Николай​ Николаев: Заготовка леса, до брёвнышка, будет взята под государственный контроль​

В России региональные власти имеют право не тушить лесной пожар,​ если это экономически невыгодно. Но нужно отказаться от этого правила полностью, считают в Госдуме. Кроме этого, в 2021 году могут запустить реформу отрасли заготовки древесины, чтобы закрыть лазейки для легализации незаконной рубки леса. Об этом рассказал «Парламентской газете» председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев.

- ​ Николай Петрович, как в этом году обстоят дела с лесными пожарами? Их география меняется…

- ​ В этом году ситуация улучшилась. Называют разные причины:​ меньше людей ходит по лесам,​ погода поменялась, дождей выпало​ больше. Нельзя не упомянуть, что последние два года после огромного перерыва в рамках нацпроекта в регионы поступает техника для тушения пожаров. В общем, по сравнению с прошлым годом, более-менее терпимо.

Но надо сказать, что принципиально ситуация не изменилась. До сих пор, невзирая на то, что в пошлом году наш комитет подписал с Рослесхозом соответствующую дорожную карту, сохраняется​ недофинансирование регионов на исполнение ими лесных полномочий. Если региону выделять 25-35 процентов от того, что ему нужно, чтобы охранять леса, чего мы от него хотим? Так и не поменяли, к сожалению, и методику распределения этих субвенций. Регионы, где много лесов, могут получать значительно меньше денег, чем те, в которых лесов практически нет. Вероятно, нашим коллегам пока не удаётся согласовать эти вопросы в Правительстве.

К тому же в прошлом году мы получили обещание, что в лесах будут упразднены все так называемые зоны контроля. Они были введены приказом 2015 года, и с тех пор каждый год увеличивалось количество лесных пожаров. Напомню, что зоны контроля — это те зоны, где регионы могут решить не тушить лес, сказав, что это невыгодно.

Зоны контроля — это те зоны, где регионы могут решить не тушить лес, сказав, что это невыгодно.

В прошлом году мы поднимали вопрос о наличии достаточно большого количества населённых пунктов в границах этих зон. В этом году мы ещё раз провели опрос в регионах. Более 400 населённых пунктов до сих пор находятся в этих местах. Конечно, можно тушить конкретно эти малонаселённые деревни или посёлки, но то, что люди дышат всё лето дымом, и какому риску они подвергаются, очевидно. Надо сказать, что сейчас Рослесхоз начал эту работу и значительно сократил площади таких зон.​ Но до сих пор там живут люди. Я считаю, что нужно добиться отмены приказа в части создания зон контроля.

И наконец, потепление климата привело к тому, что в этом году пожары рекордно забрались на Север. Это очень важный сигнал. Мы должны планировать вопросы охраны лесов, вопросы расположения соответствующих подразделений, которые занимаются тушением лесных пожаров.

- Не первый год говорится и о незаконных вырубках. Что планируется с этим делать?

- Те предложения, о которых говорили в течение нескольких лет и​ которые мы обсуждали в рамках Национального лесного форума, уже третий год проходящего под эгидой Государственной Думы, должны вылиться в абсолютно конкретную реформу, связанную с, наверное, самой большой проблемой в лесной отрасли, — отсутствием информации, отсутствием открытости.

Подготовлен законопроект, в котором решается целый ряд важных вопросов. В том числе он касается регистрации всех пунктов отгрузки, обработки древесины и так далее. До этого можно было поставить пилораму, производить на ней продукцию, но мы не знали, ни какой лес туда приходит, ни сколько уходит. Соответственно, это путь для легализации незаконной древесины. Таким же бермудским треугольником стала проблема транспортировки, когда везут древесину с бумажным сопроводительным документом, выписанным иногда от руки, и он тоже ни к чему не​ привязан в плане контроля.

А система ЛесЕГАИС сейчас — не что иное, чем фиксация сделок. Откуда взялась эта древесина, куда пошла, никто не знает.

Все эти вопросы будут решены. Сейчас есть соответствующие технологии, чтобы знать — на этом конкретном участке земли росли 10 сосен, и именно они попали на участок складирования, транспортированы такой-то компанией и перегружены на переработку. Думаю, потребуются немалые вложения в систему электронного слежения, но пока этого не будет, остаётся возможность легализации незаконно добытой древесины.

- Как может быть налажено такое слежение?

- Я не считаю, что надо к каждому бревну прикреплять чип с ГЛОНАСС или антеннкой. Речь идёт прежде всего о контроле за объёмом. Если на этом участке можно заготовить определённое количество древесины, а оттуда было отгружено в два раза больше, это незаконно. ​ На сегодняшний день изначальной информации мы не имеем. Благодаря этому законопроекту, надеюсь, что он станет законом в ближайшее время, эта проблема должна быть в конце концов решена.

- Есть ли какие-то сроки, сколько потребуется на доработку?

- Основные шаги этой реформы надо закончить до окончания нынешнего созыва Думы (сроки полномочий VII созыва палаты истекают в 2021 году. — Прим. ред.). Я считаю, что для нас это должно быть делом чести, потому что мы на протяжении последних лет готовили лесную​ реформу, говорили о том, что нужно сделать отрасль открытой, подконтрольной.

- Несколько слов о​ правительственном​ законопроекте,​ разрешающем строительство в лесных зонах. В чём суть​ документа, и какие ограничения будут действовать для застройщика?

- Речь идёт не о разрешении строительства в лесу. Давайте не будем никого пугать. Дело в том, что на лесных участках уже существует огромное количество разных капитальных строений. Ещё с советских времён там есть лесные посёлки (это не населённые пункты), построены санатории, детские лагеря и так далее. Но​ так как это в лесу, их нельзя реконструировать, дорогу к ним нельзя построить и так далее.

Думаю, что в эту сессию предложим на рассмотрение сначала комитета, а потом, если комитет одобрит, и на рассмотрение Государственной Думы, уже версию законопроекта, очищенную от рисков

Понятно, что, когда подобная тема решается, появляются заинтересованные стороны, которые хотят, раз такое дело, ещё туристическую инфраструктуру, таунхаусы, что-нибудь другое построить.​ Мы, когда в первом чтении рассматривали законопроект, обратили внимание на эти риски.​ ​

Поэтому мы занимаемся корректировкой концепции документа. Я считаю, что должна остаться только социальная инфраструктура, которая уже существует, должны быть коммуникации, которые необходимы для этой инфраструктуры, и так далее. ​Думаю, что в эту сессию предложим на рассмотрение сначала комитета, а потом, если комитет одобрит, и на рассмотрение Государственной Думы, уже версию законопроекта, очищенную от рисков.