Фальшивые водка и пиво попадут под пресс

Счётная палата 28 декабря обнародовала отчёт о деятельности Росалкогольрегулирования за последние два года. Аудиторы обнаружили, что 5,8 миллиарда рублей государственных средств, выделенных ведомству на контроль за производством и оборотом алкогольной продукции, использовались недостаточно эффективно. Причём в 2016-2018 годах Росалкогольрегулирование заключило 18 госконтрактов с Росспиртпромом, который, как выяснилось, не соблюдал установленные сроки выполнения заявок о приёме на хранение изъятой продукции и оборудования, а также требования об обеспечении их сохранности. На фоне заочного ареста экс-главы Росалкогольрегулирования Игоря Чуяна, которого следственные органы обвиняют в злоупотреблениях полномочиями на сумму более 30 миллиардов рублей, эти свежие претензии аудиторов не добавляют ведомству позитивных репутационных баллов.

Как в России идёт борьба с суррогатной продукцией и что здесь ещё предстоит сделать, рассказал «Парламентской газете» председатель Комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Сергей Рябухин в интервью «Парламентской газете».

— Сергей Николаевич, Счётная палата свидетельствует, что Росалкогольрегулирование не совсем справляется с поставленными задачами. На ваш взгляд, это объективная оценка?

— Сигналы о том, что бывший руководитель Росалкогольрегулирования Чуян ведёт себя недобросовестно, поступали давно, и можно только приветствовать, что правоохранительные органы начали им заниматься. В самом ведомстве нужно наводить порядок — это факт. И в этом направлении, насколько я понимаю, уже идёт серьёзная работа. С новым руководителем службы состоялась встреча, в ходе которой он получил всю информацию о работе законодателей и представителей правоохранительных органов в рамках межведомственной комиссии, которую я возглавляю. Попутно озвучил наше мнение по поводу ведущей роли Росалкогольрегулирования в борьбе с незаконным оборотом алкоголя.

В России потребляется ежегодно 146 миллионов декалитров алкоголя, а розничная статистика приводит цифры в два раза меньше.

— Какова в таком случае роль законодателей в борьбе с контрафактным пойлом?

— Два года назад в Совете Федерации собрались представители всех контрольных и силовых ведомств для того, чтобы сверить позиции в сфере незаконного оборота алкогольной продукции. Говорили о серьёзных расхождениях в данных: по факту в России потребляется ежегодно 146 миллионов декалитров алкоголя, а розничная статистика приводит цифры в два раза меньше. То есть половина производства находится в тени. Тогда решили, что необходимо срочно вносить законодательные поправки.

Из пяти предложенных законов три к настоящему времени уже приняты: введены нормы по уголовной и административной ответственности и внесены серьёзные поправки в закон о производстве и обороте алкоголя. В частности, сотрудники Росалкогольрегулирования в регионах получили полномочия составлять протоколы о нарушениях (ранее это могли делать только сотрудники МВД). Четвёртый законопроект пока не принят, хотя мы считаем, что он поможет серьёзно снизить долю фальсификата на рынке крепкого алкоголя. Речь идёт о требовании к заводам, производящим стеклотару, отпускать товар только лицензированным предприятиям, которые внесены в единый реестр производителей алкогольной продукции.

Ежегодный объём изготовленной для водочной мафии стеклянной бутылки сегодня составляет более 500 миллионов штук. И разливается туда примерно 200 миллионов литров незаконного алкоголя.

— И насколько результативны оказались эти три принятых закона?

— Общий экономический эффект — дополнительные 148 миллиарда рублей доходов. Если два года назад нелегальный рынок крепкого алкоголя занимал 50 процентов, то с введением новых правовых механизмов он сократился вдвое. За этот же срок смертность от потребления некачественного алкоголя также сократилась вдвое — до 12 тысяч в год. Вместе с тем было задержано шесть тысяч фур с крепким спиртным, остановлена деятельность 500 заводов, изъято на хранение 80 миллионов литров незаконного зелья.

Уничтожать контрафактное спиртное можно только по решению суда, но по разным причинам процесс затягивается.

— Какова судьба этого суррогата? В Совфеде не раз озвучивались проблемные стороны работы с конфискатом, да и Счётная палата также отмечает правовую неурегулированность, которая мешает работать с изъятыми товарами.

— Проблемы действительно есть. В настоящее время все 32 площадки Росспиртпрома завалены изъятой продукцией, которая, по идее, должна уничтожаться. Но уничтожать контрафактное спиртное можно только по решению суда, но по разным причинам процесс затягивается. Например, нередко изготовители ухитряются задним числом оформлять оборудование, изъятое до решения суда, в виде залогового фонда, который якобы нельзя арестовывать. И таких лазеек, которые позволяют недобросовестным участникам алкогольного рынка «путать карты» в судах и затягивать процессы на годы, к сожалению, ещё много.

Поэтому Росалкогольрегулирование вынуждено идти на нарушение: подавать заявки в Росспиртпром на уничтожение изъятой продукции без судебного решения…

Это тоже не выход. Для ускорения процесса в Верховный суд было направлено письмо за подписью председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко. В нём предлагается упростить в судах порядок рассмотрения дел по изъятой алкогольной продукции. Уверен, что в 2019 году мы эту нездоровую ситуацию исправим. Мы попросили Елену Мизулину, которая представляет Совет Федерации в Верховном суде, чтобы она держала процесс под контролем.

— А не разумнее направлять конфискат на благие цели?

— Мы пытались в прошлые годы изъятую спиртосодержащую продукцию использовать для медицинских нужд, но заканчивалось это ещё худшими нарушениями. Поэтому изъятый алкоголь нужно уничтожать, как это делается во всём мире.

— Какие прогнозы на 2019 год по законотворческой борьбе с фальсификатом подакцизных товаров?

— По крепкому алкоголю мы наметили для себя принять ещё два закона. Другая тема — отсутствие единого реестра производителей пива. Сегодня половина объёма хмельного напитка производится нелицензированными предприятиями. Любая третьесортная гостиница в деревне имеет возможность купить небольшой пивоваренный заводик, который потом не платит налоги и не отчитывается перед Роспотребнадзором. Здесь будем тоже наводить порядок. Также намерены продолжить борьбу с контрафактными сигаретами. По моим оценкам, 18 процентов табачного рынка — это контрафактная продукция. В деньгах — это около 100 миллиардов рублей, которые можно было бы зачислять в региональные бюджеты.

Но стоит помнить, что здесь палка о двух концах. Я заметил, что как только мы поднимаем акцизы на крепкий алкоголь, сразу же возрастают продажи самогонных аппаратов на интернет-площадках. Тем самым мы загоняем людей в самогоноварение. Это тоже нехорошо. Запретить торговлю такими аппаратами — мини-заводами мы не можем, но какие-то меры по ограничению в этом году мы обязательно рассмотрим.