Кто взломал радио?

Предательство или диверсия: могут ли кибертеррористы дотянуться до критически важных систем

22.02.2023 18:46

Сигналы воздушной тревоги вместо утренних новостей услышали 22 февраля жители Новосибирска, Красноярска, Кемерова, Ярославля, Тюмени, Кургана и многих других городов страны. Предупреждение о возможном ракетном ударе транслировали по радио — как выяснилось позже, группа неизвестных взломала спутник, передававший радиосигнал в регионы. «Парламентская газета» выясняла, как это, вероятнее всего, было сделано, а также насколько простираются возможности хакеров.

Социальная инженерия

Это уже далеко не первый подобный инцидент. Вернее, радиостанции целями хакеров становятся как раз впервые, но, скажем, про телевидение такого не скажешь. Только с февраля по июнь прошлого года кибертеррористы четырежды вторгались в российский эфир: от их действий пострадали «Мир», «НТВ», «НТВ-Мир», «Первый канал», «Пятый канал», «Рен-ТВ», «Россия-1», «Москва-24» и другие каналы. Сами «перформансы» каждый раз отличались: так, однажды в эфир запустили нарезку видео боевых действий на территории Украины под стихотворение «Нет войне!». В другой раз безостановочно транслировали «аналитику» о том, как СВО ударила по кошелькам простых россиян.

«На самом деле в такого рода процессах нет ничего сложного, — пояснил «Парламентской газете» профессор департамента компьютерной инженерии Московского государственного института электроники и математики Андрей Сухов — в ноябре он прославился на всю страну как инженер, нашедший уязвимости в системе Starlink Илона Маска. — Наверное, в 95 процентах случаев работает банальный человеческий фактор. Дело в том, что подключиться к спутниковому ретранслятору — устройству, через которое передается сигнал, — не так сложно. Для этого достаточно приобрести наземную передающую станцию и узнать пароль. А пароли, как правило, простейшие — это связано с особенностями функционирования спутников и спутниковой связи».

Тем не менее, отметил эксперт, если бы хакеры подбирали пароль, к примеру, при помощи специальных программ-брутфорсеров, это быстро стало бы известно: спутник зарегистрировал бы попытку вторжения и передал соответствующий сигнал компании, которая его обслуживает. Однако, судя по тому, что взлом 22 февраля оказался успешным, этого не случилось. Вывод напрашивается сам собой: нужную комбинацию хакерам кто-то слил.

«Скорее всего, это был кто-то из компании, занимающейся обслуживанием спутника, — предположил Андрей Сухов. — Эти компании — практически на сто процентов частные. А сами спутники и вовсе могут быть зарубежными. Соответственно, тут в дело уже вступает социальная инженерия: скажем, некий сотрудник, имевший доступ к ретранслятору, уволился, пароли после этого не сменили, и все, что остается сделать хакерам, — выйти на нужного человека и получить от него информацию».

До кнопки не дотянутся

То же самое, по словам ученого, относится и к спутникам, транслирующим телевизионные сигналы. Технически, пояснил Андрей Сухов, они ничем не отличаются от радиоспутников, разве что ширина канала побольше. И опять же человеческий фактор никто не отменял.

Что еще могут хакеры? К примеру, организовать массовую рассылку смс-сообщений или устроить шквал спам-звонков. А в последнее время кибертеррористы и вовсе научились маскироваться под крупные и именитые компании. Так, в январе 2023 года российский разработчик решений для защиты от кибератак Servicepipe сообщил, что выявил новый тип хакерской атаки — массовую рассылку сообщений от лица известных организаций их клиентам и случайным людям. Это, правда, пример немного из другой оперы — здесь атака направлена не на пользователей, а на сами компании, — но все же показательный.

«В результате подобных атак, помимо репутационного ущерба, компании несут финансовые затраты на оплату фиктивных смс-рассылок, — отметили эксперты компании. — К моменту обнаружения проблемы убытки могут составлять от десятков тысяч до нескольких миллионов рублей».

Впрочем, как бы ни был полон уязвимостями окружающий нас цифровой мир, возможности хакеров в нем тоже не безграничны.

«Если говорить о критических системах, которые отвечают, к примеру, за управление ядерным оружием или передачу правительственных директив, то с ними все, конечно, намного сложнее, и просто так сигнал с них не перехватишь и не подменишь, — подчеркнул Андрей Сухов. — Все они располагаются на отдельных каналах связи с отдельным шифрованием, а доступ к ним имеет только строго ограниченное число проверенных людей».

То же самое касается городских систем оповещения — тех самых репродукторов, развешанных на зданиях и столбах в местах большого скопления людей. Во-первых, они тоже хорошо защищены, а во-вторых, имеют в качестве дублирующих либо основных аналоговые органы управления, доступ к которым перехватить попросту невозможно, если не находиться в нужном кабинете «у кнопки».

Цифровой госконтроль

С 2017 года в России действует Федеральный закон «О безопасности критической информационной инфраструктуры». Это фундаментальный документ, который определяет, как именно должна обеспечиваться эта безопасность, какие из существующих государственных органов за какие ее аспекты отвечают, какими правами и обязанностями они наделены и так далее. Кроме того, этот закон вводит категорирование объектов, оценку состояния их защищенности, госконтроль и создание специальных систем безопасности.

Согласно документу, к критическим важной информационной инфраструктуре относятся информационные системы и сети, а также автоматизированные системы управления, функционирующие в сфере науки, транспорта, здравоохранения, энергетики, в том числе атомной, оборонной, горнодобывающей и химической промышленности. Так, например, в перечне критериев, по которым определяется важность того или иного объекта, есть пункты «нарушение работы транспорта», «возможное причинение ущерба жизни и здоровью людей», «отсутствие доступа к государственным услугам» и так далее. Ни телевидение, ни радио сюда не относятся — их сбои или даже полное отключение вряд ли вызовут коллапс в отличие от остановки, к примеру, системы банковских транзакций.

За нарушение закона положено серьезное наказание. Так, в 2021 году президент Владимир Путин подписал закон о введении административных штрафов — до 500 тысяч рублей — за нарушение требований по обеспечению безопасности критической информационной инфраструктуры, а также за несвоевременное предоставление сведений органам, отвечающим за ликвидацию компьютерных атак.

Как отмечалось в пояснительной записке к законопроекту на стадии его рассмотрения, причиной его появления стал нашумевший вирус-шифровальщик WannaCry, который поразил огромное количество компьютеров в крупных государственных компаниях по всему миру. Одним из факторов, который позволил вирусу так разгуляться, как раз и стало невыполнение установленных законом требований — к примеру, требования своевременно обновлять программное обеспечение.

Штрафы — не метод

Остается, впрочем, открытым другой вопрос: как все же исключить пресловутый человеческий фактор, которым активно пользуются кибертеррористы? В Госдуме считают, что ответственность должны нести как сами компании, отвечающие за те или иные цифровые структуры, так и государственные органы.

«По каждому подобному случаю необходимо заключение экспертного сообщества: какие рычаги задействовались при реализации провокаций, как это было сделано, кто в этом виноват, — подчеркнул в беседе с «Парламентской газетой» первый заместитель председателя Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Александр Ющенко. — И только на основании этого делать выводы».

По словам Ющенко, если утечке способствовал конкретный человек и известны его имя и фамилия — его поступок следует приравнять к идеологической диверсии и рассматривать в рамках Уголовного кодекса. А вот идею ужесточить в отношении компаний законодательство — к примеру, нагрузить их дополнительными штрафами — парламентарий отверг.

«У нас есть специальные органы, которые должны следить за обстановкой и минимизировать риски, — отметил Ющенко. — И они тоже несут ответственность за подобные инциденты. Чтобы их не допускать, этот процесс должен быть двусторонним — в него должны быть одинаково вовлечены и сами компании, и федеральные структуры».