Как эффективно бороться с живодёрским контентом

Россия получила позорный статус «страны-экспортёра живодёрского контента». И это — несмотря на самую суровую политику в отношении преступников, осуждённых за жестокое обращение с братьями нашими меньшими. Бороться с такими материалами предложено Роскомнадзору, который будет блокировать их в досудебном порядке. Соответствующий законопроект уже одобрен Правительством, сообщил 22 мая его автор, председатель Комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Владимир Бурматов. 

В интервью «Парламентской газете» депутат рассказал о существовании целой индустрии по производству видео с истязаниями зверей, а также разъяснил причины скромных результатов правоприменительной практики статьи УК РФ за изуверства над животными.

— Владимир Владимирович, расскажите, как будет работать закон о досудебной блокировке живодёрского контента, кто будет его отслеживать?

— Это будет делать Роскомнадзор, по аналогии с экстремистским контентом. Сейчас эта федеральная служба отслеживает и блокирует в досудебном порядке различные виды противоправной информации в Сети, есть большой перечень таких тем. По большому счёту, наш законопроект увеличивает этот список на одну позицию — дополняет его живодёрским контентом.

— Чем обоснована ваша инициатива?

—Жестокое обращение с животными — это само по себе уголовное преступление, за которое предусмотрена серьёзная ответственность (до пяти лет лишения свободы. — Прим. ред.). И публикация видео или изображений на эту тему — это, по сути, пропаганда соответствующего поведения, своеобразная «реклама» насилия над животными. Живодёры не просто совершают преступления, они ещё ими бравируют, выставляют их напоказ, делают веерные рассылки и так далее. Это должно пресекаться.

Всё это продаётся за большие деньги, это серьёзный бизнес. В первую очередь это продаётся в азиатские страны, где пользуются большой популярностью.

Тем более Россия, к сожалению, является поставщиком этого контента в международных масштабах. Существуют целые подпольные студии. Например, таких много в Санкт-Петербурге. Мы узнали о них, когда проводили собственное расследование. Там снимают ролики, где на камеру душат, калечат, расчленяют, режут, давят животных. В основном небольших — котят, щенков, кроликов и так далее. Всё это продаётся за большие деньги, это серьёзный бизнес. В первую очередь это продаётся в азиатские страны, где пользуются большой популярностью.

Но и у нас в стране это тоже распространяется. Можно, например, через «ВКонтакте» получить выход на подобные ресурсы. Почему-то сама соцсеть не блокирует этот контент (хотя пользователи могут пожаловаться на видео или фото, указав в качестве причины «Жестокое обращение с животными». — Прим. ред.). Мы считаем, раз соцсети самостоятельно не могут это искоренить, то этим должен заняться Роскомнадзор.

А пока мы боремся с этим явлением самостоятельно. Пишем запросы в прокуратуру, подключаем МВД. Но чтобы таким путём заблокировать контент, уходит от нескольких недель до нескольких месяцев. Это абсолютно неэффективно. Потому что это же бизнес, там крутятся большие деньги. И за то время, пока мы боремся с одним ресурсом, он успевает создать «зеркало» и совершенно спокойно продолжает своё существование.

— Но в России ведь предусмотрено наказание за публикацию такого контента? Почему это не помогает?

— Да, наказание предусмотрено. Но это реально в том случае, если злоумышленник будет пойман. Но обычно как это происходит: есть некий сайт, он может располагаться не в российской доменной зоне, кто его владелец — совершенно непонятно, как и то, откуда там берётся этот контент.

У России появился такой позорный статус «экспортёра» контента об истязаниях зверей, хотя наша страна ввела одни из наиболее серьёзных сроков для живодёров и браконьеров.

И потому такие ресурсы продолжают множиться. А у России появился такой позорный статус «экспортёра» контента об истязаниях зверей. Хотя наша страна ввела одни из наиболее серьёзных сроков для живодёров и браконьеров.

— Кстати, по поводу статьи 245 УК РФ о жестоком обращении с животными. Есть мнение, что она не работает в полную силу: реальные сроки получает небольшое количество осуждённых, а большинство отделываются штрафами или дело вовсе прекращают (например, по примирению сторон). Как вы это объясните? Или это мнение ошибочно?

— Это мнение справедливо. Но оно не имеет никакого отношения к самой статье УК РФ. Всё дело в правоприменительной практике и эффективности действий правоохранительных органов.

Недавно эта статья была дополнена формулировками из закона об ответственном обращении с животными. То есть теперь абсолютно понятно, что это такое — жестокое обращение с животными. Это предельно широкая трактовка, которая включает не только насилие, садистские действия или убийства, но также неоказание помощи животному и другие понятия. Например, собаку уморили голодом, закрыли в помещении, посадили на цепь — и она погибла из-за того, что не могла передвигаться и добывать еду. Всё это отнесено к жестокому обращению с животными. И в принципе, на мой взгляд, у правоохранительных органов сейчас не просто «развязаны руки» — им созданы все условия для того, чтобы они привлекали живодёров к уголовной ответственности.

Ещё один момент: статистика по статье 245 УК РФ очень неровная. В каких-то регионах в разы, а где-то и в десятки раз увеличилось число зарегистрированных преступлений по этой статье. А в других регионах, наоборот, их стало даже меньше. Это о чём говорит? Статья-то одинаковая, а применяется по-разному. По видимому, где-то региональные подразделения МВД провели разъяснительную работу с личным составом о том, как надо применять эту статью, провели правовой ликбез по закону об ответственном обращении с животными, разъяснили, что преступления в отношении животных — точно такие же, как и в отношении человека или имущества. И если их не пресекать, то обычно за ними следуют более жестокие преступления, и уже в отношении граждан.

Часто только через прокуратуру удаётся добиться какого-то осязаемого результата.

Вся статистика МВД и судебной психиатрии говорит о том, что преступники, чувствуя свою безнаказанность, начинают совершать более тяжёлые преступления. А где-то вся эта работа не была проделана. И когда к ним приходят люди с заявлениями о том, что совершено преступление против животного, полицейские смотрят на них, как на умалишённых, и говорят: «Послушайте, у нас тут велосипед угнали, тут шапку украли, поэтому идите со своими животными…»

Я лично сталкивался с отказами в возбуждении уголовных дел даже по депутатскому запросу. И только через прокуратуру удавалось добиться какого-то осязаемого результата. К слову, на практику применения статьи 245 УК РФ влияет и работа органов прокурорского надзора, которая тоже не везде продуктивна.

— Может, в этой ситуации полезно было бы создать некие ветеринарные подразделения полиции?

— Конечно, это было бы эффективно. Другой вопрос, сколько это будет стоить? Вы только представьте, какой должен быть масштаб этого подразделения! Они сопоставимы со всей структурой МВД, там ведь будут свои участковые, генералы и полковники, своё техобеспечение (транспорт, помещения, инструменты для проведения дознания и прочее).

Конечно, когда речь идёт о какой-нибудь европейской стране, которая по размерам меньше Челябинской области, то такие подразделения создать очень просто. Но попробуйте создать его в Якутии или Красноярском крае, например.

Безусловно, специализированные подразделения всегда эффективнее решают задачи. У нас есть подразделения, сосредоточенные с отдельными задачами, — это обеспечение госбезопасности, борьба с терроризмом, противодействие коррупции и так далее. Но вы посмотрите, насколько это мощные структуры. И их задачи более локализованы.

В Госдуму поступает огромное количество обращений с просьбами создать так называемую «зоополицию».

Так что сначала нужно посмотреть, сколько средств из федерального бюджета идёт на обеспечение правоохранительных органов, и умножить эту цифру на два. А потом спросить наших граждан: готовы ли они платить в два раза больше налогов, чтобы содержать эту структуру?

Ещё одно: к нам в Госдуму поступает огромное количество обращений с просьбами создать так называемую «зоополицию». Но этот вопрос не входит в компетенцию палаты. Реорганизация министерств — это компетенция Правительства. И эти обращения правильнее адресовать туда.

— Последний вопрос: кабмин внёс в Госдуму законопроект, в котором предлагается передать полномочия по ветеринарному надзору от региональных структур в федеральный центр. Речь о том, что совмещение платных ветуслуг и надзорной деятельности приводит к необъективным результатам последней. Как перестановка полномочий затронет работу частных ветклиник, которые лечат домашних животных?

— На мой взгляд, на частных клиниках это сказаться не должно. Но такие вещи должны иметь оценку регулирующего воздействия. Мы должны понимать, что наши граждане не пострадают от принятия тех или иных решений.

Там действительно есть проблемы, связанные с контролем, с отслеживанием заболеваний сельскохозяйственных животных. И эту ситуацию надо решать. Но при этом, я считаю, граждане не должны столкнуться с какими-то ограничениями. При рассмотрении этого законопроекта я, определённо, подниму этот вопрос.