Русские витязи

«Начало… положено»

К началу Первой Мировой войны в рос­сийской авиации было сформировано 39 авиаотрядов, из них 25 корпусных, 8 — крепостных, а также гренадерские авиаотряды. Но не все они были полно­стью укомплектованы к началу войны летательными аппаратами, существо­вал и некомплект офицеров-летчиков и технического персонала. Однако и в таком виде воздушные силы России были серьезной силой, и пилоты с пер­вых дней войны приступили к актив­ным боевым действиям. 12 августа 1914 года Вячеслав Ткачев вылетел на раз­ведку в район Сандомира на самолете «Ньюпор-IV». Хотя самолет был двух­местным, он полетел один, без летного наблюдателя для облегчения аэроплана и возможности увеличения дальности полета. Пролетев около 20 верст в тыл австрийских войск, он с высоты восемьсот метров увидел направляющи­еся к передовой две австрийские диви­зии. Его самолет был обстрелян с земли шрапнелью и поврежден масляный бак.

Такое повреждение грозило оста­новкой двигателя в любой момент, по­этому пилот сумел невероятным уси­лием, изогнувшись в кабине, заткнуть ногой повреждение, спланировать и по­садить самолет на нейтральной поло­се. Тут же срочно на коне добрался до полевого телефона и доложил в штаб сведения об австрийских войсках. Вер­нувшись назад к самолету, сумел эва­куировать его в тыл для ремонта.

26 августа 1914 года штабс-капитан Петр Нестеров совершил свой по­следний, поистине героический полет, прославивший дух русского пилота на весь мир. В этот день ему пришлось два раза подниматься на перехват вражеского самолета. Встретив и до­гнав двухместный австрийский «Аль­батрос», Петр Николаевич пытался принудить его пилотов к посадке раз­ными эволюциями своего самолета (ведь на нем еще не было никакого вооружения). После неудачных попы­ток Нестеров таранил его колесами своего самолета, погиб он и сам. Это был первый в мире воздушный таран, осознанно совершенный русским ге­роем. Дело в том, что еще до войны он высказывал мысль о применении таранного удара своим самолетом в случае невозможности принудить противника к посадке и сдаче в плен. Этот подвиг на долгие годы стал для многих авиаторов эталоном духовной стойкости и самопожертвования. Его друг и боевой соратник Евграф Крутень написал о подвиге Нестерова: «Итак, начало боя в воздухе положе­но. И первым бойцом был он же, русский герой, уже носитель венца славы за первую петлю — Петр Николаевич Нестеров. Слава тебе, русский герой! Слава Богу, что русские таковы!»

В марте 1915 года уже другой (впо­следствии прославившийся) русский летчик, воодушевленный самопо­жертвованием Нестерова, применил в воздушном бою его тактику. На гла­зах сорока тысяч русских и немецких войск, сидевших в окопах, Александр Казаков таранил своим самолетом не­мецкий «Альбатрос». После памятного тарана Нестерова на фронте практи­чески не было воздушных боев, ави­аторы предпочитали расходиться в воздухе, угрожая друг другу кулаками. Вот Казаков и принял решение с этим покончить в первом же воздушном бою, встретив германцев. Германский самолет после удара, разваливаясь в воздухе, упал на землю, похоронив обоих немецких пилотов. При воз­вращении Казаков, посадив повреж­денный самолет, остался жив, отде­лавшись легкими травмами. За этот воздушный подвиг он был награжден Георгиевским оружием, и его подвиг стал широко известен в войсках.

Набирало силу и вооружение аэро­планов. Дело доходило до применения ракетного вооружения — это были пороховые ракеты с шестовыми на­правляющими, устанавливаемые на истребителях. Но самым эффективным оказалось оснащать самолеты различ­ных типов пулеметами. Проблема была одна — стрелять из пулемета приходи­лось поверх диаметра винта, под углом, пока не изобрели синхронизатор.

В течение 1915 года 56 русских лет­чиков-офицеров получили Золотое Георгиевское оружие (очень почетная награда) и 25 летчиков награждены Св. Георгием 4-й степени (класса). А среди нижних чинов ВВС 115 человек были награждены «солдатскими» Геор­гиевскими крестами.

Русские пилоты, кроме авиаразвед­ки, стали пытаться наносить бомбовые удары по неприятельским объектам и артиллерийским батареям. Например, пилоты 24-го авиаотряда поручик Н. Мулько и наблюдатель прапорщик А.Ван дер Шкруфт точным бомбовым ударом взорвали патронный склад в крепости Перемышль, преодолевая за­градительный огонь с земли. Это надо представить себе, как пилот и на­блюдатель, не имея никаких бомбовых прицелов, кроме своего глазомера, бросают вручную 25 фунтовых или 5 фунтовых бомб. Да и сами бомбы бра­ли в кабину навалом и даже на колени для увеличения их количества, а затем бросали за борт.

Рождение дальней авиации

Отдельной и яркой страницей в исто­рии Мировой войны стало появление группы бомбардировщиков «Илья Муромец», получившей обозначение «Эскадра воздушных кораблей» ЭВК — это было единственное такое соеди­нение среди союзников. С довоенных времен самолеты «Илья Муромец» из­вестны своими дальними перелетами и грузоподъемностью. Сразу после на­чала войны постановлением Военного совета империи, а именно 27 сентября, заказывалось авиазаводу «РБВЗ» допол­нительно 32 самолета «Илья Муромец» и 32 комплекта запасных частей к ним.

10 декабря государем указывалось, что русская авиация делится на тя­желую, подчиненную Штабу Верхов­ного главнокомандования, и легкую, входящую в войсковые соединения и подчиненную Великому князю Александру Михайловичу. Этот при­каз стал точкой отсчета появления в России стратегической авиации. Начальником соединения (а по сути командующим первым соединением дальней авиации) назначен способный организатор М.Шидловский, а техни­ческим советником в ЭВК поступил сам Сикорский. Местом базирования бомбардировочного соединения вы­бран был город Яблонна, недалеко от Варшавы. В составе эскадры числи­лись 1350 человек, своя метеостанция, ремонтная мастерская, парк автомо­билей и зенитная артиллерия.

С февраля 1915 года летчики на «Илье Муромце» приступили к боевым полетам. 9 марта («Киевский» вариант аэроплана, на котором был сделан пе­релет С.-Петербург — Киев) совершил полет над Восточной Пруссией в тече­ние 3,5 часов. Сделав пару кругов над городом Вилленбургом, он сбросил 17 бомб весом 16 и 32 кг на железнодо­рожную станцию, на ангары и конные повозки. Также провел тщательную авиаразведку, собрав сведения о передвижении немецких войск в районе Млавы, произведя фотосъемку, вер­нулся благополучно домой. На следу­ющий день полет повторился, и сбро­сили уже 45 авиабомб, на город, на железнодорожную станцию и подвиж­ной состав. Повреждения были очень значительными и вызвали у врага большую панику, а в одной немецкой газете сообщалось, что русские имеют специальные аэропланы, которые вы­звали большой ущерб и оказались не­уязвимыми для артиллерии.

Особо выделяется один полет «Ильи Муромца», совершенный 19 июля эки­пажем в составе командира корабля капитана Башко, замкомандира лей­тенанта Смирнова, артиллерийского офицера, штабс-капитана Наумова и механика лейтенанта Лаврова. Во время полета он был атакован тремя немецкими самолетами, были повреж­дены маслобак, радиаторы и баки с бензином, попала очередь и в кабину, командир корабля получил ранения в голову и ногу. Два двигателя отказали, но, несмотря на это, экипаж смог вер­нуться домой.

Увидеть воочию

Авиация стала незаменимым сред­ством подготовки крупных опера­ций, и наоборот, в тех случаях, когда данные разведки не воспринимали за достоверные, это приводило к пе­чальным последствиям. Так, авиаторы донесли о непрерывном подвозе тяже­лой артиллерии и боеприпасов к ней, в район 3-й армии, и скоплении здесь крупных сил германских войск под ко­мандованием генерала Макензена. Но, к сожалению, русское командование не приняло должных мер к усилению этого участка фронта. Противнику удалось вскоре прорвать его, чем было положено начало отступления русских войск из Галиции.

Впоследствии русские летчики про­делали огромную работу. Была прове­дена плановая фотосъемка всех пере­довых позиций от Черного до Балтий­ского морей. Затем снимки в смонтиро­ванном виде переданы в Штаб Верхов­ного главнокомандующего и во многом помогли при разработке оперативных планов. Наиболее удачным примене­нием разведывательных полетов стала подготовка к Брусиловскому прорыву. Пилоты смогли разведать и сфотогра­фировать расположение всех австрий­ских частей на оперативную глубину.

Это помогло русской армии всего за несколько часов подавить укре­пленные участки и огневые точки. За три дня русские войска преодолели оборонительные сооружения, захва­тив в плен свыше 200 тысяч солдат и офицеров противника. Успех операции достигался не за счет численного перевеса над противником, а путем тщательной подготовки, массирова­ния сил и средств на участках про­рыва, использования внезапности и установления тесного взаимодействия всех родов войск, в том числе и авиа­ционных сил.

Поначалу для полетов в качестве наблюдателей на самолетах поднима­лись офицеры Генерального штаба и командиры армейских соединений. Но вскоре создаются специализированная школа наблюдателей и отдельные кур­сы при военных авиашколах, ускорен­но готовившие специальные кадры. В авиации широкое развитие получила аэрофотосьемка, в русской авиации использовались аппараты системы полковника В. Потте (который еще в 1911 г. испытал свой фотоаппарат для маршрутной и площадной съемки в Гатчинской авиашколе), С.Ульянина и С.Неждановского, а с появлением радиосвязи и беспроволочного теле­графа возможности авиации возросли намного.

Альбатросы русского флота

Еще одному виду авиатехники при­шлось принять активное участие в Мировой войне — это морская авиа­ция и морские летчики (в прессе их гордо именовали «Альбатросы русского флота»).

Россия, обладающая протяженными водными границами, сразу с появлени­ем летательных аппаратов задумалась о приспособлении их для полетов на море. Русский авиаконструктор Я. Гаккель представил спроектированный и построенный гидроплан на Первой воздухоплавательной выставке в 1911 году, проводившейся в Петербурге. За свой гидроплан он получил серебря­ную медаль, но чиновники сделали ставку на иностранные гидропланы «Вуазен» и «Кертисс». Известный сво­ими работами И.Сикорский также решил приспособить свои самолеты для морского ведомства, так были построены и испытаны самолеты — двухпоплавковый С-5А, С-10А «Гидро». Последний был принят на вооруже­ние небольшой серией. Летом 1913 года морскими самолетами вплотную занялся Дмитрий Григорович на Пе­троградском авиазаводе С.Щетинина. Наиболее удачной для него стала лета­ющая лодка «М-9», на которой русским морским летчикам пришлось воевать всю Первую Мировую войну.

Одной из ярких страниц в истории морской авиации стало создание спе­циальных авианесущих кораблей, так называемых «гидроавиакрейсеров» (их еще называли «авиаматки»). Они приняли активное участие в боевых действиях на Черном и Балтийском морях. Например, боевое крещение произошло весной 1915 года, а одной из самых удачных операций с участи­ем корабельной авиации стала атака одиннадцати гидросамолетов на Зонгулдак (чтобы прервать поставки угля морским путем для снабжения турец­кой армии и флота). 24 января 1916 года утром группа гидросамолетов с крейсеров «Император Александр I» и «Император Николай I» вылетела к це­ли и нанесла бомбовый удар, результа­том его стали потопленные турецкие суда-угольщики, повреждены желез­нодорожный терминал и портовые сооружения. В ходе операции морские летчики сорвали атаку немецкой под­водной лодки, пытавшейся нанести торпедный удар по «Александру I».

На Балтийском море действовал транспорт «Орлица», на борту которо­го базировался отряд с упоминавши­мися гидросамолетами «М-9». На них русские морские летчики неоднократ­но вели воздушные бои и сбивали гер­манские самолеты.

К 1917 году морские авиачасти бы­ли преобразованы в воздушные диви­зионы — на Черном море действовали две авиабригады (в составе 5 воздуш­ных дивизионов), в которых находи­лось 152 самолета и четыре малых дирижабля. На Балтике — две авиабригады (в составе 3 воздушных дивизио­нов) с 88 аэропланами разных типов

В целом по итогам применения в боевых операциях гидроавиации в Первой Мировой войне специалисты пришли к выводу, что такие специа­лизированные летательные аппараты способны быть не только разведчика­ми и бомбардировщиками, но уже мо­гут выполнять более сложные боевые задачи — ставить мины и торпедиро­вать корабли противника.

Русские асы

В начале 1916 года появилась возмож­ность в ВВС, которыми руководил ве­ликий князь Александр Михайлович, создать новое авиационное формиро­вание, отдельное истребительное со­единение. Это было вызвано обостре­нием борьбы за господство в воздухе и значительным усилением немецкой авиации на фронте. Приказом Верхов­ного главнокомандующего было ре­шено создать такие отряды, и 4 июля это решение было утверждено Нико­лаем II. Три авиаотряда объединились в специальную «Боевую авиационную группу» (БАГ) при Особой армии Юго-Западного фронта. Так возник новый вид авиационного соединения. Коман­диром его стал штабс-капитан А. Залевский, а позднее, уже в 1917 году, его сменил на этом посту В. Ткачев.

БАГ-2 стал командовать боевой летчик капитан Крутень (прозванный в прессе «русский витязь» за его эм­блему «голова витязя » на борту само­лета). Затем на Западном фронте ор­ганизовали и 3-ю Боевую авиагруппу.

В это же время в авиации воюющих стран получило распространение не­официальное звание результативного пилота — «ас», что в переводе с фран­цузского означало «туз». Это была особая категория военных летчиков-истребителей, имеющих не менее пяти побед в воздушном бою. В Российской авиации асы имели не такие громкие цифры личных побед, как у францу­зов или немцев, так как тактика на­ших ВВС была иной и условия были худшие, да и самолеты не самые со­временные.

Но, как всегда, у русских пилотов были отвага, смелость, находчивость и вера в победу. На 150 истребителей в России было 26 асов, на счет которых записано 188 самолетов противни­ка. А вообще в ходе Первой Мировой войны русские летчики уничтожили более 2000 вражеских самолетов и около 3000 летчиков. Вот некоторые известные на весь тогдашний мир мастера воздушного боя: А.Казаков (32 победы), Е.Крутень (17 побед), П.Аргеев (17 побед), В.Янченко (16 по­бед), Б.Сергиевский (14 побед), мор­ской летчик А.Северский (13 побед), М.Смирнов (11 побед) и т. д.

На начало 1917 года Русский Императорский воздушный флот действовал на пяти фронтах — Северном, Западном, Юго-Западном, Румынском и Кавказском. Императором Николаем II был высоко оценен вклад авиаторов в войне: на 1 марта 1917 года награжденными орденом Св. Георгия 4-й степени стали 51 летчик и наблюдатель, 76 офицеров награждены Георгиевским оружием…