Бессрочное будущее Китая
Усиление позиций китайского лидера Си Цзиньпина говорит о том, что страна готовится начать судьбоносные реформы
Андрей Виноградов. Фото: ИДВ РАН.
Важнейшим событием политической жизни Китая стало решение депутатов Всекитайского собрания народных представителей убрать из Конституции положение о том, что председатель и зампред КНР могут занимать свой пост не более двух сроков подряд. Эта новость обратила на себя внимание всего мира, наиболее продвинутая часть которого начала пугать китайцев тем, что они получили себе нового диктатора.
О том, зачем на самом деле китайские депутаты отменили ограничения по срокам для главы государства и что это значит для отношений России и КНР, в интервью «Парламентской газете» рассказал руководитель Центра политических исследований и прогнозов Института Дальнего Востока РАН Андрей Виноградов.
- Андрей Владимирович, китайские законодатели убрали ограничения по срокам для главы государства, но и так всё нормально работало. Зачем они это сделали?
- Надо вспомнить, что ограничения и введены-то были не так давно — в 80-е годы (прошлого века. — Прим. «ПГ»), до этого каких-либо временных рамок не существовало. Другое дело, что Китай сегодня вплотную подошёл к порогу масштабных реформ, которые можно назвать этапными, историческими. Их прообраз был явлен миру и утверждён на октябрьском 19-м съезде Коммунистической партии Китая (КПК), который в качестве целей зафиксировал действительно беспрецедентные трансформации во всех сферах.
В партийные нормативные документы был внесён ряд значимых изменений, касающихся как внутриполитической жизни КНР, так и её внешней политики. Например, было определено новое базовое противоречие социализма, что по всем теоретическим концепциям означает безусловный рубеж, переход в качественно новое состояние.
Примечательно, что так было и накануне Культурной революции, и в преддверии Реформ открытости, сделавших Китай таким, каким он стал сегодня, — социалистическим экономическим гигантом. Поэтому ждём изменений в КНР аналогичного масштаба.
- Перемен, которые определят облик нашего соседа на столетия вперёд?
- Говорить о долгосрочности и устойчивости тех изменений, которые произошли накануне в политической системе Китая, наверное, пока преждевременно. Есть и такое мнение — всё, что мы сейчас наблюдаем, лишь глубокая подготовка к реально кардинальным решениям, которые будут приниматься чуть позже, допустим, на 20-м Съезде КПК (в 2022 году. — Прим. «ПГ»).
- Именно для них лидеру Китая понадобилось дополнительное время?
- Разумеется, для того, чтобы реализовать такие колоссальные по объёмам замыслы, десяти лет (сумма двух сроков, которыми ранее Конституция ограничивала пребывание во власти. — Прим. «ПГ»), может оказаться недостаточно. Поэтому тут нельзя слепо следовать правилам разделения власти, ничего страшного в том, что лидер использует расширившиеся полномочия для дела, нет. И это основная аргументация. Свой вердикт вынесет История.
Плюс к этому, в результате состоявшихся изменений Си Цзиньпин, безусловно, укрепил свою власть.
Отмена сроков ещё означает курс на то, что существенно будут меняться отношения партии и государства. Всегда считалось, что КПК является ядром политической системы страны, но вот теперь оказывается, что государственный пост — руководителя всей страны, без партийной привязки, выходит на первый план.
- Преемника Си Цзиньпина в нынешней партийной элите — Постоянном комитете Политбюро Центрального комитета КПК не наблюдается. Что это значит?
- Действительно, среди высшего партийного руководства вероятного сменщика нынешнего лидера обнаружить сложно. Правда, это, в какой-то мере может подтверждать тезис о том, что происходят системные изменения в балансе между партией и государством.
В своё время в Китае проблему преемника решили просто — он вводился заблаговременно, и все знали, что он займёт кресло руководителя, когда придёт время.
- А что для нас означают произошедшие изменения?
- Политические системы России и Китая схожи между собой. В них важны личные контакты двух руководителей, которые определяют остальные элементы двустороннего сотрудничества. Нынешние хорошие отношения лидеров наших стран стали своего рода базой для выведения межгосударственного взаимодействия на достойный уровень.
Москва и Пекин декларируют целый ряд схожих глобальных целей, например, по установлению нового, более справедливого международного порядка.
В своё время для характеристики российско-китайских отношений была даже предложена формула — «в экономике холодно, в политике — горячо». С этим можно согласиться. Действительно, экономическую составляющую отношений развивать непросто, а разрыв в потенциалах остаётся огромным. Соответственно, это является не лучшей базой для делового взаимодействия наших стран. Тем более что желание развивать его наблюдается у обеих сторон.- Может, есть смысл углубить взаимодействие на международной арене?
- Однозначно, есть. Москва и Пекин декларируют целый ряд схожих глобальных целей, например, по установлению нового, более справедливого международного порядка.
Впрочем, ничто не стоит на месте, поэтому и здесь можно увидеть изменения в позиции Китая. Например, в отчётном докладе на всё том же ключевом 19 съезде не упоминаются ни Шанхайская организация сотрудничества, ни БРИКС (международные объединения, где участвуют Россия и КНР. — Прим. «ПГ»). Зато активнейшим образом продвигается «Один пояс, один путь» — сугубо китайский глобальный транспортно-инфраструктурный проект.
- А не означает ли это, что китайцы больше не нуждаются в российском партнёре?
- Вряд ли, просто теперь они делают ставку на собственные проекты, что, в общем-то, является объективным отражением растущей экономической мощи Китая. В определённом смысле это также свидетельствует о стремлении Пекина принимать всё более активное и самостоятельное участие в глобальных международных делах.
Это, кстати, хорошо заметно в тексте доклада, зачитанного Си Цзиньпином на съезде. Его предшественник — Ху Цзиньтао, выступая 10 лет назад, использовал в своём докладе такие формулировки: «мы совместно с человечеством», «Китай вместе со всеми» и тому подобные. Теперь же миру предъявили следующие речевые обороты: «Китай активно будет», «мы предложим» и так далее.То есть тональность совершенно изменилась.
Ещё материалы: Андрей Виноградов