За сектантов возьмутся основательно

Нынче деятельность сект выходит за рамки исключительно религиозного мира, маскируясь под новомодные тренды. Не случайно парламентарии и эксперты начали масштабное обсуждение того, как законодательно обеспечить духовную безопасность россиян.

Секты «обрабатывают» успешных

Наша страна ещё с конца 90-х годов подверглась нашествию сект различного толка. В итоге разрушены тысячи семей, совершены серии самоубийств. Более того, по оценкам специалистов, почти 70 процентов реабилитационных центров для наркоманов работают на сектантской основе. Зачастую людей, которые побывали в таких центрах, следует вновь отправлять на реабилитацию, но уже духовную. Притом очевидно, что построить хотя бы один такой центр – это приличные деньги, и связь большинства сектантских организаций с зарубежными источниками финансирования ни для кого не является секретом.

Одно из распространённых заблуждений – секты могут вовлечь в свою орбиту только маргиналов или людей, влачащих жалкое существование. Практика, однако, показывает, что жертвами сектантов становятся люди богатые, образованные, известные и успешные. Один из характерных примеров – семья певицы Лолиты Милявской. Как рассказала сама поп-дива, её муж попал в секту нового нерелигиозного типа, замаскированную под тренинговый центр. За пять дней посещения одного из «тренингов личностного роста и персональной эффективности» у мужчины, бывшего в здравом уме, кардинально изменилась психика. «Я поняла, что теряю мужа», – вспоминает Лолита.

Мужу певицы удалось выскочить из этой ловушки. Ему предстоит ещё восстановиться. По убеждению Лолиты, работа подобных заведений является «преступлением, которое должно караться. И караться жестоко». У неё нет сомнений, что руководитель тренинга, на который попал её муж, рано или поздно сядет в тюрьму.

Традиционные религии как противоядие

О том, что сегодня секты перекрашиваются из чисто религиозных в иные «цвета», сектоведы сигнализируют давно. Это не только «психотренинги», но и сообщества в соцсетях. Последний чудовищный случай с самоубийством двух 15-летних подростков в Псковской области также оставляет вопросы. Специалисты не исключают, что дети стали жертвами «зомбирования», некоего «задания», которое они получили от адептов «клуба самоубийц». Такого же мнения придерживается и сенатор Елена Мизулина. «Не исключаю, что самоубийство школьников в Псковской области могло быть совершено под влиянием некой сектантской обработки», – сказала она.

Даже если это каким-то образом будет доказано, привлечь к ответственности тех, кто толкает детей на самоубийство, будет сложно. Чёткого определения «секты» в законодательстве нет – терминология разнится, хотя дискуссия об этом идёт уже несколько последних лет. Сегодня предпринята очередная попытка начать законодательное наступление на деструктивные секты в России – инициатором нового этапа обсуждения этой крайне сложной для юристов темы выступил Комитет Совет Федерации по конституционному законодательству. По словам Мизулиной, палата регионов готова к работе над законопроектом, а если потребуется, и над пакетом законопроектов, направленных на борьбу с деятельностью деструктивных сект в России.

На кону – не отвлечённые споры о том, чья религия «правильная», а вполне конкретные вопросы безопасности россиян. «Чаще всего деструктивные секты маскируются под различные религиозные организации. Обращаю внимание, что борясь с сектами, нельзя допустить наступления на наши традиционные религиозные организации. Мы рассчитываем, что они помогут нам пресечь деятельность всякого рода самозванцев», – говорит Елена Мизулина.

В этой связи сенаторы предлагают упрочить правовые позиции традиционных религий. Сегодня именно они являются самым мощным оплотом, который помогает вытаскивать людей из сект. И эксперты-сектоведы в России убеждены – прежде чем пытаться поставить запреты, надо законодательно определить статус традиционных религиозных организаций. Если это не сделать, то антисектантские законы в первую очередь ударят по традиционным религиям России.

«Агенты национальной опасности»

По некоторым оценкам, в нашей стране действует до 500 сектантских организаций, однако эта цифра не учитывает сообщества, которые занимаются упомянутыми выше «психотренингами» и растут как мухоморы. Елена Мизулина также рассказала о других видах таких структур: «Недавно узнала, что есть общественные организации, которые рассказывают, как выжить при конце света и даже… как телепортироваться в иные миры вместе со своим имуществом. Была потрясена, что к ним приходят образованные интеллектуальные люди! И стоят такие курсы очень и очень дорого. Очевидно, что идёт какая-то обработка – не может человек в нормальном сознании воспринимать такие «курсы» всерьёз».

Деятельность сект охватывает многие регионы, многие из них работают зачастую подпольно. Только за 2016 года, по данным Минюста, 52 организации такого рода были ликвидированы и запрещены на основе судебных решений. Причём 47 организаций расплодились подразделениями в 24 субъектах.

В Госдуме для борьбы с сектами предлагают создать Центральный совет по делам религий – структуру, которая станет своеобразной  «преемницей» соответствующих управлений в системе КГБ СССР, ликвидированных в 90-х годах. Такое предложение сделал депутат Государственной Думы, эксперт спецслужб Николай Рыжак. Он отметил, что филиалы сект – готовые ячейки для подрывной работы в интересах других государств: «Чуть-чуть измени направление, поменяй лидера – и у тебя готовое подполье, с помощью которого можно подрывать устои любого здорового общества!»

Основатель сектоведения в России, признанный в мире эксперт Александр Дворкин считает, что в контексте сект необходимо особое внимание уделять торговым «пирамидам». Только не путать это в сетевым маркетингом: пирамиды в отличие от него пекутся об увеличении числа не покупателей, а продавцов. Существенный момент, как показывает практика, к суду привлекаются не сектантские организации, а конкретные люди. Как правило, это «мелкие сошки», что, например, показала серия процессов над так называемыми «свидетелями Иеговы», которые привлекались к ответственности за распространение экстремистской литературы. По мнению Дворкина, такие процессы только играют на руку сектам – их члены превращаются в глазах общества в «мучеников за идею». А кукловоды и сама организация оказываются вне санкций.

Однако даже если организацию всё-таки удалось запретить, то совершенно не факт, что точно такая же структура будет закрыта в другом регионе. Хотя наличие центрального управления всех филиалов – железное свойство всех сект. Ещё одна проблема, которую предстоит решить парламентариям, – чтобы центральная организация несла ответственность за деятельность местных «ячеек».

Отдельный вопрос – защита тех, кто ведёт экспертизу деятельности сект при рассмотрении дел в суде. Сегодня такие специалисты подвергаются серьёзному давлению, что подтвердила сотрудник Казанского федерального университета, доктор наук, религиовед Лариса Астахова, которая сама проходила через эти жернова в ходе процесса на сайентологами. Она настаивает на том, чтобы имя эксперта не публиковалось заранее – это поможет специалисту избежать многих неприятностей и даже угрозы жизни.