Под ногами — неизвестные солдаты

День Неизвестного Солдата установили в память о воинах, погибших при защите Отечества. И наверное, ближе всех эта дата поисковикам — людям, которые даже сейчас, спустя 75 лет после войны, ищут останки павших на полях сражений.

Сначала — поиск

Поисковых отрядов в России сотни. Каждое лето в свои отпуска и кани­кулы они выезжают в экспедиции — их называют «Вахты памяти».

Помочь поисковикам решили в Заксобрании Петербурга, предложив поправки в Закон «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» — сейчас они поступили в Госдуму. Речь в них идёт о том, что каждый регион будет вправе опреде­лять территории, на которых будет запрещено проводить любые зем­ляные работы, пока участок доско­нально не исследуют поисковики.

«При этом все артефакты, най­денные на полях сражений, за ис­ключением оружия, личных вещей, наград погибших героев, после со­ответствующей экспертизы должны обязательно возвращаться поиско­викам, — рассказал спикер петербургского парламента Вячеслав Макаров. — Именно из этих исто­рических предметов энтузиасты создают экспозиции, имеющие ко­лоссальное значение для патриоти­ческого воспитания молодёжи».

Эту поправку питерцы внесли, тесно пообщавшись с поисковика­ми и выслушав их проблемы. В том числе о случаях, когда ковши экс­каваторов ворошат не только поля с непохороненными солдатами, но даже отмеченные на картах воинские захоронения.

«Летят годы и десятилетия, но с каждым днём мы все более отчёт­ливо видим величие подвига наших предков, ощущаем ценность того, что совершило для нас и нашей страны поколение победителей, — заявил Макаров. — Мы должны сде­лать всё, чтобы это время никогда не ушло в историю, навсегда оста­лось в сердцах новых поколений. В случае принятия наших поправок закон позволит регионам не просто выполнять требования федераль­ного законодательства, но и осу­ществлять собственное правовое регулирование в сфере обеспечения сохранности воинских захоронений и непогребенных останков защит­ников Отечества».

Закон устарел

«Я считаю, весь Закон «Об увекове­чении памяти погибших при защи­те Отечества» надо переделывать, — откликнулся депутат Госдумы Ильдар Бикбаев. — Он устарел, с ним неудобно работать. Даже в Минобороны это признают».

Бикбаев знает, о чём говорит: он, полковник запаса, уже много лет в свои отпуска выезжает в поиско­вые экспедиции. Делал так, когда служил в армии, поступает так и сейчас, будучи депутатом. И о не­совершенстве законодательства, касающегося поисковиков, знает все.

«Нам очень мешает несовершен­ство законов, — поддержал собрата президент поискового отряда «Ин­грия» Евгений Ильин, — и то, что власть, которая принимает эти зако­ны, подчас их же и нарушает. Даже нынешний закон предписывает мест­ным властям осуществлять опреде­лённые мероприятия по сохранению памяти погибших солдат. Как мини­мум они должны смотреть на нас не как на помеху. Но смотрят».

«Законы друг другу противоречат: в них разные формулировки, вроде бы мелкие нестыковки, но на прак­тике всё это сильно вредит, — вторит коллегам председатель совета регио­нального отделения Поискового дви­жения России в Санкт-Петербурге Илья Дюринский. — Даже нет по­нятийного аппарата: что такое по­исковый отряд, поисковая работа, воинское захоронение».

«Когда писали закон, имели в ви­ду, что захоронение — это пирамид­ка со звездой, а вовсе не яма, — ус­мехнулся Дюринский. — Считать это захоронением? Если да, то переза­хоранивать по закону можно, толь­ко если могиле угрожает стихийное бедствие или с согласия родствен­ников. В боевых районах таких вот захоронений — великое множество, это просто вопиющая история! За эти могилы отвечают муниципаль­ные образования, но что они могут? Только подкрасить».

Ещё сложнее с землями, принад­лежащими лесному фонду, — там во­обще не понять, кто должен отвечать за останки, найденные поисковика­ми. «Поэтому изменения требуются не только в полутора десятках за­конов, имеющих отношение к поис­ковой работе, но в Лесном кодексе, Водном, в законах о муниципальных образованиях», — уверен Дюринский.

200 поправок

Эта работа ведется. Как только Ильдара Бикбаева избрали в Госду­му, он тут же принялся выяснять, что нужно поменять в законах. Сейчас уже обсуждаются со всеми заинтересованными ведомствами около двухсот поправок сразу к 15 федеральным законам.

Например, в Законе «О персо­нальных данных» предлагается сде­лать исключение для поисковиков, которые ищут родственников пав­ших: сейчас в ряде регионов Роскомнадзор предъявляет претензии за публикацию данных погибших. В Законе «Об актах гражданского состояния» предлагается упростить процедуру выдачи свидетельства о смерти родственникам найден­ного павшего воина — сейчас это возможно только по суду. Закон «О погребении и похоронном деле» поисковики хотят привести в со­гласие с Законом «Об увековече­нии памяти погибших при защите Отечества», чтобы в состав старых военных и неизвестных захороне­ний включили медицинские и сани­тарные захоронения с приданием им полноценного статуса. Такие братские могилы есть во многих регионах, вроде бы не затронутых войной, — там хоронили умерших в госпиталях от ранений. Но проти­воречия в двух законах позволяют местным властям не считать такие захоронения воинскими и, соот­ветственно, не относиться к ним с должным почтением. Поправки в законы об особо охраняемых при­родных территориях и об объектах культурного наследия должны дать поисковикам возможность вести поиск в заповедниках и на землях памятников. В Земельный кодекс готовятся поправки, позволяющие вести поиск даже на частных тер­риториях — для владельцев будет установлен сервитут. В Градострои­тельном кодексе предлагается уста­новить процедуру наблюдения за земельными работами по аналогии с археологическими раскопками. И чтобы экспертиза проектной до­кументации обязательно отражала наличие воинских захоронений.

Есть поправки и в КоАП, кото­рые устанавливают ответствен­ность за препятствование поис­ковой работе и за несообщение об обнаруженных не погребённых останках воинов. Даже Закон «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» вызвал нарекание поискови­ков: со своей подушевой оплатой труда врачей он не позволяет ор­ганизовывать медицинское сопро­вождение экспедиций.

Следующие после ветеранов

И все же, несмотря на несовершен­ство нынешних законов, поисковики выезжают на «Вахты памяти».

«За 20 лет своего существования наш отряд «Ингрия» нашёл останки 3281 бойца и командира Красной ар­мии, — рассказал Евгений Ильин. — И практически всех — в одном только Кировском районе Ленинградской области. Если считать по численности воинских подразделений во время войны — это шесть батальонов. Или два стрелковых полка. Мы провели 58 экспедиций, каждая по 15 суток — вот и считайте, сколько дней мы находи­лись на «войне после войны».

А вот к идее привлекать к по­исковой работе молодёжь, а то и школьников Ильин относится скеп­тически. Он считает, что в поиско­вики идут люди с уже устоявшимся мировоззрением, и уж тем более не в виде обязаловки.

«Хотя в нашем отряде есть маль­чик Гоша, он учится в 7-м классе и живёт на краю земли Русской — в Петропавловске-Камчатском, — уточнил Ильин. — Вместе с папой он четыре года приезжает к нам и занимается поиском. Гоша моло­дец — полтора года назад он нашёл солдата с медальоном. Но такие, как он, — редкость большая, таких надо лелеять, беречь».

Впрочем, некоторая обязаловка всё же есть, но не для всех: три года назад на историческом факультете СПбГУ ввели военно-историческую практику по аналогии с археологиче­ской. Так что студенты выезжают на места боев, восстанавливают захоро­нения, отрабатывают технику поис­ка, устанавливают имена. Но для них это часть профессии.

Кстати, «Ингрия» установила уже пять часовен-памятников на местах боев. А кроме того, восстановила взорванный вандалами памятник в урочище Гонтовая Липка.

Илья Дюринский добавил, что еще одна важная миссия поисковика — изучение истории: «Мы — следующие после ветеранов, кто может досто­верно рассказать о событиях войны».

Из копателей — в поисковики

Впрочем, на полях былых сражений есть и другие люди с лопатами и металлоискателями. Их интересу­ют вещи, предметы, оставшиеся по­сле войны: патроны, каски, пряжки, фляги и прочие артефакты. Совсем повезёт, если находят награды или оружие. Всё это становится или эк­земпляром в личной коллекции, или продаётся на чёрном рынке.

«На самом деле черные копатели — уже не такая актуальная проблема, как еще несколько лет назад, — сде­лал обескураживающее заявление Илья Дюринский. — Сейчас между копателями и поисковиками града­ции стираются. Есть те, кто ведёт поиск без документов, но очень при­лично работает. Ищет человек каски, но если находит останки, сообщает поисковикам. А есть те, у кого есть все документы, но они совершают поступки не очень моральные».

По словам Дюринского, сейчас тех, кто копает без документов, во­обще стало намного меньше: просто они… стали поисковиками.

С одной стороны, есть дело государственной важно­сти, которое помогаем выполнять мы, общественники. Логично, что должна быть чёткая структура, ре­естр и прочее. Но с другой — есть закон об общественных организа­циях.

И всё же чиновники пытаются отделить настоящих поисковиков от чёрных копателей. Одна из самых популярных идей — создать реестр поисковых отрядов. И тогда те, кто в реестре, вроде как законные. Кто не в реестре — мародёры.

«Все намного сложнее, — предо­стерег от простых решений Илья Дюринский. — С одной стороны, есть дело государственной важно­сти, которое помогаем выполнять мы, общественники. Логично, что должна быть чёткая структура, ре­естр и прочее. Но с другой — есть закон об общественных организа­циях. И если создано юридическое лицо, в уставе которого записана поисковая работа, никто не вправе ему отказать в проведении экспе­диций».

«И кроме того, барьер уже есть, — добавил Ильдар Бикбаев. — Это Ми­нистерство обороны».

Есть приказ Минобороны, кото­рый предписывает поисковым от­рядам, которые намерены работать официально, подать до 1 ноября в министерство план экспедиций на будущий год. Отказать в согласова­нии могут, но только в одном слу­чае: если не был сдан отчёт о пре­дыдущей экспедиции.

«Отчёт действительно необходим — все данные, полученные поисковика­ми, сводятся в единую базу, с которой удобно работать, — пояснил Бикбаев. — Да и мы, выезжая на какое-то место, уже знаем, кто здесь проводил экспе­диции до нас, что находил».

Так что законных поисковиков от нелегалов и сейчас отличить можно. «Другие формы легализации не тре­буются», — уверен депутат.