Академик РАН считает, что отмена самоизоляции в Москве не приведёт к росту количества заражённых

Глава Всемирной организации здравоохранения Тедрос Аданом Гебрейесус 8 июня заявил, что ситуация с распространением COVID-19 в мире ухудшается. Так ли это и каковы причины такой оценки, не рано ли было снимать ограничительные меры в Москве, почему закрытие парков и перчатки — это «бред» и будет ли вторая волна коронавируса в стране, «Парламентской газете» рассказал академик РАН, заслуженный деятель науки РФ Сергей Колесников.

- Сергей Иванович, согласны ли вы с оценкой главы ВОЗ об ухудшении ситуации с коронавирусом в мире?

- Я бы не стал обобщать. В каких-то странах ситуация действительно ухудшается, где-то улучшается. Эпидемическая волна уже прошла свой пик в Европе, США. А, например, в Индии, наоборот, инфекция начинает набирать большую силу. Хотя отмечу, что смертность  от коронавируса в этой стране не очень высокая для миллионного населения. В Бразилии ещё высоковатая смертность.

Думаю, заявление ВОЗ было связано больше с тем, что уже две недели в мире регистрируется около ста тысяч заражённых в день. Это нормальные цифры, потому что тестирование резко за эти три месяца выросло. Но это не значит, что все выявленные люди с коронавирусом тяжёлые больные. Например, в нашей стране выявили 8500 заражённых. Из них заболели в лёгкой форме в районе трёх-пяти тысяч человек максимум, а в тяжёлую или среднетяжёлую форму перешли где-то тысяча или меньше тысячи человек. Такая ситуация складывается по всему миру.

В России количество выявляемых случаев две недели держится примерно на одном и том же уровне. Изменяется только соотношение: если в начале эпидемии в Москве фиксировалось почти 80 процентов от общего количества случаев по стране, то сегодня 80 процентов регистрируется в регионах. В столице пик прошёл, идёт спад количества заражённых и госпитализируемых. В некоторых регионах их число нарастает, где-то держится на стабильном уровне. Сейчас «подкачал» Северный Кавказ, где достаточно высокое количество смертей на миллион населения и число заражённых. Но там это связано с традициями, поскольку на первые похороны на Кавказе ходили, что называется, сотнями человек. Там бОльший грех не сходить на похороны, чем заразиться вирусом. В результате вспышка на Северном Кавказе была неконтролируема.

Режим ношения масок и перчаток должен стать ещё более жёстким

А ВОЗ обязана немного стращать людей, чтобы ещё раз не ошибиться. Она уже заявила, что будет якобы вторая волна эпидемии. Но доказательств этому нет. В Иране и где-то ещё появилось дополнительное количество заражённых, но это не вторая волна. Вирус в нашей популяции живёт, и будет заражать нас до тех пор, пока не появится более или менее приличная иммунная прослойка. А она появляется. В Москве при тестировании на антитела, хотя это не вся иммунная прослойка, а только её часть, уже выявлено около 20 процентов людей, которые носят антитела к инфекции. Причём не важно, это антитела к этому или сопутствующим коронавирусам, главное, что они вообще защищают от коронавируса.

Какая у нас естественная устойчивость к COVID-19, мы не знаем, но, например, американцы провели исследование крови доноров 2015-2018 годов, когда ещё не было этого коронавируса, и выяснили, что Т-клеточный иммунитет к нему у некоторых людей уже был. Есть также перекрёстное реагирование Т-клеточного иммунитета и антител от других коронавирусов, которые, вероятно, тоже должны защищать от COVID-19.

Повторюсь, пока мы не знаем точно, сколько у нас иммунных людей в популяции, но предполагаю, что около 35-40 процентов есть. Это люди с врождённым и приобретённым иммунитетом. Соответственно, благодаря этому снижается угроза взаимного инфицирования, и этот иммунитет не позволит развиться второй волне коронавируса. Но об окончательной победе можно будет говорить, когда иммунная прослойка населения будет составлять 70 процентов.

- То есть, вы считаете, что второй волны коронавируса не будет? Есть мнение, что нас ожидают сезонные подъёмы этого заболевания. Вы с этим согласны?

- Я тоже считаю, что коронавирус в популяции, скорее всего, останется. Кроме живого организма он нигде жить не может, ведь в природе не живёт. И как только в осенне-весенний период иммунитет начнёт ослабляться, вирус будет вызывать вспышки. Но таких всплесков, как сейчас, я надеюсь, мы больше не увидим. Может, придёт какой-то другой вирус. Их много. В мире существует около десяти потенциально угрожаемых типов вирусов. Поэтому, скорее всего, коронавирус станет сезонным явлением. А прививаться или нет, нужно решать в зависимости от того, насколько этот вирус будет угрожать нашей жизни, нашей популяции. Я думаю, что смертности такой не будет, потому что, во-первых, отработаны методы профилактики и лечения этой болезни. Во-вторых, появляются новые более или менее эффективные лекарства от инфекции. Я говорю более или менее, потому что все они не против коронавируса, они против других вирусов, но действуют и на COVID-19 или его осложнения. Это, например, Интерлейкин 6, который зарегистрирован Минздравом.

- С 9 июня в Москве отменили режим самоизоляции, также мэр города снял ряд ограничений. Как вы считаете, на фоне общего числа заражений, которые продолжают регистрировать, эти меры оправданы или нет?

- Эти ограничения довольно резко сняли. Но то, что многие ограничения, введённые ранее, были надуманы, это я могу сказать точно. Например, когда закрывали парки. Зачем это было надо? Никто этого не понял. Ладно бы там стояли мангалы для шашлыков, как в Израиле в некоторых парках, где компании собираются. Но когда люди просто выходят подышать — этого не понимаю.

Так что снятие ограничений только улучшит ситуацию. Но главное о чём сказал Собянин, и я могу повторить, — не надо расслабляться. Нужно соблюдать медицинскую дистанцию, при разговоре мы не должны приближаться друг к другу больше чем на полтора-два метра, необходимо проветривать помещения. Не надо ходить на работу, если чувствуешь себя плохо.

А вот гуляние в перчатках — это, честно говоря, бред. Руки имеют свойство самоочищаться, их нужно мыть только периодически, когда ты что-то потрогал. А так самоочищение идёт. А тут мы в перчатки руки засунули, сами перчатки грязные, везде мы с ними ходим, продолжаем заражать всё, что видим, хватаемся за лицо. Потом дома их бросаем и продолжаем инфекцию тащить. И гулять по улице в масках, когда нет людей, это тоже абсурд.

- Маски совсем не нужны?

- В масках надо ходить там, где не можешь соблюсти медицинскую дистанцию. Особенно это касается сферы обслуживания, где люди в контакте с покупателями. Там обязательно нужны и маски, и перчатки, и санитайзеры, чтобы иметь возможность быстро продезинфицировать руки.

- По поводу снятия ограничений всё же хотелось бы уточнить. Вы думаете, эти послабления не спровоцируют рост количества заражённых?

- В Москве, я думаю, мы будем свидетелями такого длинного «хвостика» (имеется в виду продолжительное плато. — Прим. ред.). К середине июля, полагаю, мы выйдем на совсем небольшие уровни выявляемых людей с коронавирусом. Но поскольку вирус ещё агрессивен, он к нам пока «не приспособился», и мы к нему тоже, этот «хвостик» будет идти до ноября, когда начнётся сезонная вспышка. А летней вспышки, думаю, вообще не будет.

- В Минздраве заявили, что вакцинацию от гриппа планируют начать в августе, то есть раньше, чем это происходит обычно. Это поможет как-то защитить людей, в том числе от коронавируса?

- Дело в том, что вакцинация поднимает уровень естественного, то есть того самого Т-клеточного иммунитета, который не допускает заражения. Но вакцинация от гриппа и пневмококка — это меры не только защиты от коронавируса, это меры защиты от коинфекции, потому что если к коронавирусу присоединяется другая инфекция, то тяжесть течения заболевания резко возрастает.

Важно проводить вакцинацию, потому что можно упустить другие инфекции, такие как корь, коклюш, дифтерия. А это может произойти, потому что на период пандемии фактически прекратилась вакцинация детей. У врачей сейчас начнётся ещё одна проблема, это так называемая отложенная заболеваемость, так как на 60-70 процентов сократился приём плановых больных. Также я считаю, что необходимо всемерно поддержать медиков после ликвидации чрезвычайной ситуации.