Культуру выведут из сферы услуг

Основные позиции по законопроекту о культуре должны быть согласованы к марту — 19-го числа следующего месяца в думском Комитете по культуре планируют провести парламентские слушания, посвящённые работе над документом. Среди важнейших новелл — справедливое финансирование столичных и региональных театров из федерального бюджета и «вывод» культуры из сферы услуг. Каким будет этот закон? Стоит ли государству оценивать работу деятелей культуры? Как победить «театральную мафию» и сделать билеты доступными для зрителей? На эти и другие вопросы в нашем пресс-центре ответил директор Государственного академического Большого театра Владимир Урин. Он стал первым гостем авторского проекта члена Комитета Госдумы по культуре Наталии Пилюс «Год театра в «Парламентской газете».

 - Уже в марте в Думу должна поступить концепция законопроекта о культуре. Вы являетесь одним из её разработчиков. Что вы ждёте от этого закона, какие проблемы он должен решить?

- Проекта закона действительно пока нет — мы обсуждаем только концепцию закона. С моей точки зрения, в том числе как члена рабочей группы по его разработке, можно выделить несколько основных моментов. Одна из самых главных позиций заключается в том, что культура — это не сфера услуг. Мы постоянно об этом говорим, однако сейчас вся система, в том числе и организационная, и финансовая, и юридическая, построена так, что сфера культуры точно так же, как вся социальная сфера, находится в сфере услуг.

Концепция закладывает чрезвычайно важную мысль о том, что вложения в культуру — это прежде всего инвестиции в будущее человека, будущее общества. Если это положение будет принято, возникнет ряд других серьёзных вопросов — в каких организационно-правовых формах будут существовать учреждения культуры, по этому поводу предстоят серьёзные дискуссии.

Не менее важен и вопрос, касающийся творчества. Мы говорим о том, что творчество в основе своей должно зависеть от художника, — не может быть никаких запретительных мер, за исключением того, что регулирует государство (призывы к свержению конституционного строя, экстремизму, порнография. — Прим. ред.). Во всех остальных случаях мы говорим о свободной сфере творчества. Любое произведение искусства, даже если оно вызывает горячие споры, заслуживает не запретов, а цивилизованного общественного обсуждения.

И ещё один ключевой момент в концепции законопроекта о культуре. Сегодня существует огромная разница в принципах финансирования учреждений культуры в Москве, Санкт-Петербурге и регионах. Федеральные, муниципальные, региональные бюджеты часто бывают не в состоянии финансировать в должной мере местные театры. Нам кажется, сегодня необходимо очень серьёзно подумать о выравнивании этих принципов финансирования. Большому театру на финансирование жаловаться не нужно — мы стоим отдельной строчкой в федеральном бюджете, но я знаю, как трудно живут театры в регионах. Поэтому одна из задач концепции законопроекта о культуре — разрушить эти барьеры, чтобы федеральный бюджет в тех случаях, где это необходимо, имел механизмы и возможности выделять средства на региональные и муниципальные учреждения культуры.

- Первые шаги в этом направлении государство уже делает…

- Действительно, это и гранты, и выделение дополнительных средств для детских театров и театров кукол. Но эти шаги, в общем, не так значительны — выравнивание финансирования остаётся принципиальным моментом.

- При разработке концепции законопроекта о культуре поднимаются ли вопросы введения льгот для социально уязвимых слоёв населения — инвалидов, многодетных семей?

- На мой взгляд, это не вопрос федерального законодательства, а скорее вопрос социальной ответственности самих театров. В Большом театре, к примеру, есть социальные билеты, работает программа «Большой — молодым». В рамках этого проекта мы продаём билеты для граждан в возрасте от 18 до 25 лет на топовые спектакли в десять раз дешевле обычной стоимости.

- Ещё одна инициатива, которую ждут и театральные деятели, и зрители, — закон, направленный против «театральной мафии», который запретит продажу билетов по завышенной стоимости…

- В большей степени этот закон коснётся столичных театров, в регионах перепродажа театральных билетов не так распространена. Сегодня билеты в театральных кассах доступны, мы сдерживаем цены. Так, самая высокая цена в Большой театр на топовые спектакли — 15 тысяч рублей. Мы много лет не поднимаем эту планку, хотя люди готовы заплатить и 30, и 40, и 50 тысяч рублей. Сдерживая цену, мы, по сути, создали возможность для работы спекулянтов.

Но поскольку сохранение стоимости билетов в учреждения культуры на приемлемом уровне является социальной задачей, мы и начали работать над этим законопроектом. Его основной принцип — продавать билеты сможет только театр или уполномоченные театром лица на основании договора, в котором прописано, что они не имеют права поднимать цены. Если закон будет принят, он поможет в первую очередь зрителям — они смогут попасть на любой спектакль по доступной цене.

- Сейчас обсуждается вопрос введения критериев эффективности работы культурных учреждений. Так, в Минкультуры разработали законопроект, дающий право театрам и циркам увольнять невостребованных артистов. Предполагается, что специальная оценочная комиссия будет анализировать, насколько творческие работники востребованы в репертуаре.Что вы об этом думаете?

- Я ярый противник какой-либо оценки работы деятелей культуры. Любая попытка государства определить критерии восприятия культуры и искусства обречена на провал. Критерий ведь всего один: идёт зритель на то, что предлагает учреждение культуры, или нет. Хотя и тут есть опасность: у зрителя может стать популярным «низкопробное искусство», особенно в сфере развлечений. Искусство может и должно быть абсолютно разным, как и потребности людей: есть люди, для которых чрезвычайно важна классическая интерпретация искусства, для других — более современная. Бывает, что человек консервативного толка попадает на спектакль с современными решениями и у него возникает категорическое неприятие того, что он увидел.

- Как быть в этом случае?

- Только общественная дискуссия. Ни в коем случае никаких запретов быть не должно. Люди сами сделают свой выбор. Как только в попытку регулировать востребованность актёров или спектаклей вмешивается государство, возникает вопрос: а судьи кто? Кто из чиновников имеет право решать, что такое хорошо, а что такое плохо? Культура — вещь саморегулирующаяся, любые попытки ввести критерии для меня неприемлемы. Эта природа взаимоотношений общества и культуры должна развиваться самостоятельно, без вмешательства извне.