Аргонавты ХХ века: как Черчилль и Рузвельт летали в Крым за золотым руном

80 лет назад, в феврале 1945 года, в Ялте решались судьбы мира

04.02.2025 00:00

Аргонавты ХХ века: как Черчилль и Рузвельт летали в Крым за золотым руном

31 декабря, в последний день уходящего 1944 года, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль телеграфировал президенту США Франклину Рузвельту: «Придумали ли вы, как назвать эту операцию? Если нет, я предлагаю «Аргонавт». Это название имеет локальный, но отнюдь не отрицательный оттенок». 2 января 1945 года Рузвельт ответил: «Ваше предложение относительно «Аргонавта» принято. Ведь мы с вами — прямые потомки». Операцией «Аргонавт» будущий лауреат Нобелевской премии по… литературе Черчилль назвал Ялтинскую конференцию «Большой тройки», надеясь вместе с Рузвельтом увезти из Тавриды военно-политическое «золотое руно».

В гостях хорошо, а дома лучше

Сталин полгода оттягивал проведение конференции глав государств — членов антигитлеровской коалиции. Ему нужны были козыри на переговорах, и он ждал, пока советские войска подойдут вплотную к Берлину. Советский лидер отверг предложения союзников встретиться на Кипре, Мальте, в Греции, Италии и, наконец, предложил в качестве места проведения конференции Ялту. Черчилль, недовольный тем, что Сталин получал преимущество своего поля, в сердцах заявил, что худшего места, чем якобы кишащая вшами Ялта, нельзя было бы найти и за десять лет. Однако деваться союзникам было некуда — наши войска стояли на Одере, в шестидесяти километрах от столицы Германии, и надо было ехать договариваться с главными победителями.

Чтобы согласовать свои позиции на будущих переговорах, Черчилль и Рузвельт встретились на Мальте и уже оттуда отправились в Крым. Британский премьер назвал это «великим переселением» — в английскую и американскую делегации входило около 700 человек.

На аэродроме в Саках союзников встречал нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, о котором Черчилль как-то заметил: «Сюлли, Талейран и Меттерних с радостью примут его в свою компанию, если только есть такой загробный мир, куда большевики разрешают себе доступ».

«После продолжительного полета в холодную погоду мы приземлились на аэродроме, покрытом глубоким снегом. Мы инспектировали почетный караул: президент — сидя в открытой машине, а я — шагая рядом с ней. Потом наша группа направилась в большой шатер, чтобы подкрепиться вместе с Молотовым и членами русской делегации, которые приехали нас встречать», — вспоминал Черчилль.

Высоких гостей угощали главными русскими деликатесами — водкой и черной икрой. Выпив и перекусив, Рузвельт и Черчилль отправились на автомобилях в Ялту.

«Дальние гости» — так в шифровках называли американцев — расположились в Ливадии. Воронцовский дворец был предназначен для «ближних гостей» — англичан. Советская делегация разместилась в Юсуповском дворце в Кореизе, как бы символически раскалывая англо-американскую ось пополам.

Каждый преследовал свои цели

Ялтинская конференция открылась 4 февраля 1945 года заседанием в Большом зале Ливадийского дворца. Перед участниками переговоров стояло много важнейших вопросов. И, наверное, главный из них — координация усилий для разгрома фашизма, ибо Гитлер все еще надеялся разрушить антигитлеровскую коалицию и сосредоточить все свои силы на Восточном фронте.

За несколько дней до начала Ялтинской конференции, 27 января, фюрер на совещании руководства рейха спросил: «Вы что, думаете, англичане преисполнены энтузиазмом по поводу русских достижений?» Однако в Ялте Сталин, Рузвельт и Черчилль решительно заявили: «Нацистская Германия обречена. Германский народ, пытаясь продолжать свое безнадежное сопротивление, лишь делает для себя тяжелее цену своего поражения».

При этом, безусловно, каждый из лидеров преследовал свои цели. Черчилль надеялся спасти Британскую империю от распада, обеспечить баланс сил в Европе и ограничить, как ему казалось, чрезмерные советские требования о репарациях. Рузвельт добивался создания Организации Объединенных Наций и вступления Советского Союза в войну с Японией. Сталин хотел создать на западных границах СССР буферную зону из дружеских государств, вернуть потерянные в 1905 году Сахалин и Курильские острова и получить с Германии репарации, которые позволили бы хоть частично возместить страшный ущерб, который нанесла нашей стране война.

Ливадийский дворец в Крыму. © РИА Новости

Если на Гитлера Сталин обрушил всю мощь русского оружия, то на Черчилля и Рузвельта — всю мощь русского гостеприимства. «Наши хозяева сделали все возможное, чтобы создать нам комфорт, и любезно принимали к сведению любое, даже случайное замечание, — писал Черчилль. — Однажды Портал (начальник штаба Воздушных сил Великобритании. — Прим. ред.) пришел в восторг, увидев большой стеклянный аквариум, в котором росли растения, но заметил, что там нет ни одной рыбки. Два дня спустя сюда была доставлена целая партия золотых рыбок. В другой раз кто-то случайно сказал, что в коктейле нет лимонных корочек. На следующий день в холле выросло лимонное дерево, отягощенное плодами. И все это, вероятно, приходилось доставлять издалека на самолетах».

За что пили сильные мира того

Как подсчитали дотошные историки, всего на конференции лидеры и члены делегаций выпили 5132 бутылки водки, 2190 бутылок коньяка, больше пяти тысяч бутылок вина и больше шести тысяч бутылок пива, закусив пятью центнерами паюсной икры и другими деликатесами.

«Премьер-министр чувствует себя хорошо, хотя и хлещет ведрами кавказское шампанское, которое подорвало бы здоровье обычного человека», — записал постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании Александр Кадоган у себя в дневнике.

Сильные мира того выпивали за мир, за сотрудничество, друг за друга. «Я не прибегаю ни к преувеличению, ни к цветистым комплиментам, когда говорю, что мы считаем жизнь маршала Сталина драгоценнейшим сокровищем для наших надежд и наших сердец… Я шагаю по этому миру с большей смелостью и надеждой, когда сознаю, что нахожусь в дружеских и близких отношениях с этим великим человеком, слава которого прошла не только по всей России, но и по всему миру», — поднимал рюмку с армянским коньяком Черчилль.

«Я провозглашаю тост за лидера Британской империи, за самого мужественного из всех премьер-министров мира, сочетающего в себе политический опыт и военное руководство, за человека, который в момент, когда вся Европа была готова пасть ниц перед Гитлером, заявил, что Англия не дрогнет и будет сражаться против Германии одна, даже без союзников. Даже если нынешние и возможные союзники покинут ее, она будет продолжать сражаться. За здоровье человека, который может родиться лишь раз в столетие и который мужественно поднял знамя Великобритании. Я сказал то, что чувствую, то, что у меня на душе, и то, в чем я уверен», — отвечал Сталин.

Однако случались за застольем и небольшие недоразумения. Во время обеда в Ливадии Рузвельт рассказал Сталину, что они с Черчиллем в переписке называют советского лидера «Дядя Джо». «Создалось напряженное положение, — вспоминал Черчилль. — Сталин обиделся. «Когда я могу оставить этот стол?» — спросил он возмущенно. Изящный выход из сложной ситуации нашел сидевший за столом член американской делегации Джеймс Бирнс. «В конце концов, — отшутился он, — ведь вы употребляете выражение «дядя Сэм», так почему же «Дядя Джо» звучит так уж обидно?»

«Было что-то сюрреалистическое в этих трех пожилых мужчинах, сидящих вокруг стола на черноморском курорте, поедающих кушанья из десяти блюд, перемежающих их многочисленными тостами, поочередно поддразнивающих и восхваляющих друг друга и радующихся теплоте своего товарищества, которое проистекало в основном из их высокого положения. Они знали, что место в истории им обеспечено, и в то время, как они поглощали пищу, выпивали и ожидали, пока переводчики закончат очередное высказывание, они решали судьбы сотен миллионов людей», — писал американский историк Тед Морган.

Последует ли Трамп примеру Рузвельта?

Безусловно, ключевым фактором, способствовавшим успешному сотрудничеству СССР, США и Великобритании в сороковые годы прошлого века, было наличие у них общего врага — гитлеровской Германии, но важную роль сыграли и личные качества членов «Большой тройки». Несмотря на идеологические и геополитические противоречия, Сталин, Черчилль и Рузвельт сумели найти общий язык. Крымская конференция стала высшей точкой сотрудничества «Большой тройки». На ней великие политики на десятилетия вперед определили основы мирового порядка, некоторые элементы которого продолжают работать и сейчас.

Беседа Иосифа Сталина с Уинстоном Черчиллем. © РИА Новости

Именно в Ялте было принято принципиальное решение о создании самой авторитетной международной организации — Организации Объединенных Наций, которая должна была стать механизмом, обеспечивающим послевоенное мирное сосуществование. Причем Сталину удалось добиться того, чтобы членами ООН стал не только СССР, но и две союзные республики, больше всего пострадавшие от фашизма, — Украина и Белоруссия. Наконец, именно в Ялте были определены современные западные границы Украины — Сталин добился, чтобы граница между Польшей и Советским Союзом прошла по так называемой линии Керзона.

«Пройдет десять лет или, может быть, меньше, и мы исчезнем. Придет новое поколение, которое не прошло через все то, что мы пережили, которое на многие вопросы, вероятно, будет смотреть иначе, чем мы. Что будет тогда?» — говорил Сталин в Ялте, беседуя с Черчиллем и Рузвельтом.

Этот вопрос звучит актуально и сегодня, через восемьдесят лет после того, как он был задан. Больше того, думается, одна из причин кризиса, который переживает сейчас мир, заключается как раз в том, что на Западе «стали смотреть на многие вопросы иначе, чем Черчилль и Рузвельт», забыли, что нельзя не учитывать интересы такой страны, как Россия.

В 1945 году Крым стал символом сотрудничества мировых держав. Сегодня, наоборот, полуостров является яблоком раздора в отношениях между Россией и Западом, а международная система безопасности, по сути, разрушена. При этом Президент России Владимир Путин не раз предлагал провести встречу лидеров ведущих государств для обсуждения новой системы безопасности. Миру нужна новая Ялта, или «Ялта 2.0», причем провести эту новую встречу можно как раз в Крыму, о чем опять-таки не раз заявляли руководители региона.

Одним из важнейших внешнеполитических шагов США в свое время стало официальное признание СССР. «В 1933 году моя жена посетила одну из школ у нас в стране. В одной из классных комнат она увидела карту с большим белым пятном. Она спросила, что это за белое пятно, и ей ответили, что это место называть не разрешается. То был Советский Союз. Этот инцидент послужил одной из причин, побудивших меня обратиться к президенту Калинину (в 1933 году председатель ЦИК СССР. — Прим. ред.) с просьбой прислать представителя в Вашингтон для обсуждения вопроса об установлении дипломатических отношений. Такова история признания нами России», — рассказывал Рузвельт в Ливадии.

Перед нынешним президентом США Дональдом Трампом стоит задача меньшего масштаба. Для стабилизации международного положения ему надо всего лишь признать российский статус Крыма, Донбасса и Новороссии, в котором у Рузвельта, между прочим, не было никаких сомнений.

Как увековечена память о Ливадийской конференции

- Первая экспозиция, посвященная Крымской конференции 1945 года, открылась в Ливадийском дворце в 1974 году. Официальный статус музея он получил в 1993 году.

- В 1960 году одна из улиц Ялты была названа в честь Франклина Рузвельта.

- В 1998 году в Ливадийском дворце-музее был открыт мемориальный кабинет — библиотека Франклина Рузвельта.

- В 2004 году в Ливадийском дворце-музее был открыт мемориальный кабинет — библиотека Уинстона Черчилля.

- В 2015 году в Ливадии установили памятник «Большой тройке» работы Зураба Церетели, а еще два года спустя, в 2017 году, открыли бюст Рузвельта на улице его имени.