Андрей Быстрицкий: мирового правительства нет и не будет

«Заря Востока и мировое политическое устройство» — так называлось заседание Валдайского клуба, которое прошло в Сочи в начале октября. Во время дискуссии, начало которой положило выступление Президента России Владимира Путина, было выдвинуто немало свежих идей и смелых предположений о том, каким быть миропорядку в грядущие десятилетия. Некоторые итоги прошедшего обсуждения для «Парламентской газеты» подвёл председатель совета Фонда развития и поддержки международного дискуссионного клуба «Валдай» Андрей Быстрицкий.

- В ежегодном докладе Валдайского клуба выдвигается гипотеза: то, что мы привыкли называть мировым порядком, закончилось, системы норм, правил, форм поведения больше не будет, мир вступает в эпоху, которую можно назвать международной анархией — вольницей, когда каждый действует по своему усмотрению. Предположение смелое, но насколько оно соответствует действительности, на основе каких данных сделаны подобные выводы, если учесть, что мироустройство жёстко структурировано по исторически-цивилизационным принципам?

- Исторически-цивилизационные принципы имеют свойство меняться под давлением объективных экономико-политических обстоятельств, что мы и наблюдаем в современном мире. Появляются общества и государства совершенно нового типа и образа жизни.

Два примера: Сингапур и Южная Корея, которые дают образцы нового взаимоотношения между людьми и государством. Совершенно беспрецедентные мультикультурные образования, где нет места ксенофобии или враждебности по социальному статусу, хотя, конечно, проблемы другого порядка имеются. При всём том эти страны максимально, скажем так, «оцифрованы», там фактически созданы основы информационного общества.

Уже не только углеводороды определяют благополучие, а информационные технологии, современнейшая логистика, металлургия, судостроение. Надо учитывать этот опыт, размышляя о будущем.

Можно в этот ряд поставить и Объединённые Арабские Эмираты, где за какие-то 40-50 лет пройден исторический путь от слаборазвитых монархий-полуколоний до современнейших стран с развитой экономикой последнего технологического уклада. Уже не только углеводороды определяют благополучие, а информационные технологии, современнейшая логистика, металлургия, судостроение. Надо учитывать этот опыт, размышляя о будущем.

- Президент России, выступая на сессии, констатировал, что будущий миропорядок невозможен без системности на основе совместных действий всех государств при нелинейности и гибкости принимаемых решений. Каким может быть подобный миропорядок, по вашему мнению?

- На этот вопрос можно ответить, только проделав колоссальную исследовательскую работу, чем и занимается, в частности, наш клуб, донося результаты до лидеров государства. Могу предположить, что перспективно так называемое сетевое устройство мира, при котором формируются региональные и субрегиональные двусторонние и многосторонние ситуативные союзы на основе прагматических соображений. При этом, как отмечали участники обсуждения в Сочи, наиболее проблематичен именно так называемый переходный период, который характеризуют «международной вольницей». Ядром стабильности и, возможно, гарантом мирного характера преобразований и образцом для них может быть, на мой взгляд, реформированная группа «G-20», сообщество наиболее развитых и ответственных государств.

- Новое «мировое правительство»?

- Ни в коем случае. Никакого мирового правительства не будет, ибо у человечества слишком много проблем — от голода и нищеты до социального неравенства, а вот единого взгляда на то, как их решать, — нет. Возможен только путь компромиссов и совместных действий на основе взаимного прагматизма.

Россия и Китай ловят волну многополярности

- Конечно, через совокупность всех упомянутых вами геополитических конструкций, которые фактически и означают регионально-континентальные союзы по интересам, в конечном итоге закрывая полностью совокупность экономических и социальных интересов. Но я отметил бы особую роль в этих процессах России и Китая, лидеры которых, Владимир Путин и Си Цзиньпин, согласились, что необходимо создавать единое Евразийское экономическое пространство, причём не ограничив это будущее образование географическими и политическими границами, предложив участвовать в нём всем странам.

С учётом перспектив китайской концепции «Один пояс, один путь» Евразийское экономическое пространство может стать моделью, по которой будет формироваться будущее устройство мира на основе политического равноправия и экономической взаимной выгоды. И, вполне вероятно, в рамках этой модели будут погашены многие очаги действующих и потенциальных конфликтов, по количеству которых Азия вне конкуренции.

- На заседании клуба были отмечены существенные изменения во внешней политике США, связанные с действиями президента Трампа. Можно ли сделать вывод, что парадигма мировой политики, определяемая так называемым монетаристско-банковским наднациональным лобби при ведущей роли демпартии США, начинает меняться?

- Влияние США в мире существенно уменьшилось после прихода к власти Дональда Трампа, на мой взгляд, не под давлением внешних обстоятельств, а исключительно по внутриполитическим факторам. Трамп неоднократно заявлял, что его цель — вернуть в США промышленное производство и оценивать внешнюю политику и союзников исключительно прагматично. США вышли из заявленного Тихоокеанского торгового союза, что-то непонятное происходит вокруг трансатлантической зоны свободной торговли.

Можно предположить, что это не нравится банковско-финансовому лобби США, которое связывало с этими союзами определённые виды на доходы и на продвижение американских товаров на рынки третьих стран, ограничивая влияние Китая, который на этих рынках уже доминирует, включая Европу. Конечно, такие изменения влияют на мировую политику, усиливают одни страны за счёт уменьшившегося присутствия США. Но хорошо это или плохо — надо анализировать.

Влияние США в мире существенно уменьшилось после прихода к власти Дональда Трампа не под давлением внешних обстоятельств, а исключительно по внутриполитическим факторам.

- Владимир Путин на форуме сделал очень важное заявление, сообщив, что Россия помогает Китаю создавать систему распознавания ракетного нападения. Эксперты расценили этот шаг как фактическое создание военного союза, которого так опасаются на Западе. Соответствует ли такой шаг концепции единой Евразии?

- Я не военный эксперт, но могу сказать, что не мы первые начали — вспомните выход США из стратегических договоров, размещение ракетных систем в Европе и так далее. На мой взгляд, выступление президента было примирительным, он настаивал на необходимости объединить западные и восточные ценности, пересмотрев тезисы западноцентричной концепции. А военное сотрудничество с Китаем или любой другой страной надо рассматривать прагматично, исключительно с позиций того, насколько это выгодно нашей стране. Это нисколько не противоречит идее единой Евразии, ведь если бы такая интеграционная структура существовала, необходимость в дополнительных военных союзах вряд ли была востребована.