Кто мешает Вене мирить Россию с Европой

Рабочий визит российского президента Владимира Путина в Австрию проходит на нетипичном даже для последних бурных лет фоне: Европа готовится к торговой войне с США, одновременно пополняется лагерь национально ориентированных европейских лидеров, и при всём при этом в отношениях России с Евросоюзом повеяло если не потеплением, то как минимум отходом от конфронтации.

О том, почему Вена может выступить в качестве нового «окна в Европу» для России, какие силы могут этому помешать и чего больше всего боятся в Евросоюзе, в интервью «Парламентской газете» рассказал немецкий политолог Александр Рар.

- Александр Глебович, поделитесь, пожалуйста, вашими ожиданиями от предстоящего визита Владимира Путина в Австрию.

- В контексте грядущих переговоров хотел бы сделать экскурс в историю, дабы освежить в памяти ту геополитическую роль, которую в своё время успешно играла Австрия. Она была основана на нейтралитете страны, позволявшем выступать своего рода коммуникатором между двумя стратегическими блоками — социалистическим и капиталистическим, а если брать шире, то между Западом и Востоком времён холодной войны.

Сегодня для России Австрия является во многом более надёжным союзником, чем Германия.

Австрия являлась важной территорией, на которой противостоящие силы могли договориться по самым сложным вопросам в самые «острые» периоды противостояния СССР и США. И найти, что очень принципиально, варианты решения общих проблем, добиться совместного движения вперёд по тем или иным аспектам. Много важнейших исторических решений было найдено на австрийской территории. Например, в налаживании сотрудничества между СССР и Западной Германией в энергетической сфере в своё время ключевую роль сыграли именно австрийцы.

Думаю, что и сейчас в Москве это понимают. Поэтому, когда Берлин в силу разных причин не способен выступить в роли деэскалирующего фактора, Вена вполне может стать таковым.

- Как это может быть реализовано на практике?

- Сегодня для России Австрия является во многом более надёжным союзником, чем Германия, которая встроена в трансатлантический мир, является страной-членом НАТО и в вопросах безопасности вынуждена следовать указаниям из Вашингтона. Вена же входит в Европейский союз, а в Североатлантическом альянсе не состоит. Что обусловливает наличие у австрийцев большего пространства для манёвра.

К тому же австрийское правительство более гибкое в идеологическом плане, оно менее нацелено неуклонно придерживаться парадигмы либеральных ценностей, а больше ориентировано на отстаивание традиционных, национальных интересов Австрии. Это, безусловно, упростит российско-австрийский диалог. Через него, в свою очередь, можно рассчитывать на выход на конструктивное общеевропейское общение в целом.

- Своего рода «лакмусовой бумажкой» отношений России и Европы являются санкции. Без их отмены сложно говорить о доверии. Какой вклад Вена может внести в решение этого вопроса?

- Не секрет, что Австрия, в отличие от той же Германии, выказывает готовность серьёзно обдумать тему отказа от санкций. И гипотетически в российско-австрийском диалоге в этом смысле открываются более широкие возможности.

Австрия будет председательствовать в Европейском союзе. Безусловно, преувеличивать эту во много символическую роль не стоит, но, с другой стороны, Вена в этом статусе может выдвинуть весьма интересные инициативы.

Плюс к этому нужно иметь в виду, что в этом году Австрия будет председательствовать в Европейском союзе. Безусловно, преувеличивать эту во много символическую роль не стоит, но, с другой стороны, Вена в этом статусе может выдвинуть весьма интересные инициативы, например, по поиску решений некоторых важных региональных проблем — скажем, по Приднестровью, по Балканам, Черноморскому региону.

Поэтому за визитом Владимира Путина будут следить не только в Австрии, но и в Германии, и во Франции, и в Италии.

- Такая активная и позитивная позиция Вены в отношениях с Москвой может нравиться не всем. Какова вероятность, что двустороннему диалогу постараются помешать?

- Не исключаю, что попытки поставить помехи американцами уже осуществляются, но пока носят преимущественно закулисный характер. Реализовываться они могут по разным каналам, допустим, через дипломатические представительства США или на уровне конгресса. Это нормально для Вашингтона, который вряд ли обрадуется успеху Вены в изменении отношений России с Европой.

Но необходимо иметь в виду одно обстоятельство — раньше США влиять было проще, пока у них не было своих собственных проблем с Евросоюзом в виде серьёзной торговой войны. Теперь же последнее обстоятельство существенно затрудняет для американцев поддержание своего авторитета, лидерства и, как следствие, оказание эффективного нажима на европейские страны.

- В такой обстановке проще будет обсуждать российско-европейские крупные проекты, допустим, «Северный поток-2». Как, кстати, в Вене к нему относятся?

- Относятся положительно, одна из крупнейших компаний — OMV — является частью этого проекта, заинтересована в том, чтобы российский природный газ через Германию попадал бы в газохранилище в австрийском Баумгартене. Да и в Австрии в целом в отношении «Северного потока-2» раздаётся гораздо меньше критики, нежели с германской стороны. Тут вопросов немного.

Раньше США влиять было проще, пока у них не было своих собственных проблем с Евросоюзом в виде серьёзной торговой войны.

Боятся все в основном того, станут ли американцы разыгрывать самую свою жестокую, скажем так, карту — так называемые, вторичные санкции. Пойдёт ли Вашингтон на такие меры — главная забота европейцев. Исключать такого сценария на сто процентов нельзя. Но есть шансы и на то, что на такое обострение в США не пойдут, ведь это уже будет означать полный разрыв с союзниками.