­кладывает надежный фундамент для создания и внедрения прорывных инновационных технологий в пере­численных вами областях. Кроме то­го, их продукция сегодня весьма вос­требована на мировом рынке и имеет перспективный спрос.

Опыт Новосибирского и Уральского отделений РАН является убедительным подтверждением этого. Но все упира­ется в вопросы бюджетного и внебюд­жетного финансирования. Не секрет, что отечественный бизнес не очень-то спешит вкладывать свои средства в создание и внедрение наукоемких технологий. Его больше привлекают коммерческие и финансовые опера­ции, которые в нынешних условиях сулят быструю отдачу. Задача нашей государственной политики — сделать так, чтобы капиталовложения в науку и интеллектуальную собственность приносили не менее высокий и гаран­тированный доход. Пока решить эту задачу не удалось. Необходимо вне­сение изменений в существующее за­конодательство в области науки и вы­соких технологий, чтобы обеспечить предпринимателям необходимые пре­ференции и льготы при их участии в развитии инновационной деятельности.

РФС: Что в этом направлении сделано и намечается сделать вашими колле­гами из думского Комитета по науке и наукоемким технологиям?

Валерий Черешнев: Если говорить о «первоочередной» задаче, то это правовое обеспечение реализации Федерального закона «О Россий­ской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Многие положения это­го документа уже требуют принятия подзаконных актов, а в процессе его реализации их число, несомненно, возрастет. Надеюсь, что подготовка таких нормативно-правовых доку­ментов будет идти при участии на­учной общественности и в первую очередь тех, кому по этим правилам придется ежедневно работать.

Депутаты внесли в палату первую поправку в вышеназванный документ. Она касается разночтения между За­коном о РАН и Постановлением Пра­вительства о создании ФАНО. Соглас­но закону, в состав Академии входят и ее региональные центры, а по Поста­новлению они передаются в ведение Агентства. Это ущемляет права РАН: региональные академические центры предлагается вернуть.

Комитет Государственной Думы по науке и наукоемким технологиям по поручению Председателя Государ­ственной Думы Сергея Нарышкина создал Общественный совет по зако­нодательным инициативам в сфере научно-технической политики. В его задачу входит мониторинг реализации вышеназванного закона, обсуждение результатов этой работы и устранение выявленных барьеров.

Депутаты Комитета Государствен­ной Думы по науке и наукоемким тех­нологиям сегодня разрабатывают фак­тически новую редакцию Федерально­го закона о науке, а также дополнения и изменения в Федеральный закон о статусе наукоградов. Не остаются без внимания вопросы правового обеспе­чения инновационной деятельности, а также проблемы социальной защиты научных работников, охраны интеллек­туальной собственности, интеграции науки, образования и производства, а также ряд иных актуальных вопросов.

РФС: От создания инновационного центра «Сколково» по примеру Крем­ниевой долины в США тоже ожида­лось многое. Однако сегодня мнения по поводу этого проекта весьма про­тиворечивы. В последнее время его больше связывают с коррупционными скандалами и отмыванием денег…

Валерий Черешнев: Концептуальная основа создания территориального инновационного центра «Сколково» не вызывает особых сомнений. Можно только приветствовать обеспечение особых условий для творческой на­учно-технологической деятельности и распространения предполагаемого позитивного опыта «Сколково». Но следует учитывать, что в «Сколково» живут и трудятся такие же люди, как и во всех других регионах страны, со всеми их заботами и трудностями. От­сюда, на мой взгляд, возникают и мно­гие проблемы «Сколково».

Что касается «коррупционных дел» в этом инновационном центре, то по­зволю себе сослаться на материалы заседания Попечительского совета «Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых техноло­гий», проведенного в декабре прошло­го года. По мнению его участников, ситуация такова: «Выявленные Счет­ной палатой многочисленные наруше­ния в деятельности фонда обусловле­ны несовершенством правовой базы, например, отсутствием критериев определения эффективности фонда». Эту ситуацию надо исправлять.

РФС: Конечно, инновационные про­цессы не могут ограничиваться одним лишь центром «Сколково». А что в этом направлении происходит в реги­онах, как работают созданные в ряде субъектов Федерации технопарки?

Валерий Черешнев: В декабре про­шлого года на заседании рабочей группы по законодательной инициати­ве в сфере инновационной политики, созданной при Председателе Государ­ственной Думы, был представлен «От­чет о состоянии законодательства в сфере инновационной деятельности в регионах Ассоциации инновационных регионов России». Речь идет о право­вом обеспечении инновационной де­ятельности 13 субъектов Российской Федерации, вошедших в состав этого объединения.

Напомню, что именно в этих реги­онах 20 лет назад зарождались и раз­вивались инновационные процессы. Уже в 1996 году действовали первые нормативные правовые акты, регули­рующие инновационную политику на региональном уровне. Доля инноваци­онных товаров, работ и услуг в этих 13 регионах в два раза превышает ана­логичный показатель по стране. Ли­дерами являются Самарская область, Мордовия, Татарстан. Доля персонала, занятого научными исследованиями и разработками, среди экономически активного населения в этих субъектах Федерации значительно выше, чем в среднем по России. Лидерами высту­пают Калуга, Томск и Новосибирск. У каждого субъекта Федерации собствен­ные региональные законы, стратегии и концепции, программы инновационного развития, формы поддержки инноваци­онной деятельности. И создаются они, исходя из особенностей каждого реги­она и имеющихся там возможностей. И результаты, естественно, различные.

Но очень важно, что повсеместно осознается необходимость разработки и внедрения наукоемких технологий, реиндустриализации страны и создания «умной экономики». Иной разумной альтернативы у России просто нет. Понимание этого сегодня должно объединить всех — и ученых, и производственников, и представителей предпринимательских структур.