Место, где сохраняют культуру Петербурга

Симпатичное здание на канале Грибоедова, 103, в двух шагах от Театральной площади, скоро может стать настоящим сердцем современного искусства — как Центр Помпиду в Париже или Музей ­Гуггенхайма в Нью-Йорке. Здесь уже много лет собирают уникальную коллекцию шедевров XX-XXI веков. А параллельно приводят историческое здание, служившее до революции полицейским участком и архивом, в образцовое состояние.

Вечный ремонт

Коллекция работ петербургских художников зародилась в 1990 году — её стал собирать Центральный выставочный зал «Манеж». Вскоре картинами и скульптурами оказалось забито всё — подвалы, чердаки, подсобные помещения. Условий для хранения не было, и произведения искусства погибли бы, если бы в 2015 году город не выделил под коллекцию здание — правда, старое и в плохом состоянии. Так появился Музей искусства Санкт­-Петербурга XX-XXI веков.

«Мы въехали и в этом полуразрушении начали работать, — рассказала директор музея Марина ­Джигарханян. — Мы делали выставки и потихонечку начали восстанавливать здание. Начали с фасада — он рушился, даже люди жаловались, что руст падает. Стёкла были ещё XIX века, рамы ходуном ходили. Мы меняли все окна — под контролем КГИОП, конечно же, мы всё восстанавливали в соответствии с их требованиями».

Во внутренний двор музея, где уже явно просматриваются контуры арт­-пространства, ведут большие ворота. Они новые, но полностью повторяют те, которые здесь были до революции, — сверялись по сохранившимся документам. «Прежние ворота были дубовые. Сейчас точно такие же, с таким же рисунком мы сделали из металла, — пояснила Джигарханян. — Мы положили плитку во дворе, нас за это оштрафовали, потому что «земля не ваша»: наверное, надо было, чтобы люди здесь ноги поломали. Потом земля стала наша».

Реставрационные работы и реконструкция продолжаются до сих пор — каждый год в музее приводят в порядок новое помещение, новое пространство.

Все жанры под одной крышей

Три этажа музея занимают картины петербургских-­ленинградских художников. Экспозиция не постоянная — в коллекции более 3,5 тысячи экспонатов, всё на стенах не уместить, поэтому идёт постоянная ротация. Авангард, неоклассицизм, соцреализм, абстракционизм и другие жанры и течения живописи прекрасно уживаются в одном пространстве. Те, кому что­-то непонятно, могут не только послушать экскурсовода, но и посмотреть небольшие видеолекции — в каждом зале есть экран, где объясняют тонкости современного искусства.

«В главном здании паровое отопление было 50­х годов — тут текло, там текло, — поделилась всё ещё свежими воспоминаниями Марина Джигарханян. — Не закрывая музей, мы меняли отопление, а наверху мы оставили старые чугунные батареи времён партийного архива — тут ведь был партактив после революции. Эти батареи — сами по себе артефакт. Хотели их выбросить, я не дала. Сказала: вытаскивайте, прочищайте. Подрядчики прочистили и поставили обратно. Не говоря уже о том, что всё было в грибках. Мы очищали, делали гидроизоляцию».

© Тимур Ханов/ПГ

Но всё же большая часть экспонатов находится в фондохранилище — небольшом здании во дворе музея, где до революции находилась пожарная часть. «В советское время половину окон заложили кирпичом — мы всё это восстанавливали, поставили стёкла, все стены пескоструили, чтобы открыть оригинальную кладку», - рассказала директор.

Сейчас в хранилище соблюдены все требования по температуре и влажности — работают специальные кондиционеры. Большую часть помещения занимают стеллажи, многие — новые, недавно куп­ленные. «На бюджетные деньги мы сделали всё, чтобы сохранять музейный фонд как полагается, — заверила Джигарханян. — На деньги бюджета покупали и покупаем и произведения искусства. Правда, теперь в силу того, что мы так развернулись, что сюда ходят, видят результаты, нам в большом количестве стали дарить произведения». 

Русская живопись — это не только Малевич

Марина Джигарханян с гордостью показала недавние приобретения музея. Самое последнее — скульп­тура «Блокадники» Любови Холиной, классика петербургского искусства. Две прижавшиеся друг к другу фигуры — эскиз, который скульптор сделала в 70­-е годы для Пискарёвского мемориального кладбища.

Прямо из двора в окне фондо­хранилища видна «Европа» — шедевр художника Виктора Данилова. «Я боролась с Русским музеем, они хотели эту работу приобрести, я у них вытащила прямо из­-под носа, — радуется директор музея. — Вот ещё одна его работа, очень симпатичная, - купальщица. Я помню, когда вынесла скульптуру на закупочную комиссию — там же солидные эксперты сидят из всех музеев, — там со стульев чуть не попадали. Но она такая милая, что все проголосовали за. 

Ещё одно приобретение из последних — автопортрет Григория Гринберга, сделанный в 1921 году. «Это такой неоклассицизм, который вошёл в моду в то время, — показала Джигарханян. — Он уникальный! Мы его купили, а потом отреставрировали, и тоже за бюджетные деньги. А теперь возим по всем Европам». Рядом — картина брата Григория Гринберга, Владимира. «Он погиб в блокаду, — рассказала директор. — И Григорий всю жизнь популяризировал имя брата, пристраивал его картины во все музеи. Мы их при­обрели у его дочерей. А сам он был архитектором: Военная электротехническая академия имени Будённого — это он автор. И реставрация Русского музея после войны — это он автор. Но он и сам писал картины».

«Это бы выставить! — обвела рукой помещение Джигарханян. — Мы за границу это возим, а здесь никто не может посмотреть. За границей же, кроме Кандинского и Малевича, никого из России не знают. И вдруг мы привозим и открываем им такой камерный, классический, потрясающий пласт ленинградской культуры — у них глаза на лоб лезут!»

© Тимур Ханов/ПГ

«Удивительно, но до недавнего времени в Петербурге — культурном центре мирового уровня — не было государственного музея современного искусства! — воскликнула депутат городского Заксобрания Анастасия Мельникова. — Ведь Петербург — это не только Медный всадник, Эрмитаж и Мариинский театр, это ещё прекрасные художники, уникальная ленинградская школа современной живописи и скульптуры. Прекрасно, что в городе появился такой музей, что он очень быстро развивается и завоёвывает популярность. Конечно, и правительство Петербурга, и депутаты будут его всемерно поддерживать и помогать».

Спасибо Армену Джигарханяну

Появлением уникального арт­-пространства Петербург во многом обязан брату директора музея, великому актёру Армену Джигарханяну. Когда от коллекции современного искусства «Манеж» уже лопался, а из-­за ремонта здания на Исаакиевской площади картины и скульптуры рисковали погибнуть, Марина Джигарханян попросила брата вмешаться. «Единственный раз в жизни я использовала личные связи! — призналась она. — Я попросила его позвонить губернатору — тогда это был Полтавченко, - чтобы меня приняли, чтобы я ему рассказала, что гибнет коллекция, что нам нужно помещение». 

К тому времени музейщики уже присмотрели здание на канале Грибоедова — о нём и зашла речь у петербургского градоначальника, который после беседы срочно собрал Совет музеев города. «И благодаря этому нам дали разрешение сюда переехать, в разрушенное, никому не нужное место, которое мы на бюджетные деньги превратили в то, что вы сейчас видите», — улыбнулась Марина Джигарханян.

Актёр успел один раз побывать в музее и даже провёл в его залах творческую встречу. «Это было в 2016 году, ещё всё было разрушено, мы ещё не успели всё отремонтировать, но он привёз свой театр, здесь читал стихи», — рассказала директор.

«Мы сохраняем на бюджетные деньги культуру города, потому что здесь вся история художников, их судьбы, про которых, к большому сожалению, мало кто знает», — описала миссию музея Марина Джигарханян.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.