Раньше было по-европейски ровненько

О том, как работает в Конгрессе российская делегация, расска­зывает представитель Законодательного собрания Пермского края, член Комитета СФ по бюджету и финансовым рынкам Игорь Шубин

 

- Игорь Николаевич, получает­ся, что наша делегация в Конгрес­се местных и региональных вла­стей Совета Европы (КМРВСЕ) как бы последний бастион в Совете Европы, потому что другие формы представительства сейчас вре­менно не работают?

 

- Когда в ПАСЕ российской деле­гации отказали в праве голосования, она посчитала невозможным при­нимать участие в работе, КМРВСЕ остался единственной площадкой для диалога в Совете Европы. В на­шу национальную делегацию входят представители практически всех уровней власти. Есть и поселковые депутаты, и главы администраций, и мэры городов, и губернаторы, и руководители законодательных со­браний субъектов Федерации, и пять членов Совета Федерации. Всего -36 человек. Делегация формируется раз в четыре года и утверждается указом Президента РФ. Сейчас ее возглавляет Светлана Орлова, в не­давнем прошлом заместитель пред­седателя Совета Федерации, а сей­час — губернатор Владимирской области.

 

- Не было разговоров, что, мо­жет, тоже надо прекратить уча­стие в Конгрессе после того, как в Совете Европы изменилось от­ношение к нашей стране?

 

- Не было, да и не может быть таких разговоров. Если мы гово­рим, если президент страны Вла­димир Путин, руководители палат парламента Валентина Матвиенко и Сергей Нарышкин заявляют, что мы открыты к диалогу с Европой, это было бы, по меньшей мере, не­правильным. Тем более что если в ПАСЕ были агрессивные выска­зывания в отношении нашей стра­ны, то в КМРВСЕ культура общения гораздо выше, люди высокопрофес­сиональные, это представители го­сударств, а не политики-депутаты, и там ни разу не высказывали мне­ния, что Россию нужно исключить из Конгресса. Хотя должен признать, критика нашей страны была, но вы­сказываний типа «обойдемся без России» никогда не было. А на по­следней, 29-й сессии, которая про­ходила в октябре прошлого года, практически не звучало никакой критики. Обсуждали совершенно другие темы, гораздо более важные для Европы, которую захлестнула волна миграции, радикализм, боязнь терактов. Лишь Украина, выступая по каждому вопросу, пыталась об­ратить на себя внимание и заце­пить Россию. Но была уже никому не интересна, и это было настолько очевидно, что, кроме общего раздра­жения, ничего не вызывало.

 

Когда в ПАСЕ российской делегации отказали в праве голосования, она посчитала невозможным принимать участие в работе, КМРВСЕ остался единственной международной площадкой для диалога»

- А к голосу России прислуши­ваются?

 

- В Конгрессе, кроме двух основ­ных палат — региональных и мест­ных властей, есть еще комитеты и партии. Палаты назначают рабо­чие группы, занимающиеся особыми вопросами, например прояснением ситуации с соблюдением демократи­ческих принципов на местном и ре­гиональном уровнях, проблемами регионализации, долговременным развитием, местными финансами, подготовкой депутатов органов са­моуправления, местных и региональ­ных чиновников, правами и обязан­ностями граждан, вопросами город­ской безопасности, проблемами жи­лья, безработицы, культуры, образо­вания и СМИ и так далее. Благодаря активному участию членов нашей делегации в диалоге на всех доступ­ных площадках наш голос не просто слышен. Он имеет реальное влияние на работу Конгресса. Хотя должен признать, Европа больна двойными и даже тройными стандартами.

 

Например, я выступил от нашей делегации с поправкой в деклара­цию по выборам на Украине, в част­ности в ДНР и ЛНР. Конгресс ее не поддержал. Казалось бы, выбор­ность органов власти — краеугольный камень демократических цен­ностей, которыми Европа так гор­дится. Россию жестко критиковали, когда у нас начали губернаторов назначать, мы учли эту критику, и сейчас у нас губернаторов изби­рают. Но в случае с Украиной Кон­гресс проголосовал против нашей поправки. Так же как в ситуации с другой поправкой по Украине — по урегулированию взаимоотноше­ний с Россией. Наша делегация на­стаивала на том, что все проблемы нужно решать, ни в коем случае не допуская военного вмешательства, и предложила убрать из перечня мер урегулирования слово «воен­ный». Конгресс нас не поддержал, мотивировав решение тем, что это вопрос национальной самооборо­ны и слово «военный» должно быть. Казалось бы, все за мир, за мир­ные договоренности. Но обвиняют Россию в агрессии, а когда Россия предлагает убрать слово «война» и не допускать возможности во­енного разрешения ситуации, нам отказывают. Вот, пожалуйста, вам Европа…

 

- Не секрет, что поет она не со своего голоса?

 

- Это очевидно. Жаль, что евро­пейское сообщество так себя ведет. У себя на континенте мы должны чувствовать себя хозяевами и не позволять кукловодить из далекой Америки. В то же время в кулуар­ных разговорах многие пытаются лучше разобраться в ситуации. И мы отвечаем, приводим факты и веские аргументы. Этот нефор­мальный диалог — не тот, что в за­ле, а глаза в глаза — очень важен. Потому что внутри национальных делегаций часто присутствуют раз­ные мнения.

 

- Ситуация обострилась после присоединения Крыма?

 

- До этого было по-европейски ровненько, все улыбались, кивали, общались. Своего рода братья по цеху. А после ситуации с Крымом произошло нечто…

 

- Но этот лед уже удалось не­много растопить?

 

- Европа начинает трезветь и прозревать. У нее появился опыт общения с новой Украиной, потому изменяются подходы к решению этих проблем. Сегодня в Конгрессе иная атмосфера, и она намного бо­лее благоприятная.

 

- Как строится ваша работа в Конгрессе?

 

- Мне довелось работать в обе­их палатах Конгресса — и регио­нальных, и местных властей. Кроме того, у нас есть четыре комитета. Я вхожу в комитет по мониторингу. Функционируют четыре политические группы. Я — в группе «Незави­симых и либерал-демократов». На­ша делегация представлена во всех группах.

 

- Что дает участие в этих груп­пах?

 

- Возможность отстаивать свою позицию при обсуждении вопросов, вынесенных на пленар­ное заседание. Как вы понимаете, пленарное заседание — больше процедурное мероприятие. Ос­новная работа ведется в палатах, комитетах и группах. Высший ор­ган Конгресса — бюро, куда вхо­дят руководители национальных делегаций.

 

- Для мониторинга европейцы к нам приезжают или следят за событиями из Страсбурга?

 

-    Приезжают, причем по не­сколько раз. Формируются специ­альные группы. Их члены живут в стране, работают, встречаются с различными людьми, всесторонне исследуя вопрос.

 

- А в Крыму бывали?

 

- Бывали, правда, поодиночке. Решение о посещении страны делегацией должно принимать бюро Конгресса. Мы приглашали коллег увидеть положение дел на полуострове своими глазами, и не раз, но пока такого решения так и не приняли. Очень надеюсь, что в ближайшее время оно будет. Вот, например, проблема крымских татар, вопрос, который постоянно возбуждает Украина,  — можно ведь приехать, чтобы увидеть, что, кроме отдельных экстремистов, есть множество татар, горячо поддерживающих воссоединение с Россией.

 

Беседовала Юлия Захватова