Власть валялась под ногами, нужно было просто взять

Эту фразу современные историографы, оценивая события октября 1917 года, приписывают Владимиру Ульянову-Ленину. Говорил ли он так или нет на самом деле, достоверно неизвестно, но факт остается фактом: большевики действительно подхватили власть, с бременем которой не могло справиться Временное правительство.

Как оценить событие сегодня? Была ли это новая революция или удачная попытка переворота? Можно ли назвать произошедшее началом возрождения страны и какое влияние становление и развитие СССР оказало на глобальное мироустройство? Эти и другие вопросы оказались в центре обсуждения экспертов, собравшихся на заключительное заседание исторического клуба «Парламентской газеты», приуроченного к 100-летию русских революций 1917 года.

ЦАРЬ ОШИБСЯ, А БОЛЬШЕВИКИ ПОТОРОПИЛИСЬ?

Анализируя любое историческое событие, важно понять, насколько оно оказалось своевременным и в какой степени соответствовало целям, поставленным перед собой его участниками. Характерно, что спустя сто лет после революционных событий 1917 года среди экспертов так и не появилось какой-то общей оценки происходившего. Да и не только среди экспертов.

Советский и российский историк, доктор исторических наук Александр Дегтярев заметил, что еще совсем недавно в массовом сознании революция сводилась к небольшому периоду — октябрю 1917 года. Но изучение исторических процессов привело к тому, что стало ясно: революция — это не только Октябрь, а еще и февральские события, Корниловский мятеж и многое другое. Стала гораздо понятнее роль Николая II, его поведение в тот момент, когда он нарушил все основные законы империи, в том числе и закон о престолонаследии, краеугольным камнем лежавший в основе российской государственности.

Еще одна его ошибка, считает ученый, что 2 марта 1917 года он сложил с себя обязанности Верховного главнокомандующего. Армия в тот момент была прекрасно готова к летнему наступлению: преодолен снарядный голод, запасные резервные батальоны не помещались на призывных пунктах. И все пошло прахом. За год сменилось пять верховных главнокомандующих русской армией, и она быстро разложилась. А это лишь усилило кризис государственности. Известно ведь, что Ленин убеждал товарищей по партии в необходимости, как можно скорее заключать Брестский мир, потому что у России не было больше возможности защищаться. Государство погибало, и таким образом большевики просто спасали страну… Но, несомненно, отметил он, мы имеем дело с событием всемирного масштаба, и его влияние далеко не исчерпано. Хотя нельзя не признать, напомнил Александр Дегтярев, что большевики, поднимая упавшую на улице власть, подзабыли Маркса, который говорил, что капитализм будет сам себя отрицать и социализм должен прорасти на почве разлагающегося капитализма. Но мы как всегда немного поторопились.

Конечно, Великая Октябрьская социалистическая революция была эпохальным, главным событием ХХ века, считает и первый заместитель председателя Комитета Госдумы по бюджету и налогам Валентин Шурчанов. По его мнению, это был не только коренной перелом в политической системе мироустройства, но и событие, положившее начало ускоренному развитию экономического процесса. Историческое экономическое значение Октября в том, что он повернул мир в сторону увеличения равенства. А движение к равенству ускоряет экономический рост. Если доход на капитал больше темпа экономического роста, то неравенство увеличивается и экономический рост замедляется. В результате революционных перемен темпы экономического роста выросли, доходы на капитал уменьшились, в итоге весь мир развернулся в сторону модели социального государства. Эта была новая идеологическая парадигма, в рамках которой большевики обещали построить рай на земле, и такая идея была доступна и понятна многим. Вот что обеспечило моральное, политическое идеологическое единство народа, а возрождение страны как раз с этого и начинается, считает депутат.

И ВСЕ-ТАКИ ПАТРИОТЫ

Что такое вообще Октябрьская революция, размышлял в ходе дискуссии доцент исторического факультета МГУ Павел Кузенков. Переворот только часть революционного процесса. Сама революция развивалась задолго до октября и продолжилась после него. Известно ведь, что такой термин, как «контрреволюция», еще значительное время был актуальным для России, потому что считалось, что революция продолжается. Не стоит забывать и другое: русская революция оказалась не первой и не последней в ХХ веке. Были революции в Китае, Турции, Португалии, Германии, Иране. Но только в России это закончилось формированием внятной идеологической системы, можно сказать даже, квазирелигиозной. Но системы не только российской. Это была в подлинном смысле слова мессианская система, считает ученый, ведь СССР замышлялся как всемирное государство, в его гербе даже существовал глобус. В его названии не было никаких привязок ни к конкретному государству, ни к какой-то нации. И этот мессианский проект нашел отклик.

Людям нужен был новый идеал вселенского человеческого братства. Правда, он противоречил христианской доктрине, в том смысле, что все, кто не с нами, должны быть уничтожены. И это тоже повод задуматься о ценностях, за которыми пошли люди. А они пошли за большевиками — крохотной горсткой профессиональных революционеров. Они не победили, если бы за ними не стояли не только рабочие и крестьяне, но и армия, офицерство, генералитет, что подтверждают исторические документы. А произошло это потому, что большевики стали патриотическим движением, уверен Павел Кузенков. Они все-таки защищали Россию даже при придуманной ими мессианской доктрине. От всех, в том числе и от бывших союзников, которые сначала вовлекли ее в мировую войну, а потом опутали кредитами на миллиардные суммы. Ленин отказался возвращать кредиты, тем самым дав пример всему миру, что есть возможность бороться за справедливость и на равных разговаривать с капиталистическим бомондом.

Однако за все это Россия заплатила непомерную цену, о чем напомнил коллегам историк и политолог Павел Данилин. Недавний опрос ВЦИОМ, одним из вопросов которого был «Чем была революция для России?», дал удивительные результаты, с которыми в совокупности трудно не согласиться. Так, 38 процентов респондентов считают, что революция дала толчок к социально-экономическому развитию России, 23 процента ответили, что революция открыла новую эру в истории страны, и лишь 14 процентов полагают, что она затормозила развитие России, а 13 назвали революцию катастрофой. И ведь действительно, революция стала началом новой эры, дала толчок социально-экономическому развитию, но при этом трудно не соглашаться с тем, что валовый национальный доход упал на 60 процентов, производство — на 50 процентов, а уровня 1913 года СССР достиг только к 1934-му, отметил политолог. Надо понимать, что это было одновременно и началом великой эпохи, и безысходным ужасом. В Первую мировую войну Россия потеряла на фронтах 1,7 миллиона человек убитыми. Еще 5 миллионов ранеными, из них большую часть составляли инвалиды и калеки. 2,5 миллиона остались в плену. То есть общие безвозвратные военные потери — 9 миллионов человек. После Октябрьской революции вспыхнула гражданская война, и за несколько лет страна лишилась около 12,5 миллиона человек. Из них убиты на фронтах только два с половиной миллиона, пять миллионов умерли от голода и болезней, два с половиной миллиона эмигрировали. С учетом итогов Первой мировой это колоссальные потери.

Что они означают — цену Октябрьской революции и нового политического устройства? Нет, мы не можем отнести потери только к ней, убежден Павел Данилин. Безусловно, это цена и правления династии Романовых, и февральских событий.

Октябрьская революция несет на себе меньшую ответственность за те жертвы, которые понесла Россия в Гражданской войне, чем Февральская.

Наверное, с этим тезисом можно согласиться. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, было ли у большевиков хоть малейшее представление о том, что через очень короткий промежуток времени они создадут сильнейшее государство, на которое будет обращено внимание всего мира. Но в любом случае следует признать, полагает модератор дискуссии, генеральный директор Центра политической информации Алексей Мухин, что раскол российского общества начался еще до Октябрьской революции, и большевики просто воспользовались сложившимися обстоятельствами, вызванными глобальным кризисом, который охватил великую империю. Октябрь оказался поворотным в ее истории.

А позже в войне идей СССР оказался, в конце концов, победителем. Даже сегодня, спустя четверть века, после того как Советский Союз прекратил свое существование, некоторые из этих идей живут.

Как показывает тот же опрос ВЦИОМ, на вопрос «Выражала ли Октябрьская революция волю большинства народов Российской империи?» 45 процентов ответили утвердительно, 43 — отрицательно. Мнения разделились практически пополам, отмечает эксперт, и это говорит о сомнительности идеи единства народа, что проявилось еще в 1917 году, когда общество разделилось на красных и белых. В ХХ веке существовало две России: Россия прошлого в эмиграции, и Россия настоящего, исповедующая новые принципы и идеологию. И такое разделение существует до сих пор.