Верховенство Конституции — основа национального суверенитета

Признание Конституционным судом Польши верховенства положений основного закона страны по отношению к праву Европейского союза заставляет вновь вернуться к теме поправок в российскую Конституцию.  

Поиск разумного баланса на основе принципов взаимоуважения правовых систем — один из наиболее важных и, пожалуй, сложных вопросов построения эффективной модели взаимодействия национальной и международной правовых систем.

Межгосударственные интеграционные процессы — объективная данность. Всё большее взаимопроникновение национальных и международных правовых систем опосредует кристаллизацию процессов отыскания правопорядками механизмов защиты собственной суверенной субъектности, с одной стороны, и развития эффективного международного сотрудничества - с другой.

Россия последовательно идёт по пути построения современного демократического государства, первостепенной задачей которого является создание не только надлежащих условий для реализации прав и свобод граждан, но и эффективного механизма их защиты.

Поправки, внесённые в Конституцию России в результате конституционной реформы 2020 года, являются значимым шагом к выполнению отмеченной задачи. Так, Законом о поправке к Конституции была предусмотрена возможность отказа России от исполнения решений наднациональных органов, принятых на основании международных договоров, участником которых является Российская Федерация, в случае если их истолкование противоречит нормам национальной Конституции.

Введение такого механизма регулирования вопроса исполнения международно-правовых обязательств обусловлено необходимостью обеспечения верховенства Конституции России, а равно с этим поддержания национального суверенитета.

По вопросу суверенитета и конституционной идентичности России не раз высказывался Конституционный суд Российской Федерации. Так, в Постановлении от 19 января 2017 г. №1-П Конституционный суд отразил следующую правовую позицию: «Как следует из статей 4 (части 1 и 2), 15 (части 1 и 4), 16 (часть 2) и 79 Конституции Российской Федерации, закрепляющих суверенитет России, верховенство и высшую юридическую силу Конституции Российской Федерации, приоритет основ российского конституционного строя и устанавливающих запрет на передачу Россией в соответствии с международными договорами своих суверенных полномочий, если это влечёт за собой ограничения прав и свобод человека и гражданина и противоречит основам её конституционного строя, постановления Европейского суда по правам человека, основанные на интерпретации Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не отменяют для российской правовой системы приоритет Конституции Российской Федерации. В качестве международного договора Российской Федерации Конвенция о защите прав человека и основных свобод обладает в правоприменительном процессе большей юридической силой, чем федеральный закон, но не равной и не большей, чем юридическая сила Конституции Российской Федерации».

Андрей Клишас. © Тимур Ханов/ПГ

Помимо этого, Конституционный суд неоднократно подчёркивал, что взаимодействие европейского конвенционного и российского конституционного правопорядков невозможно в условиях субординации, поскольку только диалог между различными правовыми системами является основой их уравновешивания, а также что от уважительного отношения со стороны ЕСПЧ к национальной конституционной идентичности государств — участников конвенции во многом зависит эффективность действия её норм применительно к внутригосударственному правопорядку.

Следует обратить внимание на то, что обозначенный курс на отход от безусловного, не зависящего от содержания национальных конституционных норм исполнения решений наднациональных органов также приобретает актуальность среди зарубежных государств. В особенности тех, которые наиболее активно участвуют в международных интеграционных процессах.

7 октября 2021 года Конституционный суд Польши подтвердил верховенство конституционных положений по отношению к праву Европейского союза. В частности, национальный орган конституционной юстиции констатировал несоответствие положений Договора о ЕС польской Конституции, а также отметил, что членство Польши в Европейском союзе не означает передачу Польшей своего суверенитета в пользу ЕС. Кроме того, судьи пришли к выводу, согласно которому ни одна государственная инстанция Польши не согласится на ограничения своих полномочий со стороны внешней силы. Так, приведённое решение Конституционного суда Польши демонстрирует понимание значимости государственного суверенитета, его охраны от посягательств извне.

Схожей позиции придерживается Конституционный суд ФРГ. Согласно его правовой позиции, Конституцией ФРГ закреплены положения, отражающие фундаментальные основы немецкого государственного строя, и положения международных договоров ФРГ обязательны на территории Германии лишь в той мере, в какой они соответствуют конституционным положениям. Выработанный Конституционным судом Германии подход, применённый впервые в деле «Соланж», предполагает, что Конституционный суд в исключительных случаях может признать нормы права ЕС неприменимыми в ФРГ. В частности, такой подход был подтверждён в деле о проверке конституционности Маастрихтского договора, когда суд пришёл к выводу о сохранении за собой права «проверять конституционность правовой экспансии власти Европейского союза, осуществляемой посредством прецедентной практики Суда Справедливости».

Мы видим, что практика, подтверждающая возможность установления примата национальных конституционных норм над положениями международных договоров, не только не нова среди зарубежных юрисдикций, но и продолжает находить отражение в судебных актах высших органов конституционной юстиции европейских государств. Так, страны приходят к пониманию того, что суверенитет представляет собой подлинное национальное достояние, без опоры на которое устойчивое развитие современного демократического государства попросту невозможно.