Алексей Майоров: Земельные угодья нуждаются в инвентаризации
Это позволит вовлечь в оборот миллионы гектаров заброшенных участков
В России скоро может появиться государственная программа эффективного землепользования. Документ будет основан на данных инвентаризации всех земель. В Совете Федерации считают, что инвентаризация поможет определить дальнейшую судьбу земельных угодий, прежде всего предназначенных для ведения сельского хозяйства. О механизмах инвентаризации земель «Парламентской газете» рассказал председатель Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Алексей Майоров.
- Алексей Петрович, как уверяют эксперты, количество используемых не по назначению сельхозземель растёт год от года. Есть ли в этом угроза для продовольственной безопасности страны и как решать эту проблему?
- Площадь неиспользуемых сельхозземель растёт с 1990 года. Сейчас это почти 44 миллиона гектаров, почти половина из них — пашня. Сложившаяся ситуация, безусловно, представляет угрозу продовольственной безопасности. В реальности такой угрозы мы все смогли убедиться на фоне распространившейся в мире эпидемии. Поэтому возвращение утраченных сельхозземель в оборот необходимо. Начать этот процесс нужно с полной инвентаризации всех земельных ресурсов. Причём эта работа должна предполагать и анализ возможного использования земель в будущем. То есть не просто восстанавливать статус-кво категории земли: была двадцать лет назад пашня, значит, быть здесь пашне, а действовать с учётом стратегического планирования в масштабах страны. В ноябре Минсельхоз уже внёс в Правительство программу возвращения в оборот сельхозземель. К 2030 году предполагается вернуть 12 миллионов гектаров. Но повторюсь — начинать следует с масштабной инвентаризации земель.
- Но ведь одних цифр недостаточно, чтобы на заброшенных землях вырос урожай?
- Чтобы двигаться дальше, государству необходима реальная картина состояния земель и уже на её основе предстоит определиться, как управлять земельными ресурсами, каких целей тут необходимо достичь. Поэтому нужна отдельная госпрограмма по эффективному землепользованию в масштабах страны, включая все категории земель. Таких категорий семь: это земли населённых пунктов, особо охраняемых территорий, земли промышленности, земли сельхозназначения, земли лесного фонда, водного фонда и земли запаса.
- В 2014 году в Минэкономразвития предлагали вовсе отказаться от категорий земель, а ввести 17 земельных зон.
- Эта идея вызвала большую обеспокоенность аграриев. В случае её реализации они фактически лишались возможности защитить сельхозземли от массовой застройки. Зонирование, по замыслу Минэка, должно применяться к городским территориям. Что же касается земель иного назначения, то их может вовсе не быть на муниципальных картах. Поэтому метод территориального зонирования вряд ли может быть универсальным инструментом для оценки всего земельного фонда. Считаю, что отказываться от категорий земель преждевременно.
- Говоря о возвращении земель, мы сталкиваемся с проблемой их изъятия у неэффективных собственников. Нужны ли законодательные решения, упрощающие передачу земель?
- Поправки в закон об обороте земель сельхозназначения уже изменили механизм изъятия таких угодий у неэффективных собственников. Это дало результат, но на короткое время. Существовал большой «навес» неиспользуемых сельхозземель, которые в начале 90-х владельцы покупали в надежде впоследствии перепродать. Тем более что стоимость владения сельхозземлёй, в отличие от остальных земельных категорий, самая низкая. Так что частично благодаря новому механизму изъятия «навес» удалось уменьшить. А дальше начались проблемы. Оказалось, что на освободившиеся земли в ряде регионов (юг России с урожайными землями мы исключаем) просто нет покупателей. В итоге местные бюджеты не только лишались налоговых поступлений в свои бюджеты, но и вышло так, что муниципалитетам пришлось покупать землю самим, что сводило на нет их желание ввязываться в эту процедуру. Поэтому одного механизма изъятия для успешного решения проблемы неиспользованных земель явно мало. Нужны новые модели землепользования.
- В чём они могут заключаться?
- Поскольку собственник, приобретающий заброшенную землю сельхозназначения, связан обязательствами вести на ней аграрную деятельность, он должен понимать сроки окупаемости земли. Для этого необходим анализ плодородности почвы и её состояния в настоящий момент. Ввести в сельхозоборот участок земли — дело затратное. В расходы надо включить очистку участка от растений (иногда там растёт настоящий лес!), внесение удобрений и так далее. В ряде регионов, например в Ярославской, Ивановской, Челябинской областях, действуют местные программы субсидирования таких затрат. Там, где таких программ нет, процесс вовлечения сельхозземель стопорится. Но даже наличие программ регионального субсидирования не всегда решает проблему.
Местные власти должны предложить приобретателю сельхозземель, что на них возделывать, чтобы получить быструю окупаемость затрат. Сейчас в Центральной России набирает силу программа с государственным участием по выращиванию льна. В неё уже включились несколько регионов Центральной России. Там будет не только организовано выращивание льна, но построены комбинаты переработки сырья, логистические мощности и так далее. Поэтому в регионах есть смысл задуматься: чем нам привлечь желающих приобрести заброшенные сельхозземли. Какие перспективы откроются перед инвесторами? Это как раз и будет та увязка со стратегическим планированием в масштабах страны, о которой я говорил в самом начале разговора.
2961
Ещё материалы: Алексей Майоров
