Когда уляжется «Буря в пустыне»

30 лет назад в Ираке Америка назначила сама себе роль мирового гегемона — тогда впервые в истории США сформировали многонациональную войсковую группировку с участием военных из более чем 30 стран. Цель — удар по силам Саддама Хусейна в оккупированном Кувейте. Та операция вошла в историю как «Буря в пустыне», и многие считают, что она до сих пор не улеглась. Намерены ли США возвращать себе право на гегемонию и есть ли у Вашингтона силы и ресурсы на новые военные интервенции, размышляют эксперты «Парламентской газеты».

Нищета и амбиции Ирака

Эксперты говорят, что после событий, начавшихся 30 лет назад в Ираке, котел страстей, разогретый тогда на Ближнем Востоке, кипит до сих пор.

Поначалу казалось, что все идет относительно гладко — в 1988 году завершилась восьмилетняя ирано-иракская война, США оказывали поддержку лидеру Ирака Саддаму Хусейну как главному оппоненту Ирана (в Вашингтоне до сих пор не забыли Тегерану захват американского посольства после исламской революции в 1979 году).

В итоге Хусейн стал для США главным партнером в борьбе с Ираном. Багдад смог получать от США и ко все необходимое для производства самого современного оружия. Только за пять лет — с 1985 по 1990 год — Вашингтон утвердил более семисот разрешений на экспорт технологий в Ирак, в том числе для создания оружия массового поражения.

Впрочем, ради влияния в ключевой геополитической точке мира дружбой с Багдадом «торговали» не только США, СССР также продавал оружие Ираку. Как Вашингтон закрывал глаза на расправы Хусейна с собственными противниками в лице курдов при помощи химоружия, так и Москва не протестовала против преследований в Ираке местных коммунистов.

А оплачивали иракские счета толстосумы из Саудовской Аравии и других суннитских монархий — все они видели в Иране угрозу и опасались «стражей исламской революции» из цитадели шиитов, а потому охотно воевали руками «багдадского Наполеона».

Конфликт между США и Ираком возник в 1990 году — хотя война с Ираном закончилась, кредиты на нее, которые Багдаду щедро раздавали все восемь лет, надо было отдавать. Вот этого Хусейн делать не собирался — экономика Ирака находилась в послевоенном кризисе, а Саддам видел себя не только лидером страны, но и лидером всего арабского мира. Это обнажило геополитические амбиции правителя Ирака. Именно этого ему и не простят впоследствии западные кураторы.

В поисках финансовых ресурсов Хусейн задумал «маленькую победоносную войну» в Кувейте — если бы Багдаду удалось объединить ресурсы двух стран, то Ирак стал бы третьим государством по объемам нефтедобычи среди стран — участниц ОПЕК. Да и благополучие кувейтцев было «красной тряпкой» для беднеющих на глазах жителей Ирака. Багдад с его новыми амбициями рассматривал Кувейт как свою «историческую» территорию.

В ночь с 1 на 2 августа 1990 года войсковая группировка Ирака вторглась в Кувейт. Для Хусейна момент выглядел самым что ни на есть подходящим: СССР, стоявшему на грани развала, было по большому счету не до ближневосточных вопросов, в США на военный маневр Багдада вроде как «отмолчались». Но, как показали события, «затишье» это было перед «Бурей в пустыне» — такое название получила военная операция Вашингтона в Кувейте. На момент ее начала страна уже была оккупирована Ираком семь месяцев, эмир бежал, завоеватели из Ирака беззастенчиво грабили кувейтцев и бросали их в тюрьмы…

Оккупация Кувейта расколола арабский мир, но большая часть стран всего мира осудила действия Ирака. 2 августа 1990 года Совет Безопасности ООН принял первую из двенадцати резолюций, которые касались ирако-кувейтского конфликта. В частности, вводился запрет на военные поставки Ираку, в отношении Багдада были введены экономические санкции.

Кульминационной в этой череде документов стала резолюция Сов-беза ООН от 29 ноября 1990 года — ею Совбез разрешал использование «всех необходимых средств для восстановления мира и безопасности в этом районе». Также был предъявлен ультиматум: Ирак должен был отвести войска с территории Кувейта до середины января 1991 года.

Голос Примакова не был услышан

Вашингтон, вопреки расчетам Хусейна, ввязался в конфликт. Тогда оказалось, что американцы только и ждали для этого повода — еще задолго до ноябрьской резолюции Совбеза ООН, 7 августа 1990 года, США и примкнувшие к ним страны начали операцию «Щит пустыни». Против Ирака выступила группировка вооруженных сил из более чем 30 государств.

Помимо США, в ней участвовали Франция и Великобритания, к которым присоединились Египет, Сирия, монархии Персидского залива. У Вашингтона были на то свои причины. Во-первых, Кувейт поставлял США нефть, и вторжение в него спровоцировало рост цен на нефть почти в 2,5 раза (с 15 до 41 доллара за баррель). Во-вторых, чрезмерного усиления Саддама Хусейна опасались ближневосточные союзники США — в богатой, но беззубой в военном плане Саудовской Аравии, а также в Израиле, которого Хусейн считал своим врагом.

Позиция Москвы, которая также осуждала захват Кувейта, сводилась к тому, чтобы не допустить войны в регионе. С этим в Багдад в октябре 1990 года прилетел будущий премьер-министр России Евгений Примаков. Ему удалось совершить прорыв — Хусейн согласился-таки выйти из Кувейта, но постепенно. Однако в США, которые были на пике своего мирового влияния, требовали немедленного вывода войск. Голос советской дипломатии, увы, так и не был услышан.

Итогом и стала «Буря в пустыне». 17 января 1991 года коалиция начала массированные бомбардировки Багдада. Это был первый крупный международный военный конфликт после окончания холодной войны и первый опыт военных действий группировки многонациональных вооруженных сил (в данном случае — против Ирака). 24 февраля началась третья часть операции — «Сабля пустыни», которая представляла собой наземные операции войск коалиции.

До этого в начале февраля Примаков еще раз прилетал на встречу с Хусейном, чтобы уговорить его вывести войска из Кувейта немедля. Но Саддам отдал приказ об этом лишь 26 февраля. В итоге спустя два дня, 28 февраля, территория Кувейта была полностью очищена силами антииракской коалиции.

Впрочем, сам Хусейн был сверг-нут лишь спустя двенадцать лет. До этого США пытались еще «заигрывать» с нужным им «сукиным сыном» — влияние Ирака в регионе было им на руку. Но в итоге не согласованные с Вашингтоном действия иракскому лидеру не простили — в 2003 году он был захвачен на территории занятого американскими войсками Ирака и после трех лет заключения был выдан суду Ирака, который тогда уже вовсю раздирали междоусобицы. В конце декабря 2006 года Хусейн был казнен через повешение — смерть некогда всесильного лидера арабского мира транслировалась в прямом эфире…

«Мир по-американски» не под силу даже США

Война в Кувейте стала началом утверждения роли США как абсолютного гегемона. Причем у нее была одна особенность — в начале 90-х действия Штатов и международной коалиции были подержаны другими странами, даже СССР.

Как считает глава Временной комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ Алексей Пушков, США выступили тогда даже не в качестве мирового жандарма, а в качестве лидера всемирной коалиции, дружно осудившей действия Багдада. С тех пор была только еще одна военная интервенция Америки, которую поддержали в Совете Безопасности ООН — в 2003 году США получили его одобрение на проведение операции по изгнанию «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) из Афганистана.

«Именно война против Ирака, по сути, стала началом создания нового мирового порядка во главе с США. Исторически она важна именно тем, что США решили, будто у них теперь есть карт-бланш на переустройство мира», — считает Алексей Пушков.

Дальнейшие действия подтвердили, что США далеко ушли от соблюдения норм международного права в своем стремлении установить однополярный мир. Это показали и война в Юго-славии, и вторая операция против Ирака, в которой США не поддержали даже союзники в лице ФРГ и Франции, и война в Ливии с убийством Каддафи, и поддержка Штатами ударов Са-акашвили по Цхинвалу, а позже — боевиков-«джихадистов» в Сирии и госпереворота на Украине. Это и были главные вехи на пути американского силового продвижения «демократии».

Итог для США оказался прямо противоположный тому, констатирует сенатор, на который они рассчитывали: американцы выигрывали свои операции в военном плане, но проигрывали политически. В Ираке они одержали военную победу, но завязли там на 10 лет, вызвав гуманитарную катастрофу: в результате агрессии США погибли более полумиллиона мирных иракцев, страну покинули более двух миллионов беженцев. Присутствие ВС США в Ираке быстро обросло жуткими скандалами о жестоком обращении солдат с местными жителями, а внутри Штатов росло напряжение от последствий «второго Вьетнама». Именно американская оккупация привела к появлению ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ) на территории Ирака.

«Выяснилось, что США не вытягивают перестройку «мира по-американски» — и в Ливии, и в Ираке они провалили свою заявку на мировую гегемонию, — считает Пушков. — И сегодня, по прошествии 30 лет, Штаты вряд ли способны восстановить ее. Односторонняя гегемония США оказалась подорвана прежде всего действиями и поражениями самих Штатов».

Уже к 2005-2006 годам стало очевидно, что американцы серьезно завязли в Ираке. Далее с каждым годом Штаты все больше напоминали проигравшегося в казино игрока, который чем активнее пытается отыграться, тем крепче вязнет в долгах. Это было видно и в Сирии, когда Вашингтон, несмотря на заявления о необходимости свержения Башара Асада, уже не решился на военную интервенцию, и в Венесуэле, где США не удалось свергнуть Николаса Мадуро, хотя правительство этой страны находится в крайне сложном положении, напоминает сенатор. Последней точкой стал проигрыш войны в Афганистане — спустя 18 лет кровавой войны, в феврале 2020 года американцы подписали мирное соглашение с талибами.

Образумит ли это США, предупредит ли от новых вторжений — покажет время. Но от постоянных внешних интервенций как стратегии развития государства им, как считают эксперты, точно придется отказаться. «Штаты, наверное, могут попробовать сделать что-то подобное в отдельных странах. Но выстраивание «мира по-американски» военным путем уже невозможно, от этой доктрины Буша-младшего им уже пришлось отказаться. У США сегодня не хватает ни финансовых средств, ни решимости на военные вторжения в другие государства», — резюмирует Алексей Пушков.

Кто может повторить судьбу Хусейна

Действительно, финансовая неистощимость самой Америки, в том числе на обеспечение военных интервенций, все больше становится мифом. Уже в начале 2010-х Америка крайне неохотно шла на использование своих регулярных ВС вне пределов страны — в Ливии США воевали в основном с воздуха, в Сирии численность военной группировки достигала максимум четырех тысяч военных, а потом президент Трамп сократил ее до 70 человек. В Афганистане постоянный военный контингент США сократился со 130 тысяч до 8,5 тысячи человек.

И даже если на выборах в ноябре 2020 года к власти в США вместо Трампа придет демократ Джо Байден (пусть сегодня это и кажется невероятным сценарием), то при госдолге США в 23,5 триллиона долларов политику Белого дома будет крайне сложно повернуть в сторону новой заявки на роль «мирового жандарма».

Да и пробивать себе право на гегемонию без прямого конфликта с Россией и Китаем для США сегодня уже вряд ли возможно — Пекин и Москва в Совете Безопасности ООН выступают в тандеме и блокируют американские военные акции. Прибавим к этому осложнение отношений Америки с Европой и тенденции к внутреннему кризису в самих США на фоне цветной революции под названием Black Lives Matter.

Между тем в Госдуме считают, что амбиции гегемона после всех политических поражений только выросли. Как отмечает глава Комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий, Вашингтон, несмотря ни на что, пытается диктовать и навязывать свои экономические интересы с помощью «санкционной дубины» значительной части земного шара — не жалеют даже своих же союзников по НАТО, что можно видеть на примере новых ограничений для участников «Северного потока — 2».

По его словам, пандемия COVID-19 «обнажила звериный эгоизм США». Достаточно посмотреть на «ярмарку скупости», которую продемонстрировали США по ходу пандемии, — это и скандал с перехватом медицинских поставок у Германии, и выделение Украине на борьбу с коронавирусом лишь 1,2 миллиона долларов (в среднем — по три цента каждому украинцу).

«Вашингтон предпочел отгородиться от всего мира, а как только ситуация мало-мальски стала стабилизироваться, начал поиски внешнего врага, чтобы поднять внутриполитические рейтинги. На роль таких врагов назначены Китай и ВОЗ, — считает Леонид Слуцкий. — Но такая политика рано или поздно больно ударит бумерангом по самой американской администрации».

Когда произойдет этот самый удар бумеранга? Политолог Сергей Михеев считает, что США «посыплются на глазах» буквально сразу, как ведущие мировые игроки выйдут из долларовой зависимости. Но если не возникнет глобального форс-мажора, выход из такой зависимости может растянуться на годы.

Есть ли сегодня в мире лидеры, которые в обозримом будущем могут повторить судьбу Хусейна и Каддафи? Сегодня в мире остается большое количество потенциальных «сукиных сынов», которым ведущие мировые «игроки» спускают все, пока они нужны, и которым, наоборот, припомнят все, когда они начнут чем-то угрожать или просто станут «отыгранным материалом» для большой политики.

По мнению Сергея Михеева, на эту роль теоретически могли бы претендовать некоторые правители Саудовской Аравии. «За ними тянется целая череда беспредельных историй, среди которых — зверское убийство саудовского журналиста Хашогги (по одной из версий, его уничтожили в консульстве СА в турецком Стамбуле, разрезав тело на куски. — Прим. ред.). И если что-то сильно изменится, то у США, уверен, есть что рассказать о саудовских принцах, для этого у них имеется достаточно компромата».