Равные права женщин и мужчин хотят прописать в законе

Накануне Международного женского дня заместитель председателя Комитета Госдумы по вопросам женщин, семьи и детей Оксана Пушкина рассказала «Парламентской газете», от чего следует защищать россиянок, почему у женщин зарплаты ниже, чем у мужчин, и зачем нужен закон о гендерном равенстве.

- Оксана Викторовна, в чём суть вашего законопроекта «О государственных гарантиях равных прав и свобод и равных возможностей мужчин и женщин в РФ»?

- Это совершенно новый документ, который мы планируем внести. В первую очередь, он о равных правах, возможностях и результатах женщин в сфере трудовых отношений. Он защищает женщин от дискриминации в той сфере, где мы остаёмся наиболее уязвимыми — на работе!

Как выглядит дискриминация женщин в трудовых отношениях? У неё, увы, много форм. Когда на собеседовании, вам говорят: «Вы идеально нам подходите по квалификации, но мы вас не возьмём — слишком симпатичная, будете отвлекать мужчин». Это — проявление сексизма.

Даже многие коллеги по комитету считают, что в нашей стране гораздо важнее защитить женщину от бедности.

Когда вас увольняют потому, что вы носите размер одежды 48, а не 46, хотя мужчины на этой же работе могут носить и 54. Это — уже лукизм. Когда начальник или коллега донимает вас своим нежелательным вниманием на работе, «делает авансы» или откровенно пристаёт. Это — сексуальное домогательство. Когда вас не берут на работу или не повышают потому, что вы молодая женщина, а значит, непременно уйдёте в декрет в ближайший год — это тоже дискриминация. Или вам просто запрещено работать в этой области, потому что «корчевание пней» может сильно повредить вашей репродуктивной функции. Ведь список запрещённых для женщин профессий остаётся неизменным с 1978 года.

- Коллеги по парламенту поддерживают вашу инициативу?

- Кто-то поддерживает, но есть и такие, кто откровенно не понимает, зачем в России закон о гендерном равенстве. Даже многие коллеги по комитету считают, что в нашей стране гораздо важнее защитить женщину от бедности. По данным Росстата, женщины составляют большинство специалистов высшего уровня квалификации (25,5 процента против 15,5 процента мужчин), но меньшинство среди руководителей — всего семь процентов. Причём женщины-руководители — это не генеральные директора и даже не исполнительные или коммерческие, а в основном — кадровики и бухгалтеры.

Кроме того, неравенство выражается в том, что традиционно мужские области, например добыча полезных ископаемых, оказываются также традиционно самыми высокооплачиваемыми. А женские области занятости: здравоохранение (79 процентов женщин-работников) и образование (76 процентов женщин-работников) — наоборот, оплачиваются плохо.

- Какие меры необходимо предпринять для устранения гендерного неравенства?

- Во-первых, надо перестать закрывать глаза на проблему, оправдываясь равенством прав граждан по Конституции или опросами в стиле «женщины сами не хотят». Во-вторых, нужен комплекс мер по решению проблемы, над которой мы как раз и работаем. Это и краткосрочные меры — ведение гендерно-дифференцированной статистики, и среднесрочные — например способы поощрения работодателей, принимающих меры по устранению гендерного неравенства. И конечно, долгосрочные меры, направленные на изменение структуры занятости, в том числе за счёт поощрения образовательных инициатив для женщин и девочек в традиционно мужских областях занятости (так называемый STEM — наука, технологии, инженерия, математика).

- Насколько остро, по вашему мнению, в России стоит проблема домашнего насилия и почему нормы Гражданского и Уголовного кодексов не дают возможности привлечь к ответственности тех, кто любит распускать руки?

- Последние данные Росстата по семейному насилию, которые ведомство публикует с ссылкой на МВД, вызывают тревогу: число таких преступлений неуклонно растёт — с 24 тысяч пострадавших женщин в 2012 году до 49 тысяч в 2016 году. Следует учесть, что речь идёт только о возбуждённых уголовных делах, поэтому большая часть случаев домашнего насилия в эту статистику не попадает.

Законопроект о профилактике домашнего насилия предполагает формирование комплексной системы защиты, в которой будут задействованы полицейские, медики и соцработники.

Но даже если заявление приняли, у российской полиции нет инструментов, чтобы защитить женщину, которую бьёт или угрожает убить муж. На него можно подать в суд, участковый может провести с ним профилактическую беседу, но за пределами отделения или зала суда сделать с агрессором ничего нельзя. То есть жертва продолжает жить в одном доме с тем, кто над ней издевается. Получается замкнутый круг.

- И каким образом вы планируете этот замкнутый круг разорвать?

- Законопроект о профилактике домашнего насилия предполагает формирование комплексной системы защиты, в которой будут задействованы полицейские, медики и соцработники. Если он будет принят, в стране появится сеть кризисных центров, а любой человек, оказавшийся в трудной ситуации, будет знать, куда можно обратиться за поддержкой. Информация о таких центрах должна быть максимально доступна: от досок объявлений на подъездах до сайтов муниципальных органов.

Подобные убежища есть в некоторых городах (их адреса есть на карте проекта «Насилия.нет»), но их недостаточно. Одна из проблем, которую мы планируем решить законопроектом о профилактике домашнего насилия, — отменить прописной ценз в таких центрах. Ведь жертва часто выбегает из дома в чём была, оставив деньги и документы, и уже не может за ними вернуться, не подвергая свою жизнь опасности.

- Получается, избитая жена в спешке, без денег и документов покидает дом, а её обидчик продолжает там жить как ни в чём не бывало?

- Главное наше предложение — ввести охранный ордер, запрещающий агрессору приближаться к жертве. Это правовой документ, который выдаётся пострадавшему для того, чтобы обеспечить его безопасность. Насильнику, в свою очередь, временно, на срок действия охранного ордера, предписывается покинуть место совместного проживания с пострадавшим. Причём независимо от того, кто является собственником жилого помещения. К тому же ордер запрещает агрессору в этот период контактировать с жертвой, преследовать её звонками или в социальных сетях. При необходимости действие документа может быть продлено в судебном порядке.