Петербург назвал имена ленинградцев, погибших в блокаду
8 сентября — годовщина начала блокады Ленинграда, день памяти
«Покровская Екатерина Алексеевна, научный сотрудник отдела западно-европейского искусства, — размеренно читала в микрофон женщина во дворе Эрмитажа. — Прушевская Евгения Оттовна, научный сотрудник отдела нумизматики. Якоби Елизавета Николаевна, сотрудник библиотеки».
Туристы, спешащие в музей, останавливались, пытаясь понять, что происходит. Плакат всё объяснял: 8 сентября — годовщина начала блокады Ленинграда, день памяти. В городе читают имена тех, кто погиб в те страшные времена.
Двор Эрмитажа — лишь одно из более чем 60 мест, где в этот день вспоминают павших по именам. Сначала называют сотрудников своей организации, не переживших блокаду. Затем — жителей соседних кварталов. Каждый человек может выйти к микрофону и произнести имена своих родных, знакомых, погибших в окружённом городе.
«В Эрмитаже умерло 52 человека, — рассказала «Парламентской газете» завсектором западноевропейского прикладного искусства Татьяна Косоурова. — В основном они погибли в самую страшную зиму 1941-1942 годов».
Идея читать на улицах имена, павших от голода и бомбёжек пришла в голову известному петербургскому историку Льву Лурье. Его горячо поддержали многие, в том числе актёр Олег Басилашвили и директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.
«Мы готовились к этому событию, — призналась Татьяна Косоурова. — В архиве мы собрали все имена. Ведь этот день надо помнить. Главное, чтобы эта акция не стала проводиться по разнарядке, вот это будет самое страшное».
«Гусев Владимир Васильевич, дата смерти — 1942 год, место захоронения — неизвестно, — звучали тем временем имена жителей соседних кварталов. — Клопп Вячеслав Алексеевич. Родился в 1926 году, дата смерти — 1942 год. Захоронен на Серафимовском кладбище».
«Шестнадцать лет ему было, — подсчитала молодая волонтёр и вздохнула. — Мы нашли 63 тысячи имён. Думаю, даже не успеем прочесть все за один день».
Историки до сих пор точно не знают, сколько человек умерло в блокаду. Цифры «гуляют» от 700 тысяч до миллиона. В «Блокадной книге памяти» — свыше 600 тысяч фамилий.
«Клеман Давид Абрамович, год рождения — 1886, дата смерти — апрель 1942 года, захоронен на Пискарёвском кладбище, — звучало тем временем во дворе Петербургской Капеллы. — Потапов Алексей Иванович, 1880 года рождения, дата смерти — июнь 1943 года, место захоронения неизвестно».
«Шишкина Анна Ивановна, 1880 года рождения, — называли очередное имя в Санкт-Петербургском Союзе журналистов. — Дата смерти — февраль 1943 года, место захоронения неизвестно. Бутманова Евгения Петровна, 1939 года рождения, — чтец запнулся: ребёнок! — Умерла в феврале 1942-го. Место захоронения неизвестно».
Во дворе музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме было особенно многолюдно — там акции в годовщину начала блокады проводятся не первый год. К микрофону выстроилась огромная очередь.
«Рядами стройными проходят ленинградцы. Живые с мёртвыми — для Бога мёртвых нет», — звучали строки Ахматовой.
«Эти её стихи, как и строки «Хотелось бы всех поимённо назвать» — можно сказать, девиз этой акции, — сказала заведующая научно-просветительским отделом музея Светлана Прасолова. — Мы давно вынашивали идею собрать имена погибших из нашего Шереметьевского квартала. И когда в декабре прошлого года к нам пришёл Лев Лурье и предложил эту акцию — она совпала с нашими планами. Мы собрали 1720 имён из 34 домов с Фонтанки, Невского, Литейного, улицы Белинского. В июне вывесили списки в подъездах, чтобы жильцы могли их уточнить. Так что все вокруг знали о сегодняшней акции».
Во двор Фонтанного дома пришли и актёры расположенного рядом театра «На Литейном», встали в общую очередь к микрофону и читали имена погибших.
«Так, наверное, нельзя говорить, но они все по-своему пережили блокаду, когда ставили спектакль «Гекатомба» по блокадному дневнику архитектора Ивана Ильина, — объяснила Светлана Прасолова. — Там такое погружение в те события!»
Актёры читали не только имена, но и стихи о блокаде, причём в основном малоизвестные, но от того не менее пронзительные. Впрочем, стихи, выйдя к микрофону, читали многие — ими люди часто заканчивали оглашение своих списков. Петербург, как оказалось, отлично помнит павших ленинградцев, причём поимённо.
7646
