От шерстяной лямки до золотых звезд

«Отрядный комитет стрелков постановил снять с нас погоны. Непостижимо» — так написал однажды в своем дневнике последний император Николай II Романов, уже будучи под арестом в Тобольске. И действительно — для него, полковника гвардии, погоны были не просто знаком различия, но символом офицерской доблести, принадлежности к высшему благородному сословию. И не только, разумеется, для него — не будет преувеличением сказать, что к погонам в частности и войсковой символике в принципе так  относился любой член военного сословия. 80 лет назад, 6 января 1943 года у погон случился «ренессанс» - Указом Президиума Верховного Совета СССР они были введены для личного состава Красной Армии. Когда появились погоны, какой была их эволюция и как они пришли к современному виду, разбиралось наше издание.

«Прабабушка» и «сводный брат»

Принято считать, что «прадедушкой» современных погон — а вернее было бы сказать, «прабабушкой» — является… обыкновенная суконная лямка-клапан на левом плече. Появилась она, судя по всему, в XVII веке вместе с появлением фузилеров — особого рода войск, вооруженных стрелковым оружием и таскавших с собой многочисленную стрелковую амуницию. Собственно, клапан и служил изначально для поддержки кожаной перевязи с патронной сумкой, лямок походного ранца, а кроме того — предохранял мундир от истирания ружейным стволом в положении «на плечо». Клапан располагался за левым плечевым швом, его нижний конец вшивался в рукав, а верхний — застегивался на пришитую к воротнику пуговицу, вот и вся система. Изначально такого рода элемент военной формы использовался некоторыми европейскими армиями — причем только пехотными частями. Моряки патронных сумок не носили, так что и погон у них не имелось. Эта особенность местами, к слову, дожила и до наших дней —  до сих пор в военно-морских силах ряда государств вместо погон используются нарукавные знаки различия.

Однако с той точкой зрения согласны не все.

«Давайте начнем с того, что все те элементы амуниции, удержанию которых способствовал суконный клапан, сами появились лишь в XVIII веке, — отметил в разговоре с нашим изданием военный историк, полковник в отставке Александр Бондаренко. — Намного логичнее предположить, что прообразы погон выполняли вполне конкретную защитную функцию — оберегали плечи пехотинцев при столкновении с конницей, которая рубила палашами и саблями сверху вниз».

Заслуга введения погон в российской армии принадлежит, как нетрудно догадаться, главному реформатору отечественных вооруженных сил — императору Петру I. Так же, как и за границей, погон солдату полагался только один — шерстяной, на левом плече, с пуговицей или тесемкой.

Чуть позже специальная военная комиссия, работавшая над улучшением оснащения российской армии, предложила дополнительно наделить погоны еще и функциями знаков различия. Самым простым способом — выкрасить в разные цвета. Нововведение это первоначально использовалось лишь для полков полевой пехоты и служило для указания не ранга того или иного солдата, а его принадлежности к определенному полку или части.

Еще немногим позже — в 1741 году — в обмундировании российского солдата появились эполеты: тяжелые и массивные, украшенные золотым витым шнуром накладки на плечи. Полагались они, разумеется, не всем — первоначально их ввели для строго ограниченного круга служащих так называемой лейб-компании — 364 человек особой гренадерской роты, приближенной ко двору и находившейся под личным командованием дочери Петра I, императрицы Елизаветы. В отличие от солдатских погон эполеты уже выполняли двойную функцию: служили украшением мундира и давали понять, что их носитель принадлежит к особой придворной войсковой части.

«Эполеты, к слову, вводились по французскому образцу, — пояснил Александр Бондаренко. — И в итоге это даже привело к появлению в обществе забавного афоризма: когда мода на Францию в России достигла пика, люди стали поговаривать, что у наших офицеров на плечах сидит… Наполеон».

При кратковременном пребывании на престоле Петра III произошли значительные изменения в одежде русских войск.

«За образец была взята военная форма прусской армии, — отмечается в многотомном пособии «Историческое описание одежды и вооружения российских войск», вышедшем в Санкт-Петербурге в 1899 году. — Это целиком относилось и к погонам. Солдаты и офицеры мушкетерских и гвардейских пехотных полков, а также гренадерских батальонов вместо шерстяной наплечной накладки стали носить аксельбанты сложного плетения и формы длиной 3/4 аршина. Аксельбант крепился только к правому плечу кафтана. Он тянулся от воротника до локтя и являлся украшением, создававшим некоторые неудобства при движении. Вскоре аксельбанты стали постепенно заменяться погонами, напоминающими эполеты. Они носились на левом плече и состояли из наплечной тесьмы, обручика (пластинки) на краю плеча и небольшой кисти, свисавшей на рукав. Солдатские и офицерские погоны одного и того же полка имели одинаковую форму, с той лишь разницей, что на последних вышивались более сложные узоры».

Читайте также:

• За защиту своего суверенитета Россию хотят заставить страдать

Первые звездочки

Однако это все равно еще были далеко не современные погоны. Сложившейся системе еще много десятилетий не хватало самого главного: унификации, единых правил. Так, например, в некоторых кирасирских полках офицеры взяли моду носить аксельбанты одновременно на правом плече, а погоны — оба сразу — на левом. Да и вообще цвет, форма и особенности ношения погон определялись не какими-то установленными свыше регламентами, а усмотрением командиров полков.

Между тем время шло, и погоны постепенно усложнялись. На смену простой цветовой маркировке, введенной еще при Петре I, пришли сложные и зачастую богато украшенные конструкции. Свои погоны с символикой появились у саперных, гренадерских и мушкетерских полков. На них стали вышиваться номера дивизий и бригад, заглавные буквы их названий и вензеля. К началу Отечественной войны 1812 года ношение погон в российской армии стало нормой — за исключение уланских и гусарских частей, которые предпочитали эполеты с желтыми или белыми жгутами. Однако масштабные изменения формы ничуть не меняли содержания: как и прежде, погоны были не индивидуальным, а общим знаком различия, позволявшим установить принадлежность солдата к конкретной дивизии, полку или бригаде. Воинские же звания определялись по нашивкам на мундирах или специальным офицерским значкам — серебряным у прапорщиков, серебряным с золотой окантовкой у подпоручиков, серебряных с золотым орлом у поручиков, золотым с серебряным орлом у капитанов и так далее.

«Следующий шаг на пути развития погон был сделан в январе 1827 года, когда на офицерских эполетах появились кованые звездочки (на золотых эполетах — серебряные, а на серебряных — золотые): у прапорщиков — по одной; у подпоручиков, майоров и генерал-майоров — по две; у поручиков, подполковников и генерал-лейтенантов — по три; у штабс-капитанов — по четыре, — рассказывает кандидат исторических наук Виктор Кутепов в монографии «К истории введения погон и знаков различия в Армии России». — Капитаны, полковники и полные генералы носили эполеты без звездочек».

Эта дата — январь 1827 года — по сути, является ключевой в контексте истории погон в российской армии. Именно с этого времени по эполетам можно было четко определить служебное положение офицеров и их подчиненность.

Тем не менее «эволюционировали» погоны медленно. Следующий шаг — введение аналогичных знаков различия для служащих нижних чинов — был сделано только спустя шестнадцать лет, в 1843 году. Тогда для фельдфебелей установили широкий поперечный золотистый галун в верхней части погона, для отделенных унтер-офицеров — три узкие поперечные полоски из белого шерстяного басона, для прочих унтер-офицеров — две полоски и, наконец, для ефрейторов — одна поперечная.

Расцвет, отмена и снова расцвет

Ну а уже в 1880-е годы погоны стали отличительным знаком не только солдата, но и любого человека, находящегося на действительной военной службе — от чиновника до медика, представителей казачества и народных ополчений. В это же время установился и единый тип погон для юнкеров и кадетов: золотой или серебряный галун, обрамляющий поле погоне по длине и в верхней части, вензель посередине (если он был присвоен) и заглавная буква названия училища. Ну а когда систематика полностью сформировалась, начался иной процесс — погоны постепенно стали упрощать.

«Изменение способов боевых действий, вызванных внедрением нарезного оружия, определило стремление сделать военную форму простой и удобной для боя, — отмечает Виктор Кутепов. — Поэтому парадные варианты формы стали терять свое самодовлеющее значение. Обмундирование постепенно освобождалось от совершенно бесполезных с практической точки зрения декоративных украшений. Этого требовал и такой фактор, как увеличение расходов на обмундирование и снаряжение, определявшееся появлением массовых армий и сокращением сроков службы».

Особый масштаб эти изменения приобрели после русско-японской войны 1905-1906 годов. Во-первых, иной стала форма в принципе: ее стали шить из дешевых, неброских и немарких тканей цвета хаки. С погон же полностью исчезла вышивка — ее заменили надписи, выполнявшиеся краской по трафаретам, и штампованные эмблемы, обозначавшие принадлежность солдата к тому или иному роду войск: скрещенные молнии для телеграфистов, скрещенные орудийные стволы для артиллеристов, скрещенные саперные лопатки для инженерных частей и так далее.

В советское время, когда молодая власть увлеченно избавлялась от наследия империи, под нож пошли и погоны. Их решили заменить петлицами, нарукавными знаками различия, лампасами, кантами и эмалевыми значками. Получившаяся система, впрочем, вышла излишне громоздкой и долго не прожила: с началом Великой Отечественной войны остро встал вопрос экономии средств, в то время как производство и нашивание петлиц и кантов, не говоря уже об эмалевых значках, требовало сотен тысяч, а то и миллионов рублей, которые куда большую пользу принесли бы, направь их государство в поддержание экономики и боеспособности армии. Кроме того, в составе Вооруженных сил СССР появились гвардейские части, которые нужно было как-то отделить от остальных. Тогда-то у командования и возникла мысль — почему бы не вернуться к старым традициям и не упростить систему знаков различия путем введения погон? Соответствующее распоряжение Верховного главнокомандующего вышло в конце октября 1942 года, а окончательно процесс перехода на «старую-новую» форму обмундирования завершился в 1943-м.

«Любопытно, к слову, что замена петлиц на погоны несла еще и вполне конкретный идеологический смысл, — отметил Александр Бондаренко. — Видите ли, в свое время Николай II упразднил уланские и гусарские полки. Вместе с формой, разумеется — она осталась только одна, драгунская. А потом, после поражения России в русско-японской войне, спешно вернул гусар и улан с их красивой щегольской формой. И здесь происходило примерно то же самое. Задача заключалась еще и в том, чтобы дистанцироваться от «старой армии», которая проигрывала в 1941-1942 годах, поспособствовать увеличению дисциплины и формированию воинского братства. Кроме того, возвращение погон должно было положительно сказаться на моральном духе и выправке солдат — хотя бы потому, что с погонами совершенно невозможно сутулиться и горбиться».

За этим — и вплоть до самого распада Советского Союза — последовало еще несколько реформ, связанных с погонами, но кардинально общую картину они уже не меняли. Так, в 1973 году были установлены новые буквенные обозначения: «СА» — «Советская армия», «ВВ» — «Внутренние войска» — и так далее. А в 1980 году были упразднены серебряные погоны с серебряными звездочками. Единственное, пожалуй, что можно выделить необычного, — при Хрущеве погоны снова пытались отменить и вернуться к сталинским знакам различия, петлицам и нашивкам. Однако этому воспротивилось Министерство обороны, и реформу решили свернуть, так толком и не начав. Ну а погоны практически в неизменном виде сохранились до наших дней — и современную Российскую армию представить без них уже попросту невозможно.