Не хочешь быть донором – заяви официально

Уже четыре года Минздрав работает над новым законопроектом о донорстве органов. Действующий с 1992 года аналогичный закон, как показала практика, охватывает не все нюансы системы трансплантации. С помощью нового документа, полагают в ведомстве, можно будет урегулировать спорные вопросы, а главное – создать регистр доноров и реципиентов. О том, как это скажется на отечественной трансплантологии, – говорили наши эксперты в пресс-центре «Парламентской газеты»

Доноров внесут в регистр

Нынче в стране проводится в 10 раз меньше операций по пересадке донорских органов, чем это необходимо. В числе причин такого отставания – законодательная неурегулированность сферы трансплантологии, в частности, отсутствие Единой федеральной системы доноров. Законопроект, подготовленный в Минздраве, предусматривает создание Регистра доноров, реципиентов и донорских органов. Об этом сообщила заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике Людмила Козлова. По её словам, сейчас документ находится на согласовании в Правительстве и в ближайшее время будет внесён в Госдуму. Однако какой будет процедура регистрации доноров, пока неизвестно. Предполагается, что за тех, кто не пожелал, чтобы его внесли в Регистр, решение примут родственники. В случае, конечно, смерти потенциального донора.

Как относятся к созданию Регистра в экспертном сообществе? Заведующий научным отделением трансплантации почки и поджелудочной железы НИИ скорой помощи им. Н.В. Склифосовского Алексей Пинчук считает, что от создания донорской базы данных ситуация в трансплантологии коренным образом не изменится. Да и нужно ли в документе столь детально прописывать вопросы донорства? Закон, по мнению эксперта, должен регулировать глобальные вопросы взаимодействия общества и профессионалов, а «врачи сами создадут структуры на уровне Минздрава, которые смогут технически регламентировать нашу деятельность».

Между тем в законопроекте прописаны механизмы прижизненного и посмертного донорства, причём не только взрослого, но и детского и подросткового. Это особенно важно, поскольку порою этико-правовые проблемы мешают спасти детей, которым нужны донорские органы. 

Ряд экспертов считают, что вопросы детского донорства должен регулировать отдельный закон, но с этим не все согласны. Особой специфики, уверены врачи, в пересадке органов от взрослых к детям нет, за исключением сердца. Правовые же вопросы этой сферы носят общий для всех категорий граждан характер, и лучше, чтобы они были сосредоточены в едином документе.

Количество доноров может уменьшиться

Среди «общих вопросов» трансплантологии, вызывающих особые споры, – этические аспекты констатации смерти пациента и распределения донорских органов. С 1991 года в России действует так называемая презумпция согласия на изъятие органов. То есть если отсутствует прижизненное волеизъявление потенциального донора, считается, что после смерти его органы можно использовать для трансплантации.

Однако наиболее оптимальной для России Алексей Пинчук считает презумпцию донорства, когда у человека, независимо от его волеизъявления, могут быть изъяты органы, чтобы продлить или улучшить жизнь другому пациенту.

Между тем в ряде стран существует презумпция испрошенного согласия, когда для посмертной пересадки органов пациент при жизни должен изъявить согласие. Подходит ли что-то подобное для нас? «Там, где сейчас успешно работает эта система, в течение 10–20 лет проводилась серьёзная разъяснительная работа с населением. Это была пропаганда необходимости пожертвования своих органов после смерти, – пояснил Пинчук. – Если бы в течение последних пяти лет мы не только работали бы над этим законом, но и проводили бы информирование населения по вопросам трансплантологии, то сейчас уместно было бы принять модель испрошенного согласия». Так что пока для России больше подходит презумпция согласия. Правда, в новой редакции закона есть оговорка, что врачи в течение трёх часов после смерти пациента должны узнать у родственников, согласны ли они на изъятие органов у умершего.

У профессионального сообщества есть возражения по этому поводу, и обоснованные. После смерти потенциального донора врачам даётся 1 час, чтобы связаться с родственниками умершего. В следующие 2 часа родственники могут подумать и принять окончательное решение. «Придётся ждать, не будет ли у них возражений против возможного изъятия органов», – говорит Алексей Пинчук. На это ожидание накладывается время, необходимое для соблюдения протокола констатации смерти мозга – а в России он один из самых жестких в мире. В процедуре констатации участвуют независимые эксперты, проводятся дополнительные лабораторные исследования. С момента первых проявлений смерти головного мозга до биологической смерти врачам приходится выжидать 6 часов. «После смерти мозга можно проводить искусственную вентиляцию лёгких, сердечную деятельность. Но органы далеко не каждого донора можно сохранить в течение такого длительного времени, – говорит Пинчук. – Дополнительные два часа могут привести к тому, что предназначенные для трансплантации органы будут потеряны, а нуждающиеся в них пациенты не получат соответствующей помощи».

Права доноров, реципиентов и врачей

Может, лучше оставить в силе действующую систему пересадки органов? Президент Национального Агентства по безопасности пациентов и независимой медицинской экспертизе профессор Алексей Старченко отметил, что сегодня любого умершего можно использовать в качестве донора, если не было прижизненно зафиксированного отказа. «Но написать такой отказ невозможно, потому что нет механизма, регулирующего волеизъявление человека, – сказал Старченко. – Это и Конституционный суд подтвердил, отметив, что в действующем законодательстве не поддерживается баланс прав донора и реципиента».

Эксперт уверен, что нужно составлять регистр тех, кто не желает быть посмертным донором. Тогда люди будут защищены. Сейчас же, по его словам, чуть ли не каждый родственник умершего уверен, что больного лечили не должным образом. Об этом же, кстати, говорят проведённые социологические опросы.

«Вот почему, – уверен Старченко, – первостепенное внимание в законе следует уделять защите прав и интересов донора. А именно – прописать стандарты качества лечения». 

Вместе с тем его удивляет, что в законе предусмотрено наказание для медработников, если кто-то из них не сообщил, что среди пациентов есть потенциальный донор. По словам эксперта, это вступает в противоречие с Законом «Об охране здоровья граждан», согласно которому любые сообщения о пациенте за пределы организации, где оказывается медицинская помощь, могут делаться только в интересах самого пациента. То есть опять всё упирается в нарушение прав потенциального донора.

Замдиректора научно-клинического центра Федерального медико-биологического агентства России Ольга Корнеева согласилась с коллегой: доноры и их семьи нуждаются в законодательной защите. Но важно помнить и о защите врачей-трансплантологов. Им нужно дозвониться родственникам пациента, запротоколировать звонок. Ведь если родственники были против, они могут потребовать свидетельств, что до них дозвонились. «Все юридические тонкости, а также алгоритм действий врача должны быть зафиксирован в законе», – говорит Ольга Корнеева.

Экспертное обсуждение законопроекта о трансплантации органов стоит провести Общественной палате России, считает первый заместитель председателя Комитета Госдумы по охране здоровья Федот Тумусов. Ныне действующее законодательство, по его словам, не отвечает требованиям дня, тем более что медицина сегодня развивается серьёзными темпами. «Так что законопроект Минздрава ждёт и медицинское сообщество, и общественность, и Госдума», – подчеркнул он, сообщив, что первое чтение документа пройдёт на Охотном Ряду уже в эту сессию.