Коктейль Менделеева

То, что на «Прямой линии» с Владимиром Путиным зашла речь о свалке в подмосковной Балашихе, вызвало у тысяч других россиян, живущих рядом с мусорными полигонами, и радость, и тревогу. Радость — потому что на проблему обратили внимание на высшем уровне. Тревогу — потому что люди боятся, что, ликвидировав балашихинскую свалку, чиновники успокоятся, и до других мест у них руки не дойдут.

Примерно такие смешанные чувства сейчас испытывают жители посёлка Красный Бор в Ленинградской области. В двух километрах от них — не просто полигон, а сверхопасная свалка химических отходов. Туда больше сорока лет свозили всевозможные реактивы — кислоты, щелочи, соли, лакокрасочные материалы, отходы химических и гальванических производств, просроченные и некондиционные лекарства, автопокрышки и ещё чёрт знает что.

Сваливали всё без особого разбора: заполняли карту, потом заваливали её сверху глиной. Уже 65 карт замуровали, пять ещё остаются открытыми. Но не просто открытыми: они переполнены химикатами, и, чтобы отрава не выливалась, работникам свалки приходится постоянно надсыпать борта глиной — они уже поднимаются над землёй на несколько метров. Есть ещё обводной канал, чтобы перехватывать поверхностные воды. А совсем недавно две самые опасные карты накрыли плёнкой, чтобы уровень жидкости не поднимался за счёт дождей.

«Город потратил более 300 миллионов рублей на эти мероприятия, — отчитался председатель комитета по природопользованию и охране окружающей среды Игорь Григорьев. — Это была большая трудоёмкая работа».

Почти половина суммы ушла на понтоны, которые положили прямо на содержимое карт. Сверху настелили фанеру, и уже поверх неё — плёнку. В середине сделали углубления для сбора осадков. За эту весну оттуда откачали больше 6,5 тысячи тонн дождевой и талой воды — если бы не новая защита, она попала бы в карту и подняла уровень жидкости сантиметров на 60.

Насчёт полигона Красный Бор существуют два мнения. Первого придерживаются чиновники петербургского комитета по природопользованию и охране окружающей среды: ситуация нормальная, всё под контролем, аварий быть не может. Второе высказывают экологи: положение тяжёлое, опасность катастрофы сохраняется.

«Нашей главной задачей было привести полигон в безаварийное состояние, — прокомментировал это Григорьев. — Безусловно, он остаётся опасным, ведь два миллиона тонн отходов никто никуда не убирал. Но главную задачу мы выполнили: вероятность аварий минимальная».

Неизвестные реакции

Полигон Красный Бор открылся в 1969 году именно как хранилище особо опасных отходов. Место выбрали, как тогда казалось, удачное: на огромном массиве кембрийских глин толщиной 80 метров. Эти глины должны были герметично закупорить химическую смесь и не дать ей растечься. А растечься есть куда: магистральный канал идёт от свалки к ручью Большой Ижорец, который затем впадает в Неву. А ниже по течению — водозабор петербургского Водоканала, который питает водой весь Петербург. И если содержимое полигона попадёт туда, мало не покажется никому: разразится форменная экологическая катастрофа.

О химическом составе открытых карт можно только догадываться. Там если не вся таблица Менделеева, то первые шесть периодов — точно. Причём не только в виде элементов, но и в самых разнообразных сочетаниях. Какие химические реакции идут внутри этого коктейля, не знает никто. Но, как сказал один бывший работник полигона, запах реактивов такой, что можно вешать не то что топор, а целый экскаватор. При правильном ветре это амбре легко добирается до посёлка Красный Бор, расположенного в двух километрах от свалки. Подует в другую сторону — и задыхаться начинают жители находящегося в семи километрах Колпина. А это уже часть Петербурга. До центра Северной столицы от полигона — около 30 километров.

Кроме Красного Бора в санитарно-защитной зоне свалки находятся деревни Феклистово, Мишкино, Поркузи и посёлок Никольское.

Когда резервуары заполняются полностью, в них заливают топливо и поджигают.

В 2014 году переполненный полигон Красный Бор официально закрыли навсегда для приёма новых отходов. И на этот счёт опять же существует две позиции. Чиновники уверяют, что разгрузочные площадки карт-котлованов перекрыты глиняным замком, и вывалить туда новые порции химикатов невозможно. Кроме того, полигон круглосуточно охраняется, работает система видеонаблюдения с регистрацией, так что незаконно туда тоже ничего не отвезти.

Тем не менее всего год назад анонимный работник свалки написал на портале Wikimapia: «Полигон функционирует по полной. Отходы химической промышленности свозят туда с периодичностью один самосвал в 30 минут. Отходы не перерабатывают, а просто сваливают в резервуары, в так называемые карты. Когда резервуары заполняются полностью, в них заливают топливо и поджигают, так понижается уровень отходов в резервуарах. А люди близлежащих районов этим дышат. Также отходы из резервуаров переливаются в дренажную систему канав вокруг полигона и растекаются по всем окрестностям. Видел это сам своими глазами».

Федералы, возьмите!

Уже больше 20 лет идут разговоры, что отходы, хранящиеся в Красном Бору, надо перерабатывать. На строительство завода по сжиганию мусора за это время потратили миллиарды рублей, но производства как не было, так и нет. В следующем году обещают, что появятся новые очистные сооружения, чтобы разливы химикатов не попадали в реку — они дополнят нынешние, которые работают с ноября 2015 года и предназначены для очистки сточных ливневых вод. А вот завод так и остаётся отдалённой перспективой.

«Сейчас всё на полигоне делается только силами Петербурга, — констатировал депутат Госдумы Михаил Романов, в избирательный округ которого входит страдающее от миазмов Колпино. — Но мы добиваемся, чтобы этот объект был включён в федеральный реестр. И чтобы федеральный центр выделил деньги на строительство завода по переработке отходов».

Того же давно добиваются и местные парламентарии: на совместном заседании комитетов по природопользованию Заксобраний Петербурга и Ленобласти депутаты предложили передать Красный Бор в федеральную собственность.

Аварии

Июнь 2006 года. Крупный пожар, возникший из-за столкновения бочек с отходами.

Май 2008 года. Пожар на площади почти 2 тысячи квадратных метров. Начавшись у бочек с мазутом, огонь перекинулся на химические отходы.

Июнь 2011 года. Пожар хранилища органических отходов — горели масла, смазки, залитые нефтепродуктами. Столб чёрного дыма был виден даже из Петербурга.

Март 2016 года. Прорвало заграждающую дамбу, и вода из обводного канала пошла в Неву. Чиновники заявили, что опасные вещества в реку не попала. Директор полигона Виктор Колядов, который сообщил об аварии СМИ, вынужден был написать заявление об уходе.

Август 2016 года. Зафиксирован сброс неочищенных сточных вод в ручей Большой Ижорец. Полигон оштрафован на 35 тысяч рублей

Отрава

Анализы проб воды, взятой в 2010 году из канала, текущего от полигона к ручью Большой Ижорец, показали, что концентрация ртути оказалась в 56 раз больше ПДК, полихлорированных бифенилов — в 650 раз, фенолов — в 2100 раз.

Проверка, проведённая в феврале 2016 года Росприроднадзором, также обнаружила превышение предельно допустимых концентраций вредных веществ в канале.