Алексей Пушков: На Украине идет сражение за то, каким будет новый миропорядок

Россия должна выдержать испытание украинским кризисом, сохранив свой вес и влияние в мире, это является главным условием для нового мироустройства, в котором уже не будет места гегемонии Запада. При этом США и их союзники делают ставку на свою победу на Украине. Есть ли у Вашингтона и Брюсселя стратегия выхода из украинского конфликта и как далеко они готовы пойти в своей поддержке Киева, возможно ли «замирение» России и Запада в обозримой перспективе, и что надо сделать, чтобы выиграть борьбу за влияние в незападных странах? Об этом в интервью нашему изданию рассказал глава Комиссии Совета Федерации по информационной политике и взаимодействию со СМИ известный телеведущий и международник Алексей Пушков.

«Замирение» с Западом никак не просматривается

— Алексей Константинович, многие считают, что с началом специальной военной операции 24 февраля 2022 года был запущен процесс нового мироустройства. Президент Владимир Путин сформулировал это в лаконичной и ставшей уже знаменитой фразе: «Как раньше уже не будет». А как будет? К какому мироустройству мы сегодня идем?

— Сейчас мир находится в состоянии движения — международная система утрачивает прежние характеристики, формируются новые. Так в новейшей истории происходит примерно раз в 30—40 лет, всегда через кризисы. И сейчас мы подошли к очередному этапу. На Украине идет бой и за то, каким будет формирующийся новый миропорядок.

Именно по этой причине Запад воспринимает этот конфликт для себя как экзистенциальный. В США опасаются, что если они проиграют на Украине, то это станет решающим шагом к появлению нового мира, в котором Соединенные Штаты не смогут больше диктовать свои условия. При этом такой диктат уже дает сбои: далеко не весь мир встраивается в антироссийскую истерию, в которую Запад пытается втянуть другие страны. Достаточно того факта, что антироссийские санкции поддержали всего около 40 из 195 государств. Да, это очень весомые страны, но даже не полмира. Да, коалиция против России создана. Но она совсем не такая широкая, как желали и рассчитывали в США. Кстати, где-то Вашингтон уже дает задний ход, недавно там заявили, что не будут принимать меры против тех, кто отказался присоединиться к санкциям. Это относилось к странам арабского мира, Азии, Африке. А коллеги из ряда арабских государств в личном общении мне сказали, что их страны ясно дали понять Штатам, что будут проводить самостоятельную политику. Частично это следствие военной экспансии и агрессии США в Ираке, Ливии, Сирии, Афганистане, в результате которой они очень сильно подорвали свой авторитет в незападном мире.

— Каковы, на ваш взгляд, необходимые условия, чтобы мироустройство таким, как раньше, уже не было бы?

— В международном политическом поле какое-то время ходила идея создания «большой двойки» США — Китай. Возможно ли ее создание в сложившихся условиях?

— В «большую двойку» я не верю. Ведь появление G2 — это разделенная ответственность за все, что происходит в мире. США пошли на это один-единственный раз в истории, причем вынужденно. Это было, когда Никсон и Киссинджер приехали в СССР в 1972 году и де-факто договорились с Брежневым о разделении мира на западный и социалистический, которые не должны создавать друг другу больших сложностей. Это произошло потому, что Советский Союз достиг тогда ядерного паритета с Америкой. Свою роль сыграло и поражение США во Вьетнаме.

Сейчас же и США, и Китай заявляют, что хотят быть первыми в мире. И США всячески мешают Китаю. Так что не вижу общей платформы, на которой они могли бы сойтись: равноправие с Китаем для Америки означает конец «мира по-американски», а Китай в этой паре явно не устроит место вечно второго номера, поскольку оно на деле означало бы подчинение китайских интересов американским.

— Есть еще и проблема Тайваня. Может ли она разрешиться мирными переговорами между Пекином и Вашингтоном?

— Если американцы сдают Тайвань, то рушится вся система союзов США в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, который Вашингтон считает для себя, безусловно, приоритетным. Китай же твердо настроен на воссоединение с Тайванем. И это неснимаемое китайско-американское противоречие, которое намного более острое, чем, скажем, противоречие по Крыму между Россией и Западом.

— А «замирение» России с Западом возможно в обозримой перспективе?

— Сегодня какое-либо примирение между Западом и Россией не просматривается, поскольку упирается во фронтальное столкновение их интересов и политических целей. Иными словами, нет даже потенциальной основы для подобного примирения и для хотя бы частичного возвращения к прежнему типу отношений. Максимум возможного в настоящее время — это контроль над конфронтацией, хотя Запад в своем стремлении нанести поражение России рискует сорваться в конфронтацию неконтролируемую.

Решение Берлина передать танки Украине все больше втягивает страны Запада в конфликт

Выборы-2024 обострят внутренний разлад в США

— Сегодня часто говорят о закате мировой гегемонии США. А на ваш взгляд, сохранят ли Штаты статус одного из мировых центров силы?

— Однозначно да. В возникающей ныне новой системе координат США, конечно, сохранят статус центра мировой мощи. Но только «одного из», а не единственного. Думаю, в треугольнике Россия — Китай — США расклад сил изменится не в пользу Штатов. Но Америка, безусловно, останется важнейшей частью мировой системы. При этом источником ослабления США могут стать не столько внешние факторы, сколько внутренние причины.

— Америке давно пророчат обострение гражданского противостояния внутри страны с критическими для государства последствиями. Насколько это реально сегодня?

— Если 10 лет назад тема серьезного внутреннего ослабления США вообще не стояла, то после бурных событий и президентских выборов 2020 года, которые выявили кардинальные противоречия в американском правящем клане и их нарастание в обществе, она встала во весь рост. В США сейчас идет схватка двух групп правящей элиты — республиканцев и демократов —  и, соответственно, двух примерно равных частей общества. Вопрос «по какому пути будет развиваться дальше Америка?» стоит ребром. Обостряются многие противоречия, прежде всего, расовые. Сейчас, например, в США обсуждается идея компенсации афроамериканцам за угнетение их давних предков белыми, речь идет о суммах в сотни миллионов долларов. А в штате Орегон в школах начали говорить о том, что контрольные работы, которые белые дети пишут хорошо, а черные плохо, являются не чем иным, как формой шовинизма и дискриминации. Поэтому от таких контрольных надо, как считают там, отказаться. Нам это смешно, а там это реальность. Известно, что американское государство построено на довольно хрупких основаниях. Но система до сих пор выдерживала нагрузку и давление противоречий. Сейчас она трещит, и вопрос в том, насколько глубоко пойдут эти трещины.

— А есть ли, в принципе, внешние факторы, которые могут повлиять на обострение внутреннего раскола США?

— Пожалуй, это только крупные военные конфликты с непосредственным участием США. Например, такие, как во Вьетнаме или Ираке, где гибли тысячи американских солдат. Украинский кризис не из их числа, и надо четко понимать, если на внутреннюю ситуацию в России этот кризис влияет напрямую, то на США он влияет пока лишь косвенно.

Однако поражение в любом крупном международном конфликте может привести к новому моральному кризису в США, как было после Вьетнама и Ирака. Последний пример — это бегство американцев из Афганистана, что в глазах общественного мнения, как американского, так и мирового, стало сильным ударом по репутации США. Это бегство стало проклятием для администрации Байдена. С этой точки зрения Байдену нельзя проиграть еще и на Украине. Но в этом конфликте США сейчас попали в ловушку.

— Какую?

— С каждым пакетом помощи Киеву, с каждой «клятвой в верности» Украине США сужают себе свободу маневра. У них нет стратегии выхода из этого кризиса. Одна из слабых сторон Запада в украинском конфликте — они сделали ставку только на победу. Это означает, что предела их вовлечения в кризис, по сути, нет. И это крайне опасно, потому как допускает, несмотря на все заявления, прямое столкновение США и НАТО с Россией.

— Запад готов перейти эту грань?

— Запад заявляет, что этого не хочет. Но если там все время повторяют, что на Украине для них возможна только победа, они себя делают заложниками такой позиции.

— Ряд экспертов прогнозируют, что внутренний раскол в США может активизироваться за счет внешних факторов. Это может произойти во время предвыборной кампании президентских выборов в США 2024 года. Согласны с этим?

— Это возможно. В ходе предвыборной кампании республиканцам придется ставить под вопрос не только внутреннюю, но и внешнюю политику администрации Байдена. Они уже требуют сократить расходы бюджета США на 130 миллиардов долларов, в том числе за счет сокращения помощи Украине. Это, конечно, обостряет политические дебаты внутри Америки и сказывается на общественных настроениях. По одному из последних опросов, число американцев, считающих помощь Украине чрезмерной, за год выросло с 7 до 33 процентов, то есть в четыре с половиной раза.

Читайте также:

• Захватить Рейхстаг. И Капитолий до кучи

— Сегодня нередко можно услышать мнение, что мы проиграли информационную войну Западу. Говорится это чаще в контексте украинских событий, но не только. Вы согласны с этим? 

— Нет, и объясню почему. Во время информационной войны ключевое значение имеет внутренний фронт. В одной из моих личных бесед с Генри Киссинджером он сказал, что войну во Вьетнаме США не проиграли бы, если бы имели тогда поддержку американского общества. А оно было против той войны. Возможно, Киссинджер ошибался, но внутренний фактор здесь исключительно важен.

— А на внешнем информационном фронте, который касается стран незападного мира, Россия проигрывает?

— Это для нас открытое поле, хотя и непростое в силу традиционного влияния там западной прессы. Американцы и британцы уже заявили о том, что будут противодействовать влиянию России в незападном мире. То есть речь там идет не о проигрыше или победе, по большому счету информационная схватка там только начинается. И у России во многих странах Африки, Латинской Америки, Азии репутация со знаком плюс.

— В чем заключаются наши сильные стороны в глазах незападного мира?

— Во-первых, мы никогда не принимали участие в колониальной и неоколониальной эксплуатации этих стран. Это там хорошо знают и помнят. Например, в Египте хорошее к нам отношение не только из-за туризма, как иногда это преподносят, но и в силу поддержки его самоутверждения как независимого государства. Мы построили жизненно необходимую этой стране Асуанскую плотину, помогли Египту отстоять Суэцкий канал, на который в 1956 году посягали Великобритания и Франция. Во-вторых, в этих странах могли убедиться, что Запад их информационно дезориентирует. Это стало особенно ясно после агрессии США в Ираке, которая была осуществлена под вымышленными предлогами. Немаловажно и то, что Россия для большинства незападных стран выступает главным защитником традиционных ценностей на фоне навязывания Западом ЛГБТ-идеологии, так называемого гендерного разнообразия, однополых браков вместо семьи как союза мужчины и женщины. Это сильно раздражает мусульманские страны, что подтвердил чемпионат мира по футболу 2022 года в Катаре.

Все это означает, что возможности здесь у России есть. Другое дело, как мы ими воспользуемся.

— А что надо сделать, на ваш взгляд, чтобы правильно этим воспользоваться?

— Нам нужна новая информационная политика. Кроме телеканала RT и агентства Sputnik, надо подумать о других инструментах информационного присутствия. Возможно, следует восстановить наше радиовещание на основных языках незападного мира.

И, конечно, нам нужна собственная англоязычная социальная сеть, иначе эта зона монополизирована американскими социальными платформами. Социальные сети сегодня — ключ к настроениям и западного, и незападного мира. И мы должны научиться такие ключи подбирать.