Арктика в ожидании правового потепления

Арктика при всем своем естественном многообразии самой природой объ­единена в крупнейший макрорегион. Но если его ресурсная база в послед­ние годы прирастает, то экономиче­ский, технологический, человеческий капитал сокращаются. Этот нараста­ющий дисбаланс не позволит укре­плять арктический форпост страны, защищать национальные интересы в Арктике. Шельф северных морей — последняя, еще нетронутая кладовая углеводородов. Она укрывает около 70 процентов промышленных запасов нефти и газа, без которых не поднять экономику страны и благополучие ее граждан. Почин уже сделан. Два года назад «Газпромнефть» первой присту­пила к добыче топлива в российской Арктике — на месторождении «Приразломное» в Печорском море. Компания Роснефть недавно открыла гигантское месторождение в Карском море. Его изучение, разработка отложены на несколько лет. Роснефти без запад­ных партнеров не справиться — нет ни денег, ни технологий, ни специали­стов. Задержка, конечно, не страшна. В Арктике от бурения первых скважин до начала добычи обычно проходит пять-семь лет. За это время с санкциями разберемся. Вопрос в другом — сможем ли мы сами подготовиться, научиться разумно и эффективно брать богатства щедрого, но очень ранимого края — без ущерба для него и живущих в нем людей? То, как мы ведем себя в нем сегодня, вряд ли. Не утихающий шквал критики за такое хозяйствование, признаемся хоть са­ми себе, совершенно оправдан. Непо­колебима давняя психология времен­щиков: Север все спишет.

И списывает — правда, не Север, а те, кто должен контролировать де­ятельность освоителей. Но и контро­леры, и освоители утверждают: никто ничего не нарушает. Возможно, и так. Потому что нет четко прописанного свода требований, соответствующих северному миру. Пожалуй, это уже понимают не только экологи. Все участники обсуждения будущего за­кона подчеркивали, что он должен не просто содержать природоохранные нормы, а диктовать новую философию поведения в Арктике.

 

Закон — локомотив развития. Особен­но закон, оберегающий землю и лю­дей на ней. Увы, для рождения такого закона «в северном исполнении» не хватило полувека. Скорее всего, имен­но поэтому не все из намеченного же­лаемого на взлете надежд получилось. Более точно, во всем, что касается до­бычи, результаты превзошли ожида­ния. Западная Сибирь стала крупней­шей добывающей провинцией мира. В тайге, затем в тундре выросли горо­да. Сотни тысяч людей действитель­но приплыли, приехали, прилетели.

Их дети и внуки — уже по рождению сибиряки. Западная Сибирь спасла Россию в разгромные и развальные 90-е. Да и сегодня остается едва ли не главным бюджетным источником. Но не получилось главного — не сформи­ровалось новое отношение к природе как главной сокровищнице жизни.

Один из подготовленных мною рабкоровских материалов назывался «Север не спишет». Из Москвы приле­тали разные комиссии, проверяющие. Очень расстроились томичи, которые гордились своими нефтеградами. Мно­гое, очень многое тогда убрали, подо­брали, вывезли с промыслов. И тайге, и Оби это пошло на пользу. Но прошел год-другой, сменились руководители области. А наступление на тайгу про­должалось со всеми присущими ему потерями. Любой порыв, любой при­каз живут недолго. Закона же или за­конов, призывающих, обязывающих к щадящему, комплексному развитию новых территорий, наказывающих, награждающих за их соблюдение или несоблюдение так и не было принято.

Понимаю: если бы их приняли, ввели в действие и честно соблюда­ли — такого стремительного рождения нефтяных и газовых гигантов не со­стоялось. Время вспять не повернуть, да и от прошлого грех отказываться, осуждать его с энтузиазмом инопла­нетянина. Но никто же не мешает строить новую жизнь, осознав корни прошлых удач, достижений и ошибок. Почему-то преуспеваем в обратном — в приумножении ошибок и потерь. В конце 90-х нередко бывал в нефтя­ных городах ХМАО, газовом Уренгое, Салехарде. Практически при каждой встрече и производственники, и со­трудники администраций сетовали на отсутствие законов, соответствующих реалиям Севера. Действительно, а не формально закрепляющих права и от­ветственность регионов. Безусловно, автономные округа, да еще доноры умели работать с Центром и пото­му имели самостоятельности более других. И в ХМАО, и в ЯНАО активно и успешно развивается региональное законодательство. Но ни нефтяной, ни газовой российским столицам само­стоятельно не решить принципиаль­ных проблем: гармонизировать отно­шения природа — ресурсы — человек.

Это со временем может решить го­сударство, если сделает приоритетом эффективное природопользование и здоровье человека, а не прирост кор­поративных и частных доходов. Пока в приоритете — доходы. Никто меня не убедит в том, что сегодняшние добыт­чики грамотнее, умнее, эффективнее советских. Если коэффициент извле­чения нефти из недр снизился почти вдвое. Если фонд аварийных, проста­ивающих скважин, наоборот, вырос в два-три раза. Если самое святое — проект разработки месторождения — превратилось в отчетную формаль­ность. Даже эти три «если» убеждают в том, что деятельность компаний да­лека от экономики и экологии.

Где же законы, призванные обеспе­чивать устойчивое развитие северных территорий, пресекать хищническое отношение к недрам?

 

- Мы проанализировали арктическое законодательство. Оно включает бо­лее 500 нормативных правовых актов. Многие из документов принимались очень давно, в совершенно иных усло­виях, носят временный, фрагментар­ный характер. Они противоречивы, создавались по ведомственному прин­ципу, — объяснил на заседании пред­седатель Совета по Арктике и Антар­ктике при Совете Федерации Вячеслав Штыров. — Законодательство не соот­ветствуют реальной жизни. Поэтому и предпринимались попытки принять единый комплексный закон, регули­рующий все отношения в Арктике. Первый вариант законопроекта члены Совета Федерации предложили еще в 1998 году. Наш законопроект — это уже четвертая попытка. Очень важно довести его до обсуждения депутата­ми Государственной Думы, избежать прежних ошибок.

 

Почему отвергнуты три предыду­щих законопроекта?

- Руководители экономического блока Правительства и правоведы доказывают, что принятие закона по отдельному макрорегиону разрыва­ет единое экономическое и правовое пространство страны, разбивает его на отдельные части. Это совершенно не так. Наш законопроект предус­матривает, что в Арктической зоне, как и прежде, действует все законо­дательство России. Но оно конкре­тизируется применительно к особым условиям работы и жизни на этой территории, — объяснил Вячеслав Штыров. — Убежден, что специаль­ные правовые условия необходимо разработать и для Дальнего Восто­ка, и для некоторых других макро­регионов. Стандартные законы при видимом равенстве всех субъектов и макрорегионов создают фактиче­ское неравенство, потому что у всех разные экономико-географические и природно-климатические условия. Новый закон послужит их выравнива­нию, чтобы Арктика получила такую же привлекательность, как и другие субъекты Федерации… Разработчики прежних проектов не смогли опреде­лить, где проходит ее южная граница. Наше предложение предельно логич­но и просто. Утверждены конкретные стратегические задачи и цели раз­вития территории Крайнего Севера. Поэтому все регионы, от которых за­висит их достижение, должны быть выделены в отдельный объект управ­ления. Это позволит объективно разо­браться с границами Арктики — с ее западным сектором в Карелии и вос­точным в Якутии…

По предложению Минэкономразви­тия президент издал указ о сухопут­ных территориях и акваториях, к ним прилегающих. Но методология мини­стерства оказалась не совсем точна. За пределами зоны оказались восемь заполярных улусов Якутии и три рай­она Республики Карелия. По мнению Вячеслава Штырова и депутата Госу­дарственной Думы Валентины Пивненко (их поддержала Валентина Мат­виенко), границы Арктической зоны должны быть установлены в ближай­шее время. Чтобы решить конкретные вопросы, нужно определиться с глав­ным — территорией всей зоны.

Законопроект о ее развитии подго­товлен экспертным советом и Государ­ственной комиссией, возглавляемой Дмитрием Рогозиным. Обсуждение документа прошло в Москве, Якутске, Омске — и всюду он был поддержан. На совместном заседании в Совете Федерации с участием ученых и экс­пертов — тоже. Проект поддержали министр природных ресурсов Сер­гей Донской, заместитель министра экономического развития Александр Цыбульский, губернаторы Чукотско­го автономного округа Роман Копин и Ямало-Ненецкого Дмитрий Кобылкин, глава Норильска Олег Курилов.

Существенное предложение внесла директор Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, вице-президент РАН Талия Хабриева:

- Закон должен основываться на концепции устойчивого развития Ар­ктической зоны. Это значит, что в него следует заложить конкретные финан­совые показатели, чтобы закон был действительно работающим.

О том, что необходим законодательный механизм устойчивого и поступательного развития Арктической зоны, говорил и  Дмитрий Рогозин. Концепция законопроекта была одобрена. Уже осенью будущего года он должен поступить на рассмотрение в Государственную Думу. Несомненно, без такого определяющего документа развитие Российской Арктики, защита интересов России будут затруднены. Но сомнения в том, что мы будем строить жизнь на новой практически заповедной части земли по-новому, остались. Концепция заканчивается избавляющей от иллюзии фразой: «Данный законопроект нацелен на долгосрочную перспективу. Вступление его в  законную силу предполагается поэтапно, с учетом состояния экономики Российской Федерации». Остается надежда на законодателей. На то, что они конкретно и  строго пропишут в законе, как должно и как нельзя вести себя в краю белых медведей при любом состоянии отечественной экономики.