Актерские факультеты в непрофильных вузах предлагают закрыть
А артистов для региональных театров готовить на целевых местах в ведущих вузах
Почему в России случилось перепроизводство артистов, причем часто с некачественной подготовкой, и что с этим делать. Как искусственный интеллект помогает готовить будущих мастеров сцены и почему он никогда не заменит актера. Когда появятся пьесы и спектакли о специальной военной операции. Об этом в интервью «Парламентской газете» накануне Международного дня театра, который отмечают 27 марта, рассказал ректор Театрального института имени Бориса Щукина при Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова народный артист России Евгений Князев.
- Евгений Владимирович, вы тридцать лет преподаете и двадцать лет возглавляете Театральный институт имени Бориса Щукина. Что можете сказать о тех, кто поступал к вам в девяностые годы и сейчас?
- Вы знаете, и тогда, и сейчас это хорошие ребята. Для человека, который подумывает посвятить себя театру, главное — осознанность, четкое принятие решения внутри себя. Мы отбираем людей по одаренности, как тогда, так и сейчас. Ничего нового в правилах приема у нас не появилось. Мы требуем от них не прекрасного владения компьютером, но владения своим организмом, чтобы научиться владеть внутренним инструментом и влиять на души людей. Без этих профессий человечеству будет трудно выживать. Слово всегда заставляло думать, обращать внимание, предостерегало от неправильных поступков.
Театр родился в далеком пятом веке до нашей эры, когда его слово было очень важно, когда его боялись. И сейчас словом можно и вылечить, и ранить — и этому ребята должны учиться. Поэтому я не нахожу никакой разницы ни между сегодняшним поколением молодых артистов и ребятами из девяностых, ни, наверное, даже между нами, которые поступали в вуз в конце семидесятых.
- В какие периоды был наиболее высокий конкурс?
- Он был и остается очень большим. Очень много людей рождаются с жаждой творчества. У каждого есть момент самовыявления. А дальше — если дал тебе Господь способность воздействовать на людей, заставлять их себя слушать, верить твоему слову, то нужно подкрепить это знаниями. Поэтому мы говорим ребятам: попытайтесь пропустить через себя все знания, которые были за много веков до вас. Это очень трудно. Часто ребята не могут сосредоточиться на учебе, им трудно прочитать толстую книгу. Сегодняшнее время предлагает им решение: прочитать в кратком изложении. И они, маленькие глупцы, думают, что, когда придут сдавать экзамен, у них будут спрашивать краткое содержание произведения. Но в таком тексте ни за что не понять душу героя, а театр работает с душой. Поэтому на первом курсе случаются проблемы и неудовлетворительные оценки. И если ребята вовремя спохватились и начали учиться, у них есть шанс стать личностями, стать артистами.
- Как повлияла возможность получения бесплатного второго высшего образования в области искусств на состав студентов? Много к вам приходит взрослых людей и какова их мотивация?
- Я сам пришел в театральный институт, имея за плечами техническое образование. Это мне и помогло, и помешало. В работе ректора логика, четкость, конечно, идет на пользу. Но в актерской профессии нет таких законов, как в физике, по формулам здесь не прожить. Поэтому первое время после Горного института мне было здесь не по себе, потому что меня учили не формулам, а говорили: представь, поверь, почувствуй, нарисуй, расскажи. Научить этому нельзя, а научиться можно.
Взрослых абитуриентов действительно становится больше, потому что многие ребята после школы не знают, чем хотят заниматься. Они идут учиться туда, куда сказали родители, но через время понимают, что хотят посвятить себя театру, и поступают к нам. И часто оказываются одаренными людьми, причем у них уже есть какой-то жизненный опыт, взгляд. Они нам очень подходят. Но для них это образование только платное.
Что касается бесплатного, то мы долго за него бились и добились возможности получать второе высшее образование за счет государства по сложным специальностям, таким как режиссер, драматург, дирижер. Невозможно после школы сразу поступить и стать успешным режиссером — нужно пройти все ступени, это как на заводе: чтобы стать хорошим директором, нужно начинать с механика. Поэтому бесплатное второе высшее по режиссуре — это правильная и хорошая возможность для талантливых ребят.
- Современные технологии в обучении используете?
- Чисто технологически — да. Очень упростилось чтение лекций по истории искусств, по изобразительному искусству, когда преподаватель может показать на большом мониторе любую картину и не нужно искать в библиотеке альбом. Очень нам помогает современное световое оборудование, когда мы делаем спектакль и программируем его, — это упрощает работу осветителя. Сейчас с учеными из Дубны создаем специальное программное обеспечение, которое автоматизирует управление световыми приборами, будет в автоматическом режиме отслеживать движение актеров по сцене, куда бы они ни пошли.
И ребята к технологиям тянутся. Все чаще используют в постановках цифровые проекции, инсталляции, голограммы. Причем в обычных курсах мы их этому не учим — только в магистратуре для художников, они там делают декорации в 3D, это тоже очень помогает. Но все-таки наша профессия, не устаю повторять, затрагивает в первую очередь душу человека, и на это мы должны ориентироваться.
Быть артистом — значит взять на себя ответственность быть примером для других людей. Это простая истина, которую мы хотим донести до ребят. Нужно заслужить право произносить со сцены слова, на которые будут откликаться человеческие души, и подменить это гаджетом нельзя. Технология может помочь, усилить, но сделает это только сам актер.
- Вы готовите студентов-целевиков для региональных театров. Насколько большой запрос на это сегодня?
- Я думаю, что общество будет приходить к этому все больше и больше. В девяностые годы и позднее во многих вузах, имеющих совершенно другую направленность, стали открывать гуманитарные кафедры, в том числе актерские отделения, появилось много частных вузов и школ. Кто-то решил, что раз это востребованная профессия, то давайте набирать людей и учить за деньги. Получались артисты зачастую не очень хорошего качества, а из-за перепроизводства они не могли найти себе применения.
Поэтому на всех министерских собраниях я выступаю за то, что готовить и выпускать профессионалов должны только те вузы, где создана школа, которая на это способна. А в непрофильных университетах наша специальность должна закрываться. Вторая сторона вопроса — выпускники. Я считаю, что если студент учился за счет государства, то он обязан работать по специальности, причем там, откуда получил целевое место. У нас же все хотят остаться в Москве, жалуются, что нет мест. А меж тем в регионах востребованность огромная.
Я не хотел бы, чтобы мы готовили артистов только для Москвы, поэтому наши выпускники, в том числе за счет целевого набора, работают сегодня во многих регионах. Хорошую группу мы выпустили для архангельского театра, готовили ребят для калужского, тульского, якутского, иркутского театров. В этом году мы думаем, что к нам смогут попасть ребята для омского театра драмы и для владикавказского. Важно понимать, что они заключают трехсторонний договор, по которому должны, отучившись, работать там, откуда поступили. Мне кажется, это нужно законодательно более четко и строго описать.
- Обратную связь от выпускников получаете, отклики?
- У нас есть главный праздник — день рождения института, 23 октября. В этот день мы открываем двери для всех и особенно зовем студентов юбилейных выпусков, которые окончили вуз десять, двадцать, тридцать лет назад. Очень много добрых слов слышим. Но больше всего мне запомнились слова нашего выпускника Олега Стриженова, которые он сказал на одном из своих юбилеев выпуска: «Я не помню, как меня здесь учили, — я помню, как меня здесь любили». Вот это я запомнил на всю жизнь.
- Много ли приходит в театр детей и как сегодня привить им любовь к искусству?
- Это очень большая тема. Конечно, всегда нужен проводник, опытный наставник, который сам любит искусство, любит театр, но познать себя, раскрыть душу и полюбить может только сам человек. Это происходит не быстро, но всегда через познание и опыт.
Дети в Театр имени Вахтангова ходят, причем не только на такие спектакли, как «Кот в сапогах», который очень давно идет, или «Питер Пен», но и на такие, как мне кажется, сложные и масштабные вещи, как «Война и мир», «Маскарад». Меня очень радует, когда включается свет, видеть много молодых и даже детских лиц. Значит, их в какой-то момент научили и привели в театр. Здесь, кстати, и ответственность школьного учителя колоссальная. Но сейчас с этим сложнее. Нас в детстве водили в театры, мы ходили в походы, а теперь организовать поход или выезд — целая история. Даже если педагог этого хочет, нужно столько бюрократии преодолеть…
- Санкции против России как-то отразились на вузе, на театре?
- На первом этапе мы, как и многие, испытали некоторые трудности в техническом плане. Например, не смогли закупить микрофоны, какое-то еще нужное оборудование, но со временем эти вопросы решили. Я горжусь своей страной: мы не только смогли найти какие-то обходные пути, но учимся создавать новое, современное, нужное. Нужно обязательно продолжать это движение, искать силы и возможности.
- Насколько тема СВО интересна студентам? Есть ли постановки?
- Мы говорим об этом на занятиях, объясняем причины, почему Россия была вынуждена начать спецоперацию, проводим исторические параллели для лучшего понимания темы. Со студентами третьего курса сделали целую программу, где использовали поэзию бойцов из зоны СВО, соединив ее со стихами поэтов Великой Отечественной войны.
Я надеюсь, что подвиги современных героев найдут отражение в большой литературе и в драматургии, что эта литература будет востребована и интересна, но сейчас время документалистики. ВГИК и Ассоциация творческих вузов провели целый фестиваль документальных фильмов, показали 29 картин, некоторые мы покажем у себя. Что касается больших пьес для театра, то уверен: придет время, и они появятся. Уже сейчас есть первые попытки, но, наверное, еще рано.
1772
