Сенатор Косачев предложил больше изучать историю предвоенного времени

22.04.2025 12:13

Константин Косачев © Пресс-служба Совета Федерации

Период с Нанкинской резни 1937 года — важнейший элемент для восприятия истории, из которой проистекает то, что происходило в рамках Великой Отечественной войны. Об этом 22 апреля заявил вице-спикер Совфеда Константин Косачев на круглом столе на тему «Объединенная Европа против России в 1941 и 2025 годах. 80-летие Великой Победы в актуальном внешнеполитическом контексте», состоявшемся в Совфеде.

«Предвоенная история, я имею в виду конец 30-х — начало 40-х годов, хорошо описана в специальных изданиях, но еще недостаточно популяризирована. Объяснение я вижу в том, что когда возникла мировая система социализма, нам по идеологическим причинам в ряде случаев было неудобно рассказывать правду о том, как вели себя наши новые социалистические союзники накануне войны».

Он напомнил, что Польша с 1934 года представляла гитлеровскую Германию в Лиге Наций, была ее абсолютным союзником и забрала себе Тешинскую область Чехословакии по итогам там называемого Мюнхенского сговора. Сенатор также привел статистику количества военнопленных, которые находились в советских лагерях во время Великой Отечественной войны, что наглядно демонстрирует, кто воевал против Советского Союза.

«Если посмотреть на первую десятку стран, то, удивительным образом, в ней, кроме Японии, есть все остальные нынешние члены Европейского Союза», — отметил Косачев.

По его словам, больше всего военнопленных было из Германии, на втором месте — из Японии, далее — из Венгрии, Румынии, Румынии, Чехословакии и Польши.

«Мне представляется, что предвоенная история, начиная с Нанкинской резни 1937 года, — важнейший элемент для того, чтобы нам начинать воспринимать историю, из которой проистекает то, что происходило в рамках Великой Отечественной войны. Мне представляется, что об этом обязательно надо говорить. И поменьше сосредотачиваться на дате 1 сентября 39-го года, а побольше на дате 22 июня 41-го года. Потому что это и была наша война, а все остальное происходило в рамках единой политики тогдашней де-факто объединенной Европы, которая уже тогда была, очевидно, антисоветской», — заключил Косачев.