Люди президента

25 лет назад, 19 июля 1991 года, была создана Администрация Пре­зидента Российской Федерации. Ее статус и структура за прошед­шие годы неоднократно менялись, однако главные цели и назначение всегда оставались неизменными -обеспечить эффективную деятель­ность главы государства. История становления его Аппарата стала началом интервью, которое дал «РФ сегодня» Сергей Филатов, руко­водитель Администрации Прези­дента России в 1993-1996 годах, президент Фонда социально-эко­номических и интеллектуальных программ. Он единственный из ельцинского окружения, кто откры­то выступил против сентябрьского Указа №1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета РФ, который во многом спровоцировал трагические собы­тия октября 1993 года.

- Сергей Александрович, Ад­министрация Президента России в сознании многих россиян вос­принимается неким «тайным ор­деном», который рулит в стране всем и вся. Ее роль даже иногда сравнивают с Политбюро ЦК КПСС советских времен. Насколько обо­снованны такие оценки?

- Не могу ответить однозначно. Администрация предназначена для организации выполнения конститу­ционных обязанностей и полномо­чий Президента РФ, и она с этой за­дачей успешно справляется. Другое дело, что она ведет закрытый образ жизни от общественности и СМИ, и это порождает различные пред­ставления о ней. Тем не менее сразу же хочу уточнить: Администрация Президента сегодня — это государ­ственный орган, юридическое лицо. А Указом главы государства №13 от 19 июля 1991 года она создава­лась как рабочий аппарат для обе­спечения деятельности Президента РСФСР и контроля за исполнением принятых им решений. В тот период он являлся главой исполнительной власти и непосредственно руково­дил Советом Министров, ведомства­ми и местными органами государ­ственной власти с многообразием их функций управления, надзора и контроля. За всем этим стояла Администрация Президента, кото­рая находилась как бы в тени, но волевым образом проводила поли­тику главы государства. СМИ дей­ствительно нередко представляли ее как некий «суперисполнительный орган», с помощью которого прези­дент осуществляет свою власть. Од­нако на самом деле роль аппарата в то время была хотя и значитель­ной, но достаточно ограниченной.

Вместе с тем Администрация быстро структурировалась. Если первоначально она состояла из 13 подразделений, то с выходом Поло­жения об Администрации к середи­не 1993 года в ее состав уже входи­ло 26 управлений и отделов. В нем подчеркивалось, что Администра­ция является «аппаратом, создан­ным для обеспечения деятельности Президента Российской Федера­ции». В декабре того же года была принята Конституция Российской Федерации и Администрация Пре­зидента получила конституционный ранг, что отражено в статье 83.

А вот уже Указ №490 от 6 апреля 2004 года определил Администра­цию Президента как государствен­ный орган, формируемый в соот­ветствии с Конституцией, и тем са­мым определил новую концепцию ее властных полномочий. Она была нацелена на согласованное функ­ционирование всех структурных органов, руководство которыми осуществляется непосредственно президентом. С изменением право­вого статуса Администрации в си­стеме государственных органов власти ее роль и значение резко возросли, внутренние вертикаль­ные и горизонтальные связи между структурными подразделениями и должностными лицами стали бо­лее четкими и функционально упо­рядоченными.

В нынешнем виде, разумеется, с учетом всех последующих измене­ний и дополнений, Администрация сформирована после серьезной ре­организации, обозначенной прези­дентским Указом от 6 апреля 2004 года. Она была связана с приняти­ем закона о Совете министров -Правительстве и соответствующих поправок в Конституцию. Это об­условило необходимость создания полноценного правительствен­ного Аппарата и разграничения его функций с Администрацией Президента РФ. Новое положение о ней определяло «правовой статус и правовые основы деятельности» ее структур и должностных лиц.

С изменением правового статуса Администрации Президента в системе государственных органов власти ее роль и значение резко возросли»

- Я бы так не сказал. Во всяком случае, когда я руководил Адми­нистрацией, то было по-другому. В 90-е годы президент не был един­ственным центром власти, а лишь одним из них. Тогда был парламент, с которым мы немало намучились, и вполне самостоятельный Консти­туционный суд. В стране было мно­го споров о структуре Администра­ции. У нас существовала группа по­мощников президента, состоявшая из профессиональных и высокооб­разованных специалистов, и аппа­рат чиновников по направлениям деятельности главы государства. Первые не только консультировали президента в различных направлениях его деятельности, но и обере­гали от ошибок. Они не были чи­новниками, но опирались на аппа­рат в своей работе.

- А как вы попали на этот олимп власти?

- Это решение скорее Бориса Николаевича Ельцина. Надо бы­ло уравновесить влиятельные в то время фигуры Петрова — Хасбу­латова. В марте 1990 года меня при поддержке «Демократической России» избрали народным депу­татом РСФСР, а в мае — депута­том Верховного Совета РСФСР, где я работал в Комитете по экономи­ческой реформе и собственности и в Комитете по свободе совести и вероисповеданию. В начале 1991 года для усиления организационной работы по подготовке законопроек­тов я был назначен на должность секретаря Президиума Верховного Совета РСФСР, а в конце года из­бран первым заместителем пред­седателя Верховного Совета РСФСР и стал постоянным членом Совета безопасности при Президенте Рос­сийской Федерации. С началом гайдаровских реформ Руслан Хас­булатов стал их ярым противни­ком, а я встал на защиту реформ. Конфликт вылился в противостоя­ние Верховного Совета президенту. Руслан Хасбулатов фактически вел уже настоящую войну с Борисом Ельциным.

- Насколько я знаю, во время VI Съезда народных депутатов России в апреле 1992 года вы пытались наладить диалог между Кремлем и Белым домом, орга­низовав совместное заседание руководства парламента и Прави­тельства.

- Под давлением Хасбулатова съезд принял решение, осуждающее гайдаровские реформы. Нужно бы­ло спасать положение, и я предло­жил собрать Президиум Верховно­го Совета и членов Правительства, чтобы найти выход из положения и как-то спасти реформы. Хасбу­латов туда не пришел, а когда по­просил меня организовать встречу с Ельциным, то уже президент в от­вет заявил, чтобы тот шел «куда подальше», ибо он «постоянно врет и доверия к нему больше нет». На заседании Президиума нам удалось найти компромисс, и мы вышли на съезд с декларацией, в которой яс­но было сказано, что реформы нуж­но продолжать. И съезд после моего доклада принял эту декларацию.

В конце декабря мне позвонили от Бориса Николаевича и попро­сили приехать к нему. Во время встречи он сказал, что Хасбулатов все равно не даст мне спокойно ра­ботать, и предложил возглавить Ад­министрацию. 22 января 1993 года я приступил к исполнению своих новых обязанностей. Будучи инже­нером по профессии, я не имел спе­циальных знаний — юридических, политологических. Став главой Администрации, руководствовался теми знаниями и ценностями, что приобрел по жизни. Наверное, был несколько наивен, но радовался то­му, что ведем реформирование ши­роким фронтом. Видел Россию, как и патриоты, великим, могучим госу­дарством, но при этом еще и право­вым, высокотехнологичным.

Я и сейчас, несмотря на все трудности, считаю, что для России новый век станет временем пере­осмысления и своего положения в мире, и организации всей своей внутренней жизни. Мы уже пони­маем, что ставка лишь на сырьевую базу в экономическом развитии страны обрекает нас на очередные трудности и хроническую нищету. А посему нам надо развивать кос­мическую отрасль, авиацию, судо­строение, легкую промышленность, строительство, переработку — сло­вом, все то, что у нас получается нормально. Мы уже начинаем по­нимать, что деньги надо ввозить, а не вывозить, значит, надо разви­вать туризм. Надеюсь, что россия­не в ближайшее время выработают свою национальную идею, смысл которой сделать государство циви­лизованным, где более доступными станут обычные человеческие же­лания, изменится отношение к эко­логии, к труду, к собственному до­статку.

Если бы мятежники 3 октября не вырвались с оружием на улицы столицы, не взяли штурмом мэрию, то не было бы и  4 октября с обстрелом Белого дома»

- Меня часто об этом спрашива­ют. Естественно, возникает вопрос: кто из них более виноват? Думаю, оба: ни тому ни другому не хватило государственного разума, полити­ческой зрелости и ответственности. И все-таки большая часть вины, по­моему, лежит на Хасбулатове. Его стараниями изначальное развитие ситуации с Верховным Советом России загоняло Бориса Николае­вича в тупик. Но Ельцин… не знаю, хорошо это или плохо, власть все равно бы просто так не отдал. Я по­нимал, что в такой ситуации нужны нестандартные ходы. Нам удалось сформировать согласительную ко­миссию по принятию новой Консти­туции России и 25 апреля 1993 года провести референдум. Помните: «да-да-нет-да»? 29 апреля Борис Ни­колаевич уже встретился с главами республик для обсуждения вопроса о новой Конституции.

На мой взгляд, после успеха на референдуме в апреле 1993 года мы совершили серьезную ошибку. На­до было, опираясь на его результа­ты, сразу же распустить Верховный Совет и объявить новые выборы. Так можно было избежать октябрь­ского кровопролития, но нас тогда остановило странное решение Кон­ституционного суда, объявившего итоги всенародного голосования не имеющими юридической силы. Вследствие этого возник правовой тупик, выхода из которого в рамках действующей тогда Конституции не было. Получалось, что народ на ре­ферендуме поддержал президента, а реализовать это доверие у Ельци­на возможности не было.

Тогда возникла идея Конститу­ционного совещания, однако Рус­лан Хасбулатов и его союзники сразу же начали препятствовать ему, а вскоре и вообще пошли на конфронтацию, взяв курс на им­пичмент Ельцину. Впрочем, думаю, тут свою роль сыграла банальная борьба за власть. Если быть до кон­ца откровенным, то есть и еще одна причина, породившая изначальный конфликт. Руслан Имранович очень просил Бориса Николаевича назна­чить его председателем Правитель­ства или вице-президентом страны. Ельцин отказал, и обиженный Хас­булатов пошел в атаку…

В нашем разговоре нельзя обойти молчанием известный сентябрьский Указ 1400 о роспу­ске Съезда народных депутатов и Верховного Совета. Он ведь то­же обострил обстановку…

- Как только президент показал мне в середине сентября его проект, я сразу сказал ему, что это опасная затея, последствия которой про­считать трудно. Изначально было непонятно, как к такому развитию событий отнесутся регионы, армия, интеллигенция. Борис Николаевич собрал совещание, на котором, по­мимо меня, присутствовали Черно­мырдин, помощник президента Илю­шин, Козырев и силовые министры. Накануне я их обзвонил, выясняя на­строения. И все они, кроме Козырева, высказались против принятия указа. Собрались мы в Кремле. Борис Нико­лаевич зачитал текст указа и попро­сил всех высказаться. Все молчали. Я начал говорить, но президент взма­хом руки остановил меня и раздра­женно сказал: «Ваша позиция и так известна». После этого никто не рискнул ему возражать. Безусловно, реализация указа осложнила ситуа­цию. Она серьезно порушила дове­рие народа к власти и надолго подо­рвала имидж России как серьезного партнера на международной сцене.

- А кто готовил проект указа?

- Ответ на этот вопрос до сих пор остается тайной. Я позже спра­шивал всех, кто мог иметь к его на­писанию какое-то отношение, и все категорически отрицали свою при­частность. По содержанию текста чувствуется, что его готовили опыт­ные юристы. Тем не менее если бы мятежники 3 октября не вырвались с оружием на улицы столицы, не взяли штурмом мэрию, не пошли бы громить Останкино, не натвори­ли других бед в городе, то не было бы и 4 октября с обстрелом Белого дома. Думаю, события октября 1993 года будут с нами оставаться еще долго. Придет время, когда в стране станет спокойно и захочется рас­ставить все правовые точки над «и». Их может поставить только суд. Революционные перевороты всег­да бывают незаконными, но их все равно надо трактовать и вводить в учебники по истории.

- Ваша звезда как крупного политика зажглась в тревожные дни августовских событий 1991 года, когда вы возглавили депу­татский штаб обороны Дома Со­ветов. Подавлению путча ГКЧП в эти дни также исполняется 25 лет. Помните сакраментальный вопрос: что делали, где были 19-20 августа?

- ГКЧП, можно сказать, случился неожиданно — многие из нас находи­лись в отпусках. Я, скажем, отдыхал в Железноводске. Разумеется, сразу же вылетел в Москву. И уже с высо­ты птичьего полета, пролетая над столицей, увидел танки, машины, вездеходы, стоящие вдоль Ходынки, на Садовом кольце, Ленинском про­спекте, Киевском шоссе. И подумал: затевается что-то серьёзное.

Возглавив по поручению Руслана Хасбулатова депутатский штаб, по­нял, что ни нам, ни всей стране не хватает информации. Люди должны были знать о том, что происходит. Первое, что сделали, — наладили ра­дио, по которому стали выступать руководители России, депутаты, об­щественные деятели. Более 30 ребят приехали со своими передатчиками. Второе — начали печатать высту­пления Бориса Ельцина, обращение Президиума Верховного Совета, обращения отдельных депутатов. И стали развозить, распространять это по вокзалам и аэропортам. Тре­тья не менее важная задача, кото­рая стояла перед нами, — предот­вратить вмешательство силовых структур в эти события. С этой целью группы депутатов отправились во все ближайшие воинские части.

Но ГКЧП сдетонировал события, которые в дальнейшем привели СССР к распаду. Поражение путча привело к краху центральной вла­сти СССР, переподчинению властных структур республиканским лидерам и ускорению распада Союза. В те­чение месяца после путча объявили о независимости одна за другой вла­сти почти всех союзных республик. Некоторые из них для придания ле­гитимности этим решениям провели референдумы о независимости. Если говорить об экономике СССР на то время, то страна имела 120 милли­ардов долларов долга, запасы золота и резервные склады были разорены примерно на одну треть. Нам нуж­ны были зарубежные кредиты, но их никто не давал, потому что мы ста­ли, как назвал нас Рейган, чумой для стран мира. Вставал вопрос о том, как прокормить отдельные регионы. Во многих из них хлеба оставалось на неделю-две.

Особенно в сложной ситуации оказалась Российская Федерация, где было сосредоточено до 76 про­центов промышленности, но соци­альная сфера всегда отставала от всех братских республик. С введе­нием печально известных реформ Гайдара были отпущены цены, но даже он очень сильно удивился от того, что произошло. По его расче­там, цены должны были подняться в три раза, а они на отдельные то­вары поднялись до 30 раз. Ослож­няло ситуацию и то, что каждый из демократов мнил себя лидером и создавал свою крошечную пар­тию, чем дробил политический ландшафт страны.

- Как считают аналитики и экс­перты, взявшие власть рефор­маторы слишком задержались с созданием СНГ, что давало воз­можность хоть какие-то связи со­хранить.

- Абсолютно с вами согласен. ГКЧП произошел в августе, нака­нуне заключения нового союза — Союза Суверенных Государств как мягкой федерации, которое предпо­лагалось 20 августа 1991 года. А мы сентябрь, октябрь, ноябрь провели в каком-то ожидании, и лишь 15 декабря было принято решение о создании СНГ. Это упущенное, пропащее время. Напомню, что 14 ноября 1991 года семь республик из двенадцати — Белоруссия, Казах­стан, Киргизия, Россия, Таджики­стан, Туркмения, Узбекистан — при­няли решение заключить договор о создании Союза Суверенных Госу­дарств как конфедерации со столи­цей в Минске. Его подписание было намечено на 9 декабря 1991 года.

Однако 8 декабря 1991 года в Бе­ловежской пуще, где собрались главы трех республик, основателей СССР — Белоруссии, России и Укра­ины, Киев ранее достигнутые до­говоренности отверг. И главы трех республик констатировали, что СССР прекращает своё существо­вание, подписав Соглашение о соз­дании Содружества Независимых Государств. 21 декабря 1991 года на встрече президентов в Алма-Ате к СНГ присоединились Азербайд­жан, Армения, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Таджикистан, Туркмения, Узбекистан. Но возникшее Содруже­ство было основано не в качестве конфедерации, а как международ­ная организация, в которой у ко­ординирующих наднациональных органов не было реальной власти. Так закончилась эпоха СССР.

Фото: КОММЕРСАНТЪ, РИА «НОВОСТИ»,

PHOTOXPRESS, ТАСС

и из личного архива Сергея Филатова