Почему они дороже платины и радия?

Время и деньги можно сберегать по-разному и не в последнюю очередь посредством почтовых марок! Эту истину я понял на рубеже девяностых годов прошлого столетия, которые одна номенклатурная особа публично предлагает называть «святыми». «Святость» в ее понимании для большинства российского народонаселения была связана с отсутствием многого-всякого. Меня лично особенно затронуло недолгое, но ощутимое исчезновение в отделениях связи почтовых марок.

Оказавшись тогда по командировочным делам в Ленинграде, я попытался отправить почтой один весьма актуальный в тот день документ. Человек, нуждавшийся в нем, приехать на встречу со мной по болезни не мог, а выбраться к нему на окраину я не успевал. В почтовом отделении на Невском, куда я заглянул в чаянии воспользоваться услугами связи, меня в довольно-таки извинительной форме сразу же отшили под предлогом отсутствия знаков оплаты. Беда настигла не меня одного. Страдальцев набралось не меньше десятка. Уговоры, стенания, даже мольбы снизойти к моему положению вкупе с демонстрацией билета на поезд, до отправления которого оставалось всего ничего, привели к тому, что разжалобленная мной начальница начертала ручкой в углу конверта, что деньги от меня в необходимом количестве приняты и будут оприходованы после ликвидации марочного дефицита. Поверх этих строк она тиснула штемпель отделения и заверила описание ситуации своей подписью. Самое удивительное в том, что письмо до адресата каким-то чудом дошло!

РОМБИКИ, ТРЕУГОЛЬНИКИ, КВАДРАТИКИ, КРУЖОЧКИ

После этого случая мое и без того почтительное отношение к прямоугольникам, квадратикам, ромбикам, треугольничкам и даже кружочкам бумаги (бывали и такие марки) c обозначенным на них номиналом несказанно возросло! Само собой потянуло оглянуться к истокам этой индустрии, без которой не может обойтись ни одна страна.

Переворот в мировом почтовом деле произошел 1 мая 1840 года в Лондоне, когда в первый путь по Британской империи отправились марки с профилем королевы Виктории, прозванные впоследствии «черными пенни» благодаря цвету и номиналу этих первопроходиц новой эры знаков почтовой оплаты.

В Российской империи новинка появилась только через семнадцать лет, но единства мнений в вопросе, кого же считать ее родителем, нет по сию пору. В недавние времена, когда о вкладе титулованных и царственных особ в любую отрасль прогресса принято было говорить разве что вскользь, чаще всего называли гравера Франца Кеплера. Именно он вырезал на металле первое клише — двуглавого орла в обрамлении мантии и слова «почтовая марка 10 коп. за лотъ», означавшие, что за эту цену в любую точку государства вплоть до Камчатки можно отправить письмо весом 14 граммов. Упоминался в качестве создателя и чиновник Алексей Чаруковский, изучавший постановку «марочного» дела в Европе, затем и представивший начальству отчеты со своими соображениями. Наконец уже в XXI веке чаша весов в дискуссии окончательно склонилась в пользу самого главноначальствующего Почтовым департаментом графа Владимира Федоровича Адлерберга. Признать его приоритет ранее, очевидно, мешало почти двадцатилетнее пребывание на посту министра императорского двора и благоволение со стороны Николая I.

Не все, однако же, согласны считать марку Адлерберга — Кеплера самой первой на всем российском пространстве от Балтики до Тихого океана. С одной стороны, ее выпуск в обращение был санкционирован лично императором Александром II.

Однако же в том же 1857 году в тифлисском захолустье начала хождение местная марка, учрежденная губернским почтовым начальником, притом не исключено, что наклеивать ее на конверты начали раньше, чем адлерберго-кеплеровсскую. Другое дело, что она использовалась только тифлисцами да обитателями курортного местечка Коджори, а за пределы Тифлисской губернии, скорее всего, почти не выходила. До наших дней уцелело не более четырех-пяти этих почти эфемерных бумажных кусочков. Впрочем, их коллекционная цена потрясает. Появившаяся на одном из международных аукционов, «Тифлисская уника», как ее именуют филателисты, обрела нового и притом анонимного владельца примерно за полмиллиона евро. Тут уж не на вес золота или даже вес радия ведется счет. Не знаю, найдется ли вообще на земле материал, эквивалентный такому «сокровищу» в стоимости одного миллиграмма…

1 мая 1840 года произошел переворот в мировом почтовом деле, когда в первый путь по Британской империи отправились марки с профилем королевы Виктории»

ШАЛЯПИНУ НЕ МЕСТО РЯДОМ С ЦАРЕМ

Как бы то ни было, а тифлисское изобретение было чисто местной самодеятельностью и с буквалистской точки зрения явилось скорее предтечей марок земских почт, которые за границами России аналогов, видимо, вообще не имели. В отличие от марочной самодеятельности с берегов Куры они выпускались вполне официально, являясь знаком почтовой оплаты на промежуточных для писем дистанциях между отправителем на территории собственно земства и ближайшей к нему государственной почтовой конторой. Иногда эти расстояния были достаточно коротки, но порой растягивались на сотни верст, так что доставка от земского центра до губернской столицы подразумевала компенсацию, зафиксированную в стоимости марки.

Земские марки просуществовали до 1918 года и, задолго до отмены Советской властью самих земств, успешно конкурировали с государственными по успеху у коллекционеров. Забавным свидетельством этому стали малоизвестные строки из раннего варианта ильф-петровских «Двенадцати стульев».

В них речь идет об увлечении Ипполита Матвеевича Воробьянинова собирательством подобных «редкостей»: «Он… ухлопал на это большие деньги, скоро оказался владельцем лучшей коллекции в России и завел оживленную переписку с англичанином Энфильдом, обладавшим самой полной коллекцией русских земских марок… Ипполит Матвеевич подбил председателя земской управы на выпуск новых марок Старгородского губернского земства… Новые марки были выпущены в количестве двух экземпляров и включены в каталог за 1912 год. Клише Воробьянинов собственноручно разбил молотком. Через три месяца Ипполит Матвеевич получил от Энфильда учтивое письмо, в котором англичанин просил продать ему одну из этих редчайших марок по цене, какую будет угодно назначить мистеру Воробьянинову. От радости на глазах у мистера Воробьянинова даже выступили слезы. Он немедленно сел писать ответное письмо мистеру Энфильду. В письме он написал латинскими буквами: Nacosia — vicousi!

…В первые десятилетия своего существования русские марки отличались предельной лаконичностью рисунка. Пример королевы Виктории, сразу же позаботившейся о помещении своего венценосного профиля на почтовых миниатюрах, русских царей почему-то не вдохновил. Британский опыт подобного рода наглядной агитации оказался востребован уже в XX веке в серии, выпущенной в честь 300-летия дома Романовых. Но знаменитостям других сословий путь на марки России по-прежнему оставался закрыт. Робкая попытка фотографа из Казани Фельсера отметить сорокалетие Шаляпина в 1913 году выпуском посвященной ему марки обернулась грозной отказной резолюцией директора почтового департамента на прошении наивного и отважного поклонника знаменитого певца: «Немыслимо клеить изображение сына сапожника рядом с портретами царских особ». Справедливость восторжествовала более чем через полвека после безуспешного ходатайства казанца, когда в 1965 году на конвертах и в альбомах собирателей появилась первая «шаляпинская» марка с репродукцией портрета великого баса работы Валентина Серова.

…Уцелеют ли марки в ближайшем к нам будущем? Не вытеснит ли их всемогущая электроника? Спрогнозировать филателистическую перспективу как-то попытался известный поэт и писатель-фантаст Вадим Шефнер в повести «Девушка у обрыва». Шутливо и талантливо описан гипотетический день, когда человечество избавилось от всех знаков оплаты и, разумеется, от марок. На тоскливое соображение одного из героев, что собирание марок — историческая традиция, следует ответ девушки — оператора почтамта, что марки отменены временем, а их собирание — отживший предрассудок. Правда, компромисс все же найден, и диктор всепланетного вещания зачитывает следующее сообщение:

«1. Всемирный Почтовый Совет считает коллекционирование марок пережитком, не приносящим Человечеству никакой пользы.

2.     Всемирный Почтовый Совет считает коллекционирование марок пережитком, не приносящим Человечеству никакого вреда.

3.     Поскольку коллекционеры хотят, чтобы марки существовали, пусть они существуют, но не как знаки оплаты.

4.     Впредь каждый Человек получает право выпускать свои марки, для чего выделяются типографии и прочая техника.

5.     Каждый Человек за свою жизнь имеет право выпустить три марки общим тиражом не более 1. 000. 000 экземпляров».

Возможно, Шефнер спрогнозировал не самый плохой вариант!