О разговоре с посланником Вашингтона

Начинается первый визит Госсекретаря США Рекса Тиллерсона в Москву. В рамках политической традиции официальный контакт такого уровня несет на себе не только имидживые, но и прикладные акценты. Он задает или может задать некую парадигму отношений России и США на будущее. И не только. Последствия и итоги волнуют и остальной мир, его ведущих государств-игроков, международные структуры, включая систему ООН.

Подготовленная Повестка встречи С. Лаврова и Р. Тиллерсона определена, опираясь на разноплановую международную и двустороннюю тематику вопросов, затрагивающих обе стороны. МИД России и Госдепартамент США проделали большую работу. Можно предсказать, что в этом сонме политических и экономических дискуссий одна будет наиболее острой. Речь идет о вулканизированной ситуации в Сирии, перспективах согласования позиций и подходов В.В. Путина и Д. Трампа в рамках антитеррористического досье, поисках регионального мироурегулирования. В последние дни произошли события, которые повысили градус напряженности вокруг этой проблемы. Они хорошо известны.

Надо быть реалистом. Отдав приказ о ракетном нападении на аэродром Шайрат, Президент США Д. Трамп совершил действия, подпадающие в разряд международных правонарушений. Бомбардировке подверглась территория суверенного государства, члена Организации Объединенных Наций, выполняющего международные обязательства, в том числе в сфере химразоружения. Совершенное — за рамками Устава ООН, компетенции Совета безопасности (члены которого несут особую ответственность за поддержание международного мира и безопасности).  Это подтвердит любой объективный суд или трибунал. Оно вписывается в общепринятое определение агрессии, принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году. Согласно документу, играющему уже сорок три года исключительную роль в сохранении мирового порядка на цивилизованных началах, «бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства…» квалифицируется в качестве акта агрессии (ст. 3 п.b).

Констатация данного факта неизбежно приводит к печальному и даже трагическому для современной политики и дипломатии выводу. Его суть — президент Д. Трамп, его команда в Белом доме, их сторонники и партнеры в других государственных учреждениях США вступили (по критериям анти-демократии, анти-справедливости, анти-законности) в Клуб международно-правовых нигилистов. Независимо от мотивов своего поведения, независимо от ссылок на национальные интересы и недосказанные вполне аргументы гуманитарного свойства. Поддержка односторонних военных действий США вне договоренностей с официальными властями в Дамаске, вне специальных установок (мандата) Совета безопасности рядом стран Запада и Востока, в границах «натовской» и прочей солидарности с Вашингтоном, серьезнейший  сигнал неблагополучия международному сообществу. Оно, заметим и, без того долгое время живет в условиях разного рода флуктаций, разломов, двойных стандартов. Тренд в сторон международного нигилизма, подрыва и отрицания международного права после сирийской истории (как это было раньше в Ираке, Ливии, Югославии и других регионах фокусировки американского влияния и суверенитета) должен получить статус общепланетарной угрозы.

И ее масштаб нельзя преуменьшать. Судя по процессу предвыборной гонки-2016 г., Д. Трамп имел возможности (политические, интеллектуальные) свернуть темпы зарождения актов нигилизма, включить механизмы профилактики и предотвращения подобных шагов, встать на путь развития международного права. К сожалению, сработала иная мотивация. Внешнеполитическая инерционность США, основанная на примате национальных интересов, их откровенном противопоставлении целям и потребностям мирового сообщества, политика государственного эгоизма, устремленная к господству однополярного мира (страны «золотого» миллиарда в первую очередь) под руководством Соединенных Штатов, взяли верх. Слишком глубоки оказались традиции «американской исключительности», подпитанные итогами — холодной войны ХХ века.

Да и политические расклады внутри самих США оказались (может быть временно?) не в пользу нового президента. Ему явно не хватает политико-волевой позитивности. Сколько продлится этот период президентской идентификации не знает никто, даже, похоже и сам глава Белого дома. Это опасно. Те силы, которые сосредоточились вокруг и внутри институтов власти, силы, далекие от здравомыслия ограниченные, признаемся, в реальном системном восприятии миропорядка, могут действовать на опережение.

Создавать обстановку, которая сыграла бы с политическим авторитетом Д. Трампа злую шутку (вплоть до попыток импичмента), они в состоянии. И дальнейшая работа по вектору международно-правового нигилизма во внешней политике США — вполне прогнозируемый вариант. В пользу такого шага, который не служит делу укрепления международной безопасности, эффективному решению глобальных проблем, — сложный и негативный опыт общения американской страны с международным правом в предыдущие администрации. Он включает факты игнорирования основных принципов международного права и Устава ООН (уважение суверенитета, невмешательство во внутренние дела, равноправие, сотрудничество, соблюдение международных гуманитарных стандартов, выполнение международных обязательств, неприменение силы или угрозы силой, территориальная целостность государств и др.); неучастия в ряде международных режимов разоружения и нераспространения; неприсоединения к отдельным международным антитеррористическим конвенциям ООН; злоупотребления правами, вытекающими из различных статусов США (например, постоянного члена Совета безопасности), и другие моменты из истории новой и новейшей дипломатии. Она, отметим, знает и примеры другого, положительного свойства, когда США играли конструктивную роль. Среди них — разработка в рамках ООН общих многосторонних договоров (космос, экология, торговля, борьба с организованной преступностью, защита прав человека и т.д.) Следовательно, у Д. Трампа есть выбор, есть резон двигаться в сторону международного правопорядка. Потому что на этом пути — обеспечение реальных интересов США, уважение и авторитет мирового сообщества. Если он хочет сделать свою страну сильной, следующей общепринятым императивам демократии, морали, правового государства, он выберет именно его. И в этом действии американский президент может рассчитывать на поддержку таких суверенных стратегических грандов миропорядка, как Россия, Китай, Индия, других стран, работающих на защиту международного права.

Уникальный опыт именно такой практики имеет Российская Федерация — факт общепризнанный в международных отношениях. Её дипломатия ориентирована как на уважение международного нормативного массива, принятых обязательств, так и на их безусловное соблюдение. Из этого исходит Конституция РФ, новая Концепция внешней политики Российской Федерации 2016 года. Особое значение в прикладном и имиджевом аспекте имеет деятельность Президента России В.В. Путина.

Следуя конституционным постулатам ответственности главы государства за разработку и претворение в жизнь внешнеполитического курса, В.В. Путин за годы нахождения у власти сформировал государственную доктрину международного права. Её составные элементы — верховенство права, гармонизация национального и международного правопорядков, решение спорных вопросов исключительно мирным путем и юридическими инструментами (переговоры, суды, арбитражи), укрепление универсальных и региональных правовых режимов безопасности, центральное место в современных международных отношениях ООН, императивность выполнения общепризнанных прав человека, народов и государств. Эти философские, концептуальные подходы отражены, материализованы во многих дипломатических инициативах РФ по кодификации и прогрессивному развитию международного права, внесенных в Организацию Объединенных Наций (Комиссия международного права, VI комитет (по правовым вопросам) Генеральной Ассамблеи), ЮНЕСКО, ВОЗ, МОТ, ОБСЕ, Совет Европы, ШОС, ОДКБ, ЕАЭС и иные авторитетные структуры. Этот опыт реалистичен. Он открыт для анализа другим странам, включая США.

Очевидно, что в интересах стабилизации и порядка, взорванных на сегодня американцами (независимо от целей, которые они преследовали), в международных отношениях сохраняется потребность межгосударственной солидарности применительно к обеспечению и прогрессивной эволюции международного права. Без этой уникальной юридической системы мир и безопасность не будут достигнуты. Международное право выдержало самые жесткие испытания. Оно сохранилось в интересах и национальных государств, и мирового сообщества в целом. Его позитивность и перспективы объективно востребованы. Социальная ценность внешней политики любого современного государства определена его вкладом и в защиту международного права. Таковы критерии XXI века. Об этом актуально и целесообразно заявить в ходе начинающегося визита в Москву Государственного секретаря Соединенных Штатов Р. Тиллерсона.