Битва за Москву: почему сорвался фашистский блицкриг

Эксперты считают, что тяжелейший первый год войны против Гитлера заложил основу будущей Победы

08.03.2025 12:00

Битва за Москву: почему сорвался фашистский блицкриг

В 2025 году Россия празднует 80-летие победы в Великой Отечественной войне. Для побед на фронте, работы в тылу, помощи раненым и беженцам с 1941 по 1945 год советской властью были приняты сотни нормативных актов. Война заставила серьезно перекроить правовое поле страны. В рамках проекта «Законы войны», который в этом году запустила «Парламентская газета» и который рассказывает об архивных документах, определявших жизнь на фронте и в тылу от начала немецкого вторжения до Великой Победы, эксперты и парламентарии обсудили, почему Гитлеру не удался блицкриг, а также развенчали ряд мифов о первом годе войны.

Военное право

Начало войны и вероломное нападение Гитлера на СССР — один из самых трудных периодов в истории нашей страны. Как отметил политолог Алексей Мухин, ошеломляющий напор нацистов во многом определялся тем куражом, который появился у фашистов после завоевания Европы — страны континента фюрер щелкал как орешки, а самая упорная из них, Франция, продержалась всего лишь месяц. И в Союз немцы заходили с уверенностью, что война с русскими — это ненадолго.

Но через год стало понятно, что победного шествия по СССР, как предполагали нацистские стратеги, не произошло. Добиться этого удалось в том числе с помощью приказов, других нормативных актов, которые принимали власти СССР в тот тяжелейший период. «Эти документы меняли сознание нашего народа, порой меняли жесткими методами. Но надо учитывать, с чем именно мы столкнулись — на страну обрушилась фашистская армада на фоне того, что большинство наших людей даже не предполагали, что такое возможно. Поэтому вторжение Гитлера вызвало тогда у многих настоящий шок. А чтобы вывести из подобного состояния, человеку иногда надо дать пощечину», — заметил Мухин.

Одним из первых решений стал документ о введении военного положения в стране — это определяло весь правовой фон того времени, считает Мухин. Враг хотел быстро нанести удар в самое сердце — взять Москву и Ленинград, захватить ресурсы Кавказа. И действовать надо было крайне решительно, порой жестоко. Об этом свидетельствует появление приказа № 227 «Ни шагу назад!» — им, в частности, были введены заградотряды для расстрела тех, кто отказывался воевать с врагом на фронте, формирование штрафных батальонов, а также появившаяся в конце 1941 года возможность призыва на фронт людей из тюрем, отбывающих срок по нетяжким уголовным статьям.

И это дало свои плоды — эксперты убеждены, что именно первый год войны заложил фундамент победы. Тогда в 1941 году мужеством людей и жесткими решениями советской власти — и на фронте, и в тылу — нашим дедам и прадедам удалось сорвать фашистский блицкриг. Война перешла в зиму, чего немцы, вторгшиеся на нашу землю в легком обмундировании, явно не планировали. Не случайно в декабре 1941 года появился приказ советского командования «О наступлении на противника в условиях зимы» — он предписывал выбивать противника, замерзающего в условиях вьюжной зимы, из населенных пунктов, выгонять его «в поле, на мороз и ветер», в том числе за счет уничтожения жилых построек артиллерийскими ударами…

Наркомат минометного вооружения

Первое, что было сделано в начале войны — это создание Госкомитета обороны, Ставки как высшего органа власти. Кроме того, в рамках военного положения огромные полномочия ушли к командирам подразделений в прифронтовой зоне — их приказы и военные, и гражданские лица должны были выполнять незамедлительно. На это обратил внимание замглавы Комитета Госдумы по экономической политике Артем Кирьянов.

Он также указал, что правовые решения в начале войны касались не только непосредственно военных действий. Например, рассказал Кирьянов, ввели правила, по которым дети, подростки могли работать на предприятиях, упростили вопросы получения наследства, облегчили заключение браков — их имел право зарегистрировать командир воинского подразделения. «К слову, до сих пор часть тех традиций сохраняется — скажем, сегодня в зоне боевых действий командир части имеет право заверить завещание как нотариус, а капитан корабля имеет право регистрировать брачный союз на борту вверенного ему судна», — заметил Кирьянов.

Еще один показательный факт — Министерство общего машиностроения переименовали в Наркомат минометного вооружения. Таким образом, считает Кирьянов, во-первых, определили главные направления работы промышленности того времени, во-вторых, создали должный для военного времени настрой у людей, задействованных в таком производстве.

Он также обратил внимание, что законодательная работа даже в годы войны не прекращалась, — просто обсуждения в Верховном Совете СССР проходили по упрощенной схеме.

Память о «маршале информационных войск»

До сих пор существует миф, что советские власти в первые год-два войны с Гитлером были дезориентированы. Что партийные чины готовились бежать из столицы в начале битвы за Москву, что во время блокады Ленинграда чекисты «пировали» на «спецкухнях», тогда как ленинградцы умирали с голода. Вся эта ложь должна получать аргументированные, подкрепленные историческими фактами опровержения, уверен депутат Заксобрания Санкт-Петербурга, член президентского Совета по правам человека Александр Малькевич.

Говоря о системных попытках переписать историю Великой Отечественной войны, он упомянул роль Андрея Жданова, первого секретаря Ленинградского обкома и горкома, который руководил городом во время блокады. «Именно он пал жертвой фейков, будто, когда люди голодали, он сидел чуть ли не в Смольном и ел ромовые бабы по спецзаказу. Увы, такой лжи остается в наши дни много. Отрадно, что недавно в Мариуполе, городе-побратиме Санкт-Петербурга, открылся филиал музея блокады Ленинграда, посвященный Андрею Жданову. Это особенно важно, так как Мариуполь — родина Жданова, а в следующем году исполнится 130 лет со дня его рождения», — рассказал Малькевич.

Это лишь один из пока не сильно распространенных в России примеров почитания памяти людей, отвечавших в войну за хозяйственное обеспечение тыла. Малькевич сделал особый акцент на том, что в Москве почему-то забыли о человеке, который руководил столицей всю войну — это первый секретарь Московского обкома и горкома ВКП(б) Александр Щербаков. Мало кто сегодня помнит, что именно он ко всему прочему был создателем и первым руководителем легендарного Совинформбюро. «В Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, в Минске есть улицы имени Щербакова, в Донецке есть парк его имени, а в Москве ничего такого нет. При этом его как основателя Совинформбюро можно смело назвать «маршалом информационных войск». Примечательно, что он умер 10 мая 1945 года — на следующий день после победы. Не выдержало сердце», — рассказал Малькевич.

Петербургский законодатель также отметил, что много лет россиянам насаждали истории о чекистах как о садистах и дармоедах. А о подвигах этих людей, которые в том числе побеждали мощную «пятую колонну» внутри СССР, ликвидировали диверсантов, успешно пресекали волны грабежей в блокадном Ленинграде, сегодня мало кто знает. Это, уверен Малькевич, «особые страницы нашей истории, о которых надо рассказывать». И привел впечатляющую историю о чекисте Кузьме Песочникове — уроженец Мурманска, он в блокадном Ленинграде занимал должность начальника продовольственного склада. «В 1942 году он умер от голода. Мне представляется, это лучший ответ тем подонкам-фейкометам, которые рассказывают, как чекисты жировали в блокаду», — заявил он.