Дрессировать нельзя травить

Контактную притравку охотничьих собак могут разрешить при условии, что дикие животные обороноспособны и не находятся в стеснённых условиях. Существующие сейчас притравочные станции, клиентами которых являются хозяева собак, могут запретить совсем.

Противоречий оказалось не так уж много

Закон, запрещающий контактную притравку собак и ловчих птиц на диких животных, был принят Госдумой 21 декабря. Авторы инициативы — спикер Госдумы Вячеслав Володин, его первый заместитель Иван Мельников, вице-спикеры Ольга Тимофеева и Ольга Епифанова, глава Комитета Госдумы по экологии Владимир Бурматов. За закон проголосовали 402 депутата всех фракций, хотя нашлось несколько противников документа. В соответствии с предложенными нормами разрешается дрессировка охотничьих собак только в охотничьих хозяйствах и только бесконтактным способом — через сетку и стекло.

Владимир Бурматов подчеркнул, что так происходит в большинстве развитых стран. В России же, по его словам, большинство притравочных станций действуют нелегально, причём туда приходят люди без охотничьего билета, чтобы дрессировать собак бойцовых пород. На таких станциях диких животных держат в тесных клетках, не кормят, обкалывают транквилизаторами, вырывают им клыки и когти перед контактом с собакой. В итоге собака просто загрызает кабана или лисицу и при этом не получает охотничьих навыков.

«Притравочный бизнес находится в тени — это десятки миллионов рублей, никак не учтённые, не облагаемые налогами, - утверждает Владимир Бурматов. - Ни один человек не знает, сколько в России притравочных станций — цифры разнятся от 150  до 2 тысяч. В законе Госдума разрешает бесконтактную притравку, но только в охотничьих хозяйствах, а это нанесёт удар по теневому бизнесу».

25 декабря Комитет Совета Федерации по природопользованию и Комитет по федеративному устройству рекомендовали принять закон. Но 26 декабря после бурной дискуссии на пленарном заседании сенаторы большинством голосов отклонили инициативу и предложили создать согласительную комиссию для преодоления разногласий. Противники закона говорили, что он препятствует деятельности охотников и уничтожает охотничье собаководство.

Ни один человек не знает, сколько в России притравочных станций — цифры разнятся от 150 до 2 тысяч.

По словам главы Комитета Совета Федерации по природопользованию Владимира Лебедева, сегодня охота — один из немногих действующих механизмов охраны животного мира. Он подчеркнул, что, принимая решение, сенаторы учитывали позицию регионов, у 59 из которых были вопросы по этому закону.

Первое заседание комиссии прошло очень конструктивно, и депутаты услышали замечания членов Совета Федерации. «И Совет Федерации, и Госдума выступают за прекращение жестокого обращения с животными, — сказал глава Комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Николаев. — Мы говорим о сохранении наших традиций, о развитии российской охоты, но мы должны прекратить жестокое обращение с животными. Как показало сегодняшнее обсуждение, у нас не так уж много противоречий, как казалось сначала».

Притравочные станции могут официально запретить

В Совете Федерации также настроены против живодёрской дрессировки собак. «Подготовка разных видов собак происходит разными способами. Мы выступаем против живодёрства и всего, что с ним связано. Но охотничью собаку ценим не меньше другого животного», — сказал Владимир Лебедев. Сенаторы предлагают внести в закон ряд поправок. Они считают, что притравка должна быть контактной, но только в случаях, когда дикое животное не находится в стеснённых условиях и может обороняться.  

«Если кабан находится не в стеснённых условиях, например в вольере в 10 гектаров, молодая лайка выпускается, чтобы познакомиться со зверем и понять, что от него исходит угроза», — рассуждал Владимир Лебедев. Среди депутатов нашлись противники, которые считают, что при такой притравке есть угроза и для собаки, и для дикого зверя. Но сенаторы утверждают, что собака, которой предстоит охотиться, должна на деле понять, что такое дикий зверь и даже «получить от него тумаков».  

В Совете Федерации настаивают, что в законе нужно разделить собак общей категории и норных собак. Последние должны дрессироваться с использованием ограждающих конструкций, так как в норе может пострадать как собака, так и дикий зверь. 

Сенаторы подчеркнули, что в их поправках к закону термин «притравочные станции» вообще не используется. «Если зверь обороноспособен и находится не в стеснённых условиях, контакт возможен», — считает Лебедев. Николай Николаев отметил, что притравочные станции гораздо меньше 10 гектаров. Он заявил, что можно вообще запретить притравочные станции, а в законе говорить о подготовке собак в условиях охоты.

Условия, которые требуют запрета контакта между собакой и животным, будут прописаны к следующему заседанию согласительной комиссии. «Мы должны дальше работать над законопроектом в части уточнения тех позиций, которые сегодня в нём есть», — сказал Николай Николаев. Важно разделить два понятия — «жестокая притравка собак на притравочных станциях» и «деятельность по подготовке охотничьих собак», что является частью охотничьих традиций.

Соколов и ястребов исключат из закона

Второе заседание согласительной комиссии пройдёт на следующей неделе. За это время закон о притравке предстоит обсудить с кинологами и экспертами в области подготовки ловчих птиц. Сенаторы предлагают исключить из закона ловчих птиц, потому что документ в его нынешнем виде затрудняет деятельность служб охраны, которые используют соколов и ястребов. Как пояснили парламентарии, соколы и ястребы используются для охраны аэропортов от голубей, которые мешают летать самолётам, а также для охраны Московского Кремля от ворон. 

Ещё один спорный вопрос — где проводить тренировку собак. Сейчас в законе прописано, что она разрешена только в «закреплённых охотничьих угодьях». Сенаторы считают, что нужно разрешить дрессировку во всех охотничьих угодьях, так как не все охотники могут позволить себе дрессировать собаку на закреплённых территориях. 20 процентов охотничьих угодий общедоступны и находятся под управлением регионов. 

В целом депутаты и сенаторы готовы к компромиссу. Обе палаты парламента выступают за охоту, но против живодёрских методов притравки. «Охота — это не забава, а дело, которое несёт в себе огромный социальный и экономический смысл, — сказал Владимир Лебедев. — У этой отрасли есть огромный потенциал развития, и мы совместно должны делать всё, чтобы противоречия, которые сегодня мешают развиваться этой отрасли, были устранены».