Россия велика своим будущим

Об охоте на ведьм после президентских выборов в США 2016 года, влиянии социальных сетей на подходы к мировым проблемам и о том, что даже в условиях санкций у России и Запада есть точки соприкосновения для совместной работы по отражению глобальных угроз, рассказал дипломат с 40-летним стажем, замминистра иностранных дел РФ в 2003-2008 гг., Чрезвычайный и Полномочный Посол России в США в 2008-2017 гг., первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам Сергей Кисляк. 

Нормальная работа  нормального посла 

- Сергей Иванович, в вашу бытность послом России в США в американских СМИ вас называли самым опасным дипломатом, а контакты с вами для чиновников Госдепа — «поцелуем смерти». Как вы это воспринимали?

- Спокойно. Я понимал, что все эти клише — не результат моей работы или отношения ко мне лично. Они появились в тот момент, когда те, кто проиграл выборы 2016 года, отказывались признать поражение и развернули большую кампанию о якобы вмешательстве России в американские выборы. Повсюду искали следы нашего «соучастия» в президентской кампании Трампа, что от начала и до конца было неправдой. В контексте таких политических реалий появлялись и похожие клише.

Я делал нормальную работу для любого нормального посла, представляющего нормальное государство

Я делал нормальную работу для любого нормального посла, представляющего нормальное государство. Установление хороших отношений между странами, соответственно, контактов в стране пребывания — основная миссия посла.

- Вы много выступали перед общественностью США. Это обычная дипломатическая практика?

- Да, обычная. К тому же, потому что интерес к нашей стране в Штатах немалый, и когда меня просили выступить в той или иной аудитории, я использовал возможность рассказать правду о России. Бывали встречи в академической среде, университетах, общественных объединениях по интересам.

В США немало людей, которые профессионально изучают нашу страну, российско-американские отношения, понимают и знают двусторонние проблемы. Искренний интерес к нам чувствовался и у обычных американцев, из глубинки.

Несмотря на промывку мозгов, они открыты к информации и нередко хотят узнать — кто мы такие, как живём, что думаем и предлагаем. Я получал удовольствие от такого общения.

- Сегодня всё чаще используется термин «гибридная дипломатия». Что он означает?

- Боюсь, что немало вольных терминов вбрасываются в дискуссию без особого уточнения их содержания. Есть понятие «гибридная война». Есть примеры того, как дипломатию используют на такой войне. Но дипломатия куда шире, чем обслуживание целей гибридной войны. Это самостоятельное направление работы государства по выстраиванию обстановки вокруг твоей страны, которая максимально содействует её развитию и безопасности. 

Динамично изменилась среда, в которой действует современная дипломатия. Главное отличие от периода 25-50-летней давности, помимо субстантивации субстанции проблем, существующих в мире и между государствами, — это расширение доступа людей к информации.

Огромную роль в формировании подходов обществ и государств к тем или иным проблемам ныне играют социальные сети, скорость распространения информации. Важным стал сам фактор использования скорости для завоевания пропагандистских позиций. Это та часть проблем и инструментов, которые должен учитывать, да и использовать тоже, дипломат сегодня.

США завязли в концепции сдерживания России

- Владимир Путин в выступлении на Давосе-2021 отметил необходимость обновления мировой экономической модели и снижения социального неравенства, выстраивания многополярного мира, противостояния государств угрозе со стороны технологических ТНК. У президента США Джо Байдена топ задач другой: COVID-19, экономический кризис, изменение климата и расовое неравенство. С позиции дипломата: есть ли здесь точки соприкосновения для выработки консенсусной повестки? 

- Говорить о выработке консенсусной совместной повестки России и США рано. Наши отношения загнаны американцами в очень тяжёлое состояние. Вопрос стоит так: возможен ли в этих условиях поиск того, что для нас является общим и может быть использовано для усиления возможности способности друг друга бороться с глобальными вызовами? 

Думаю, что объективно возможности для этого есть, при наличии, конечно, на то политической воли американских коллег. Однако они настолько погрязли в своей концепции сдерживания России, которую некоторые американские политологи называют даже концепцией «задерживания развития» России, что в таких условиях поиск точек соприкосновения весьма непрост.

Возьмём экономику. Казалось бы, в интересах деловых кругов двух государств — работать вместе. Россия — немалый рынок для американцев. И нам американский рынок интересен. Однако за последние годы Вашингтон закоснел не только в механизмах санкций, которые он же и наплодил, но и застыл в менталитете, который бросается к санкциям как единственной реакции на то, что ему не по душе. 

Кстати, это порождает непредсказуемость в отношениях с США. Как нашим деловым кругам рассчитывать на серьёзное партнёрство с американцами, если в любой момент они могут попасть под санкционные процедуры? Так перечёркивается заинтересованность деловых кругов вкладываться в долгосрочные проекты. 

Тем не менее возможности остаются. Более того, при весьма невысоком уровне наших экономических связей за последний год они, по-моему, даже несколько подросли. Но, к сожалению, их общий объём не является определяющим для качества наших отношений. 

Или взять COVID-19. Это объективно глобальная проблема, и в выработку мировых усилий по её решению Россия и США при желании способны внести большой вклад.

По-прежнему актуальны проблемы изменения климата, где администрация Байдена, похоже, меняет курс США, возвратившись к Парижскому соглашению по защите климата. Это тоже открывает возможности для совместной работы. 

Наконец, что всегда было очень специфично для роли России и США в мировых делах, это проблема стратегической стабильности. Только что был продлён договор СНВ-3.

- Как вы оцениваете его значение для наших взаимоотношений с США и глобальной ситуации?

- Это знак того, что новая американская администрация проявляет элементы здравого смысла в подходе к вопросу стратегической стабильности. Неожиданности тут нет. Демократическая партия США всегда придерживалась необходимости сохранения этого договора. Не забывайте, что его подписал президент Обама, у которого г-н Байден был вице-президентом. Видимо, демократы продолжают считать, что обеспечение одного из важнейших компонентов стратегической стабильности отвечает интересам США. Это хорошая основа для продления договора и дальнейшей работы в этой сфере. 

- Вы лично знакомы с Джо Байденом. Каково ваше впечатление о нём и его окружении? 

- Я познакомился с новым президентом США, ещё когда он был вице-президентом, но думаю, будет некорректным давать характеристики главе государства как человеку. Я больше знаком  с его внешнеполитическим окружением. Это примерно те же самые люди из администрации Обамы, которые поднялись сейчас на одну-две ступеньки бюрократической лестницы. Общее представление о менталитете команды Байдена есть не только у меня, но и у всех, кто занимается российско-американскими отношениями. 

- Что следует из заявлений нового госсекретаря США о том, что мир нуждается в руководящей роли США?

- Г-н Блинкен даже чуть больше говорил. Он заявил, что если Америка не будет руководить и определять направление развития мира, то этим займётся кто-нибудь другой. Чего, мол, допустить нельзя… Ну, мы это уже слышали. Это очередная инкарнация политики, которой в общем-то давно привержены США. 

Главное, что и в новых условиях люди, пришедшие из старой администрации, отказываются задуматься о том, насколько и как быстро меняется мир. Насколько он становится многоцентричным и насколько общее развитие в мире выиграло бы, если бы все страны, особенно США, уважали интересы, возможности и озабоченности других государств.

Надо лучше быть готовым к новым вызовам 

- Какова будет расстановка сил в мире после окончания пандемии? Вас не удивило, что американская система здравоохранения оказалась не готовой к борьбе с этой угрозой?

- Тут я не специалист, но, работая в США, соприкоснулся с американской медициной и высоко оцениваю её потенциал.

Там есть медицинские центры высочайшего уровня, но далеко не вся система медобслуживания такова. В полной мере она доступна отнюдь не всем. К тому же она фрагментирована и чрезвычайно коммерциализирована. Действовать так, как действует наша система в чрезвычайной ситуации пандемии — централизованно и координированно на федеральном и региональных уровнях, в рамках единого усилия государства, — она не может. Да и уровень социального обслуживания населения в США во многом зависит от штата проживания. 

Пандемия учит тому, что глобальные вызовы могут повториться. А это значит, что к этому надо быть готовыми.

Мне кажется, пандемия учит тому, что глобальные вызовы могут повториться. А это значит, что к этому надо быть готовыми. Уверен, что совместными усилиями мы способны справляться с вызовами куда лучше. Но не соперничая и не ставя подножки друг другу. 

- Нажим, экономические санкции, пропаганда — это средства Запада по сдерживанию РФ. Есть ли вероятность изменения этого курса в ближайшее время, если мы не противопоставим ему свою проактивную политику? 

- Мы должны быть реалистами. При нынешних тенденциях Запад, повторю, настолько погряз в своей санкционной политике и даже санкционном менталитете, что нам не стоит ожидать быстрых перемен и отказа от этого курса. Нам надо быть спокойными. Сломать нас никто не сможет. 

Отказываются заводить с нами отношения? Это их выбор. Мы в состоянии, во-первых, развиваться собственными силами. Во-вторых, помимо западных стран, заряженных на санкции, есть немало успешно развивающихся государств, с которыми мы имеем продуктивные политические и экономические отношения.

Кроме того, надо исходить из того, что Россия — уникальная и самодостаточная страна. У нас под ногами вся таблица Менделеева. У нас феноменально талантливые люди. Прекрасное образование, прежде всего в области естественных наук. На своих лекциях в США я всегда подчёркивал, что Россия велика не только своим настоящим, но и своим будущим тоже. Никакие санкции её развитие сдержать не смогут.