Славное море — священный Байкал

В Правительстве подготовлен законопроект, предусматривающий сооружение в Бурятии и Иркутской области полигонов по переработке мусора, захламляющего берега озера Байкал. Реализация это инициативы вдохнёт в водоём, значение которого для России сложно переоценить, новую жизнь.

Байкал прекрасно понимали наши предшественники и в середине позапрошлого века, когда появилась ставшая затем народной песня о «славном море», и полвека назад, когда известнейший советский режиссер Сергей Герасимов создал фильм «У озера». Художественный протест против построенного тогда целлюлозно-бу­мажного комбината (БЦБК) явился первой заявкой о необходимости сохранения уникального нацио­нального сокровища, объекта Всемирного природного наследия (ОВН) ЮНЕСКО. Нынешний Год экологии и особо охраняемых при­родных территорий (ООПТ) актуали­зировал внимание всего общества к вопросам сбережения Байкала и окружающей среды.

Баланс интересов и комплексный подход

Тема Байкала присутствует в фе­деральной повестке как благодаря усилиям власти и парламентариев, так и выплёскиванию проблематики из региональных берегов. Если в хо­де «Прямой линии» с президентом все россияне узнали об отсутствии чистой воды на острове Ольхон из-за обращения самих жителей, то в августе ольхонский сор из избы вынесли уже туристы, более суток ожидавшие сломавшийся паром.

Безусловно, это важно, но всё же это частности. Самая главная проблема Байкала — это проблема сопряжения экологических и соци­ально-экономических интересов. О ней вновь напомнил Президент России Владимир Путин на августовском совещании в Бурятии по актуальным проблемам сохранения озера и развития Бай­кальской природной территории.

Глава государства остановился на трёх задачах. Первая — ликвидация экологического ущерба и полноцен­ная рекультивация загрязнённых территорий. Вторая — проведение интенсивной модернизации комму­нальной инфраструктуры, в чём ре­гионам поможет ФЦП «Охрана озера Байкал и социально-экономическое развитие БПТ». Третья задача — эко­логическое развитие Байкальской природной территории, что немыс­лимо без достижения баланса между социально-экономическим развити­ем и сбережением природы.

Чистка территории по всем направлениям

Экологическая акция в поддержку сохранения популяции нерпы
Фото REUTERS

Четыре года назад БЦБК, главный загрязнитель озера, прекратил вар­ку целлюлозы. Вредные выбросы в атмосферу снизились на 15 про­центов, сбросы сточных вод — более чем на 4/5. Но этого недостаточно для оздоровления экологии. Идёт ликвидация восьми наиболее опас­ных объектов накопленного эко­логического вреда — Джидинского вольфрамо-молибденового комби­ната, Холбольджинского угольного разреза и терриконов бывшей шах­ты Гусиноозерской. Начинаются ра­боты ещё по пяти проектам, в том числе полигону опасных отходов Восток, хранилищу гальванических отходов и Холоднинскому место­рождению.

В Минприроды на подходе сра­зу несколько законопроектов по байкальской тематике. Внесён в Правительство документ, предус­матривающий обязательность тер­риториальной схемы размещения и переработки мусора, захламля­ющего берега озера. Она оптими­зирует количество перерабатывающих и утилизационных мощно­стей, сформирует единый подход к координации потоков отходов и их логистике, ускорит уничтожение нелегальных свалок. Схема войдёт в федеральную целевую программу по сооружению в Бурятии 20 поли­гонов и 11 — в Иркутской области.

Чтобы обеспечить сохранность леса, нужно минимум вдвое увели­чить темпы его восстановления. Для восполнения дефицита качественно­го посадочного материала Минпри­роды собирается создать в рамках ГЧП селекционные центры лесного семеноводства производительно­стью до 10 миллионов саженцев в год. От депутатов ждут принятия осенью закона о компенсационном восстановлении леса по принципу: сколько срубил — столько посадил. С ведомственной идеей законода­тельного запрета санитарных рубок лесов после пожаров власти Буря­тии не согласны. Там утверждают, что сохранение «горельника» на кор­ню влечёт опасность распростране­ния шелкопряда и других вредите­лей на здоровые деревья.

Глава Минприроды Сергей Дон­ской пообещал усилить борьбу с браконьерством. Плачевный ре­зультат хищнического истребления биоресурсов — сокращение популя­ции байкальского омуля за 10 лет в четыре раза! Владимир Путин, дабы привлечь внимание общественно­сти к проблеме, во время поездки по региону лично поучаствовал в церемонии выпуска мальков омуля в озеро. Кроме того, в министерстве разрабо­тан законопроект, который наде­лит перекрёстными полномочиями инспекторов в области охотничье­го, лесного и рыбного контроля, а также увеличит сумму штрафов за браконьерство в разы.

Как приватизировать землю

Вспоминается старый анекдот на­счёт того, что уж если мы начнем бороться за мир, то камня на кам­не не оставим… Точно так же ино­гда получается в вопросах защиты окружающей среды. Глава Бу­рятии Алексей Цыденов сетует на несогласованность норм Земельного кодекса и обязательств, вытекаю­щих из конвенции ЮНЕСКО, опре­деляющей статус Байкала. «Сегод­ня невозможно зарегистрировать право собственности на земельные участки жителям 76 населённых пунктов, расположенных в границах ОВН, — констатировал он. — Это вли­яет и на привлечение частных инве­сторов. Ведь до последнего време­ни Росреестр штрафовал и юрлиц, и граждан за неоформление земли. Тункинский район, например, пол­ностью объявлен нацпарком»…

И в Госдуме, и в Совете Феде­рации вопрос уже обсуждался. 130 тысяч человек живут в заповедной зоне. Необходимо выработать за­конодательные нормы, как им ве­сти хозяйство, чтобы не навредить окружающей природе и животному миру. Президент РФ подчеркнул, что природоохранная зона должна соответствовать не только статусу и значению Байкала, но и потребно­стям живущих там людей: «И каче­ство воды должно быть обеспечено, и дороги должны быть сделаны».

В четыре раза за 10 лет сократилась популяция байкальского омуля.

Свой взгляд на проблему у ди­ректора российского отделения Всемирного фонда дикой природы, члена Общественной палаты РФ Игоря Честина. Он уверен, что пе­ревод ряда заповедников в нацио­нальные парки поможет решить болезненный вопрос по выделению населённых пунктов. Такой зако­нопроект принят в первом чтении в 2015 году и к нему желательно вернуться. Одновременно документ позволит навести порядок и в заповедной зоне. Ныне ряд заповедников не от­вечает своему статусу, который, по определению, допускает единствен­но возможный вид туризма — по­знавательный. Пешие, конные, бай­дарочные маршруты.

Механически сократить водоохранную зону — это высокий риск

Природоохранные и экологиче­ские темы в Госдуме ведут два комитета: по экологии и охране окружающей среды и по природ­ным ресурсам, собственности и земельным отношениям. Да ещё воссозданная в июне межфракци­онная депутатская группа (МДГ) «Байкал». Депутаты хотят в начале осенней сессии вынести на рассмо­трение в первом чтении несколько законопроектов по озеру. Об эко­логической экспертизе объектов строительства и реконструкции на Байкальской природной террито­рии, например. В Бурятии полага­ют, что её нужно оставить только для опасных производственных объектов, а не всех, как сегодня, так как она тормозит и удорожает строительство.

Предлагаются также изменения по регулированию хозяйственной деятельности в центральной эколо­гической зоне (ЦЭЗ) и водоохранной зоне озера Байкал. Одно из пору­чений главы государства касается разработки приоритетного проекта по сохранению, предотвращению загрязнения и экологическому раз­витию ЦЭЗ, другое потребовало от Правительства РФ и администраций регионов скорректировать к марту 2018 года границы водоохранной зоны. Минприроды предложило уменьшить водоохранное простран­ство с 57 тысяч квадратных кило­метров до 5,9, то есть в десять раз!

«Не убьет ли это Байкал?» — спра­шиваем у главы Комитета Государ­ственной Думы по природным ре­сурсам, собственности и земельным отношениям Николая Николаева.

«Конечно, это требует серьёзного обсуждения, и мы проведём его в комитете, — ответил он. — По­пытки простого механического сокращения границ экологической территории Байкала уже были не­однократно. Как и соответствующие законопроекты. И каждый раз депутаты их отклоняли, в том числе и потому, что Правительство давало отрицательное заключение. Посмо­трим, что поступит в Госдуму. Моё мнение: это достаточно рискован­ное предложение. Ведь границы то­же устанавливались не с кондачка. И их жёсткие рамки помогают со­хранить экологию. Хотя есть много нарушений и сложностей».

Это уникальная природная тер­ритория, подчеркнул парламен­тарий. Ситуация в разных частях Байкала разная. И поэтому он скло­няется к тому, чтобы принимать решения по отдельным её зонам, по отдельным населённым пунктам. Николаев считает, что нам скорее надо двигаться в отношении инди­видуального подхода и зонирования территории, а не механического со­кращения её площади.

«Президент ещё раз подчеркнул свои взгляды в отношении Байка­ла, — продолжил депутат. — Нужно качественно выполнить данные им поручения. Важно добиться в конце концов от региональных властей Ир­кутской области и Республики Буря­тия эффективной реализации ФЦП».

Мы проинвентаризируем все «байкальские» законы

Смысл «байкальских» законодатель­ных инициатив — найти разумный компромисс между интересами охраны озера и задачами развития местных территорий. «Нашим коми­тетом подготовлен ко второму чте­нию законопроект о любительском рыболовстве, который застрял в Ду­ме на пять лет, — Николай Николаев касается вопроса байкальского ому­ля. — Он даёт новые правила, в том числе относительно запрета сетного лова, вопросов выдачи разрешений, определения нормы вылова. Подго­товлены поправки в Закон «Об ох­ране озера Байкал» и поправки ко второму чтению в Лесной кодекс в части защитных лесов».

Без корректировки федерально­го законодательства, оказывается, даже построить дорогу на Ольхоне нельзя, поскольку остров входит в Центральную экологическую зону. В принципе можно, но слишком из­далека придётся возить щебень, так как ближайший карьер в 200 кило­метрах. Дилемма: или строить в 3-4 раза дороже, или вносить измене­ния в перечень запрещённых здесь видов деятельности. Например, сни­мать запрет на разведку и добычу общераспространенных полезных ископаемых.

Председатель группы «Байкал», член Комитета Государственной Думы по транспорту и строитель­ству Сергей Тен постановку во­проса о первоочередности проблем, которые предстоит решить, считает неправильной: «Надо не вычленять приоритеты, а рассматривать эко­логическое и социально-экономи­ческое развитие озера комплексно. Только тогда мы сделаем все зави­сящее от нас, чтобы сберечь Бай­кал. Чтобы живущие на его берегах люди стали его хранителями».

Владимир Путин во время поездки по региону лично поучаствовал в церемонии выпуска мальков омуля в озеро / Фото ИТАР–ТАСС

«Можно ли эффективно «бороть­ся» за экологию без строительства очистных сооружений на побере­жье? — риторически спрашивает депутат. — Местные власти не меч­тают об этом в рамках профильной ФЦП, потому что нет средств на разработку проектно-сметной доку­ментации. Семь миллионов рублей для них — неподъёмно. Государству сначала надо создать условия для выполнения разработанных им тре­бований, а потом уже контролиро­вать их исполнение».

«Наша группа проведёт тщатель­ный, с привлечением экспертного сообщества, мониторинг всех за­конопроектов, которые в той или иной степени затрагивают интере­сы БПТ и её Центральной эколо­гической зоны. И только затем мы подготовим выверенный пакет до­кументов, которые рекомендуем на рассмотрение Госдумы», — обещает Сергей Тен.

Искусство возможного в букве закона

Можно ли в принципе примирить природоохранные мероприятия с привычным хозяйственным укла­дом жизни населения? По мнению депутата, сначала нужно опреде­лить четкие правила и установить жёсткие регламенты, которые бы не давали возможности трактовать за­кон исходя из разной правоприме­нительной практики. Прибрежные территории Байкала имеют сум­марный статус ЦЭЗ, водоохранной зоны и объекта Всемирного насле­дия ЮНЕСКО. Причём с неопреде­ленными границами, да ещё стату­сом ООПТ и нацпарка.

Что такое водоохранная зона? Это означает, что в 80-километро­вой зоне от уреза воды нельзя стро­ить отели, жилые дома, создавать дачные некоммерческие объединения. Запрещено возводить объек­ты рекреации вне пределов ООПТ федерального значения и особых экономических зон (ОЭЗ). С другой стороны, данные ограничения не препятствуют строительству тур­баз на территории заповедников и национальных парков, хотя неясно, куда и как в этом случае утилизи­ровать отходы возникающей хозяй­ственной деятельности.

Из буквального толкования этой нормы вытекает, что на территории ООПТ федерального значения и ОЭЗ туристско-рекреационного ти­па действуют менее жесткие огра­ничения, чем за их рамками. Взять ту же госэкоэкспертизу проектной документации объектов строи­тельства на БПТ, действующую с 2014 года. Природная территория занимает 52 процента территории Иркутской области и Республики Бурятия!

За это время разрешений на строительство выдано на 60 про­центов меньше. Увеличились сроки проведения оценки её соответствия, выросли расходы бюджетов. Тормо­зится исполнение обязательств по федеральным, региональным, муни­ципальным обязательствам в части расселения граждан из аварийного жилищного фонда, строительству жилья экономкласса, детсадов и школ, объектов здравоохранения, спорта и культуры.

Сетевые компании жалуются: стоимость экспертизы на большую часть объектов либо сопоставима, либо превышает стоимость строи­тельства электросетей. Сроки вво­да выросли на полгода, цена под­ключения для потребителей — на 40 процентов.

Вот уж действительно, от такой защиты окружающей среды мало никому не покажется. Добиться, чтобы закон об охране озера Бай­кал не затормозил, а, напротив, двинул вперед социально-экономи­ческое развитие региона и улучшил качество жизни населения — задача сложнейшая.