Станиславский бы не поверил
Цифровые двойники умерших артистов снова играют в кино
«Воскрешение» умерших актеров в кино и сериалах перестало быть не просто фантастикой — по мере развития нейросетей и искусственного интеллекта оно уверенно движется в разряд стандартного приема. Так, в вышедшем недавно фильме «Манюня: приключения в Москве» появился Юрий Никулин, образ которого воссоздали при помощи современных технологий. Несмотря на неоднозначность и щепетильность вопроса, творческая команда «Манюни», судя по всему, все сделала на отлично: как сообщил «Парламентской газете» внук легендарного актера, руководитель отдела рекламы, PR-службы и спецпроектов Московского цирка Никулина на Цветном бульваре Юрий Никулин, съемочная группа спросила разрешение у семьи и согласовывала с ней буквально каждый свой шаг: от концепта до показа черновых материалов. Однако так происходит не всегда: в России сегодня нет законов, которые регламентировали бы использование цифровых двойников умерших артистов. К чему это может привести и какие решения проблемы предлагают политики, родственники артистов и сами представители творческого сообщества, рассказывает «Парламентская газета».
«От революции нейросетей нам не уйти»
В случае с «Манюней» и Юрием Никулиным все прошло хорошо: и продюсеры поступили по совести, и родственники великого артиста в итоге всем остались довольны. Однако история новейшего российского кинематографа знает и другие примеры. Так, появление в 2022 году умершего больше десяти лет назад Владислава Галкина в продолжении нашумевшего сериала «Диверсант» спровоцировало скандал. Отец актера рассказал «Русскому радио», что так и не смог досмотреть даже промо-материалы с участием своего «воскрешенного» сына.
«Печально, что продюсеров не интересуют талант, душа и особенности характера Владислава, если они решают без него демонстрировать только его изображение. Он был необычайный пульсирующий живой человек, — рассказал Борис Галкин журналистам. — А тут что будет — манекен. Я глянул и тут же отключил. Я это просто физически смотреть не могу».
Мужчина отметил также, что «воскрешение» сына на телеэкранах с ним никто не согласовывал. И действительно — ни отдельного закона, ни статьи в уже существующих, которые регламентировали бы использование цифровых двойников умерших знаменитостей, в России сегодня нет. Все остается исключительно на совести киноделов. И что с этим делать — вопрос пока открытый.
Так, Юрий Никулин в интервью нашему изданию выступил за то, чтобы прямо обязать кинокомпании согласовывать каждый свой шаг: от самой концепции до результата — с родственниками и наследниками умерших.
«Конечно, использование образа должно быть не только уважительным и аккуратным, но еще и контекстуально обоснованным, — подчеркнул собеседник издания. — К примеру, если образ Юрия Владимировича (Никулина.— Прим. ред.) используется в подходящем контексте, в соответствующей обстановке, если его появление сюжетно обоснованно и логично, то все хорошо, и я не вижу, почему бы тут не разрешить творческой группе его использовать. А вот если его предлагают сделать героем какой-нибудь фантастической саги о путешествиях в космос — тут я, конечно, скажу «нет».
Согласился с этим мнением и известный режиссер, автор картин «Довлатов» и «Воздух» Алексей Герман-младший.
«Нам никак от этого не уйти, — подчеркнул он в беседе с «Парламентской газетой». — Нейросети уже совершили революцию, подобную переходу от парового двигателя к бензиновому. Остановить ее мы не сможем, поэтому единственный выход — разработать нормы регулирования. И делать это нужно уже сейчас, иначе уже через три-четыре года у нас все будет заполнено, извините, порнографией — как условной, так и безусловной — с участием ушедших от нас знаменитых артистов».
Алексей Герман-младший отметил также, что режиссеров и продюсеров стоит обязать не просто спрашивать разрешение у родственников актера, чей образ они хотят задействовать в своем творчестве, но и выплачивать им определенные суммы. А сами образы по аналогии с книгами и кино, делать доступными для свободного использования, без отчислений или согласований, не ранее чем через 50-75 лет после того, как их истинные «владельцы» умрут.
Клоны, двойники и «цифровые самозванцы»
А вот в Госдуме, например, с тем, что все вопросы использования образов умерших артистов нужно отдать на откуп их наследникам, не согласились. Так, первый заместитель председателя Комитета по культуре, заслуженная артистка РСФСР Елена Драпеко предложила исключить такую возможность вовсе.
«И наш комитет в целом, и я лично в свое время высказывались против использования цифровых двойников умерших артистов в какой-либо медиапродукции, — подчеркнула Драпеко. — И наша позиция не изменилась. Мы считаем, что это само по себе безнравственно, а наследники в данном случае не имеют права распоряжаться памятью о человеке».
Свою позицию Елена Драпеко аргументировала так: образ — совсем не то, что фильмы и фото, отснятые при жизни артиста. «Воскрешенный» человек оказывается в обстоятельствах, в которых он никогда не был, говорит то, чего не говорил и делает то, чего не делал. Возникает своего рода новая альтернативная реальность — и никто, ни наследники, ни тем более киноделы, не в силах сказать, что конкретно в этой реальности, от прописанных в той или иной сцене движений до мимики и отдельных слов и фраз, не понравилось бы тому, кого «воскрешают».
«Безусловно, здесь у нас существует правовая неопределенность, — заключила собеседница издания. — Эта тема законодательно еще не разработана, и нам только предстоит заняться определением подходов к ней и выстраиванием необходимых морально-нравственных парадигм».
Зато, к слову, Елена Драпеко положительно отнеслась к «оживлению фотографий». Такую штуку уже сейчас может проделать любой желающий, используя нейросетевые онлайн-сервисы: например, придавать плоским изображениям объем, заставлять персонажей на них двигаться и жестикулировать. В интернете, например, уже есть «оживленное» таким образом легендарное фото Евгения Халдея «Знамени Победы над рейхстагом» — и смотрится оно на удивление впечатляюще.
«Здесь мы имеем дело с неким задокументированным фактом, которому просто при помощи современных технологий придаем дополнительную глубину, — пояснила Драпеко. — Поэтому я не думаю, что в этой сфере нужно какое-то дополнительное регулирование или жесткие запреты. А вот производство и использование цифровых аватаров — вопрос совсем иного порядка».
Существует, впрочем, и другая проблема. Современному законодательству очень трудно угнаться за развитием технологий. Уже сегодня, имея достаточно мощное оборудование, можно скачать в интернете тысячи часов видео с известными актерами — к примеру, тем же Юрием Никулиным, Георгием Вицином или Владимиром Высоцким — а потом «обучить» на этом материале нейросеть и создать цифровой образ, который будет очень трудно отличить от оригинала. При этом то, что это двойник известной личности, теоретически можно нигде и не указывать, а самого персонажа назвать другим именем. И получится настоящая мошенническая схема: люди будут видеть знакомое лицо, обсуждать, показалось им или нет, а интерес к будущему фильму-сериалу на этом фоне будет неуклонно расти.
Предупреждать и маркировать
Как закрыть этот пробел, законодатели пока не придумали. Елена Драпеко, например, отметила, что у всех материалов, которые лягут в основу «обучающих программ» для такой нейросети, априори есть правообладатель — а значит, их использование без его ведома автоматически станет нарушением закона и поводом для судебного разбирательства. Однако для тренировки искусственного интеллекта порой используются сотни и тысячи фото и видеозаписей — попробуй, докажи, что среди них был кусочек из конкретного фильма, сериала или передачи.
Собственно, нечто подобное уже можно было наблюдать в 2022 году во время расцвета популярности сервиса Lensa, в который любой пользователь мог загрузить свое фото и получить десятки красивых аватарок для соцсетей в разных стилях. Разглядывая творения этой нейросети, австралийская художница Ким Лютвайлер заметила на них детали, которые часто встречались в ее собственных рисунках и рисунках ее коллег. А потом и вовсе нашла свои картины в базе данных изображений из 5,8 миллиарда изображений, которые использовались при тренировке Lensa. Однако все обвинения в адрес разработчиков те просто оставили без внимания, заявив, что нейросеть не ворует работы, а просто пытается им подражать. Так что с точки зрения закона все получилось хотя и неоднозначно, но формально гладко. Но не возникнет ли такая ситуация с цифровыми аватарами умерших артистов?
Первый зампредседателя Комитета Госдумы по информационной политике, информационным технологиям и связи Антон Ткачев также указал на то, что все эти вопросы в действующем российском законодательстве еще не отражены и не урегулированы.
«Для того, чтобы пойти правильным путем урегулирования вопроса, нужно обсудить ряд правовых моментов, — пояснил парламентарий. — Во-первых, дать возможность добровольно еще живому человеку подписывать разрешение на использование его персональных данных, в том числе и биометрии, близким родственникам или на нужды науки».
Второй обязательный шаг, по словам парламентария, введение обязательной скрытой маркировки цифрового объекта, в которой будет вся информация: от «цифрового следа», который позволит установить, кто, когда и как его создал, до личных данных владельца и наличия или отсутствия у него прав на использование конкретных образов и персонажей.
«С учетом чувствительности вопроса стоит выносить подобное обсуждение на широкую публику, в том числе привлекая общественные палаты регионов, чтобы люди определили и противоречия, и своё отношение к данному вопросу», — заключил Ткачев.
А как у них?
Нейросетевым двойникам или дипфейкам гораздо больше лет, чем можно было бы подумать. Первое цифровое «воскрешение» состоялось еще в 1991 году — и не в кино, а в рекламе Coca-Cola, где Элтон Джон пел задорную песенку о преимуществах этого напитка, а среди зрителей мелькали Луи Армстронг и Хамфри Богарт. На больших экранах в 1993 году впервые «оживили» актера Брэндона Ли, который трагически погиб в разгар съемок фильма «Ворон» — его лицо при помощи компьютера наложили на тело дублера. А пять лет спустя ту же процедуру проделал Ридли Скотт при работе над «Гладиатором», «воскресив» персонажа Оливера Рида.
В дальнейшем одним из самых громких стало короткое возвращение умершего актера Пола Уокера в одной из частей фильма «Форсаж». А вскоре эту практику продолжили: в одном из фильмов цикла «Звездные войны» появились цифровые аватары актрисы Кэрри Фишер и актера Питера Кушинга. При этом Фишер сама благословила своего экранного двойника незадолго до смерти, а за Кушинга, у которого не осталось живых родственников, ответ держала его секретарь и хранитель наследия.
При этом кое-кто старается разобраться со своим посмертием еще при жизни. Так, Том Круз, которого оцифровывали для съемок в фильме «Обливион», уничтожил все свои 3D-копии, а единственную оставшуюся хранит дома, не подпуская к ней посторонних. А умерший в 2014 году Робин Уильямс, звезда «Джуманджи», «Общества мертвых поэтов» и трилогии «Ночь в музее», прописал в своем завещании строгий запрет на использование своих двойников на протяжении ближайших двадцати пяти лет.
Читайте также:
4338
Ещё материалы: Елена Драпеко, Антон Ткачёв
