В январе 2024 года вся страна отметит 80-летие полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. Несмотря на страшную обстановку – артобстрелы, голод, лишения, люди в осажденном городе продолжали работать и учиться, не замирала культурная и интеллектуальная жизнь.
Чтобы понять, как удавалось ленинградцам существовать в таких нечеловеческих условиях, «Парламентская газета» совместно с Государственным мемориальным музеем обороны и блокады Ленинграда реализует проект «Письма из Ленинграда».
Судьба человека
Макарова Ольга Николаевна
Макарова Ольга Николаевна, родилась 1875 году. Она застала Россию имперской, пережила Первую мировую, революцию, становление Советского Союза. Когда началась блокада Ленинграда, ей было уже 66 лет.
Большой семьей Макаровы жили в квартире 18 дома 8а по Аптекарскому проспекту на Петроградской стороне. Раз в два три дня она писала письма своей дочери Екатерине Томашевской в Саратов на почтовых карточках. Когда началась война, а затем, и блокада Ленинграда, письма она стала писать реже. Сообщала, что дочь Женя постоянно дежурит в госпитале, дочь Надя помогает, да и она сама периодически, несмотря на возраст, дежурит около дома.
Последнее письмо, залитое кляксами, Ольга Николаевна отправила 24 февраля 1942 года. Следующее письмо, 27 марта, Екатерине направила уже сестра Надя. Ольгу Николаевну и маленького Федю они с Женей похоронили в братской могиле на Серафимовском кладбище. О судьбе остальных членов семьи неизвестно.
18 сентября 1941 г.
Милые и Дорогие мои Катюша и Миша! Шлем вам из Ленинграда привет и крепко целуем. Пока все живы и здоровы. Защищаем как можем и умеем свой любимый и родной город, вместе со своей доблестной Красной Армией, помогаем чем можем.
Дети здоровы, но как нарочно, появились у них такие аппетиты, что не знаем чем и кормить их.
Вчера 17-го сентября к нам в квартиру вселили 7 человек беженцев, да к тому же у них 4-ро детей, что у нас делается не можешь себе представить, гам и крик. Но ничего не поделаешь. Письма, верно, идут долго, но все-же будем ждать.
Как здоровье, береги себя. Целую крепко, любящая мама.
От Коли нет вестей.
Судьба человека
Макарова Ольга Николаевна
Макарова Ольга Николаевна, родилась 1875 году. Она застала Россию имперской, пережила Первую мировую, революцию, становление Советского Союза. Когда началась блокада Ленинграда, ей было уже 66 лет.
Большой семьей Макаровы жили в квартире 18 дома 8а по Аптекарскому проспекту на Петроградской стороне. Раз в два три дня она писала письма своей дочери Екатерине Томашевской в Саратов на почтовых карточках. Когда началась война, а затем, и блокада Ленинграда, письма она стала писать реже. Сообщала, что дочь Женя постоянно дежурит в госпитале, дочь Надя помогает, да и она сама периодически, несмотря на возраст, дежурит около дома.
Последнее письмо, залитое кляксами, Ольга Николаевна отправила 24 февраля 1942 года. Следующее письмо, 27 марта, Екатерине направила уже сестра Надя. Ольгу Николаевну и маленького Федю они с Женей похоронили в братской могиле на Серафимовском кладбище. О судьбе остальных членов семьи неизвестно.
27 III 42 года
Милая и дорогая Кис! Писать очень трудно, тяжело, горько, но надо написать всю правду вам. Знайте, как нам тяжело и ужасно сейчас!
21-го марта после трех недель болезни, «голодного поноса», умерла наша дорогая милая ненаглядная мамочка. Скончалась она очень тихо, но до этого очень бурно и тяжело болела. Это у нас сейчас самая опасная и повальная болезнь. Ленинградцы мрут как мухи от этого поноса.
Вместе с мамочкой умерли за три дня раньше Мишутка, а в тот же день в 3 часа дня Федя. Так что у меня теперь осталось трое, но двое из них, Надя и Леша, лежат тоже с поносом. Верно и их участь такая же, как и мамина. Они очень плохи и слабы, а поддержать нечем, сами знаете какое сейчас положение. Да еще я 5 месяц не получаю пенсию...
Ах, Кис, так скучно, так тяжело без мамы. С ней я все потеряла, я теперь одна сирота никому ненужная, плачу день и ночь, сама вся распухла, ноги, что бочки, лицо заплыло, все почки у меня оказались больные и все это на почве голодовки...
Маму держали и тянули пока были силы... Вчера мы ее похоронили, но, родная Кис, не отдельно, как это делалось у нас раньше, а в братскую могилу...
Кис, я думаю, не осудите нас с Женей и поймете как нам все это тяжело... все, все, что можно было сделать для мамы, мы сделали, но голод все же сломил ее силы и организм. Не знаю, что будет с нами, останемся ли мы живы или нет, но Кис, жизнь у нас ужасная такая, как никогда не было. Живем без воды, без света, без дров, почти голодные и каждый день обстрелы. В общем, красота.
Ребята верно все мои перемрут, и я тоже верно умру. Вот дойдет опухоль до сердца и конец мне верно...
Судьба человека
Семья Баушевых
Из описи документов семьи Баушевых, умерших от голода во время блокады, известно, что они проживали в квартире 39 дома 58/2 по набережной реки Фонтанки.
Вскоре после того, как Александра Баушева 19 ноября 1941 года написала на четырех страницах письмо своей сестре Насте, 22 ноября, от острой сердечной недостаточности в возрасте 52 лет умер их отец Тит Карпович. Он захоронен на Волковском кладбище.
Их мама Баушева Елизавета Григорьевна умерла 9 марта 1942 года. На иждевении Александры оставались две несовершеннолетние сестры 1926 и 1928 годов рождения. Их судьба неизвестна.
Ленинград 19е ноября 1941 г.
Здравствуй милая моя и дорогая сестренка
Настенька вот уже больше месяца мы не получали от тебя никаких известий
Настя нахожусь на работе и вот надумала тебе написать так как очень трудно, сейчас Ленинград переживает особенно трудный период Настя, больше 3х месяцев идут бои под нашим городом Мы находимся в осажденном городе, эти изверги рода человеческого хотят заморить голодом наш город...
Настя... что стало с нами от меня осталась только половина, а что с мамой я боюсь тебе писать, правда считаем за счастье, что есть еще здоровья немного.
Без конца тревоги и артиллерийские обстрелы, стреляют, куда попало не разбирая и не считаясь ни с чем жилой дом или больница или военный объект им это безразлично только бы больше паники жертв и недовольства в народе вот чего они хотят. Так же и при бомбежке тоже самое где не посмотришь разрушены только жилые дома и мостовые.
Судьба человека
Ржаксинский Феликс Константинович
Феликс Ржаксинский, у которого сохранились ответы переписки с ранеными бойцами, родился в 1932 году. Его отец Константин Иванович в 1917 году из-за несчастного случая лишился обеих ног. Сначала он работал заведующим библиотекой, а к началу войны - в управлении Ленкогиза товароведом-консультантом. А мама Александра Ивановна была машинисткой. После начала войны были предложения эвакуировать мальчика к родственникам, но семья решила держаться вместе и остаться в Ленинграде.
Они жили в угловом доме по улицам Герцена (ныне Большая Морская) и Кирпичного переулка, дом 11/6, в небольшой комнате в коммунальной квартире №24. Они пережили блокаду.
Осенью 1941 года школы открылись для старшеклассников, а младших собрали в группы в детском саду. Во время воздушной тревоги вместе с соседями Ржаксинские перестали ходить в бомбоубежище: оно не отапливалось и не освещалось. Выходили в коридор около капитальной стены. По опыту уже знали, что пол возле таких стен оставался целым. Однажды стена затряслась, послышались два взрыва. Бомба, как выяснилось позже, попала в угол дома №1 по Кирпичному переулку, всех кто был на первых этажах, убило.
Занятия в школе возобновили в мае 1942 года, а в сентябре 1942 Феликс пошел учиться во второй класс в 211 среднюю школу Куйбышевского района, куда каждое утро торопился к завтраку, иногда преодолевая путь от дома под обстрелами. В ведомости о переводе в 3 класс значится, что преподавали ученикам русский язык устный и письменный, арифметику, рисование, чистописание, пение, физкультуру и оценивали поведение. Рисование и поведение у Феликса были на отлично. Остальные предметы — на хорошо.
7 июня 1943
Здравствуй Феликс.
Дорогой мальчик, мы рады и гордимся тобой.
Книг у нас очень много, знакомых нет, а, стало быть, и ходить не к кому.
Желаем хорошо учиться в школе, так же любить нас как своих родных и близких.
Привет маме передай. Скоро выходим из госпиталя и пойдем громить коричневую чуму-немчуру.
С приветом детка.
Бойцы 8 палаты.
Судьба человека
Прядехин Алексей Борисович
Родился в 1923 году и до начала войны работал карамельщиком на кондитерской фабрике. На фронт ушел 18-летним добровольцем и до конца августа 1941 года сражался на подступах к городу Луга.
Письма он писал как своему брату Илье Прядехину 1908 года рождения, который тоже прошел всю войну, так и оставшейся в Ленинграде семье брата: его дочке Изе и жене Шуре. Песочная улица, на которую направлялись письма, существовала в Ленинграде до 1965 года. На карте Петрограда 1916 года она проходила между Новосильцевской, ныне – Новороссийской улицей, и Английским проспектом, ныне – проспектом Пархоменко.
Несмотря на тяжелое ранение, о котором Алексей писал своим близким, он выжил, восстановился и вернулся на фронт. Попал в стрелковые дивизии, стал снайпером. В своих воспоминаниях он с гордостью рассказывал о знакомстве со знаменитым снайпером Федором Дьяченко.
Позже он был еще дважды ранен, и дважды возвращался в строй. Так и дошел до Берлина. Среди его наград есть Орден Красной звезды.
Алексей Прядехин прожил длинную жизнь и ушел только в 2004 году. Его имя вписано в Золотую книгу Петербурга за огромный вклад в поисковую работу, в результате которой тысячи имен защитников нашей Родины перестали быть «безвестно пропавшими».
Ленинград - 22, Песочная ул. д. 2, кв. 89
Прядехиным.
Здравствуйте родные! Передаю вам привет и весточку с медсестрой о том, что я нахожусь в госпитале на ул. Герцена, Дом культуры связи.
Я чудом остался жив, ведь я был на поле смерти, Невском пятачке. После контузии отошел, а ноги болят, часть пальцев на левой ноге отвалилась после обморожения, и еще прихватила дистрофия.
Я вам пишу, а сам вижу своих погибших товарищей, сгоревшую, пронизанную металлом и все время обагренную кровью землю.
Думаю, что скоро окрепну и снова пойду бить фашистское зверье.
Приходите в госпиталь. До встречи. Крепко целую. Алексей.
22.03.42 г.
Судьба человека
Захаров Егор Егорович
Егор Егорович родился в 1911 году, жил с мамой, сестрой и племянницей на Васильевском острове, на проспекте Мусоргского, который уже в 1944 году был переименован в Средний проспект В.О., дом 81, кв. 16. Этот дом «дешевых квартир для беднейших жителей Галерной гавани на случай наводнения» был снесен уже в наши дни.
Родители Захарова Георгий Федорович и Федосья Арсентьевна приехали жить в город, когда он еще назывался Петроградом. Исходя из записей метрической книги, они - крестьяне из деревни Дуброво Ясеновской волости Вышневолоцкого уезда Тверской губернии.
Мобилизован Егор Егорович был 24 июня 1941 года. Его недолгая служба проходила под Ленинградом, весной 1942 года был ранен, вернулся на службу после госпиталей. Но вскоре после написания этого письма, 2 августа 1942 года, пропал без вести.
Его мама Захарова Федосья Арсентьевна умерла в 56-летнем возрасте в апреле 1942 года, захоронена на Пискаревском кладбище. А сестра Надежда 1914 года рождения с племянницей так никуда и не выехали из Ленинграда и пережили блокаду. Любовь Захарова сохранила письма дяди и в 2002 году передала их в музей обороны и блокады Ленинграда.
10-го мая 1942 год.
Добрый день, а может вечер, мать и сестра Надя, и племяница моя Любушка.
Шлю я вам свой красноармейский привет. Пишу и не знаю, дома ли вы ли нет, то есь если не вакуировались.
Письмо я получил, которое вы посылали по рукам, я его получил, которым очень был рад. И как я не старалс попась домой, но некак немок, лиш потому, что переводили часто из госпиталя в госпиталь и с 20-го апреля с/г нахожус в направлении нового Дома советов, правее. Стою на обороне Ленинграда, всего приходитса пириживать.
Мое самочуствие неважное, здоровем еще слаб, особенно ноги после такого истощения. Нужно здоровый одых и хорошое питание.
Мама и Надя, пишите, как вы живете и что у вас там нового. Старых друзей всех растерял, как с Косой линии, так Гавонского.
Пишите писма по адресу:
Действующая Красная Армия, 14-й Краснознаменый полк НКВД, 15-я Полевая станция, 2-й б-т, 4-я ст-рота
Захарову Егору Егоровичу.
Пока досвидания, буду ждать в мае писма.
Судьба человека
Тырул Альфред Юрьевич
Тырул Альфред Юрьевич жил вместе с женой Тамарой и тещей Глафирой Шамановой на Загородном проспекте, дом 23, квартира 19. Встретил войну в Ленинграде. Швед по национальности, он родился в 1899 году в Лифляндской губернии.
В 1941 году, на момент написания своего письма жене и дочери, которые уехали в Омск, он еще находился в Ленинграде – служил командиром аварийно-восстановительного батальона местной противовоздушной обороны. За это был награжден медалью «За оборону Ленинграда». Призвали его на фронт в июне 1942 года.
Военинженер 3 ранга и позже – командир 47-го гвардейского отдельного саперного батальона, в феврале 1943 года был награжден медалью «За боевые заслуги». Но спустя месяц, 22 марта 1943 года, его арестовали. Он был обвинен в создании контрреволюционной повстанческой группы, осужден и 11 октября 1943 года расстрелян.
Реабилитирован Альфред Тырул в 1957 году военным трибуналом Ленинградского военного округа.
22/Х 41 года
Здравствуй дорогая жена и дочурка!
Шлю Вам пламенный привет из города Ленинграда и, во-вторых, спасибо за твое письмо, которое получили I/I с/г.
Мы с мамой покамест живы и здоровы, я работаю по старому, мама сидит дома. 18/IX с/г. я тебе отправил 300 рублей денег по телеграфу и на днях еще отправлю 300 рублей.
Ты очень безпокоишься об нас, не надо падать духом и себя убивать, береги свое и дочурочкино здоровье.
Мне работа очень много и сильно занят.
Целую тебя и дочурку, на скором свидания.
Муж и отец.
Альфред.
Судьба человека
Шаманова Глафира Ивановна
Глафира Шаманова родилась в 1888 году. Это письмо написала дочери и внучке, которые уехали в Омск. Жила с зятем Альфредом Тырул на Загородном проспекте, дом 23, квартира 19. Работала на заводе №4 имени Калинина раздатчицей деталей. На фото, сделанном в 1939 году, она выглядит еще молодой женщиной, которой сложно дать 51 год даже по нашим временам. К 1947 году, когда ей исполнилось 59 лет, она выглядела уже сильно постаревшей женщиной «за 70». Она пережила блокаду, но потери ее связаны не только со здоровьем.
В письме дочери и внучке, наполненном больше оптимизмом, нежели горечью, она рассказывает о награде зятя Альфреда и выражает надежду на то, что мальчики ее, Гари и Юра, живы, хотя вестей от них нет.
Уже после окончания войны она узнает, что сын ее Игорь Шаманов 1917 года рождения, записанный в иностранных карточках как Егор, в июле 1941 года попал в плен в Тернополе (до 1944 года - город Тарнополь на западной Украине). В августе 1941 прибыл на работы в трудовой лагерь Шталаг VI B. Когда Шаманова писала это письмо в феврале 1943 года, он еще был жив. Умер 14 марта 1943 года. Похоронен на французском кладбище Иоханнис-Баннберг (Бан-Сан-Жан).
Ленинград 3/II 43 г.
Здравствуйте мои дорогие дочурки Тамусик и Ирочка!
Тамусик, получила от Фреди письмо с большой радостью, он получил повышение и теперь он майор, да еще с медалью за его боевые успехи.
Я очень рада, только бы скорей все кончилось и нам встретится внов. Ни от Гари и Юры нет нечего, так что и не могу никак выкинут из головы, что моих мальчиков нет. Но я еще все-таки надеюсь, что, может быть, и живы. Буду ждат конца войны, она все скажет.
Тамусик, я была в больнице, и Миша поднял целую суматоху, что я пропала. Ты не волнуйся, я жива, только, правда, очень слаба.
Но это все нечего. Ты не повериш, что у нас большенство таких уродов и их называют дистрофики. Но мы не обижаемся, может быть скоро все поправится.
Ты, наверное, не повериш, как ленинградцы довольны, что наше войско так быстро сделали наступление и прорвали блокаду, и по всему фронту гада погнали на свое место на запад.
Сейчас я питаюсь в диет-столовой, кормят очень хорошо. Например, завтрак: масло 10 гр., шоколада 25 гр., каши различные 200 гр., белого хлеба 150 гр. и сыр или кетовая икра 20 гр. Обед из 3-х блюд хороший, суп или с маслом или с консервами, то запеканка с мясом, консервы или яички, в середине компот и хлеба 200 гр. черного. Ужин: какая либа каша, тоже 200 гр. и конфект от 25 гр. до 45 гр. И, конечно, чай или кофе.
Я очень довольна, что так, хотя и мало еще для нас, но зато очень вкусно готовят. Да ко всему этому мне помогает дядя Миша, боится, чтобы я не умерла. Но я думаю, что буду жить.
Ну что еще тебе написать, кажется, все. Не скучай, наверное скоро увидемся. На 6/II видела вас во сне и очень плакала. Как раз пришла с ноги, и уснула. Даже когда проснулас, то было все лицо мокрое - вот до чего я соскучила о вас всех.
Ну, пока, будь здорова, досвидания, остаюсь ваша мама и бабулька.
Шлю 4 пакета краски и пиши чаще как ты получаеш письма. Привет от дяди Миши и крестного Ирочки, а от меня поцелуй крепко крепко, ее бабуска.
Еще посылаю иголку швейную.
Судьба человека
Вознесенский Яков Константинович
Вознесенский Яков Константинович жил с женой Марией и дочерью Александрой в квартире 4, дома 4 по Куликовской улице в Красногвардейском районе Ленинграда. После осени и зимы 1941 года его, как и многих жителей, коснулись самые серьезные последствия голода - дистрофия. В начале 1942 года она косила тех, кто выжил.
Яков Константинович попал в Пороховскую больницу имени Красина, куда поступали не только раненые бойцы с фронта, но и горожане с дистрофией. Эту записку его дочь Александра писала как раз в больницу. Забрать отца ей нужно было, чтобы перевезти в лечебно-питательный стационар, которые в начале 1942 года открывали по решению городских властей в разных районах города.
Пребывание в стационаре ему не помогло. Он умер в начале февраля 1942 года. В своем предсмертном письме он писал дочери и жене о слабости, опухоли в ногах и попросил прислать ему чистую рубашку, кальсоны и полотенце. Сообщал, что вести с фронта хорошие, ожидается прибавка по продуктам.
Его жена Мария Осиповна умерла в апреле 1942 года в возрасте 59 лет, захоронена на Пискаревском кладбище. Дочь Александра 1922 года рождения была эвакуирована 20 июня 1942 года в Горьковскую область и выжила. Именно она в 1997 году передала в музей обороны и блокады Ленинграда переписку с отцом.
Январь 1942
Папочка, я сейчас только от завхоза. Он согласился дать школьную лошадь, а возчик после долгих усилий с моей стороны, просьб и мольб, согласился тебя свезти, и к 12 часам за 40 руб. денег и 200 гр. хлеба лошадь будет у больницы.
Поедет с тобой и Фейчин. Мы с ним разделим деньги и хлеб пополам (он заплатит 20 р. и 100 гр. хлеба, и я 20 р. и 100 гр. хлеба).
Напиши ответ - будешь ли ты к 12 готов и в приемном покое.
Жду ответ.
Люб. тебя, Шура.
Получил ли хлеб?
Ты просись выписаться. Скажи, что тебя в стационар повезет подвода.
Судьба человека
Коротков Владимир Дмитриевич
Владимир Коротков родился в 1923 году. Вместе с мамой Антониной Федоровной жил в квартире №14 в доме №4 по улице Марата. Учился школе №4. В 1941 году был мобилизован и зачислен курсантом в Ленинградскую школу по подготовке радиоспециалистов.
Он был ранен в первый год службы, но письмо из госпиталя, написанное 23 марта 1942 года, не было окончанием его истории.
Гвардии сержант, рядовой Коротков служил в 5 гвардейской механизированной бригаде и 22 августа 1944 года выбыл из воинской части на завод «Пневматика».
Его мама, Антонина Федоровна, 1900 года рождения, которая работала паспортисткой в жилищном управлении Куйбышевского района, пережила блокаду и прожила долгую жизнь. Она была награждена медалью «За оборону Ленинграда», в 1958 году - медалью «В память 250-летия Ленинграда», а в 1963 году ей была объявлена благодарность к женскому дню 8 марта.
23-III-42 год
Здравствуй, дорогая мама.
Мамочка, будь настолько любезна, принеси мне кашки и киселька, а если можешь, блинов побольше, а если не затруднит, немножко хлебца и еще что нибудь.
Обязательно.
Мама, чувствую себя я слабо, болят зубы, шатаются, десны белые, доктор говорит, что цинга.
Сейчас дают полоскания, хвойную воду. Вобще ослаб сильно, частые головные боли, температура утром 35,5, а вечером 37,5.
Если только еще буду себя так чувствовать дальше плохо, то попрошусь у доктора или в госпиталь, или в 4-ю роту, вернее в роту снаб.
За сахар Гите передай большое спасибо.
И тебе за все тоже спасибо.
Мама, еще напоминаю тебе, покажи Гитиному папе часы, пускай он их починит если можно, а если нет, то принеси их мне.
Не забудь сходить к Выборнову.
Ну, целую крепко, твой сын Вовка.
Поддержи меня немного, а то я сильно ослаб.
Целую и жду, твой Вовка
Судьба человека
Семья Красс
Братья и сестры Красс жили в Химическом переулке в Кировском районе Ленинграда. Там, где в 2020 году в одном из домов в состоянии сильной коррозии нашли неразорвавшийся 82-миллиметровый немецкий боеприпас времен Второй мировой войны.
Работали братья Красс на заводе «Красный химик». Автор письма, Леонид Васильевич, в 1935 году даже сдал технический экзамен на заводе и получил грамоту о том, что он слесарь по ремонту.
Брат Леонида, Николай Красс, о котором идет речь в письме, родился в 1907 году. Во время Великой Отечественной войны стал минометчиком. Но 8 июля 1943 года умер от полученных во время боя ран.
Другой брат, Аркадий, писем от которого все ждал Леонид, в феврале 1942 года пропал без вести, о чем было сообщено его жене Егоровой Прасковье Ивановне, которая жила на Лесном проспекте. Только в 2022 году поисковики среди обнаруженных останков советских воинов, погибших в Городищенском районе под Сталинградом, нашли его именную записку в винтовочной гильзе калибра 7,62 мм с именами братьев и ленинградским адресом.
Письма братьев Красс в 1993 году были переданы в музей обороны и блокады Ленинграда их родственниками. На папке с делом №303 написано, что все братья, включая автора этого письма, Леонида Васильевича, погибли.
Привет с фронта. 24.11.41
Здравствуй дорогая сестра Лена, дядя Федя и Женичка! Шлю вам свой красноармейский привет и много наилучших пожеланий вам на трудовом фронте.
Письмо я ваше получил от 20.11.41, за которое очень благодарен и очень рад, что все живы и здоровы.
Я пока жив и здоров, нахожусь сейчас на отдыхе, я вам писал еще в предыдущих письмах. Но на днях идем на боевую позицию выполнять свой долг перед родиной, а также перед всеми родными. Будем опять истреблять белофиннов, а особенно этих проклятых кукушек, про которых нам рассказывал Николай в финскую компанию. До чего же они надоедливые, так что просто жуть. Прогонишь, прочешешь лес, часа 3 помолчат, а потом опять начинают. Ну а теперь мы научились их истреблять, то редко высаживают на елку.
На днях получил письмо от Николая, пишет жив и здоров, находится на старом месте. От Аркадия все не могу получить письма. Как получил 2, а ему написал 4, и все ответа нет.
Ну пока писать нечего, остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю.
А насчет того, что, если я женюсь и не буду письма писать, лишь только в том случае, когда меня не будет вовсе на свете.
Жму крепко ваши руки.
Всегда с приветом.
Привет дяде Феде, Женичке, Вовочке, А-дре Федоровне и всем остальным.
Брат Леонид.
Судьба человека
Бецкий Дмитрий Михайлович
Бецкому Дмитрию Михайловичу было 39 лет, когда началась война. С 33-летней женой Анастасией Митрофановной и детьми они жили в Ленинграде на Моховой улице, дом 28, кв. 5.
Бецкий ушел на фронт в ноябре 1941 года. В письмах жене Насте он желает ей как можно скорее встретиться снова со своими детьми. По всей видимости, они были эвакуированы. Но документальных следов этому нет.
Служил Дмитрий Михайлович рядовым 215 стрелковой дивизии. В 1942 году его боевой путь проходил подо Ржевом, в апреле 1943 года это письмо он писал с места боевых действий у реки Рядынка Смоленской области, в сентябре 1943 года он был у Смоленска и далее вместе с частью двигался вдоль Днепра. Убит Бецкий 9 февраля 1944 года под Витебском Белорусской ССР, захоронен неподалеку, в деревне Новики.
Анастасия Бецкая пережила блокаду. Она работала санитаркой в госпитале эвакуированных №268. Согласно акту от 3 октября 1948 года, ей была вручена медаль «За оборону Ленинграда».
Здравствуй Настя.
Шлю привет и самые наилучшие пожелания, а главное здоровья. Сообщаю, что я жив, здоров, поздровляю тебя с праздником и целую несчестно раз.
Настя, я тебе уже писал и кое что просил. Но ты мне даже ничего не пишешь, а я всеже тебе надоедаю и хочу для ясности написать еще.
Мне так нужна бритва, что я и описать не могу. А потому прошу убедительно (коли принимают посылки) прислать мне бритву, ручной фонарик и свою фото-карточку. И еще я просил узнать насчет часов, за сколько их можно купить. И все это нужно зделать как можно скорей.
Вот и все в чем я в настоящий момент нуждаюсь.
Но, а теперь вот моя просьба - как можно чаще писать письма, а то реже меня никто не получает.
Но вот как будто бы и все, передавай привет Тане, Грише, и вообще всем родным и знакомым, кого ты только видиш.
Увидиш Нюру - передай ей привет и большое благодарствие за то, что она помогла тебе в жизни.
Но вот пока все.
Досвидания, остаюсь известный тебе Бецкий.
30/IV 43 г.
Судьба человека
Мухин Игорь Константинович
Игорю Мухину на начало войны было 32 года. К тому времени он уже отучился на химическом факультете «Техноложки». На фронт ушел сразу, 22 июня 1941 года, но за год до этого поступил в заочный индустриальный институт. Жена, которой он писал о неожиданном вручении ему диплома инженера, Ольга Ивановна, в девичестве Бойчевская, родилась в 1912 году. Их дочь Елена 1935 года рождения и передала в музей обороны и блокады Ленинграда документы отца.
Сам Игорь Мухин за пару месяцев до написания этого письма, в феврале 1943 года был ранен в шею в боях под Петрокрепостью. Но восстановился, в 1944 году совершил подвиг и получил орден «Красная звезда»: 27 января 1944 года за 30 минут починил вышедшую из строя пушку, за три дня починил восемь винтовок и пять автоматов, в короткий промежуток времени перестроил работу артиллерийской мастерской по ремонту вооружения в походных условиях. Прожил долгую жизнь и в 1985 году, когда ему исполнилось 77 лет, в ознаменование 40-летия Победы был награжден Орденом Отечественной войны II степени
7.4.43 №36
Девочка моя родная! Каюсь, во-первых, что с 28.3 не писал тебе, но дело в том, что 2-го числа совсем неожиданно поехал в город, куда добрался только на следующий день. С тех пор верчусь, как белка для того, чтобы кое как наладить дело, ради которого приехал, но так еще ничего путного не добился. Домой прихожу уже когда совсем темно и при температуре +4° ныряю под дюжину покрышек, и таким путем коротаю до утра. Описывать сейчас подробности пребывания нет возможности и потому отложу до возвращения домой. Сейчас же сообщу только узловые новости.
Квартиры, как ни странно, целы, и наша и Татина. Гавриловы в природе существуют, но живут в Совхозе, - собираюсь при наличии возможности навестить их.
Из остальных знакомых видел: Тату с семейством. Завтра или послезавтра она собирается устроить мне даже свидание с Павлом, который все еще в госпитале. У них там страшные строгости и еще неизвестно, удастся ли то. Далее - был у Константина Семеновича Семенова и даже это письмо пишу сидя у него, т.к. дома холодно и нет света. Так что я пристроился в более уютной обстановке. И, наконец, на минутку забегал к Люсе Гордон. Она пока в благополучии и здравии.
Теперь один потрясающий случай должен всеже описать подробно. Представь! По приезде домой застал письмо из Института, датированное еще Декабрем м-цем, где содержалось приглашение зайти для уточнения всяких дел. Сегодня, проезжая мимо, меня вдруг осенило зайти. Сказано - сделано!
Директор ин-та извлек мое дело и по просмотре вдруг заявляет: «Ведь у Вас не сдан только один предмет. Из-за того мы, конечно, вас не будем мучить» ... Он его зачел и далее, к моему великому изумлению, говорит: «Ну теперь, если располагаете временем, - не более 10 минут, я вам вручу диплом». Оказывается, что существует ныне положение, что достаточно законченного теоретического курса.
И вот, действительно, не прошло и 10 мин., как он торжественно произвел эту операцию. В результате - диплом у меня в кармане и ныне я, наконец, самым оригинальным образом - инженер. Ну, не чудеса ли? А ты отчаивалась! …
Даже теперь не знаю куда его и девать. Некому и поручить хранение этой реликвии, т. что придется бросить дома...
Вот, Любимая моя, пока ограничусь этим до более подробного отчета. Сколько еще пробуду здесь, не знаю, но вероятно дня три еще во всяком случае.
Крепко целую, детка моя родная.
Люблю, твой.
Судьба человека
Семья Рейхерт
Лейтенант Рейхерт Алексей Михайлович 1912 года рождения прошел всю войну, побывав и на Ленинградском, и на Белорусском фронтах. Был трижды ранен, в том числе в боях по прорыву блокады Ленинграда. По окончании Великой Отечественной с наградами - Орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За отвагу» и «За взятие Кенигсберга», благополучно вернулся домой.
На момент начала войны ему было 29 лет. Его жене Антонине Петровне - 32 года, старшему сыну Леониду - 6 лет, младшему, Юре - два года. Они жили на проспекте Огородникова, дом 4, квартира 6. Временно жили на Петроградской стороне. Пережили в Ленинграде самое сложное время, зиму 1941-1942 годов. Эвакуировались в Свердловскую область 7 апреля 1942 года.
Леонид Рейхерд на протяжении всей жизни не мог отойти от пережитых в детстве событий. Ему, как и многим очевидцам, не хотелось даже об этом вспоминать. Но В 1987 году он написал: «Сейчас мне за пятьдесят, и до сих пор я не хотел вспоминать блокаду. Хватало и того, что всякая сирена - будь то скорая помощь, пожарная машина или пароходных буксир - заставляли сжиматься сердце. Достаточно и того, что гудение самолета - в кино ли, по телевизору или наяву - натягивало нервы. И кому признаешься, что, уловив в какой-нибудь мелодии два - три такта «отбоя воздушной тревоги», ты замираешь, скучнеешь и весь внутренне сникаешь».
Добрый день Лялик!
Как твои успехи, как здоровье, слушаешься ли мамочку, не обижаешь ли Люку?
Вчера получил твое и мамочкино письмо от 5/XI 41 г., остался очень доволен письмом - жду следующего.
Поцелуй за меня мамочку, люби и уважай ее.
Ост. твой папочка.
12/XI 41г.
Ленинград 101, Пет. ст. Б. Пушкарская 67 кв. 23
Рейхерт Леониду Алексеевичу
Судьба человека
Козлов Кирилл Павлович
Козлов Кирилл Павлович родился в 1906 году. С женой Алевтиной 1911 года рождения и маленькой дочкой Елизаветой жил в 13 квартире дома №65 по набережной канала Грибоедова. Жена с дочерью эвакуировались в Ярославскую область и вернулись в Ленинград в феврале 1944 года. Кирилл Козлов работал в 5-ой стройконторе и оставался в Ленинграде.
Переживая самые сложные периоды блокады, он часто писал письма семье, радуясь, что они уехали, так как ему трудно было прокормить и себя одного, а на троих, как он не стесняясь сообщал жене, еды бы не хватило совсем. Он часто отправлял дочери игры: картинки и превращениями «Звери спортсмены», настольные игры «Тузик и Бишка», «Классы» и другие. В 1943 году в возрасте 37 лет он был мобилизован. Дойдя до Берлина, в 1945 году получил медаль «За боевые заслуги». В наградных документах говорится о том, что он в бою лично уничтожил четырех солдат противника. В 1945 году 11-летняя Ликочка писала отцу на фронт трогательные письма: рисовала танки, поздравляла его с Победой и днем ангела.
1-го августа 1942 г.
Родные, милые и дорогие Аличка и Ликочка, стал я чаще получать от вас письма, через день, через два… Последнее письмо от вас я получил сегодня от 18 июля.
Ты просишь написать о Ленинграде. Пожалуйста. Это все такой же милый и хороший город. Правда есть некоторые дома, изранены осколками снарядов и авиабомбами, есть и поврежденные дома. Как, например, Мариинский театр, Эрмитаж, некоторые жилые дома. Недалеко от нашего дома упала бомба...
В общем же город хорошо сохранился. Больше всего страдают стекла. За эти некоторые увечья домов, нам, ленинградцам, город еще дороже. Немцы поплатились под стенами нашего города несколькими стами тысяч убитыми и ранеными. Но этого мало, они еще, еще больше потеряют своих сволочей, чем дольше будут пытаться прорваться в наш город.
Больно, Аличка, смотреть на изуродованный дом, но эта боль заставляет еще крепче сжимать кулаки, еще больше хочется работать. Нам, строителям больнее смотреть на разрушенные дома, чем ленинградцам механикам или врачам, дома это наши дети. Поэтому каждый строитель не может простить фашистским варварам этого зла.
Ленинград такой же чистый, как и раньше. Правда, стало меньше магазинов, меньше стало народу...
Все ленинградцы имеют свои огороды, все удобные для огородов земли заняты. Даже все скверы, скверики, городские сады, все под посевами овощами. Так что эта зима обеспечена полностью овощами. Хуже дело с картошкой. У нас не было семян...
Существенную помощь оказывают трамваи. Если нужно куда небудь передвинуться, то всегда к услугам трамвай. Сейчас нам значительно легче. Все люди выглядят хорошо. Перестали жаловаться на болезни ног. Дистрофиков не видно...
С Ликочкой я совершенно согласен, «что фашистским гадам не видать ни Москвы, ни Ленинграда». Мы - ленинградцы лучше все умрем на защите своего города, чем останемся жить вместе с фашистским отребьем…
Аличка, посылаю тебе 2/два/ пакетика лекарства от головной боли. В каждом пакетике по 3 порошка. Мне эти порошки при головной боли очень помогают.
Кира
Пиши о Ликочке и о себе тоже.
25-го июля послал вам 1000 рублей.
Судьба человека
Бакулин Валентин Михайлович
Валентин Бакулин родился в 1925 году. Только 18 февраля 1941 года он получил паспорт, а 24 июня 1941 года - регистрационное удостоверение на велосипед. Жил в Ленинграде на улице Достоевского, дом 3, кв. 2.
Письма с фронта он писал матери Анне Степановне, которая находилась в эвакуации в Ярославской области. Она получила разрешение на возвращение в город 22 мая 1944 года, когда блокаду уже сняли. Но сын ее к тому времени уже погиб. Как сообщил живущей в Москве сестре Валентина Бакулина Людмиле его фронтовой товарищ, 12 октября 1943 года, то есть через две недели после написания этого письма, под хутором Духановка на Украине он был ранен из автомата в живот. Перед смертью сказал: «Неужели я больше никогда не увижу своей матери». С тяжелым ранением он был направлен в госпиталь №38, где и скончался: «Дорогая Людмила Михайловна, извините, но в данное время не имею времени более подробно описать гибель вашего брата. Если придется быть в Москве, зайду к Вам и потом все расскажу. За вашего брата мы отомстим врагу!»
Здравствуйте дорогие родные, шлю привет из золотой Украины. Мы сейчас на Киевском направлении, были под Черниговом, так что проехали всю Украину на своих колесах и повидал, что творит этот немец.
Очень много сел, соженных до тла. Население встречает отлично, с молоком, яйцами, приглашают обедать. В общем разная ерунда, мы в ней не нуждаемся, у нас хватает своего по 1 категории.
Немца никак не догоним, переезжаем с одного направления на другое. В бою были один раз и то только 3 машины. Одна погибла, за то она уничтожила несколько машин и противотанковых пушек, а пехоты без счету. Так что ничего страшного нет.
Очень много здается в плен мадяр и русских, которые служили у немца. Но русских берут силком.
Пока, до свидание, пишите по старому адресу п\ч 95994 «В». Только не знаю, догонят ли они меня. Передавайте привет всем, всем. Писать некогда, все время в движении.
Крепко целую, Валентин.
27/IX 43 г.
Судьба человека
Тарусинов Николай Федорович
Родился в 1877 году, работал инженером на Балтийском заводе. Жил неподалеку, на проспекте Пролетарской Победы, как тогда назывался Большой проспект Васильевского острова, в доме 82, квартира 13. Письмо своей супруге Софии Ивановне он писал в эвакуацию, на Урал. Встретиться им так и не удалось – Николай Федорович умер в феврале 1942 года и захоронен на Смоленском кладбище. София Ивановна вернулась в Ленинград и прожила долгую жизнь до 1964 года. Семья сохранила это письмо и фотографии. В музей обороны и блокады их передал внук Николая Федоровича.
11/XI-41
Милая моя Соня, что же это такое, пишу буквально каждый день, послал писем и открыток более 50-ти, а ты ничего не получаешь, и сама не пишешь. Это я узнал через Надю. Это письмо опять пишу заказным и помечаю, что в Молотовскую Область - это в Пермскую, не путают ли, думаю, с Молотовым из Архангельска.
Меня беспокоит, получили ли вы деньги.
Послал через Лиду: 250+148+150+300+300=1148
Непосредственно вам: 200+200+100=500
Я, пока что, жив и здоров. Что касается сытости, то не голодаю, но завидую вам, что вы можете вволю есть хлеб и картошку, которой я так и не попробовал. Какое у нас положение - знаете из газет. Держимся стойко, несмотря на все лишения и немцу никогда не увидеть Л-града, нашего родного города.
Теперь Л-град - фронт, но как не рвался немец, но остановлен на подступах к городу. Гадит сколько возможно: бомбит, обстреливает снарядами, убивает и ранит мирное население и т.д. Но духа Л-града ему не сломить никогда и, может быть, мы еще и увидимся. Уж очень тяжко одному и вот пишу тебе романс в 4 строчки, читай:
«В тиши ночной на сердце горько и тревожно,
Мне снится образ твой и все, что далеко и.… невозможно.
И в долгие часы ночные, когда померкнут небеса, -
Я вижу карие, родные, такие милые глаза».
Ладно, трудно, скучно, но жить то все же нужно, для вас, моих дорогих и близких. Чему быть, тому не миновать, и двум смертям не бывать.
Целую вас всех моих милых и дорогих крепко. Вчера получил письмо от Нади и послал ей.
Ваш батя, Тарусинов
Судьба человека
Карлины
Дина Карлина, написавшая своей сестре Полине, младшему лейтенанту медслужбы 43-го отдельного инженерно-аэродромного батальона, не только пережила самую страшную зиму блокадного периода, но и смогла эвакуироваться в Кемерово – в западную Сибирь. Свои письма Полине Карлиной в 1943 году она отправляла уже оттуда. Туда же с семьей отправилась еще одна сестра, Анна.
Их, уже пожилые родители, умерли в блокадном Ленинграде. Они жили на набережной реки Фонтанки, дом 45, кв. 8. Пожилой отец был рабочим в артели "Трибуна" - это швейное производство. Уволился, как он написал в заявлении "в виду того, что нет сил, и по годам также".
Карлина Полина Исаевна 1909 года рождения была не только медицинским специалистом, но и творческой личностью – она писала акварелью, занималась печатной графикой, чеканкой по металлу и литературной деятельностью. Ее работы пользуются спросом до сих пор. Известны детские книжки-сказки, проиллюстрированные ею. Например, «Принцесса-хлопушка» (1966-1968) и «Пойманная радуга» (1976-1977).
Ленинград. 6/V-42 г.
Дорогая моя сестренка!
Сегодня получила от тебя открытку и очень удивлена, что моих писем ты не получила, где я писала тебе о смерти Надички. Первое время я сама была в полусознательном состоянии, хотя была подготовлена к нашему новому горю, так как она первая из н/семьи заболела и мучилась своим бессилием... Надя была мне очень признательна за уход, я из последних сил выполняла работу по дому, сама не работала, хотя мне было бы легче с питанием (канализация пока не в порядке) …
В мое отсутствие у нее утащили ее сумку со всеми документами и ценностями. У меня подозрение на Тамару, которая единственно к нам забегала. Почтальон вернул ее паспорт, и я была этому рада, а то мне бы еще надо бы хлопотать. Ей ну ясно бы предоставить санаторный, а я могла обеспечить ей лишь покой. А когда я плакала, что мне сделать для нее, она твердила: «Дай мне спокойно умереть».
Полиночка, не расстраивайся, так верно суждено. Мне не легко одной, но я посморю на окружающих и беру с них пример крепиться и бороться, пока хватает на то сил… Устроившись на рационное питание, я заметно поправилась. И перспективы на июнь м-ц предвидятся лучше, чем в мае…
За меня не беспокойся, лето я проживу здесь, а вот к зиме что мне предпринять... Будем надеяться, что скоро разобьем врага и заживем по-прежнему.
Полинка, ты молода, и должна жить для себя. Когда встретимся, будем поддерживать друг друга, только бы пережить. Мое счастье, что я в эту зиму не болела поносом, и потому мне было легче переносить невзгоды. Сейчас сделала прививку от брюшного тифа и повторяю, чувствую себя много лучше. Если бы еще овощи, совсем поправилась…
Целую крепко. Твоя Дина
Судьба человека
Лебедева Анна Андреевна
Анна Андреевна родилась в 1872 году и Великую Отечественную встретила в весьма пожилом возрасте – в 69 лет. По отрывочным сведениям, сама она жила на улице Чехова д. 12, кв. 3. А ее дочь Мария, которой она писала письма в эвакуацию – в квартире 2 дома 7 по Конторской улице в Красногвардейском районе. В наши дни этого дома уже не существует. Участок улицы, идущий от Среднеохтинского проспекта в сторону проспекта Металлистов, исчез в 1930-е годы, а участок между Большеохтинским проспектом и Невой – в 1960-е, когда берег реки Невы стал благоустраиваться. Ныне Конторская улица проходит от Большеохтинского до Среднеохтинского проспекта. И на ней действительно не хватает нескольких домов, судя по нарушенной нумерации.
Евгеньева Мария Федоровна 1905 года рождения вместе с супругом Александром, 12-летним сыном Евгением, 9-летней Валентиной и 7-летней Ниной эвакуировались 27 июля 1941 года в Казань, куда и направляла почтовые карточки из блокадного Ленинграда Анна Андреевна. Пожилая женщина пережила самую суровую зиму 1941-42 годов, но победных дней не встретила – она умерла 9 февраля 1943 года в 71-летнем возрасте.
Начало ноября 1941 года
Здраствуйте родные мои Маруся и Саша и Женя и Валя и Нина. Целую вас всех. Как вы здаровы и как поживаети. Мы все живы и здаровы, живем по маленьку. От вас ничего не слышно, вот соскучилась и пишу.
Дорагая Маруся, квартира ваша пока не занета, а вниз в Женину квартиру уже вехали жильцы. Мне большая забота как быть с мебелью, у нас у всех тожа ест жильцы.
Как ребята, я очень об их скучаю, думаю часто, увижу ли когда вас еще. От Демитрия тожа ничего не слышно. У нас уже зима, выпал снег.
Ну вот и все написала, за тем досвидание, целую вас всех многа раз. Ваша мама и бабушка.
Поцелуй за меня ребят. Валя, пиши бабушке, буду ждать.
Письмо ваше получила, за которое большое спасибо.
Судьба человека
Карпов Иван Алексеевич
Карпов Иван Алексеевич родился в 1920 году. Он уроженец Ленинградской области, Лычковского района, который существовал до 1963 года, из Кипинского сельсовета - упраздненного в 1954 году. Ныне эти места относятся к Новгородской области.
Служил Иван Алексеевич в 50 стрелковой бригаде. Писал письма отцу и матери, которые во время войны находились в эвакуации в Пермской (Молотовской) области. В своих письмах обращался к ним не иначе как «уважаемые родители» и извинялся, что высылал всего 150 рублей и больше не может. В декабре 1942 года был награжден медалью «За оборону Ленинграда». В донесениях о безвозвратных потерях указано, что он был разведчиком, 12 февраля 1943 года был убит при выполнении боевого задания и оставлен на поле боя в Ораниенбаумском районе Ленобласти.
Старший лейтенант Каукин Константин Яковлевич, который сообщил отцу Карпова печальную новость, сам был всего на год старше Ивана. В 1943 году был награжден медалью «За оборону Ленинграда», Орденом Красной звезды и Орденом Отечественной войны I и II степени. Но в марте 1945 года тоже погиб на поле боя, захоронен в Польше в районе Гданьска. По документам, о гибели Каукина также сообщили его отцу.
1 марта 1943 г.
Здравствуйте Алексей Иванович!
Ваш сын Карпов Иван Алекс., который служил в нашей части, в боях с немецкими фашистами Погиб смертью храбрых II февраля 43 Защищая гор. Ленинград.
Он храбро дрался, ни один десяток немцев он убил. Будучи смертельно раненый продолжал вести бой.
Мы поклялись отомстить за любимого товарища, и отомстим.
Много не расстраивайтесь, он отдал свою прекрасную жизнь За наше правое дело. Враг будет Разбит.
Пожелаю Успеха в работе и жизни.
Зам. к-ра по политчасти.
ст. лейтенант
Каукин
Судьба человека
Раков Лев Львович
Лев Львович родился в 1904 году, с 1905 года жил в Ленинграде. Сотрудник Эрмитажа в довоенные и директор ленинградской Публичной библиотеки в послевоенные годы, он более всего известен как один из создателей и директор постоянной выставки «Героическая оборона Ленинграда». В 1946 году она была преобразована в Музей обороны Ленинграда, закрытый по решению партийного руководства в 1949 году и возрожденный уже в 90-е годы прошлого века. В годы войны Лев Раков жил в Соляном переулке, дом 9, кв. 16, в доме, где сегодня и находится Музей.
В июле 1941 года Лев Раков вступил добровольцем в РККА, в январе 1943 года участвовал в боях по прорыву блокады Ленинграда и в июле - августе 1943 года - под Синявино. Также читал лекции в Ленинградском фронтовом доме Красной армии. Окончил военную службу в звании полковника.
Это письмо из еще блокадного Ленинграда адресовано филологу, преподавателю английского языка Марине Фонтон, которая в это время находилась в эвакуации в Семипалатинске. А позже вернулась в Москву. Их переписка, наполненная нешуточными страстями и выяснением отношений, продолжалась весь период войны и вынужденной разлуки. В 1944 году Марина Фонтон стала последней, четвертой по счету женой Льва Ракова. Вместе с ним была арестована в 1950 году как «жена врага народа». И одновременно с ним в 1954 году - реабилитирована. Лев Раков умер в 1970 году, Марина Фонтон – в 1986 году.
4 октября 1943
Ненаглядная!
Получил твое письмецо. Надо ли говорить, как мне тяжело за тебя, как тревожит твое нездоровье, как ужасно, что я не могу вместо тебя отгружать дрова. Где же твоим нежным дорогим ручкам делать такую работу.
Мариночка, если бы ты знала, как мне тоскливо без тебя, как иногда страшно, что не увидимся.
Я никогда не жил без близких. Конечно, и теперь есть друзья, товарищи, с которыми я живу, очень хорошие люди. Но ведь это не то все. А мои родные не могут же не чувствовать, что некая неопределенность лежит в основе наших отношений.
И вот только ты - моя опора. Ты никогда не хотела этого понять. Тебе так не хочется принять на себя не то, что долю ответственности, а просто считать себя причастной к этой области. Да я и не буду тебя затруднять никакими своими переживаниями. Но до чего необходимо твое письмо, нежное и уверенное. Как вода.
Судьба человека
Немцев Лавр Николаевич
Лавр Николаевич родился в 1911 году. Во время Великой Отечественной войны служил на Балтийском флоте и прошел путь от простого матроса до капитана 3 ранга. Был военным медиком. С Екатериной, хирургом и терапевтом, которой он написал это письмо в Киров, они дружили и некоторое время вместе работали.
В 1943 году Немцев участвовал в боях при освобождении Ленинграда, в 1944 году - в десантной операции в Выборгском заливе по высадке батальона морской пехоты на острова Пийриссаар и Бьерке. Успешно проявил себя как политработник – стал начальником оргпартчасти политотдела базы Балтийского Флота. Награжден орденами: Отечественной войны I степени, Отечественной войны II степени, Красной звезды, а также Медалью за боевые заслуги, Медалью за оборону Ленинграда, Медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Умер в 1986 году.
05.08.43
Здравствуй Катюша!
Благодарю за весточку, пересланную через Зайцева. Его я не видел, а письмо получил с большим опозданием - только 26 июля, а датировано оно 15 июня. Жаль, что ты очень мало пишешь, прямо скажем - скупо. Я предполагал, что за прошедшее время должно много поднакопиться новостей и мыслей...
Я живу все по старому, а вернее в прежней фронтовой обстановке. Фрицы неиствовствуют в городе жутко. В деморализации людей сейчас они применяют новую тактику - очень часто весь день - с утра до ночи с небольшими перерывами обстреливают город, а как стемнеет начинаются тревоги. И получается непрерывное напряжение - проверка крепости нервов.
Но у нас нервы в известной степени уже привыкли к восприятию подобных внешних проявлений. Хотя и удовольствия ни какого это не доставляет.
Жаль города. День ото-дня он все больше разрушается. Сейчас, пожалуй, ненайти ни одной улицы, где в домах были бы целы стекла, но стекла еще пол-беды.
Приходится удивляться и восхищаться ленинградцами, из стоицизму, с которым они переносят все превратности судьбы, обрушившиеся им на голову. Превратности, считавшиеся непостижимыми тогда и ставшие обыденным явлением сейчас («Умом России не понять, одним аршином не измерить»)
А город стоит по-прежнему такой же красивый, такой же могучий и все такой же величественно неповторимый...
На события наших дней надо смотреть глазами второго или третьего поколения, чтобы хоть в некоторой части, приближенной к истине, правильно оценить их. Каждое грандиозное явление или событие, значимость его, познается не людьми, участвовавшим в нем, а теми поколениями, которые смотрят на это и ощущают на себе все благотворное, созидающее значение в их жизни. Как бы это не было парадоксальным, но и наше время - а точнее период войны и беспримерных разрушений - является созидательным, унавоживающим почву, на которой произрастут такие явления, о возможности которых мы еще и не представляем…
Ты, Катюша, пишешь, что тебя одолела скука. Насколько я понимаю в медицине, это значит, что твой ум и твои чувства не получают никакой встряски, не ощущают пульса жизни, и чего доброго, ты еще станешь «малахольной». Надо Катюша найти объект воодушевленный или невоодушевленный, неважно, к которому и приложить ищущую выхода накопившуюся энергию. (Это полезно для здоровья, полезнее чем козье молоко и масло коровье). Прошу извинить за фривольность.
Катюша, жду ответа... Пиши, не забывай.
С приветом, Лавр.
Судьба человека
Баркан Пинкус Натанович
Пинкус Натанович погиб от ран около деревни Мартышкино в Ленинградской области на следующий день после написания этого последнего письма своим родным, 15 мая 1942 года.
Он родился в 1910 году. Вместе с женой Рахиль Давидовной 1916 года рождения и дочерью Майиной 1939 года рождения жил в Ленинграде на Колпинской улице, дом 10, квартира 12. До войны работал печатником в типографии. На фронт ушел в 1941 году. Его дочь была эвакуирована сразу после начала войны. В пути эвакуационный поезд с Красным крестом был расстрелян немцами, и многие дети погибли. Но девочке повезло, она выжила и добралась безопасного места - в село Ветошкино Кировской области, где жила в детском доме. Мама, воспитательница детского сада, оставалась в Ленинграде до конца 1942 года. А потом два года разыскивала дочь по детским домам. В 1945 году они вдвоем вернулись в Ленинград.
Привет с фронта. 14/V-42 г.
Здравствуй моя родная подруга жизни Раюсенька! Твое письмо я получил, и в этот же день я получил письмецо от нашей маленькой малютки, голубоглазой Маюсеньки. Раюсенька, так рад был, читая ваши письма, что слезы от радости покатились у меня на глазах.
В эту минуту я подумал о многом, мысли так покатились многовенно, и я вспомнил обо всем. Вспомнил наше знакомство, первые дни нашей дружеской жизни. Вспомнил великий счастливый день в нашей совместной жизни, который я никогда не забуду, радостный день рождения нашей дочуреньки Маюськи, как я ее впервые встретил и познакомился с ней (ведь я ее почти дней десять не видел), вспомнил как мы долго ждали момент, когда она пойдет, ждали ее первые слова папа и мама, и как она читала нам сказки, которые я приносил.
И, наконец, вспомнил тот ужазный день, день 22 июня 41 г., когда мы у Марии Александровны слушали в 1215 дня по радио выступление тов. Молотова о вероломном нападении Гитлеровской Германии на нашей родины, проводы меня в Красной Армии и слова нашей малютки у ворот на Кирочной ул.: – Папенька, вернись с победой домой, - отъезд нашей дочурки далеко от нас.
Вообщем обо всем, обо всем я в этот момент подумал, что переписать нет возможности. Но придет время, мы опять соберемся вместе, вспомним все моменты жизни, послушаем новые песеньки, которые привезет наша доченька и опят будем жит счастливо, как мы жили раньше.
Раюсенька, ты пишешь, что хочешь меня видеть и посмотреть на меня. Не меньше желание видеть тебя и всех наших у меня, хотел бы хоть на минутку постоять рядышком с тобой. Но пойми, что условия не позволят, хотя я нахожусь от Ленинграда не далеко, всего, наверно, 23 км. Его на сегодняшний день, это растояние больше не достижимое и ничего не подумай, придется ждать момента освобождения, тогда мы наверняка увидимся...
Раюсенька, пока хватит, на днях напишу тебе еще письмо, остаюсь твоим верным боевым товарищем и другом жизни, который тебя крепко обнимает и целует.
Петя
Судьба человека
Немлихер Исаак Моисеевич
Исаак Моисеевич родился в 1918 году в городе Белебей Башкирской АССР. После окончания школы приехал в Ленинград и поступил в Ленинградский механический институт. Когда началась война он учился на 4 курсе, окончить вуз должен был только в 1942 году. Но принял решение и ушел добровольцем в Ленинградское Народное Ополчение.
Его сестра Сарра жила в Ленинграде на Тверской улице, но после начала войны уехала в Пермь. В письмах сестре в 1943 году он рассказал, что никто из тех, кто вместе с ним ушел добровольцем на фронт, в живых не остался.
В письмах своей подруге детства Але, в которую был влюблен, Исаак Немлихер рассказывал, что служил в артиллерийских частях командиром взвода разведки, потом работал в одной из стрелковых частей инструктором пропаганды - агитатором. Дважды был ранен: в 1941 году, когда приходилось отступать с территории Эстонии и в 1943 году - во время прорыва блокады Ленинграда.
Исаак Немлихер был убит спустя четыре месяца после написания этого письма - 26 июня 1944 года на территории Карело-Финской ССР. Похоронен в деревне Петровка (упраздненный поселок на территории Каменногорского городского поселения Выборгского района Ленинградской области).
3.3.44
Дорогая Аля!
Получил твое письмо от 11 февраля. Признаться, ели дождался. Как только встречаю почтальона, всегда спрашиваю: «Есть что-нибудь из Белебея?» И вот сегодня получил от тебя столь долгожданное письмо.
Действительно, ты права, Л-д стал тыловым городом. Сейчас я у ***, нас разделяет зрительная связь. Думаю, что, когда ты получишь это письмо, Псков будет уже наш! Ну а там Эстония, Латвия, Литва и Кенигсберг.
На моем пути встречались сотни населенных пунктов и все они сожжены. Противник, отступая под нашими ударами, привращает Ленинградскую область в зону пустыни. А сколько расстрелянных мирных жителей. Только вчера я составил акт о зверском расстреле 18 граждан д. Сетино Лен. области. Среди этих граждан старик 76 лет и девочка 1 года.
Вот лицо врага. Вот кого мы бьем, с кем мы воюем. Фашизм - это нарыв, язва на теле человечества. И до тех пор, пока он будет существовать, до тех пор будут войны и кровопролитие.
Очень рад, что тебе удается встречаться, хоть и редко, с нашими общими друзьями...
Аля! Пиши мне подробнее, где сейчас работаешь? Если имеешь желание жить и работать в Л-де, то это сделать можно. В'езд в город разрешен. Необходимо твое желание. А я приложу все усилия, чтобы этот вопрос разрешить.
Кажется все.
Повторяю то, что заочно ты разрешила
Иса.
P.S. Прости за небрежность. Пишу на коленях под елкой в лесу.
Мороз, снег, вьюга.
Судьба человека
Дмитриевский Павел Алексеевич
Павел Алексеевич родился в 1890 году. С женой Верой Александровной и детьми жил в Ленинграде на Кировском, ныне – Каменноостровском проспекте, дом 64, квартира 213. Трудился на заводе имени Сталина, больше известном как ЛМЗ (Ленинградский металлический завод). В начале войны его семья была у родных в деревне Новинка в Тихвинском районе Ленобласти. Отношения с матерью и родственниками там не ладились, и Вера Александровна искала возможность вернуться в Ленинград. Но Павел Алексеевич в каждом письме говорил ей о том, что о возвращении пока и речи быть не может. Он настраивал семью на то, что до весны 1942 года придется потерпеть. Тем более, что в деревне, как бы тяжело ни было, всяко лучше. Павел Дмитриевский блокаду не пережил – он умер от дистрофии 11 января 1942 года. В своем последнем письме семье 5 января 1942 года он говорил о том, что о продаже шкафа не может быть и речи – они, шкафы, теперь никому не нужны.
21 сентября 1941
21/IX
Здравствуй Веруся!
Вчера я послал тебе 100 р. и открытку, сегодня есть время и еще пишу. Один я кой - как еще живу, правда хлеба 400 гр. не хватает, иждивенцы и дети получают по 200 гр. в день. Булка лиш детям. Сбавлены нормы и на остальные продукты.
Что - бы все это получить нужно потратить массу времени, картошки нет. Керосин выдается 1 литр на декаду, потребление электричества ограничено, электр. приборами пользоваться нельзя. Дров, конечно, нет, как будут отоплять наши дома? Придется, наверное, сидеть в холоде. Так что вот картина.
Выдаваемых продуктов на месяц, конечно, не хватит, коммерческих цен нет.
Не представляю, как бы мы жили вместе, пусть простит мне цензура за эти сообщения, но я должен о всем этом тебе написать, ты так стремишся выехать. Единственное спасение - деревня, конечно если люди понимают и сочувствуют. Я не упоминаю, конечно, о других опасностях. На работу устроиться не так легко. Пусть мама и другие посочувствуют нам в такой момент.
Напиши, получила ли эту открытку.
Мне на вечер хлеба не хватает, на заводе вечером и на работе ночью ем без хлеба, или беру лиш одну кашу.
Вы, конечно, живете лучше меня.
Привет всем.
Павел
Целуй ребят
Пиши о всем и подробно, сыты ли.
Судьба человека
Кононовы
Кононов Михаил Сергеевич родился в 1901 году. До войны работал на вагоностроительном Пролетарском заводе и играл в местном духовом оркестре. С женой Смирновой Антониной Петровной 1902 года рождения и дочерью Ираидой 1935 года рождения они жили на проспекте 25 Октября (на Невской проспекте), в доме 150, квартира 68.
Михаил Сергеевич на фронт ушел добровольцем в 1941 году. Числился в музыкальном взводе 80 стрелковой дивизии, которая до 1944 года базировалась на Ленинградском фронте. В дивизии организовали фронтовой оркестр, в котором он исполнял обязанности капельмейстера - дирижера. Также работал санитаром, вынес с поля боя десятки раненых бойцов. В операционной по несколько суток самоотверженно ухаживал за раненными и помогал врачам.
Награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За поеду на Германией» и Орденом Красной звезды. Победу в Великой Отечественной войне встретил в Австрии. Вернулся домой и прожил долгую жизнь до 1972 года.
Жена и дочь в годы войны оставались в блокадном Ленинграде. Антонина Петровна устроилась работать в маленькую швейную мастерскую на Лиговском проспекте, в которую прямо с фронта привозили, порой окровавленную, военную одежду, которую она чинила. В 1945 году в возрасте 43 лет она весила всего 42 килограмма.
Дочка Ираида в годы блокады также, как и мать, страдала дистрофией. Но выжила. В 1943 году пошла в первый класс школы №169 на Харьковской улице. Она сохранила письма отца, его фотографии и портреты, передав их в музей обороны и блокады Ленинграда.
3.3.44
Дорогая Аля!
Получил твое письмо от 11 февраля. Признаться, ели дождался. Как только встречаю почтальона, всегда спрашиваю: «Есть что-нибудь из Белебея?» И вот сегодня получил от тебя столь долгожданное письмо.
Действительно, ты права, Л-д стал тыловым городом. Сейчас я у ***, нас разделяет зрительная связь. Думаю, что, когда ты получишь это письмо, Псков будет уже наш! Ну а там Эстония, Латвия, Литва и Кенигсберг.
На моем пути встречались сотни населенных пунктов и все они сожжены. Противник, отступая под нашими ударами, привращает Ленинградскую область в зону пустыни. А сколько расстрелянных мирных жителей. Только вчера я составил акт о зверском расстреле 18 граждан д. Сетино Лен. области. Среди этих граждан старик 76 лет и девочка 1 года.
Вот лицо врага. Вот кого мы бьем, с кем мы воюем. Фашизм - это нарыв, язва на теле человечества. И до тех пор, пока он будет существовать, до тех пор будут войны и кровопролитие.
Очень рад, что тебе удается встречаться, хоть и редко, с нашими общими друзьями...
Аля! Пиши мне подробнее, где сейчас работаешь? Если имеешь желание жить и работать в Л-де, то это сделать можно. В'езд в город разрешен. Необходимо твое желание. А я приложу все усилия, чтобы этот вопрос разрешить.
Кажется все.
Повторяю то, что заочно ты разрешила
Иса.
P.S. Прости за небрежность. Пишу на коленях под елкой в лесу.
Мороз, снег, вьюга.
Судьба человека
Коковашины
Коковашин Алексей сразу после начала войны в 1941 году был эвакуирован из Ленинграда, как и многие дети – ученики младших классов, которые уезжали целыми школами. Сначала воспитатели отвезли детей в Ярославскую область, в деревню Игумниха, потом - в Молотовскую область, и затем - в Омскую, в Тюкалинск, где мальчик находился до 1945 года.
Его родители остались в Ленинграде. Сначала жили в своей квартире в Климовом переулке, дом 9, квартира 46. Но ближе к зиме 1941 года перебрались жить на работу - на деревообрабатывающий завод на севере города - на Стародеревенской улице.
Алексей с родителями находился в переписке все эти годы. Все пережили блокаду: отец Алеши, Петр Петрович Коковашин 1900 года рождения прожил, правда, всего пять послевоенных лет до 1950 года. Во время блокады он болел, хотя смог переломить все критические состояния.
Мама Алеши, Рыжкова Зинаида Антоновна 1905 года рождения жила до 1993 года. Лишь в своем дневнике в 1941 году она описывала рацион, граммовку продуктов, наблюдения за разрушениями в городе, про мор и про трупы детей на улицах с восковыми лицами – опухавших от голода незадолго до смерти. А в письмах к сыну она рассказывала про огороды, про пользу от овощей, про грамматические ошибки в его письмах, про то, что вредно часто ходить в кино.
А вот бабушка Алеши, которой он писал письмо в декабре 1941 года, на тот момент уже ушла из жизни. В своем дневнике Зинаида Рыжкова написала, что 18 сентября 1941 года ее мама потеряла интерес к радио и газетам, 17 октября заболела и стала совсем слаба от всего пережитого, 24 октября был вызван психиатр и ее отправили в психиатрическую клинику имени Балинского, ее положение оценивалось как почти безнадежное. 31 октября 1941 года в 7:45 она умерла. Родители не стали об этом сообщать Алеше. Но он все понял. В мае 1942 года он совсем по-взрослому в одном из писем родителям сказал: «Мама, почему ты не пишешь про бабушку? Если умерла, то не скрывайте. Я очень рад, что немцев отгоняют от Ленинграда. Скоро наша доблестная Красная Армия разобьет фашистских гадов, и мы снова увидимся».
Так и случилось.
Начало декабря 1941 года
Добрый день дорогая бабушка!
Получил папино письмо
пишет, что ты больна.
Что у тебя болит? Напиши об этом обязательно, потому что это меня очень беспокоет. Напиши, как ты питаешься?
Обо мне не беспокойся, я здоров. Кормят нас здес по прежнему хорошо. У нас всё покрылось инием, холодно.
Я учусь во втором классе. Маминых денег у меня осталос 2 рубля 50 копеек, они вышли так быстро оттого, что я часто покупал молоко.
Прасти меня, что я тебе так долго не писал. Штаны, которые ты мне сшила, я ношу, они мне хороши. Жалко, что нет у меня длинных брюк.
Тебя беспокоит то, что я вам долго не пишу.
Пиредай всем привет.
Остаюсь твой внук Алёша.
Пиши.
Судьба человека
Валентина Гречишкина
Валентина, получившая письмо от своей подруги, с которой их разлучили разные пути эвакуации, родилась в 1927 году. Она жила на улице Войнова, дом 24, квартира 13, ныне Шпалерной улице, в военном общежитии. Училась в школе №185 и к началу войны окончила 6-ой класс. Школа летом 1941 года эвакуировала около 500 учащихся.
Ее отец, Гречишкин Иван Егорович 1903 года рождения, слушатель Военной академии связи имени Буденного, сразу отправился на фронт. А 21 июля 1941 года погиб в Могилевской области.
Мама Валентины, Пелагея Петровна поначалу осталась в Ленинграде на оборонительных работах. Затем вместе с семьями слушателей Академии поехала в Сибирь, но по пути сошла с поезда и отправилась в Каменку к дочери. В итоге работала поварихой в интернате эвакуированной школы №185. Вернулись в Ленинград они вместе, в марте 1945 года и поселились уже на Двинской улице. А мама устроилась работать сначала в порт, а затем в педагогический институт. Валентина поступила в ЛГУ и окончила биофак.
Выпускники интерната сохранили связь друг с другом до конца дней. Последний раз уже совсем пожилые воспитанники ленинградской школы-интернета собирались на памятной встрече в Каменке в 2007 году.
10 июля 1944 года
Горячий привет из Ленинграда!
Милая моя родная, Валюсик, здравствуй. Милон раз тебя целую и крепко обнимаю твою курчавую головку. Родная моя, какая ты молодец! Поздравляю тебя с отличным окончанием учебного года и получением грамоты...
Валюсик, я давно думала вызвать тебя, еще когда приехала, но не писала, потому что знала, что ничего не получится. Я уже взяла анкету, её заполнила, но… но жилплощадь! Она-то и подкачала. Нужно справку о жил площади, что она сохранена. Как печально, что ничего не получается, а главное то, что очень мало времени для хлопот. Работаем ведь с 8 и до 7. Пока едешь домой на двух трамваях вот и 8. Приезжаешь домой и поужинав ложишься спать уже 9.30. Вот и весь день прошел, в основном, на заводе.
Но знаешь, ведь молодость берет своё. Мы с одной девочкой с нашего дома, тоже Валей, частенько в часов 10 прогуливаемся по Неве. А вчера даже в 11-ом часу дерзнули съездить на Кировские острова. Вчера было открытие кировских островов. Ничего хорошего небыло. Только прокатились на пароходе. Со вчерашнего дня по Неве ходят пароходы. Пристань напротив дома Писателей, по набережной Жореса. В 12.30 приехали домой. Да, еще со вчерашнего дня вышло разрешение, что гулять можно по улицам не до 12, а до 1 часу. Понимаешь, это нам на руку, хоть воздухом подышим, а то совсем некогда.
Вот, Валюша, какие дела. Как бы хорошо было бы вчера нам вместе! Знаешь, может быть, вы скоро уже попадете в Л-д., потому что всех ленинградцев отправляют обратно в Л-д. У нас в Ярославской области сейчас все л-дцы в обязательном порядке возвращаются назад. Так что есть надежда очень скоро встретиться.
Я живу все также. Только изменения в работе, я теперь фрезировщик на станке. Работа интересная. Но иногда сильно устаю.
Валюсик, скоро ли мы увидимся. Если бы все зависело от меня! Была бы жил-площадь, ты бы уже была со мной! Ну ничего. К новому учебному году, надеюсь, встретимся
До свидания моя, родная. Крепко целую.
Твоя подруга Валя.
Привет от мамы.
Целую тетю Полю.
10 июля 1944 г.
Судьба человека
Бодунов Юрий Михайлович
Юре Бодунову, когда началась война, было 14 лет. Вместе с отцом Михаилом Михайловичем 1898 года рождения, мамой Клавдией Матвеевной 1903 года рождения и 12-летней сестренкой Галей они жили в Ленинграде на 24-ой линии Васильевского острова, в доме 13, квартире 13. Это письмо, истинное проявление стойкости, он писал своим знакомым в самое тяжелое для ленинградцев время. Юноша не пережил блокаду. В феврале 1942 года он умер. В апреле 1942 года умер и его отец. Мама и сестренка сумели пережить самую суровую блокадную зиму и в конце июня 1942 года были эвакуированы в Молотовскую область. В музей обороны и блокады Ленинграда это письмо своего брата принесла Галина Михайловна: по данным на 2021 год, когда с днем рождением ее поздравлял муниципалитет, она проживала на Васильевском острове.
16 декабря 1941
Горячий привет из Ленинграда!
Здравствуйте тетя Нюша, Люся и Гета! Шлем мы вам свой сердечный привет и наилучшие пожелания! Крепко вас целуем!
Мы так и не эвакуировались из Ленинграда и остались… Папа работает на другом заводе: тот эвакуировался. Мама не работает. Я учусь в школе, а не в техникуме, так как он закрылся. Школа не наша, а на 14-ой линии - тут ребята со всех школ района, но ребят ходит мало, потому что многие уехали.
В школе нам дают «теперь» обед без карточек - суп и стакан киселя. Это очень хорошо, а то раньше вырезали: за суп - 25 гр. крупы, 50 гр. крупы за кашу, 50 гр. мяса за котлету.
Мы живы пока и все здоровы… Галя не учится - потому что школы учатся с 6-ых классов. Она ходила заниматься в частную квартиру, но сейчас нет свету, и она не ходит никуда, кроме как с мамой по магазинам. С этого месяца (декабрь) к магазинам произведено прикрепление, и мы прикрепились к дому 60, - в большой магазин.
Когда мы узнали из вашего письма, что вы получаете столько хлеба, то мы стали вам завидовать, потому что мы получаем по 125 грамм, а папа - 250 грамм. Но это ничего! Случайно - очень редко едим лепешки из «дуранды». Конечно, мы все здорово похудели.
В наш дом (в котором живет Нелля Радченко и Вова Кудинов) попал снаряд - прямо в комнату к Асташенкиным Люсе и Наде: весь балкон слетел. От сотрясения у всех вылетели стекла из окон, и мы все окна заколотили фанерой, а также и у вас.
Погода у нас крепкая – морозы, но у нас в комнате тепло, потому что у нас есть чугунная печка (хорошая такая: с маленькой духовкой и с комфоркой). Она такая маленькая, что занимает мало места и стоит на медном листе у изразцовой печки - эту печку мы взяли с папой на чердаке. На этой печке мы варим обед, кипятим чайник - хорошо так. Свет у нас не горит уже 8 дней, и мы сидим при свечке...
Люся! Я советую тебе заниматься дома самой - книги у тебя есть, читай их, разбирай, составляй конспекты. А то потеряешь целый год…
И еще советую вам не лить зря слез. Это очень плохо, когда человек, встречая на своем пути трудности, отступает перед ними. Не надо падать духом! Мы и то не падаем духом, а ведь нам больше лишений приходится переносить: ты пишешь в своем письме, что вам приносят сметану, картошку, капусту, а мы все это только во сне едим. Но мы переносим все это: никто ни разу не плакал у нас. Вот кончится все это - тогда заживем еще лучше, чем до этого. И будем рассказывать друг другу, вспоминая это тяжелое время, как - будто ничего и не было такого. А это время скоро наступит!!! Немцев бьют на всех фронтах, и они скоро побегут!!! Сейчас же надо работать, учиться, а не унывать!
…Да, еще позабыл вам написать пожелания к «новому 1942 г.» и поздравить вас с его близким наступлением!
Пожелание:
Желаю вам быть здоровыми - это самое главное. Желаю счастья в новом 1942 г. - этот год должен стать счастливым!
Желаю поскорее вернуться вам в Ленинград и весело и счастливо жить!
Пока досвидания.
БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ!
Еще, еще и еще раз крепко, крепко вас всех, всех целую!
Ваш Юрик
16/XII-41г.
Судьба человека
Тереховы
Терехов Петр Васильевич 1908 года рождения в армии служил с 1930 года. В госпитале для легкораненых № 4174 был начальником продовольственно-фуражного снабжения. Участвовал в боевых действиях по разгрому немцев в Белоруссии и дошел до Берлина. А службу окончил в 1961 году в звании подполковника технической службы. Среди его наград Орден «Красной Звезды», Медаль «За оборону Ленинграда», Медаль «За боевые заслуги», Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Это письмо Петр Васильевич написал своей невесте Гаврилюк Ирине Степановне 1919 года рождения. Она жила в Ленинграде на 1 линии Васильевского острова, дом 24, квартира 8. Сначала работала билетером кинотеатра «Форум», была награждена медалью «За оборону Ленинграда». С 3 января по 15 сентября 1942 года работала делопроизводителем в госпитале № 4174 по вольному найму, где и служил ее будущий муж Петр Терехов. Они разлучились, так как в 1942 году госпиталь вошел в состав действующей армии - 2-го Белорусского фронта, и Ирина Степановна осталась в Ленинграде, пока в 1944 году не отправилась в этот госпиталь работать медицинской сестрой. Ирина Степановна умерла в Санкт-Петербурге в 2008 году.
6/XII-42г.
Ленинград!
Заенька!
Самое трудное уже позади, но еще будет тебе тяжело, больно и обидно - ведь еще идет небывалая война, ведь еще Ленинград в блокаде, а ты в нем.
Так напряги же еще свои силы, сбрось с себя остатки уныния, забудь свое горе, ты молода, ты сильна, ты русская, а значит способная все перенести.
Грядущее несет тебе хорошую жизнь, только за нее нужно бороться самой, но честно не забывая о морали и нравственности.
П. Терехов
Судьба человека
Пронин Сергей Георгиевич
Сергей Георгиевич родился в 1911 году. Жил в Кронштадте, на улице Велещинского. Это письмо он писал своему родственнику, который остался в Ленинграде. Служил Сергей Пронин в 85 стрелковой дивизии, которая до конца октября 1941 года базировалась под Ломоносовым, защищая подступы к Ленинграду.
Осенью 1941 года вермахт превратил удобную для обороны местность у деревни Порожки, которая входила в состав Гостилицкого сельсовета в мощный опорный пункт на перекрестке дорог. Несколько лет, до 19 января 1944 года Гостилицы были оккупированы. Советские войска неоднократно с переменным успехом предпринимали попытки возвратить деревни. Именно отсюда началась операция Январский гром по снятию блокады Ленинграда. Но в ноябре 1941 года 85 стрелковая дивизия передвинулась в сторону Пушкина и Павловска. Там Сергей Пронин был убит 15 ноября 1941 года. Захоронен в п. Саперный, на территории бывшего завода «Ленспиртстрой».
Добрый день 12.09.41 г.
Здравствуйте Андрей Николаевич. С приветом к вам С.Пронин.
Желаю вам всего хорошего и наилучшего в жизни и в работе.
Андрей Николаевич, я вам пишу третье письмо, но не знаю, вы их получили или нет. Я от вас ответа не получал и собщаю вам это.
Я нахожусь нидалеко, за Ораниенбаумом, в месте Гостилицы. Вот уже два месяца как мы боремся за наш город Ленинград, защищаем к нему подступы от немецко-фашистских войск и наносим им громадный урон. Но немцы с потерями несчитаются, они бросают в бой новые силы и эти силы разобьются о наш Ленинград.
Я нахожусь при полковой батарее, мы помогаем нашей пехоте, а иногда и прямой наводкой уничтожаем немцев.
Я пока жив и здоров, чувствую себя хорошо, но слышу, что немцы начинают бомбить Ленинград. Теперь и у вас, Андрей Николаевич, неспокойно, как и на фронте.
Ну пока досвидания, досвидания, жив и здоров, того и вам желаю. Сообщите, где находится Леня...
12.09.41г. С.Пронин
Жду ответ
Судьба человека
Жуков Василий Матвеевич
Василий Матвеевич родился в 1904 году в Ленинграде. С женой, дочкой и сыном они жили на 13-ой Красноармейской улице, дом 20, квартира 14. Семья в дни блокады оставалась в Ленинграде, а Василий Матвеевич ушел на фронт и попал служить в 391 отдельный зенитный артиллерийский дивизион. Призванный защищать от немцев Крым, дивизион вел боевые действия на Таманском и Керченском полуостровах. В 1945 году дивизия вернулась и вела боевые действия на подступах к Ленинграду. Василий Матвеевич встретил светлый праздник 9 мая 1945 года. Но, оставаясь в части, умер от порока сердца 4 сентября победного года. Похоронен в деревне Пятницкое Кингисеппского района Ленобласти.
15-10-42г.
Славная моя дочурка Маргариточка!
Большое спасибо за письмо и за рисуночек. Папулька соскучился по тебе, братишке и мамульке так, что хоть пешком отправляйся в Л-д. Когда вернусь домой уж зададим пир такой, что запомнится на долго.
Я ведь не забыл о большой кукле и венском пироге. Все будет у нас, и у тебя, и у Алюсика.
А война скоро кончится.
Крепко целую тебя, мамулю и Алюську.
Твой Папулька.
Р.S. Получил два письма от мамульки от 1-го и от тебя и Алюськи от 7-го.
Судьба человека
Королевы
Королев Иван Иванович жил вместе с женой Бойцовой Марфой Гавриловной в Ленинграде в Володарском районе на улице Ткачей, дом 20, квартира 22. Ушел на фронт сразу после начала войны. Но сведения о нем крайне разрозненны и однозначно сказать, вернулся ли он по окончании Великой Отечественной или пропал без вести, невозможно. Его же родные выжили. В июле 1942 года, согласно спискам эвакуированных, Бойцова Марфа Гавриловна 1904 года рождения, Бойцова Александра Ильинична 1871 года рождения и Королева Вера Ивановна - все вместе уехали в Ивановскую область.
Дочке Верочке, о которой писал Королев в письме, на тот момент было чуть больше года – девочка родилась 5 мая 1940 года. И именно она, Мучинова, в девичестве Королева, Вера Ивановна принесла в 2005 году в музей обороны и блокады Ленинграда это письмо и фотографии отца.
6/VIII-41г
Здравствуй дорогая жена Мурочка и маленькая доченька Верочка.
Шлю я Вам свой сердечный привет и от души желаю всякого благополучия в вашей жизни.
Мурочка, тебе, видимо, известно, что там, где я был, больше меня нет, т-к я тебе в Воскресенье написал с одной женой бойца записку, что мы уезжали. Она попутно у тебя была, а в понедельник тоже писал, когда уже находились в поезде.
В настоящее время нахожусь вблизи врага, ненависть к которым у меня и моих бойцов - беспредельна. И по этому в ближайшей с ними борьбе будем драться ожесточенно и дешево свою жизнь не отдадим. А отсюда, как следствие того, наша любовь к родине, помноженая на нашу стойкость, мужество и храбрость, обеспечат нам полную победу над зарвавшейся фашистской гадиной.
Мура, я надеюсь на тебя, как на стойкую и твердую женщину, что мое временное отсутствие не повлияет на ухудшение твоей жизни и воспитание дочери. Так как я только получу деньги, то сразу вышлю тебе. Я послал тебе 2 квитанции на получение фото карточек в Гатчино, и если тебе не трудно будет съездить туда, то поезжай и получи.
Чувствую себя хорошо, не скучай. Жду с нетерпением твоего письма...
Целую тебя и Верочку 10000 раз.
Ваш муж и папа. Королев.
Судьба человека
Мехнины
Мехнин Николай Лаврентьевич родился в 1923 году. На фронт ушел в 19 лет, в июле 1942 года. Это письмо своей маме Мехниной Антонине Николаевне 1902 года рождения он писал на проспект Римского Корсакова, дом 2, квартира 48. Николай почти сразу получил ранение, но вернулся на Ленинградский фронт. В марте-апреле 1943 года пропал без вести.
Тогда, в 1943 году, на фронт ушел его младший брат, Виталий, 1925 года рождения, который до этого успел окончить 7 классов, стать токарем и поработать на заводе №210. Ему повезло больше и второго сына мать не потеряла. Семья жила по двум адресам: Виталий направлял почтовые карточки на улицу 3-го июля - нынешнюю Садовую улицу, дом 51, квартира 48.
По окончании Великой Отечественной войны Виталий Мехнин был награжден медалью «За отвагу» за активное участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками в составе войск Ленинградского фронта. При защите родины был два раза тяжело ранен. В 1985 году он был награжден Орденом Отечественной войны I степени.
Антонина Николаевна работала сторожем в районном жилищном управлении. Она пережила блокаду. В 1943 году ее наградили медалью «За оборону Ленинграда».
2 августа 1942 года
Дорогая Мама! Привет из Красной Армии тебе и всем нашим. Как видишь, адрес изменился, где думаю и обосноваться. Из госпиталя вышел 26 июля, и перешел в данную часть.
Чувствую себя, как всегда. Хочется увидеть вас. Особенно скучаю по Гоги и Мите, как-то они ростут, стал ли ходить Гога. Как здоровье остальных. Поспевает ли огород, в который вы вложили столько труда.
Вчера поехал человек в город и хотел, если возможно будет, зайти к Филиппу. Если у вас еще колебания о поездке. Нет, и хорошо! Пишу пятое письмо вам и одно к Вере и Косте. Как писал, узнал кое что о Дяди Лени. Будь добра, напиши тот час же, а то сгораю от нетерпения узнать о вас
2 августа 1942г. Коля
Судьба человека
Приемский Дмитрий Григорьевич
Дмитрий Григорьевич родился 15 января 1928 года в Ленинграде. Учился в школе №189. Жил с отцом и мамой на улице Каляева (ныне - Захарьевская улица), дом 16, квартира 10.
К началу войны ему было 13 лет, он только окончил 6-ой класс и летом 1941 года отдыхал у бабушки в Сестрорецке. С 1 сентября 1941 года начался новый учебный год, но Приемский проучился лишь полтора месяца, больше был занят на оборонных работах Ленинграда.
Чтобы уйти в армию, он прибавил себе год и в марте 1942 года попал в Особую северную группу гражданского воздушного флота. Служил до начала лета 1942 года на аэродроме «Смольное» (позже - «Ржевка»). Потом его перевели в Москву во фронтовые ремонтные мастерские. Отца и маму летом 1942 года эвакуировали в Сибирь вместе с Ленинградским Техникумом Точной Механики и Оптики. Сам Дмитрий к концу лета 1942 года поехал в Среднюю Азию к деду, а затем в Новосибирск к родителям.
В 1943 году Дмитрий экстерном закончил школу и перешел из техникума в ИТМО. Летом 1944 года с группой студентов вернулся в Ленинград, чтобы принять участие в восстановлении города. В 1949 стал работать инженером в ЦНИИ имени Крылова, разрабатывал взрыватели для снарядов. Посвятил себя науке, защитил кандидатскую диссертацию. Стал доктором наук, профессором, автором многочисленных научных работ. Он прожил долгую жизнь и умер только 31 декабря 2017 года.
Начало апреля 1942 года
Живу здесь уже третий день, попривык. Теперь уже не плачу. Достал тебе 800 г картошки и 200 г. табаку. Думаю, что достану еще чего-нибудь.
Мамочка, если я приеду, то на 1/2 часа, на 15 мин. Приготовь, пожалуйста, мне наволочку, простынку и уменьши, пожалуйста, ворот у моей гимнастерке, а то эта у меня очень плохая.
Если приеду, привезу молочка.
Здесь вообще живут все неплохо. По крайней мере сейчас. Уезжали чухны недавно и продавали все, что имели. Сейчас у них запасы иссякают, но некоторые запасли одной картошки по 50-60 кг.
10 апреля получу еще 200 гр. табаку, писать больше некогда, уходит машина. Досвидание, милая мамочка. Постарайся устроиться.
Целую, Митя.
Судьба человека
Шакулов Григорий Логинович
Григорий Логинович, которому жена написала это письмо из блокадного Ленинграда, родился в 1910 году в деревне Павловичи под Витебском. После окончания техникума переехал в Ленинград и поступил в Лесотехническую академию, одновременно обучался в литературном университете при Доме писателей имени Маяковского. В 1939 году женился на Анне Андреевне Беликовой 1908 года рождения, жили они на 10-ой Советской улице, дом 17б, квартира 3.
В 1939-1940-е годы работал таксатором в Управлении лесной промышленности ГУЛАГа НКВД в Ленинграде. 5 июля 1941 года ушел добровольцем в Народное Ополчение Ленинграда в звании рядового красноармейца. Воевал на Ленинградском фронте. Как говорится в наградных документах медали «За боевые заслуги», «младший лейтенант Шакулов Г.Л. за весь период боев за Ленинград - снятие блокады, Синявинская операция, разгром немцев южнее Ленинграда, борьба за Карельский перешеек, на Нарвском и Таллинском направлениях в условиях частого перебазирования бесперебойно и своевременно обеспечивал все авиачасти картами всех масштабов. В июле 1941 года в боях под Ленинградом был тяжело ранен в руку на Синявинском направлении, находясь в 276 ОНП батареи в качестве наводчика орудия».
Среди его наград также медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и Орден Отечественной войны I степени. В послевоенные годы Шакулов работал садоводом, озеленителем, лесничим и таксатором в различных регионах СССР. В 1960 году вернулся в Витебск.
Григорий Шакулов известен в народе как «белорусский Бианки», он автор 12 книг со сказками для детей. Начал писать стихи и рассказы еще в 1930-е годы. В годы войны печатался во фронтовых газетах «Боевая тревога», «На страже Родины». Умер в 1987 году.
Их дочка Нина родилась в декабре 1946 года и сделала немало для увековечения памяти своих родителей.
1 октября 1943 года
Дорогой мой Гритусик, Здравствуй! Крепко я тебя целую. Тебе, наверно, уж скоро надоест читать мои письма. Пишу каждый день. Вчера послала письмо поздравительное с днем рождения. Ведь 11/Х будет твой день рождения.
Гритусик, хочу поделиться с тобой своим несчастьем. Сейчас я очень расстроена. Правда в этом виновата только я сама - я потеряла сахарную карточку на сентябрь м-ц. Мне так ее жаль, так хочется сладкого, а тут еще это несчастье.
Гришенька, вчера я получила 2 письма - одно от Осипова… Осипов в своем письме описывает, ккак он добрался до Л-да, какие трудности ему представились. Пишет он, что познакомился с тобой и говорит, что ты очень скромный и что я могу спокойно спать, не боясь, что ты мне изменишь.
Правда, Гритусик, это? А? Можно мне быть спокойной и верить тебе? Я верю тебе, что ты меня не обманешь, т.к. если наши отношения будут построены на недоверии, то эти отношения не крепкие и их лучше порвать сразу.
Нового у меня со вчерашнего дня ничего не произошло, разве только то, что я как жена фронтовика получила Кгр. 5 луку - крупного, но не совсем хорошего и несколько Кгр. моркови, тоже не важной. Вчера я уже натушила морковь. Она очень сладкая. Плохо только то, что у нас один штепсель, а народу много и поэтому приходится торопиться готовить.
Жаль, что нет тебя, а то бы угостила морковью.
Гришенька, где-то ты сейчас? Неужели все еще не доехал до Л-да? Пиши же мне чаще, а то смотри, я пишу, пишу, да и брошу, если от тебя буду получать редкие письма…
Приезжай ко мне, мой милый и дорогой Гритуська. Хочу быть только с тобой вместе. Тогда будет легче дышать. Гритуська, ты не смеешься над моими такими откровенными мыслями. Правда это не хорошо, что с тобой так откровенна, но знаешь, я так устала, что хоть в письме хочется поболтать с тобой.
От Василька я уже с пятидневку ничего не получала. Гришенька, передай Жене, что у меня задержка с высылкой рекомендации, т.к. секретарь мне ее потеряла, а в скором времени я ее вышлю.
Передай привет всем. Крепко, крепко целую.
Пиши чаще, твоя Аня.
Гритусик, вышли мне справку, что ты имеешь звание и хорошо бы было, если бы ты смог указать, что ты работал в Гулаге НКВД.
Жду скорой встречи.
Судьба человека
Архипов Евгений Прокофьевич
Евгений Прокофьевич родился в 1915 году. Жил на окраине Ленинграда, на станции Обухово, дом 24, квартира 4.
По первому образованию учитель. Но в тридцатые годы на волне массового увлечения авиацией решил стать летчиком. Служил с 1937 года, а на фронтах Великой Отечественной войны состоял с мая 1943 года, занимал должность заместителя командира эскадрильи №260 бомбардировочного авиационного полка. Совершил 27 успешных боевых вылетов на уничтожение живой силы и техники противника. И был в 1944 году награжден Орденом «Красное знамя».
В Ленинграде в это время оставались его родные, в том числе отец Архипов Прокофий Архипович 1890 года рождения, который работал балансировщиком на заводе «Экономайзер». В июне 1943 года был награжден медалью «За оборону Ленинграда», с чем Евгений и поздравил своего отца в письме. Мама, Архипова Клавдия Федотовна, также получила медаль «За оборону Ленинграда», но на месяц позже своего мужа. Ляля, к которой Евгений обращается в письме, его младшая сестра Архипова Ольга Прокофьевна, всю свою долгую послевоенную жизнь хранила память о брате и берегла его письма с фронта.
27 марта 1944 года экипаж Архипова не вернулся с боевого задания. Он выполнял разведывательный полет в тылу противника - в районе аэродрома «Рауховка» восточнее Одессы на Украине. В первом заходе экипаж сбросил по стоянке вражеских самолетов серию бомб, на повторном заходе обстрелял из бортовых пулеметов взлетную полосу и служебные здания. Но при выходе из боя экипаж атаковали немецкие истребители. Самолет Архипова загорелся, а экипаж выбросился на парашютах. Летчики отстреливались из личного оружия, но погибли в перестрелке с немецким гарнизоном. Ночью местные жители, которые и рассказали позже подробности гибели летчиков, тайно их похоронили.
14.VII.43г.
Здравствуйте мои дорогие папа, мама и Ляля!
Шлю Вам всем по огромнейшему привету и массу самых наилучших пожеланий, а главное, будьте здоровы и жизнерадостны.
Получил письмо Ваше, которое писала Ляля. Ну стоит ли говорить, что я очень рад был ему. Рад, что Вы живете хорошо, здоровы.
От всей души поздравляю папу с награждением. Я опять был в Москве, по служебным делам летал. Оттуда послал Вам телеграмму, Вы ее должны получить. А сейчас снова на фронте. В ожидании боевого вылета пишу Вам эти строки письма.
Ну живу я хорошо. Здоровье прекрасное, настроение веселое, бодрое. От всей души рад началу моей боевой деятельности. С каким великим удовольствием я сбрасывал на головы проклятых «фрицев» бомбы, просто нет слов, чтобы выразить всю мою ненависть к ним.
А если бы Вы знали, как я был доволен, когда прочел Ляличкино письмо и она пишет, что папу наградили. Хотелось на весь мир закричать от радости, что мой папа тоже герой Ленинграда. Одним словом, молодцы все.
Остается только пожелать, что б Вы продолжали работу в том же духе.
Все хорошо, конечно, но вот я соскучился по Вас. Мне кажется, что я целое столетие Вас не видел. С большим нетерпением жду, когда же разобьем фрицев окончательно и уже тогда ждите меня, приеду. А пока буду водить свой самолет до победного конца...
Ну вот и все пока у меня на сегодня. Досвидание мои дорогие! Крепко целую Вас всех.
Ваш Женька
P.S. Привет моим Знакомым и друзьям.
Судьба человека
Николаев Юрий Георгиевич
Юрий Георгиевич родился в 1924 году. Несмотря на юный возраст, уже в июле 1941 года участвовал в боях под Смоленском. Вместе с мамой Александрой Михайловной и сестрой Галиной жил на проспекте Стачек, дом 61, квартира 32. Его мама Николаева Александра Михайловна 1903 года рождения работала в Кировском РЖУ, была ответственным работником по выдаче продовольственных карточек. В 1942 году награждена медалью «За оборону Ленинграда» – в 1941 году принимала непосредственное участие в тушении зажигательных бомб.
7 апреля 1944 года Юрий Николаев в звании младшего лейтенанта был убит в бою под Витебском.
1.2.44 года
Здравствуй, дорогая мамулька!
Шлю я тебе свой привет и самые наилучшие пожелания.
Ты, наверное, не можешь себе представить как с сейчас стал следить за газетами, которые сообщают с каждым днем все лучшие и лучшие, и лучшие вести о победах на Ленинградском фронте.
У меня дела идут хорошо, работаю комбатом, т.е. на одну ступень отстал от нашего любимого отца.
Деньги получить ни как не могу, как получу, так сразу вышлю.
Крепитесь, скоро кончится это мучение.
Скоро услышите о наших победах.
У меня сейчас большой авторитет среди ком. состава полка.
Пиши, как вы живете и как сейчас настроение у всего города героя.
Очень сейчас устаю, в ночь приходится спать всего часа два, три, а то и совсем не спиш. Вообщем вертишься как корт в колесе. Но это все нужно для победы над гитлеровской сволочью.
Передавай привет всем знакомым.
Пока писать нечего, на этом кончаю.
Целую, Юра.
Судьба человека
Молгачёвы
Молгачёва Клавдия Станиславовна родилась в 1890 году, в годы блокады работала врачом - стоматологом в здравпункте завода «Красногвардеец» на Аптекарском проспекте, дом 7. Этот завод старейшего производства медицинского оборудования, основанный еще Петром I в 1721 году как Мастеровая изба лекарственных инструментов, существует до сих пор в статусе акционерного общества.
Ее дочь, которую все называли Лялечкой, Елена Петровна 1920 года рождения, в этом же здравпункте работала медсестрой. Молгачёвы жили на Лесном проспекте, дом 61, квартира 215. Но многие их родные, друзья и знакомые направляли письма чаще всего по адресу завода. В том числе и Мария Дмитриевна Захарова, написавшая это письмо с фронта в конце января 1943 года, сразу после получения известия о прорыве блокады родного города.
Сама Мария Захарова работала на заводе библиотекарем, но в конце 1942 года отправилась на фронт. Служила 32-летняя женщина вместе с боевыми подругами во 2-ом полку воздушного наблюдения, оповещения и связи в звании рядового наблюдателя. В конце 1943 года была ранена и отправлена сначала в госпиталь, в больницу имени Мечникова и, затем, в тыл. Награждена за службу медалью «За оборону Ленинграда».
23/I 43г.
Здравствуйте дорогие Клавдия Станиславовна и Лялечка!
Вы, наверно, думаете куда это я пропала. За эти два месяца я уже побывала в трех местах.
Собралась я буквально в два часа, бросила все. Что у меня творится дома и не знаю. За это время я была в Ленинграде только один раз и пробыла несколько часов. Хотела попасть на завод, но не успела.
Счастлива была я узнать, что прорвана блокада.
Надеемся все, что приближается конец этой ужасной тяжелой войны. Теперь, наверно, и Вам, ленинградцам, будет полегче, и Вы все воспрянете духом, хотя Вы в самое тяжелое время были бодры и так умели подбодрить окружающих Вас людей.
Много раз Вы поддерживали меня и как то успокоительно действовали на меня…
Уехав из Ленинграда, я три недели проходила военный сбор: изучали военное дело, уставы, винтовку, гранаты, строй и т.д.
В этом же полку, где мы проходили сбор, мне с сестрой предложили остаться работать. Я работала начальником б-ки, сестра работала в сан. части. Потом нас перевели в другой полк... сейчас мы живем в боевой обстановке около Ладожского озера. Живем в маленькой уютной земляночке. Нас 6 человек девушек, несем караульную службу.
Изучаем самолеты.
Кормят нас сытно, получаем 900 гр. хлеба, 35 гр. сахару. Обед получаем рядом в земляночке через окошечко и бежим обратно в свою землянку.
Дрова пилим сами, выбираем березку, которая больше понравится и спиливаем ее с корня.
Топим с утра до вечера.
Наши командиры очень славные, внимательно относятся к нам, помогают во всех наших нуждах, часто навещают нас в нашей земляночке и беседуют с нами.
Как, Лялечка, Вы проводите время, бываете ли в театрах, кино? Работает ли кто-нибудь в библиотеке.
Целую Вас.
Искренно Вас любящая
М. Захарова
Судьба человека
Андрианов Владимир Ермилович
Владимир Ермилович родился в 1923 году. Письмо он писал своему племяннику Дмитрию Ратникову, так как сам до войны еще не успел ни жениться, ни завести детей. В Ленинграде Владимир Андрианов жил в Лоцманском переулке (ныне - улица), дом 4б, квартира 26. Служил радистом, был ефрейтором. После ранения в декабре 1943 года отбыл в госпиталь. В документах 1945 года о награждении Орденом Красной Звезды говорится, что Владимир Ермилович в совершенстве владел техникой связи. В боях неоднократно устранял повреждения техники связи на поле боя, прямо под огнем противника возвращал ее в строй.
Его отец Андрианов Ермил Иванович 1875 года рождения умер в феврале 1942 года, не пережив суровые времена блокады Ленинграда. Мама Анисья Андреевна была эвакуирована в Рязанскую область.
14 апреля 1943 года
Привет с фронта!
14/ IV-43г.
Здравствуй мой дорогой любимец Димуська! Письмо пишу лично для тебя из всех моих личных и видимых боевых эпизодов. Я на фронте с 1 января 1943 г.
Я был участником прорыва блокады нашего города Ленина. Это началось 12 января в 9 ч. 30 м. утра. Воздух наполнился сплошным орудийным шумом. Тяжелые снаряды прорезали падающий небольшой снежок. Для меня сначала, казалось, творилось что-то невероятное. Но я быстро привык. Отлично била по фрицам наша славная «Катюша», от снарядов которой не найдем ниодного живого места. Недаром мы, бойцы, сложили про эту «Катюшу» хорошие песни. Некоторые - на мотив нашей старой Катюши.
Немцы, как только услышат шум нашей «Катюши» - бросают все свои дела, все свои орудия и пушки. Прячутся как можно дальше во все норки, чтобы только не быть жертвой «Катюши». Вот у нас есть какое сильное оружие против немцев. Это оружие - большой военный секрет.
Продолжаю писать дальше. В 12 часов дня мы начали переходить *** - это была линия фронта. По одну сторону мы, по другую немцы. Немцев мы застигли врасплох. Они удирали во весь ход, оставляя большие трофеи: продовольствие, боеприпасы, автомашины и т.д. Конечно, я тогда кушал что угодно. Выбирал лучшее. Некоторые даже недокушали свои обеды. Это мы убедились, когда заходили в один из населенных пунктов. Немцы сожгли очень много домов, правда, и уложили мы их, т.е. немцев, на тот свет очень много.
Мирное население из *** и др. насел. пунктов от радости плакали. Они рассказали нам, бойцам, о всех зверствах, чинимых немцами. Так мы прорвали вражеское кольцо блокады.
Теперь еще тебе, Димуська, я опишу один боевой, лично мной видимый сюжет. Немцы сосредоточили на переднем крае линии фронта большое войско. Они хотели итти на нас в атаку. Они начали минометную и орудийную стрельбу. Наша славная разведка донесла об этом скоплении сил противника. И когда в ответ на иху стрельбу ударила наша славная «Катюша» по переднему краю, она всех немцев с ихими орудиями и минометами смешала с землей. Это все произошло каких-нибудь 2 дня назад в 5 ч. утра.
Так будет и впредь со всеми врагами. Не дадим мы этим гадам снова замкнуть кольцо блокады. После этого нашего удара было целый день затишье на нашему уч-ке фронта, как будто в мирное время в хорошем глухом лесу...
Димуська! В это лето мы нанесем врагу такой удар, что враг долго будет помнить, как воевать с русским народом. А ты Димуська - учись и слушайся мамы. Будь достойным пионером. Будь верной моей сменой. Я перед январскими большими боями вступил в В.Л.К.С.М. Я от своего имени заверяю - буду беспощадно громить своим оружием немецких варваров, топчущих нашу Священную землю.
Димуська! Я живу очень хорошо, сыт и здоров. От мамы вчера вечером получил письмо. Живут все по-старому. Жди от меня и в дальнейшем такие письма. Пиши мне о своей жизни. Новостей много, но описать их в одном письме никак невозможно.
Затем до свидания. Целую тебя крепко, крепко.
С боевым приветом, Володя.
Пиши - жду ответа.
Судьба человека
Лыщевы
Лыщев Николай Федорович родился в 1912 году в деревне Прокошево под Солигаличем, который находился в нынешней Костромской области. Его жена Надежда Федоровна была родом из соседней деревни, но познакомились они уже в Ленинграде. Жили на улице Чайковского, дом 40, квартира 12а. До войны у них родились сыновья – Юра, в 1935 году и Анатолий, в 1938 году. В 1941 году они приехали на малую родину, в волость Совега под Солигаличем, где и оставались до конца войны.
Николай Федорович это письмо писал с полуострова Ханко, где служил стрелком десантного отряда. В 1942 году был переведен и служил в 101-ой морской железнодорожной артиллерийской бригаде, в 1943 году участвовал в прорыве блокады Ленинграда. Службу окончил только 1947 году, уже после участия в войне с Японией, в звании гвардии сержанта в должности баталера.
До войны работал токарем высшего VII разряда в механическом цехе ленинградского завода «Пролетарий», на который и вернулся после войны. С завода он уволился только в мае 1982 года. В конце того же года ушел из жизни. Его письма в музей передал на хранение действующий сотрудник Института истории обороны и блокады Ленинграда - внук Николая Федоровича, Попов Артем Анатольевич.
6/VII 41 г. 12 часов п. Ханко
Здравствуйте дорогие мои Надя, дети Юра и Толя.
Шлю я вам свой сердечный привет и желаю всего лучшего в вашей жизни, а главное доброго здоровья.
Надя, сообщаю тебе, что я сейчас нахожусь на полуострове Ханко. Прибыли 3-го или четвертого, точно не могу сказать. Конечно, встретили нас как гостей тяжелыми снарядами, ощущение довольно не приятное, да и вечером еще добавил штук 40. Сегодня день молчал, зато наши туда гостинцы посылают. Вот основной прием, Надя, где я нахожусь.
Попал по назначению в бригаду, но корабли все ушли, живем на береговой базе, кормят ну просто замечательно, но работы - работаем день и ночь. Руки, что палками избили. Конечно, я считаю, это без привычки.
Как ты знаешь, я тебе писал три письма из Таллина, что мы в Сашкой Юхновец находимся вместе, к вечеру мы оба еле стояли на ногах. Но это все пустяки, особых военных действий нет. Не раз пытались настучать, но оставят сотни трупов и отступят фины и немцы. Наши войска крепко удерживают свою границу, только и мешает артилерия финская и немецкая, обстреливают нашу територию, а наша - их.
Надя, я очень хотел знать, где у тебя ребята и как вы все здоровы. Пиши, хотя письмо долго пройдет. но, возможно, я еще здесь буду. Жду с нетерпением как здоровы мои мальцы, все время вы не вылезаете из головы.
Затем досвидание. Крепко целую вас.
Ваш Коля.
Судьба человека
Романов Георгий Георгиевич
Георгий Романов встретил войну в 25 лет. Окончил Ленинградскую школу радиоспециалистов и отправился на фронт. Письма он писал своей маме Романовой Александре Афиногеновне, которая жила в квартире 11 в доме 115 по каналу Грибоедова.
В 1941 году участвовал в боях в районе Великого Новгорода, до 1944 года - на подступах к Ленинграду. Его части затем были переброшены в район Пскова, потом к эстонскому городу Тарту. В начале 1945 года он воевал уже у польского города Жешув, а 9 мая 1945 года встретил под Вроцлавом.
Письма маме он умудрялся писать, даже сидя под сосной, с которой вел наблюдение за противником. Он вернулся домой живым, невредимым, с наградами «За оборону Ленинграда» и «За победу на Германией». В 1985 году в ознаменование 40-летия Великой Победы был награжден Орденом Отечественной войны II степени.
Его мама Александра Афиногеновна 1892 года рождения работала управхозом 2 РЖУ. Она пережила блокаду Ленинграда, которую встретила в 49-летнем возрасте. В 1943 году была награждена медалью «За оборону Ленинграда» - за то, что «преданно и самоотверженно охраняла вверенное ей домохозяйство».
3 февраля 44 г.
Дорогая моя мамуля!
Ты уже знаешь, что я нахожусь в армии, прорвавшей кольцо немецкой блокады г. Ленинграда и преследующей сейчас по пятам отступающего противника. Находясь несколько дней в Гатчине, я хочу рассказать тебе о тех картинах, с которыми мне лично самому пришлось столкнуться.
Гатчина - районный центр и крупнейший жел. дор. узел в 45 км от Ленинграда. Раньше это было место, славящееся своим исключительно сохранившимся Павловским (Павел I) дворцом, парком и цветными озерами. Сейчас - это город, в котором почти нет каменного здания, пригодного для жилья: остались одни только стены. За три дня до вступления наших войск немцы выделили спец. команды, которые обливали эти здания горючим и придавали все огню.
Сюда свезены были насильно эвакуируемые из Поповки, Саблино, Урицка, Стрельны, Кр. села и др. мест русское население, которое должно было быть отправлено в Эстонию. Наши войска спасли около 5 тыс. лиц, которых немцы не успели вывезти. Эшалоны с русскими двигались по жел. дор. впереди немецких, дабы партизаны не могли помешать этой эвакуации.
Работу по эвакуации населения и всех ценностей немцы начали еще с осени 1943 г. Сейчас они оставляют нам опустошенные, разрушенные и сожженные местности. Воздух в Гатчине еще и сейчас полон запаха пожаров.
Дворец немцы подожгли в самые последние дни.
Население радостно приняло наши войска. Первую ночь я с товарищами ночевал в Гатчине у 3х русских женщин с детьми. Они рассказали без всякой тенденциозности о своей 2 1/2 лет жизни у немцев. Теперь я окончательно убедился в том, что наши газеты писали о немцах правду. Русских женщин запрягали в телегу или сани и немецкий солдат с плеткой погонял их. За малейший проступок им назначалось то или иное число ударов плеткой или резиновой дубинкой. Паспорта были отобраны, вместо их были выданы «собачьи билеты» с указанием всех примет (цвет волос, глаз, роста и т.п.). Ходить по улицам с этими билетами разрешалось только до 3 час. дня. Все это делалось с целью борьбы с партизанами, которых много было в местных лесах и к-рые во многом помогли нашим войскам…
Дикостям нем. солдат и офицеров не было предела в 1941 г.; тогда они входили в любой дом, брали все, что им понравится и отправляли в Германию, либо пользовались у себя в казармах. В Павловском дворце у них также была устроена казарма. Мест. население использовалось на труд повинности по ремонту дорог, заготовки дров, на различном строительстве и т.п. За работу они получали русские деньги или спец. оккупационными бумаж. нем. деньгами, где 1 марка приравнивалась к 10 рублям. Паек русским выдавался весьма скудный, нужно было все доставать самим частным порядком. Особенно тяжело доставалось мужскому населению. Те, кто не хотел «добровольно» вступать на службу в нем. армию, обычно попадали в канц. лагеря, где многие умирали от голода и грубого обращения...
В ходе продвижения на запад приходится сталкиваться все с новыми эпизодами, которые трудно отразить на бумаге. Эти строки я уже продолжаю писать в Елизаветино. Завтра, послезавтра буду в Волосово, а затем, очевидно, на очереди Кингисепп и Нарва... Наши войска движутся по дорогам, особенного сопротивления противник сейчас не оказывает. Крупные бои предстоят на Эстонской территории.
Елизаветино очень красивое место. Здесь были расположены немецкие госпитали. Настроение у наших хорошее, хотя и приходится переносить немало трудностей, связанных с условиями войны.
Я здоров. Чувствую себя совершенно нормально. После того, что я узнал за это время об немцах от русских и то, что увидел своими глазами, поднимает меня к сознательному мщению за все ими совершенное.
С каждым днем я все дальше и дальше удаляюсь от Л-да. Когда вернусь обратно неизвестно, возможно, что очень скоро, т.к. не далек день полного освобождения нашей территории от немецких захватчиков.
Все мы охвачены сейчас наступательным порывом.
Письма и газеты до нас не доходят. Мы даже не имеем сейчас возможности писать о себе - нет времени.
Крепко тебя целую и люблю.
Твой Жорж
Судьба человека
Морозовы
Морозов Вячеслав Иванович родился в 1918 году. Работал конструктором на судостроительном заводе имени Андре Марти, который действовал в довоенные годы в Ленинграде на базе Адмиралтейского завода, будущих Адмиралтейских верфей. В годы блокады остался в Ленинграде, по зрению находился на казарменном положении оборонного завода. Это внутригородское письмо было последним, которое он направил своей жене Андерсен Нелли Денисовне и сыну Юльке, тоже находящимся в блокадном Ленинграде. Жили они на улице Пестеля, дом 13/15, квартира 41.
Вячеслав Иванович умер от истощения 25 января 1942 года, захоронен на Пискаревском кладбище. Их маленький сын в возрасте 2 лет и семи месяцев тоже умер в январе 1942 года.
Потеряв и мужа, и сына, 23-летняя Нелли Андерсен в 1942 году ушла на фронт, служила писарем в штабе 289 истребительно-противотанкового артиллерийского полка, участвовала в боях за освобождение Ленинграда, прошла с полком шесть стран, встретив Великую Победу. В сентябре 1945 года была демобилизована с множеством наград, в том числе с медалями «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За отвагу» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Она прожила долгую жизнь и ушла только в 2008 году.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
В центре офорта изображен солдат в полушубке, с автоматом и девочка в пальто и белом платке. Солдат с девочкой стоят у кровати, на которой лежит труп женщины, укрытый простыней.
Начало января 1942 года
«Дорогая Нелюся! Юлька!
Хочу тебе описать, как я добрался до завода, разбитый и больной. Прошел более половины пути - замерз как «цуцик» (t = -26 была 2-го января), ноги перестают двигаться и деревянеют все более и более. У Никольского пер. я оскользнулся, упал и встать уже не смог. Мне помогли встать и остановку провели до аптеки на Усачев пер. Там меня обогрели, напоили кипятком, и я пошел дальше. И 2 с 1/2 остановки я шел около 1,5 часов, и приплелся в цех обмороженый (ноги и нос) в 10:20.
Сейчас еле переставляю ноги, но сам духом бодр. Обидно только, что нос стал картошкой фиолетового цвета. Ну да все это пройдет.
Получила ли ты что-нибудь? Я хотел бы чтобы ты с Нюрой прислала мне немножечко конфет, маслица и табачку со спичками. Печка на ходу, труба Тоне заказана. Будет готова вместе с печкой, так что дело за тобой.
Если получишь 3 пол-литра вина, то 1 пришли и для меня, а третий оставь себе. Только обмены сейчас не выгодные, лучше обождать.
Котик, чуть не забыл, масляную карточку пришли с Нюрой завтра, т.к. у нас вырезают талоны и за первое, и за второе, а то я останусь на бобах при крупяной карточке.
Теперь самое главное, боюсь писать. Как доставить печку домой. Я ходить не могу, по крайней мере еще около недели, а как же быть? Использовать Тоню, т.к. она тоже заинтересована в трубе? Завтра же мне напиши, что ты думаешь по этому вопросу.
Целую, Слав.
Не забудь масляную карточку. Если конфеты получить трудно, то пришли мне, я получу их здесь. Сейчас есть возможность.
Еще раз целую крепко, твой Слав».
Подпись сбоку: «Бедная Нелюсь! Тебе так холодно, а мне тепло как свинье (мне стыдно)».
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Горбуновы
Горбунов Владимир Афиногенович родился в 1905 году в Петербурге. Его отец, уроженец Ярославской губернии, Афиноген Алексеевич Горбунов и мать Нина Федоровна были портными. Владимир Горбунов окончил школу и ФЗО. Работал в Балтийском пароходстве машинистом. В 30-е годы учился в партийной школе в Пушкине, работал начальником материально-заготовительной части Ленинградского морского торгового порта. С женой Ольгой Ивановной, сыном Олегом 1932 года рождения и дочерью Ларисой 1936 года рождения они жили на проспекте Газа (ныне - Старо-Петергофский), дом 21, квартира 63.
Когда началась война, в июле 1941 года добровольно вступил в ряды военных, хотя имел освобождение от призыва из-за плохого зрения. Стал старшим политруком, комиссаром 2-го батальона 1-й стрелковой дивизии войск НКВД.
Он погиб вскоре после написанного другу письма, на «Невском пятачке». 22 декабря 1941 года Владимир Горбунов закрыл в одном из сражений собственным телом амбразуру вражеского дзота, дав возможность советским бойцам овладеть одним стратегическим пунктом. О его подвиге писали в газетах, но звание Героя не присвоили.
Извещение о гибели Владимира Горбунова семья получила только 17 февраля 1942 года, спустя несколько месяцев после того, как перестали приходить от него письма. Семью эвакуировали по Дороге жизни через Волхов на Северный Кавказ. Но и те места через три месяца были оккупированы немецкими войсками. Пришлось скрывать, что погибший глава семьи был комиссаром, все его документы и письма зарыли в землю. После освобождения от фашистов поехали в Архангельск к родственникам, а как только была прорвана блокада - вернулись в Ленинград.
Сохранившееся письмо и фотографию в музей обороны и блокады Ленинграда передал сын героя, Олег Владимирович.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Ладожское озеро
27/ХI-41г.
Здравствуй дорогой друг Коля!
Письмо твое, написанное тобой 24/Х получил только сегодня, и сразу же пишу тебе ответ, очень рад и благодарен, что ты написал письмо.
Находясь не посредственно на передовой линии фронта борьбы с фашистской сволочью, очень приятно получить письмо, которое вливает в тебя еще больше энергии и желания покончить с б***, фашистской гадиной, которая топчет нашу священную советскую землю.
У нас, добровольного отряда, одно желание и настроение: бить их всех без разбору до единого, пока не останется не одного немца на нашей русской земле.
Скоро будет 3 месяца, как мы стоим в обороне и не сделали ни одного шагу назад, не смотря на его неоднократные атаки.
Лично я, Коля, был политруком I роты, сейчас работаю в штабе нашего батальона.
Работы много, так что время свободного мало. Спать приходится очень мало, сам понимаеш, бдительность прежде всего, когда стоишь на страже.
14/XI я ездил в Ленинград, был дома. Семья, жена и мать выдерживают тяжелые испытания, положение очень критическое. Кое-чем я им помог и подбодрил. Как раз в этот день был налет фашистской сволочи. Фугасная бомба попала рядом в корпус нашего дома и ряд зажигательных. Я там принял деятельное участие...
Ну пока и все Коля, не знаю, застанет ли тебя письмо в Архангельске, но желаю тебе счастливого плавания и успеха в работе. Передай привет Жене Баранову и дай ему мой адрес, пусть напишет пару слов и свой адрес. Я ему чиркнул бы так же.
Посылаю тебе свою фотокарточку, фотографировался на фронте 24/Х-41 г.
А пока до свидания, жму крепко руку и целую, твой лучший друг.
Владимир
В победу верим, силы есть, ненавистью и мщением горим, победа будет, будет за нами.
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Николай Апон
Апон Николай Иванович родился в 1915 году. Он жил в Ленинграде на Новгородской улице, дом 16, квартира 1. А это письмо в 1943 году писал своей знакомой Татьяне Егоровой, которая жила в Косом переулке (ныне – улица Оружейника Федорова).
Николай Иванович пошел служить в 1941 году, сначала в 53 учебный стрелковый полк, а затем в 203 гвардейский минометный полк. Получил медаль «За отвагу» и был представлен в списке награждаемых к медали «За оборону Сталинграда». В декабре 1943 года, когда он писал письмо Татьяне, участвовал в боях в районе Великих Лук. Вскоре часть двинулась в сторону Европы. В начале 1945 года полк участвовал в боях на территории Польши, у города Быдгощ. А затем – на подступах к Берлину. Не дожив до Великой Победы, Николай Апон погиб в бою 26 апреля 1945 года и захоронен в пригороде Берлина, в городе Панков на улице Эльзы Бландштрасе. Там располагается крупнейший мемориальный комплекс памяти воинов Красной Армии, павших во время штурма германской столицы.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Здравствуй, Танюшка! 11.12.43 г.
Прими горячий боевой привет и наилучшие пожелания в твоей жизни.
Сегодня получил твое письмо, в котором ты проявляешь очень большое беспокойство обо мне. Танюша, мне пресылать ничего не нужно. И прошу тебя, пожалуйсто, не беспокойся. Я доволен тем, что у меня есть...
Что Танюша я тебе напишу о себе? Ты знаешь, что я все время служил в противотанковом истребительном дивизионе, прошел большие бои, побил несколько сот немцев прямой наводкой. Уничтожил танк и самоходное орудие. Сейчас я сижу в другом подразделении на той же должности. С 4.11.43 г. имею на лицевом счету 60 фрицев, 2 пулемета, 1 дом, 1 сарай с пулеметными точками противника, 1 блиндаж, 1 землянку, 1 танк «тигр» с экипажем и десантом пехоты. Вот все это уничтожено моей наводкой. Сейчас немец на наш участок подтянул 17 дивизий... эти войска подтянуты из-под Ленинграда. Я рад, Танюша, пусть нам будет тяжело, все равно победим и этих гадов, но зато вам полегче будет...
Я чувствую себя хорошо, но временами бывает очень плохо, ломает всего. Но, Танюшка, это все чепуха. Вот надвигаются дни, когда немцу сыграем отбой окончательный. Буду жив, увидимся и тогда поделимся всем, и плохим, и хорошим. А пока - большущий горячий привет, будь здорова.
Кр. Кр. целую и обнимаю тебя.
Николай Апон
Пиши, жду с нетерпением. Береги свое здоровье, обо мне не беспокойся. Жив буду, не помру.
Николай
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Александр Янко
Это письмо Янко Александра Александровича, адресованное дочери в эвакуацию, интересно тем, что написано оно человеком, родившимся в 1868 году, в дни правления императора Александра II. Ему было 13 лет, когда российский престол перешел Александру III. Ему было 26 лет, когда воцарился последний император Российской Империи Николай II, ему было 49 лет, когда свершилась революция 1917 года, ему было 56 лет, когда умер Владимир Ленин и ему было 73 года, когда началась Великая Отечественная война.
Письмо, начатое в конце сентября и дописанное 8 октября 1941 года он отправил дочери Елене 1925 года рождения, которая в первые дни сентября была эвакуирована вместе со школой №185 в Свечинский район Кировской области. В Ленинграде они жили на улице Каляева, ныне Захарьевской, дом 14, квартира №37.
Последнее письмо дочери Александр Янко писал уже из госпиталя в декабре. Он умер 4 января 1942 года и захоронен на Пискаревском мемориальном кладбище. Там же похоронены жившие в том же доме в квартире №43 Янко Варвара Александровна 1890 года рождения, Мария Александровна, 1892 года рождения, Наталья Александровна 1897 года рождения и Нина Александровна 1894 года рождения – все они умерли в феврале 1942 года.
Дочь Елена выжила в годы войны, вернулась в Ленинград, поступила в ЛИИЖТ – ныне Университет путей сообщения. В 1944 году участвовала в работах по восстановлению жилого здания института. Она прожила долгую жизнь и ушла в 2000 году. Письма ее отца в 2001 году по решению семейного совета в Музей обороны и блокады Ленинграда передал ее супруг.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
8 октября 1941 года (начало 29 сентября)
29 сентября 1941
Дорогая Леночка
Предшествующее письмо отправил 21 сент. Твое последнее получил датированное I/IX. В комнату Вал. Васильевны вселяют семью из 7 человек, жилище которых в Володарском районе разрушено. Налеты аэропланов в разные части города продолжаются. У нас пока все благополучно. В комнату Карасевой тоже собираются кого-то вселять.
Посылки в школе не принимают, а принятые возвращают. Чувствуются некоторые затруднения с продовольствием. Хлеба служащим отпускают 200 грамм в день. За последнюю декаду выдали: крупы чечевичной 200 грамм, рыбы соленой 200 грамм, песку сахарн. 400 грамм, конфет 500 грамм, масла подсолнечного 100 гр. (еще не получил), керосину 1 и 1/2 литра на 15 дней. Без карточек нигде ничего не отпускают…
8 окт. Продолжаю письмо сегодня. В комнату Карасевой вселение приостановлено, т.к. появилась она сама (находится в Ленинграде). Налеты, а с ними и воздушные тревоги продолжаются, как правило с наступлением темноты. Бросаются фугасные и зажигательные бомбы, многие ночуют в бомбоубежищах…
Последние дни приходится работать за грузчика на нашем предприятии. За первую декаду окт. выдали: мяса 200 гр. или 250 (не помню), крупы 350 гр., рыбы 100 гр., масла стол. 50 гр., подсолнечного 150 гр., сахару 200 гр., конфет 350 гр., керосина 1/2 литра. В городе все время слышна стрельба орудий. От тебя писем нет, и мои, наверное, тоже не доходят. Становится совсем холодно, а рамы замазывать не приходится. Спят все не раздеваясь, на случай тревоги, а снимают лишь обувь. Хлеба получаю 200 гр. в день, не хватает. Вчера только 7/Х, а хлеб у меня уже съеден за 9/Х…
Иногда с удовольствием бы, для подкрепления организма, выпил водки. Но ее давно уже нет в продаже и в помине. Табак имеется в продаже только по 6 руб. за 100 гр., а за папиросами большие очереди. Вот все наши новости. Надежды увидеть тебя у меня никакой нет или очень мало, а жилище если меня не будет, безусловно, будет занято. На всякий случай надо кому-нибудь письменно поручить охрану твоего и моего имущества, не знаю только кому. Напиши кому лучше, так и сделаю.
Желаю тебе здоровья, всего хорошего, целую крепко...
Конфетки тебе приготовлены, но послать пока ничего не могу: не принимают посылок.
Твой отец
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Кириков Василий Александрович
Кириков Василий Александрович родился в 1912 году. С женой Симой Вениаминовной и сыном Юрой жил в Ленинграде на Лиговской улице (ныне - проспект), дом №11, квартира №8. На Гаванской улице жила его мама, которой он также направлял телеграммы. Служил младшим лейтенантом и был командиром стрелкового взвода. До войны работал на заводе «Красный гвоздильщик» на Васильевском острове, служить в РККА ушел еще в 1934 году. Во время боев в ходе Великой Отечественной войны 27 февраля 1942 года пропал без вести. Места, о которых он писал в письме, деревня Новосергиевка, по открытым историческим данным - местность в районе Заневского поселения под Ленинградом, которая в годы войны стала важной составляющей продовольственной и топливной базы: местный колхоз продолжал функционировать.
Здесь советское командование готовилось встретить сухопутные силы противника. Вдоль дороги на Новосергиевку стояли бетонные доты, орудия, пулеметные точки, были вырыты окопы. По словам местных жителей, через деревню постоянно шли на фронт солдаты. В деревенских домах жили врачи и офицеры. А в лесу, который в те годы почти вплотную подходил к домам, в землянках были оборудованы медпункты.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
15 декабря 1941 года
15/XII 1941 г.
Добрый день Сима и Юрик!
Вот уже прошло 10 дней с тех пор, как я не вижу Вас. Очень соскучился об Вас, тем более что ничего не знаю где Вы сейчас находитесь и что с Вами?
По получении этого письма, Сима, сообщи о себе мне телеграммой, а потом и письмом, ибо этот адрес всего вернее будет у нас постоянным для нашей части, где бы она ни находилась. Конечно, с изменением адреса сразу тебя поставлю в известность.
Наша часть сейчас формируется и как скоро едем на передовые пока ничего неизвестно, но, по всей вероятности, это дело ближайших дней.
Не знаю определенно, где сейчас Сима Вы с Юриком находитесь, это еще больше усиливает мое беспокойство об Вас и прямо не знаешь куда писать и письмо...
Новости о Л-де получаем, т-к в нашу часть все идет пополнение из города, а также получаем и газеты.
Теперь пару слов о себе: 10-го числа со Всеволожской снялись и ночью перешли на новое место не далеко от города (километров 10 от Охты). Деревня не далеко от которой мы расположились наз. Новосергиевкой. Живем в землянках. Как в них удобно - ты ведь бывала в гостях у бойцов. Днем делаем по хозяйству (устраиваем землянки и др. работы), а большее время отдыхаем в землянке.
Я в эти дни составлял списки и др. канц. работы, необходимые для командования.
С питанием дело по-старому, хлеба - 300 гр. и др. продукты, полагающиеся по норме.
Здоров, но слабость, которую я чувствовал в Лен-де еще здорово мешает мне.
Ну, Сима, пиши, жду. Не беспокойся сильно обо мне.
Береги себя и Юру. Пиши своим и моим родным.
Мой адрес:
Действующая Кр. Армия, Почтово-Полевая станция №676: 502-й полк, 1-й батальон, 2-ая рота, 1-й взвод, 1-е отделение, мне.
Сима! В военкомате получи документы на пособие Юре и Мише.
Целую, муж и папа Вася
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Андреева Галина Александровна
Когда началась война, Галина Андреева училась в Ленинградском университете. Почти каждую неделю она писала письма своим родным в город Чебоксары. Из них и известно, что первое время после начала войны она еще ходила на лекции, но затем обучилась на медсестру, в ноябре 1941 года прошла практику в Отта, научилась ставить уколы и банки, привыкла к больничному запаху. Всю войну проработала в военном эвакуационном госпитале №1116. Эвакогоспиталя с таким номером базировались в двух местах. Один был открыт на базе Политеха, другой – около госуниверситета на Васильевском острове на набережной Макарова, дом №8. Галина Андреева работала в последнем, там же и жила. Вместе с 88 медсестрами и лаборантками по представлению подполковника медслужбы, начальника эвакогоспиталя Филиппа Исааковича Каневского, была награждена медалью «За оборону Ленинграда».
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
21 января 1943 года
21/I - 43 г.
Дорогие папа, мама, Люся и ***!
Привет из Ленинграда! Вы, конечно, уже знаете большую радость ленинградцев: блокада прорвана! То, о чем мы мечтали, наконец, осуществилось!
Я дежурила сутки в тот день. В 11 ч. вечера вдруг больные зовут меня к репродуктору – и я слышу новость. Поздравляем друг друга. Ведь это большое счастье!
Работы очень и очень много. Целый день вертишься, некогда отдохнуть ни минуты. Но я знаю, что моя работа необходима для бойцов и командиров нашей Красной Армии.
Начальник отделения IV и врачи меня здесь ценят больше, чем в VI отделении, поэтому работать гораздо приятнее. И хотя сестер не хватает, работаем сутки-сутки, но есть желание работать. А это самое главное.
Трудности, конечно, есть и нехватки кое-чего. Клуб не работает, теперь там палата.
Настроение у меня хорошее. Мои старые больные (VI отд.) навещают меня, жалеют, что я не у них. Один больной останется, вероятно, работать у нас в госпитале авто-механиком.
Я все жду от вас писем, а что-то в последнее время их нет...
Писать много некогда. Вчера я дежурила сутки, сегодня до 7 ч. веч. спала, потом пообедала и поужинала за один раз. Но я так устала, что очень все хочу спать. Если можно, пришлите мне посылочку со сладкими вещами, очень хочется меду.
Ну, пока до свидания.
Крепко-крепко целую вас.
Галя
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Галина Кабанова
Галина Кабанова родилась 8 мая 1927 года в интеллигентной семье: мама была детским врачом, папа - бухгалтером. В доме был достаток, и семья могла себе позволить домохозяйку. Семья жила на Гатчинской улице, дом 12, квартира 42.
Когда началась война, Гале было 14 лет, а ее младшему брату Славе - 12 лет. На первую блокадную зиму у них были запасены дрова: до войны было печное отопление, в комнате был камин, а потом поставили «буржуйку». Но в лютый 30-градусный мороз дрова вскоре закончились и топили всем, что было под рукой. За водой Галя с мамой ходили с саночками на Неву. А потом они поднимали ведро на третий этаж квартиры. В течение всей зимы никто не мылся, вода была только на питье, а спали, не раздеваясь, в зимней одежде. Но голод и холод взяли свое. Сначала умерли все взрослые. Потом комнату разбомбило, и брат был ранен. Галя отвезла его на саночках в госпиталь, где он и скончался.
До августа 1942 года Галя жила одна, обменивала вещи из дома на хлеб. Потом приехал с фронта ее дядя и переправил на большую землю по Ладоге: ее посадили в переполненный катер со всеми, кого эвакуировали из города. Катера попали под обстрел. Утром Галя узнала, что их катер остался единственным уцелевшим после бомбежки.
Девочка приехала к тете Наталье Харитоновой в Тюменскую область, где та работала учительницей в сельской школе. После войны они вернулись в Ленинград.
Галя окончила школу, поступила в медицинский институт и всю жизнь работала врачом-терапевтом. Свое письмо и последнее письмо брата к тете Галина Кабанова сама принесла в Музей обороны и блокады Ленинграда, рассказав свою историю спасения.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
10 апреля 1942 года
10 апреля. Привет из Ленинграда.
Здравствуйте милая т. Наташа. Сегодня утром получила от вас письмо от 1 марта. Вы пишете, что не имеете от нас писем. После смерти мамы я вам дала 2 телеграммы и написали мы со Славиком 4 письма, это уже пятое. Говорят, что письма не доходят, так вот.
16 февраля умерла мама,
16 ноября умер папа,
10 января умерла бабушка и
15 января умерла т. Лиза,
21 марта комната наша разбита и ранен в голову Славик,
23 марта в госпитале в 9 ч. утра он скончался.
И я осталась одна.
Милая т. Наташа, у меня вся надежда только на вас, и я вас жду как ангела-спасителя. Я думаю, что вы меня не бросите. Я осталась одна: ни родных, ни знакомых нет. Знакомые мамины и папины все: кто эвакуировался, а кто и носу не кажет.
Трамваи у нас всю зиму не ходят. Так, что нет человека, который бы по-настоящему пожалел и помог.
Правда приезжал дядя Леша, как только узнал о этих ужасах. Но его отпустили только на 30 часов, да вдобавок на поезд не попал и шел с Александровки пешком. Мы с ним виделись несколько часов, но я так была рада (вы должны сами понимать, милая т. Наташа). Привез мне кое-что из продуктов. Правда, не много, но все же поддержка для меня была большая.
Настроение у меня т. Наташа очень тяжелое. Большую комнату всю разбомбило. Вещи все в грязи. Все в известке. А это такая грязь, что без воды ее не уберешь, а воды нет. А носить ее надо далеко, да стоять за одним ведром по-часу, а выносить грязную на помойку тоже нелегко. Так что убирать у меня нет сил.
Как только будет тепло и пойдет вода, и буду я жива, я все уберу.
Теперь письма стали ходить лучше. Вы, наверное, письмо это получите. Ну пока до свидания. Крепко вас целую.
Галя
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Белов Александр Сергеевич
Белов Александр Сергеевич родился в 1897 году. Имея только начальное образование, до войны работал на заводе резиновых изделий «Красный треугольник». После того, как отправился в ряды народного ополчения, судя по письмам, продолжал там числиться: письма из частей под Ленинградом он писал с лета 1941 года, а уволен с завода, судя по трудовой книжке, только в начале 1942 года. С женой Елизаветой и дочерью Наташей, которым писал в блокадный Ленинград, жил на проспекте Щорса (ныне - Малый проспект Петроградской стороны), дом №32, квартира №19. Это письмо – последнее. В январе 1942 года Александр Белов, служивший стрелком 86 дивизии 330 стрелкового полка, пропал без вести при обороне Ленинграда. Его родные пережили блокаду в городе. Они и принесли сохранившиеся документы и фотографии на хранение в Музей обороны и блокады Ленинграда.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
4 января 1942 года
Дорогие мои и милые женушка и деточка!
Сердечно поздравляю Вас с Новым годом. От всей души желаю достойного завершения войны, конца голодовок, счастья, здоровья и возвращения прежней мирной жизни.
Прошу простить меня за мои редкие письма, но, думая, что, учтя обстановку той жизни, в которой я сейчас нахожусь, простите меня и будете сами более часто писать мне. От Вас я давно уже не получаю никаких известий и весьма понятно мне беспокойство о Вашем дорогом для меня здоровьи и жизни. Думаю, что с получением сего Вы не замедлите сообщить мне все о своей жизни и своем здоровьи. Я так соскучался об Вас - все мои мысли только о Вас, беспокойство, и желание быстрого изгнания немцев и возвращение домой!
К/к я мечтаю о том, что застану Вас живыми и здоровыми, бодрыми и веселыми. Надеюсь, милые мои, что мечты мои исполнятся и мы опять после долгой этой разлуки будем все вместе! Вот то тогда заживем!
Когда будешь писать мне, сообщи - аккуратно ли тебе выплачивают мою зарплату на заводе и узнай, кто сейчас Н-ком нашего отдела - я хочу написать ему о снабжении Вас дровами и доставки их на дом. Сообщи, к/к у тебя этот вопрос и что ты получаешь по карточкам. Я очень беспокоюсь, не опухли ли Вы от недостатка питания, и понятно мне беспокойство о Вашем здоровьи! Сообщи, учится ли Натуся и получает ли что из питания в школе...
Теперь несколько слов о себе. Здоровье мое пошатнулось от непривычной земляночной жизни и копоти, стали часто повторятся случаи упадка сил, плохо работает сердце. А тут, к несчастью, я еще отморозил себе пальцы ног, и сейчас у меня сходят ногти - вот причины, заставляющие меня просить отзыва в Ленинград...
Крепко, крепко целую Вас, с нетерпением жду Вашего письма и ответы на мои.
4/I-42 г.
Письмо посылаю с политруком, он опустит его в Пороховых.
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Шелухин Григорий Григорьевич
Шелухин Григорий Григорьевич широко известен как один из организаторов и первый декан (1946—1949) созданного в СССР инженерного факультета реактивного вооружения в ленинградском Военмехе. Но это письмо открывает другую, очень трогательную сторону его жизни периода Великой Отечественной войны.
Он родился в 1916 году в Махачкале, в 1939 году окончил Военмех, поступил в аспирантуру и готовил диссертацию. Но завершить эту работу не смог из-за начала войны. В 1941 году решением ЦК КПСС был направлен на работу в Народный Комиссариат Госконтроля на должность контролера по Наркомату боеприпасов СССР. В апреле 1942 года стал помощником начальника 2 отделения Артснабжения 48-й Армии, а в декабре того же года – начальником этого отделения. Жена Людмила оставалась в Ленинграде, жила на Глухой улице (в районе Малой Охты, она не существует с 1980-х годов), дом №3, квартира №10, откуда направляла трогательные письма и платочки с памятными вышивками.
Это письмо Григорий Шелухин получил, когда вместе со своей частью находился недалеко от Воронежа. Позже Григорий Григорьевич воевал под Минском и под Варшавой, а Великую Победу встретил около польского города Эльблонг. Он прожил долгую жизнь и ушел только в 2008 году. Военная цензура не тронула вложенные подарки, и они вместе с письмами были переданы на хранение в Музей обороны и блокады Ленинграда.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
22 декабря 1942 года
Здравствуй, Гышон!
Поздравляю Тебя с Новым 1943 годом, на который все мы возлагаем большие надежды. Желаю в новом году тебе: много здоровья, много сил, исполнения всех твоих заветных желаний. Желаю быстрее разделаться с фашистскою нечистью и заняться мирным, творческим трудом на благо всего человечества.
А пока... Шлю я тебе в подарок платок-рисунок. Для носа сей платок мал, да в письме больше то и послать нельзя. Надеюсь, что работники военной цензуры не выбросят этот платок из конверта и ты увидишь его.
Гышонок, милый! Опять начинается тоска по тебе. Странное дело! Вся жизнь у меня - в тебе, ты беспрестанно со мной. Все помыслы, все желания, все связано с тобой. Иду ли я на работу, сижу ли я за своим рабочим столом, обедаю ли я - ты у меня перед глазами. Мне хочется, чтобы каждый день я получала письма от тебя. И каждый день, приходя с работы, я спрашиваю маму: «Мне нет письма?» И только раз в семь дней я получаю ответ: «Есть».
Гышон! Родной! А время неумолимо бежит вперед. Совсем скоро - через два месяца - день моего рождения. А через месяц - и ты еще на один год старше станешь.
Гышко, а как хочется мне Новый год встретить с тобой! Ух, даже и слов не подберешь - вот как хочется!
Гышон, привет и поцелуй тебе от мамы, папы, Оли и Юрия. Все они поздравляют тебя с новым годом. Привет и поздравление от Нади.
Крепко, крепко целую тебя, твоя Люсенька.
22.12.42 г.
P.S. Все таки надеюсь, что платочек дойдет до тебя и что работники военной цензуры не выбросят его.
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Евсеева Евгения Степановна
Евсеева Евгения Степановна родилась в декабре 1922 года. В 19 лет, как только началась война, пошла работать медсестрой и числилась в эвакуационном госпитале №926. Ее мама, Евсеева Екатерина Ивановна 1895 года рождения, всю блокаду провела в Ленинграде. Жили они на Васильевском острове, на 16 линии, дом 25, квартира 33. В наградной карточке мамы при вручении медали «За оборону Ленинграда» значится, что работала она буфетчицей в кафетерии. Сама Женя также получила в 1943 году медаль «За оборону Ленинграда», а в 1945 году - «За боевые заслуги». В наградных документах 1945 года указано, что в приемном покое все раненые проходили через ее руки: «В деревне Колоколово приняла около 2000 человек, в сентябрьской и октябрьской операции - 900 человек и в последней декабрьской операции приняла свыше 700 человек. Прием всегда организован образцово: тепло, светло, внимательный и ласковый уход. Читает больным литературу, газеты, является комсоргом низовой комсомольской организации. Активная участница самодеятельности».
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
На снимке: медсестра Р. Мельникова, хирурги Л.Е Рухман и Л.А. Амельченко во время операции. Ленинградский фронт, 1942-1944 гг.
6 декабря 1944 года
6.12.44 г. Рига
Здравствуй, милая мамусенька!
Радость моя, пишу тебе это письмо, а от тебя все ответа нет. Как ты живешь, радость моя, как твое здоровье. Милая, как я хочу приехать домой и обнять мою милую мамочку. Мамусенька, милая, напиши, получила ли ты письма от Леши.
Вот завтра твой день ангела и этот первый год меня не будет с тобой, как жаль. Ну ничего, радость моя, скоро кончится война и я приеду к тебе. Получила письмо от тети Шуры, где она пишет, что Тоська едет опять в Ленинград лечиться.
Мамусенька, сейчас я вышиваю наволочки на свою маленькую подушечку, и очень жалею, что я не дома и нет хорошего материала, а главное - ниток. У меня к тебе просьба, если увидишь где-нибудь малюне, то покупай, они мне потом пригодятся.
Я живу хорошо, но скучаю, как мне хочется быть дома, хотя бы даже один денечек.
Живу я в новой комнатке, месте с Томарочкой, она меня никуда от себя не отпускает. Ей разрешили жить в доме, где находится приемный покой, так вот она меня от себя не отпускает.
Роднушка моя, на этом кончаю писать, жду от тебя ответа. Целую крепко, крепко, Женя. Передай привет всем знакомым…
До скорой встречи. Женя.
P.S. Мамусенька, ведь осталось 20 дней до моего дня рождения. Ведь твоей дочери исполнится 22 года. Сфотографируюсь, пришлю свою карточку, пиши.
Жду, еще раз целую. Женя
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Григорий Фрейдлин
Григорий Фрейдлин родился в 1923 году, служить пошел в августе 1942 года и в составе 42 армии, будучи младшим лейтенантом, командовал минометным взводом. Это письмо 19-летнего юноши, адресованное отцу Давиду Львовичу, маме Раисе Моисеевне и сестре Анне, действительно стало последним. Во время боя на подступах к осажденному Ленинграду, он погиб и числится пропавшим без вести. Сведения о его семье отрывочны и где они точно жили в Ленинграде, установить не удалось. Его отец Фрейдлин Давид Львович 1897 года рождения, призванный Дзержинским РВК Ленинграда, служил старшим лейтенантом, был начальником армейской базы Армейского военторга. В 1942 году получил медаль «За оборону Ленинграда», затем в 1943 году - медаль «За боевые заслуги», а в 1944 году – «Орден Красной звезды». Умер в 1979 году в возрасте 82 лет. Человек, о котором Григорий Фрейдлин упоминал в письме, предположительно – Мелик-Пашаев Арон Иосифович 1907 года рождения, который служил техником-интендантом 1 ранга в той же войсковой части. В 1943 году он был осужден военным трибуналом и приговорен к расстрелу.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
25 сентября 1942 года
Лен.фронт
25 сент 42 г.
Милый дорогой отец, мать, сестренка Аничка.
Остались считанные минуты до тяжелого боя. И вот жду начала операции. Или освобождение Лен-града, или опять блокада. Итак, мои дорогие, незабываемые, иду в бой. Не знаю, вернусь ли из него, но все же помните обо мне. Память о Вас я всегда ношу в своем сердце до последней минуты.
Но, быть может, судьба уж не так жестока ко мне, ведь мне лишь всего 19 лет. Ведь, собственно говоря, я еще не видел жизни, я только начал включаться в жизнь. Но ничего, не грустите, т.к. я никогда в жизни не ходил с поникшей головой. Хоть и тихоня я был, но в обществе всегда весел и жизнерадостен. Поэтому помните обо мне как о веселом любящем сыне.
Но мы, может быть, еще поживем вместе под одной крышей. Я еще надеюсь на возвращение к Вам. Вчера я получил себе в командование взвод. Т.ч. работы много и тороплюсь писать вам, дорогие, письмо.
Сейчас пойду попрощаюсь с Мелик-Пашаевым, с этим чудесным человеком, заботящимся обо мне как о родном сыне. Если будет жив, то передаст вам мое, быть может, последнее письмо.
Итак, будь здоровы и счастливы в жизни, забодтесь о моей сестренке Аничке, сделайте из нее культурного человека.
Итак, желаю вам всего наилучшего, всегда о вас помнящий и любящий вас сын, брат Григорий Фрейдлин.
Передайте привет и наилучшие пожелания Мар. Федоровне, всем знакомым и близким.
До скорой победы и встречи с вами, мои дорогие.
Фрейдлин
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Богданов Владимир Иванович
Богданов Владимир Иванович родился в 1913 году. К началу войны у него была жена и маленький сын Леонид 1940 года рождения, которые смогли уехать из города. Жили они на Лубенской, ныне Заозерной улице, дом №4, квартира №91. В блокадном Ленинграде у Владимира оставалась мама и брат Михаил, предположительно 1917 года рождения. Он умер в 1942 году, не пережив последствия голода.
Сам Владимир Богданов прошел всю войну и вернулся домой. В своей автобиографии в 1948 году он рассказал, что родился в Ленинграде в семье рабочего фабрики «Скороход». В 1918 году его отец умер. Видимо, исходя из семейных обстоятельств, мальчик с 1924 по 1928 годы жил и учился в детских домах Ленинграда. Затем стал воспитанником РККА и проходил военную подготовку в других городах. Вернулся в Ленинград в 1932 году и поступил работать слесарем на механический завод №7.
Во время Великой Отечественной войны служил в ополчении 3-й дивизии Октябрьского района Ленинграда, в 42-армии Ленфронта, в 67-й и 2-ой «ударной». В 1943 году перешел в минометную бригаду 1-го Прибалтийского фронта. Дослужился до должности командира батареи. Четырежды был ранен и дважды контужен, награжден медалями «За оборону Ленинграда», Орденом Отечественной войны I степени и Орденом Красной Звезды.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
3 июня 1943 года
Здравствуй дорогая мама. Спешу тебе собщить, что я жив и здоров. Но я очень обеспокоен тем, что от тебя я не чего не получаю с тех пор, как к тебе заходил от нас боец.
Мама, у меня есть к тебе посылочка, да вот беда, послать не с кем. Но я как нибудь все же постараюсь ее тебе переслать...
Мамуся, я очень обеспокоен о твоей болезни, ты бы, мамуся, сейчас больши зелени ела от своей цинги. У нас говорит доктор, что хорошо употреблять крапиву, в ней 60% витаминов «ц». Вари из нее щи, это поможит. Если можно будит, то я тебе пришлю его.
Мама, я часто получаю письма от жены, оне живы и здоровы, Леник уже один ходит и гуляет. Шура пишит, что тебе она много писала, чтобы ты к ней ехала. Ты их писма наверно не получаеш, а оне тебя ждут с Леней, у них своя маленькая комната есть. Мама, как только будит возможность, так сразу не задумывайся и поезжай к ней. Оне пишут, что засадили огород. Ты будиш ухаживать за сыном, а она устроиться на работу.
Мама, меня также интересует, получила ли ты атестат на 200 рублей ежемесячно до мая 1943 г. или неть. Если нет, то сходи в Московский райвоенкомат и напиши им этот атестат, при уезди открепи его здес и возми с собой, так по нему будиш получат ту же сумму.
Мама, сходи в райвоенкомат на счет Лени и получи себе от них пособия на себя. Оне обязаны его тебе по закону дать. И там получи справку о нем. Я свою тебе скоро пришлю.
Мама, зимой я тебе прислал свое фотокарточку, так я тебя попрошу, перешли ее ко мне, а то я не имею удосторение личности, и по этой причине в город попас не могу к тебе. Посылай надежно, если почтой, то заказным. Если пришлеш, то я смогу прити к тебе при отезде и помочь тебе.
Мама, ты обязательно обзаведись в городе очками, а то ты теряеш зрение.
Пиши все новости, буду рад. Крепко целую тебя, твой сын.
В. Богданов.
3 VI
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Разумовская Мария Сергеевна
Разумовская Мария Сергеевна получила это письмо от своего друга Георгия Холодкова, который в первые годы войны состоял в 38 отдельном полку резерва офицерского состава Ленинградского фронта, проходил учения недалеко от Ленинграда, мог навещать свою знакомую и помогать ей в тяжелые блокадные дни. Позже, отправившись на фронт, он был ранен, о чем Марии Разумовской сообщил в письме его однополчанин, найдя в личных вещах Холодкова ее фотографию.
Девушка родилась в 1914 году и с 1938 года работала на Центральном телефонном узле. Также ездила за город на лесозаготовки в поселок Ручьи нынешнего Тосненского района. Она жила на Тверской улице, дом №7, квартира №24, где также была ее сестра Раиса Сергеевна. Мария пережила блокаду, получила медаль «За оборону Ленинграда» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Она прожила долгую жизнь: судя по трудовой книжке, она работала даже после выхода на пенсию до 1973 года. А вот ее сестра умерла в 1942 году в 30-летнем возрасте. Был у Марии еще и младший брат Михаил Сергеевич 1922 года рождения. Он вернулся с войны. Среди его наград есть медаль «За отвагу»: в наградном листе указано, что командир отделения 9 стрелковой роты гвардии младший сержант Разумовский Михаил Сергеевич в бою на территории Латвийской ССР при отражении контратаки противника из личного оружия уничтожил трех немецких солдат. Он тоже прожил долгую жизнь, так как в 1985 году получил Орден Отечественной войны I степени.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
4 января 1944 года
Здравствуй Мария!
Пишу тебе при чемоданном настроении, т.к. на днях покидаю мирную обстановку и пойду громить - горилл, которые ждут своей участи, а им уже наготовлю деревянных крестов.
Писать пока мне некуда, так как постоянного адреса еще не знаю, а когда будет, потом тебе сообщу. Так что не унывай, живи так, как этого требует твоя обстановка.
Я еще попытаюсь приехать попрощаться, но точно не могу написать, когда именно.
Вообщем, что мне готовит судьба известно только тому, кто ее возьмет. Но в остальном надеюсь, что все будет хорошо и этот год будет решающим. Тем более, что я приступаю к участию разгрома этих проклятых фашистов, которым должен быть уже конец.
Много не пишу, ибо думаю все-таки сам приехать.
Ну пока. Жму крепко твою руку.
Жорж
P.S. Адрес потом сообщу
4-01-44 г.
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Мария Знаменская и Людмила Руденкова
Это письмо из блокадного Ленинграда писала педагог Людмила Руденкова своей подруге и коллеге Марии Знаменской. Мария Федоровна жила в Ленинграде на Зверинской улице, дом №15, квартира №5. Работала учителем математики, в 1941 году ее командировали с эвакуированными учениками школы №199 в Кировскую область. В городе оставалась ее сестра Вера, о которой ей написала подруга - она умерла в 37-летнем возрасте от дистрофии III степени 8 марта 1942 года. В письме идет речь о том, что после смерти Веры Знаменской, комната Марии тут же была занята другими людьми, а подруга пыталась сохранить ее вещи и право на жилплощадь. Мария Знаменская вернулась в Ленинград в 1944 году по вызову, работала педагогом в городских школах до 1968 года.
Людмила Ильинична пережила блокаду, ее муж Георгий, о котором она упоминает в письме, служил в военно-воздушных силах Краснознаменного Балтийского флота, руководил ремонтом авиатехники, Великую Отечественную войну пережил. Они были бездетными и усыновили девочку Асю из детского дома.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
20 июня 1942 года
20/VI 1942
Утром, Машенька, родная, я послала тебе письмо, а вечером получила от тебя сразу два письма с доверенностью и команд. справкой.
Ходила я к управхозу. Она (женщина у Вас управхоз) сказала, что жилплощадь у тебя будет. В кв. №10 в том же доме есть комната в 17 метров. Сегодня я туда пойду. Часть вещей перенесу туда, если увижу хозяйку (там живет какая-то женщина). Часть оставлю у Синягиной под расписку, а более ценные вещи перенесу к себе. Не знаю еще, сохранилось ли все. Оказывается, твои вещи поместили в комнату Миши, а он сейчас приехал в Л-д, его комнату нельзя было занимать, как мобилизов. в Кр. армию.
Сегодня вечером и завтра я займусь этим делом. Постараюсь тебе сохранить все, что есть. Машенька, меня очень тронуло твое предложение - вещи твои утилизировать для себя, но и этого, понятно, делать не буду. Я хочу, чтобы они были у тебя. Я почти здорова, если отбросить цингу (десна и ноги болят), сейчас туговато, но терпеть еще можно. Получила от Георгия письмо, он тоже пишет, чтобы я его вещи перевела на необходимые для себя. Знаешь, милая, стало так тепло на сердце и не одиноко. Я не одна, значит, есть еще люди, которые тебя любят и беспокоятся о тебе, кроме Кати. Она все время беспокоится обо мне, а сама стала такой же, как и я, только без цинги. Ее здоровье меня беспокоит. Я сейчас вешу 42 кг, а она 43. Талия у меня молоденькой девушки - 58 см. Но это все изменится. Мы – ленинградцы говорим: «Были бы кости, а мясо нарастет». Главное - энергия и бодрость. А они сейчас у меня есть. Это - главные врачи.
Правда - есть хочется! Хочется шпику с хлебом, сладкого чая, мясного супу жирного и проч. деликатесов. Но такое малодушное настроение проходит. Знаю, твердо уверена, что самое трудное миновало, и что Гитлеру несдобровать. Город наш будет свободен, и мы с тобой будем пить чай сладкий с бутербродами.
Уезжать я никуда сейчас из Л-да не собираюсь. Сейчас нужны здоровые руки, мыслящая голова и любящее родину сердце, а я считаю (что, может быть, дерзость), что у меня это есть все. Все время с начала войны я работаю, исключая дней болезни. На днях мы с учениками отправляемся в совхоз на работу, я являюсь бригадиром. Ты знаешь, что на этом фронте - овощном - тоже нужно действовать. Необходимы овощи ленинградцам и армии. Буду близко возле Л-да, приезжать буду часто домой. Катя остается в городе.
Машенька, милая, я тебе напишу все о Вераше еще. Хочется спокойно сесть за письмо, посвященное только ей. Скажу только, сейчас мне очень тяжело, бесконечно себя я ругаю, что была не очень настойчивой, надо было требовать от нее переезда ко мне в начале февраля, но я боялась быть навязчивой, я ее мало знала. Если бы это была ты, то я была бы бесцеремоннее, а с ней я стеснялась настоять. Умерла она спокойно. За 40 минут до смерти я разговаривала с ней, вспомнила я тебя, предлагала написать тебе, но она, понятно, не могла это сделать. Сейчас, Машенька, я верчусь, как белка в колесе. Выберу своб. часок, чтобы никто не мешал мне и напишу тебе еще…
Целую тебя крепко. Пиши, и я буду писать. Машенька, в Ленинграде ты будешь жить. Приедешь, увидимся с тобой, а немцев отсюда погоним - несдобровать им.
Целую тебя, Люда
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Лидия Александровна Гассуль
Танцовщица Лидия Александровна Гассуль, которой ее муж Ойя Герман Мартович писал это письмо, родилась в 1912 году в Берлине. Младенчество провела в Москве, а училась в Ленинграде. В 1930-е годы окончила хореографическое училище и работала в театре физкультуры. С 1941 года числилась в Ленгосэстраде, в начале войны выступала с фронтовыми бригадами, позже была эвакуирована в Ташкент, работала в Красноармейском Ансамбле песни и пляски САВО при Доме Красной армии. В 1944 году вернулась в Ленинград. Ее отец был профессором в педагогическом институте имени Герцена и умер в 1942 году в блокадном Ленинграде. Один ее брат умер еще до войны, второй пропал на фронте в 1941 году. Муж Герман Ойя был рядовым красноармейцем 297 отдельного разведывательного батальона и 36 запасной стрелковой бригады. Он не вернулся с войны - пропал без вести в феврале 1943 года. Вернувшись в Ленинград, Лидия Гассуль до конца дней заботилась о его матери и жила с ней на улице Белинского, дом №11, квартира №20.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
23 октября 1942 года
23/Х-42
Привет дорогая Финдричка!
Вот, дорогая, вчера получил свое письмо из Барнаула и стало очень досадно, что я так много писал про свою жизнь - осталось тебе неизвестным, что я здесь делал и как жил. Послал тебе 2-е письмо уже из Коломны и 2-е телеграммы. Но так как я не лично сам отправлял, то 1-ая телеграмма была послана на фамилию Ойя и пришлось еще вдогонку послать одну.
Ну а сегодня опять новости. Не успели мы в новых землянках обжиться, как говорят, что сегодня мы опять уезжаем на новое место. Так очевидно и не придется получить от тебя и весточки, от матери я тоже ничего больше не получал, не знаю где она и что с ней. Возможно, она отыскала тебя, а, возможно, ее послали куда-либо в другое место, вобщем полная неизвестность. Так же и наша жизнь, живем сегодняшним днем, вперед ничего не знаем, ситуация меняется каждый день.
На этом месте мне пришлось прервать свое письмо, т.к. наш отъезд…
… и будущее всех вас и всего советского народа. Если жить, то жить хорошо, а жить под пятой, то лучше не жить.
Ну, дорогая, больше ничего тебе написать не могу про себя, остаюсь жив и здоров, чего и вам желаю.
Крепко целую, твой «Финдряй».
Привет от Альберта, тебе и матери...
Еще раз целую, твой Герман.
23/Х-42г. Коломна
...вот только сегодня собрались в путь дорожку, сейчас сидим у вокзала, ждем эшелона, будем грузиться. Направление еще не знаем. Как только приедем, сразу напишу и дам телеграмму.
А пока всего наилучшего.
Крепко целую, твой Финдряй
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Мельников Борис Степанович
Капитан юстиции Мельников Борис Степанович родился в 1906 году. Письмо жене и дочери он писал в эвакуацию, находясь в блокадном Ленинграде, дома, на набережной реки Фонтанки, дом №28, квартира №8. Он работал судовым секретарем военного трибунала, служил на Ленинградском фронте и поэтому, по возможности, мог бывать в городе. Получил медаль «За Оборону Ленинграда». В 1944 году с 43 стрелковым корпусом выдвинулся в сторону наступления советских войск. День Победы в 1945 году встретил под Прагой. Награжден Орденом Красной Звезды и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
2 июня 1943 года
2/VI 1943 г. 7 ч. вечера
Мои родные!
Вчера съездил на прежнюю службу за вещами и сегодня приехал обратно. Там получил открытку от 7/V и письмо от 25-26/V. Вчера же получил награду: медаль «За Оборону Ленинграда». Так приятно и трогательно, так прекрасно она украшает правую сторону груди.
Это письмо я пишу, сидя за своим столом. Много вокруг его сидело людей, много счастливых дней и часов за ним проведено. За ним в последний раз мы расстались. Сейчас за ним четвертый день сижу я и еще пробуду несколько дней. Я сам точно не знаю, но одиноко, пусто и грустно.
Стоит четвертый день прекрасная теплая погода, на улице жарко. В комнате прохладно. Солнце за долгий период наполнило ее, окутывает, медленно, клонясь к закату, каждый предмет, фиксирует запустение во всем, усиливает мою грусть.
Я здесь временно. Несмотря на грусть, как хорошо здесь.
Вчера, нет, 31 мая, отправил телеграму, в которой поздравил Лерочку и тебя с днем ее рождения. 7-го июня ей пять лет. Я выпью за ее и твое здоровье стопку водки и поставлю для тебя рюмку, а для нее шоколад, и буду мысленно представлять, что вы со мной. Я всегда мысленно с Вами и Вы со мной. Мне очень грустно и тяжело сейчас.
Как приятно видеть ее каракули, сделанные ее ручкой на открытке. Я одновременно жму и целую их. Трогательно читать ту часть письма, где ты пишешь, что она целовала мои фотографии, и что ты была до слез растрогана получением фотографии.
В связи с новым назначением отодвинулась моя надежда приехать к вам в отпуск, но не потеряна надежда на свидание, может быть в другом месте, если тебе удасться переехать, или все, все ли равно где, еще лучше бы здесь, где я сижу и где будет безопасно, а это, безусловно, будет так.
Новый адрес я еще не знаю, сразу его напишу, как выясню его...
Я здоров. За меня не беспокойся. Выясню о возможности послать тебе посылку. Мне сегодня сказали, что по разрешению можно будет послать одну посылку в месяц. Тогда постараюсь прислать обувь и все, что ты просишь.
Крепко целую, твой Борис
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Двойняшки Шулепова Тамара Константиновна и Нина, написавшие это письмо своей родственнице Евгении Заплаткиной в эвакуацию из блокадного Ленинграда, родились в ноябре 1925 года. Когда началась война, им было по 15 лет. Вся семья жила на Малой Посадской улице, дом №12, квартира №5. Там в апреле 1942 года умерли родители девочек: 58-летниий Константин Ефимович и 57-летняя Мария Васильевна, а также их старший брат Николай. Еще два брата Кирилл 1911 года рождения и Глеб 1915 года рождения ушли на фронт и вернулись с войны.
Сестры Нина и Тамара во время блокады после смерти старших переехали жить на Пушкинскую улицу, дом №14, квартира №9. Девочки пошли в училище №53 при заводе ЛОМО. Учились на механиков и фрезеровщиц по ускоренной программе. Осенью 1941 года, когда на заводе начались перебои с электричеством, их отправили на оборонные работы, рыть окопы и противотанковые рвы в районе Пулковского аэродрома. Здесь проходила линия фронта, и работы порой велись под обстрелами вражеской авиации. Самолеты противника летали так низко, что можно было увидеть летчиков и опознавательные знаки.
В марте 1942 года завод стали эвакуировать, часть рабочих уехала. Девочки и еще 26 подростков-ремесленников из их группы оставили в городе, перевели работать на Ленинградский машиностроительный завод имени Карла Маркса (с 2011 года ликвидирован, располагался на Большом Сампсониевском проспекте). К весне 1942 года на завод стали подавать электричество, там закипела работа, несмотря на холод и необходимость ходить в цехах в зимней одежде: изготавливали снаряды 76 мм и легендарные минометы «Катюша». Чтобы согреться, сестры клали под шинель за пазуху разогретые на станках болванки. А чтобы как-то прожить, обменяли на продукты золотые украшения, оставшиеся от родителей и даже свои церковные крестики. Девочки пережили блокаду, получили медали «За Оборону Ленинграда» и другие награды. Как рассказала в описании своей жизни Тамара Константиновна, передавшая в Музей обороны и блокады Ленинграда письма и документы того периода, «это был фронт в тылу врага».
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
6 сентября 1942 года
6 сент.
Добрый день, Женя!
Ты сразу, наверно, не догадаешся, кто тебе пишит. Но, я думаю, что ты Нину с Тамарой не забыла. Мы сейчас работаем в Р.У. Я фрезер., а Нина токарем. Сегодня были у вас, тетя Оля очень похудела, но сейчас чувствует себя не чего.
Женя, ты наверно знаешь, сколько нам пришлось пережить. Но мы рады, что хоть в Лен. осталась т. Оля с дядей Мишей, да наша т. Оля с Галей. И больше никого. Кира на Орловском фронте. Глеб под Курском. Мстят за то, что мы с вами мучимся.
Погода сейчас стоит неважная. Ленинград после вашего отезда очень переминился, превратился в деревню, везде огороды. Мы почти никуда не ходим, т.к. очень устаем. Простите, что может есть ошибки в письме. Ну, пока, ждем ответа с нетерпением. Наш адрес: г. Ленинград, пр. Карла Маркса, общ. Р.У. №21, Шулеповым Н. или Т.
Целуем крепко.
Не теряю надежды встретиться в Ленинграде всем вместе
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Судьба человека
Марков Владимир Михайлович родился в 1906 году. В Ленинграде жил на Кирочной улице, дом 30, квартира 31. Его жена Муся Левина и пятилетняя дочка Ася в 1941 году были эвакуированы. Он направлял им с фронта, где служил в 1067 стрелковом полку, денежные переводы и писал печатными буквами трогательные письма для дочери. Но это письмо от 15 апреля 1942 года было последним. Вскоре жене прислали сообщение из 240 медсанбата о смерти Владимира Маркова от ранения 18 апреля 1942 года, то есть через три дня после рассказа про смелого зайку. Вдова с дочкой Асей находились в Курганской области. И они никак не могли получить официального документа о гибели Владимира Маркова. Запросы 1943 и 1944 года в кадровые военные службы долгое время не давали результатов. У нее не было ни пособия, ни пенсии, ни снабжения продуктами, с одеждой и обувью тоже были проблемы. Но после войны они вернулись в Ленинград, а позже письма и фотографии передали на хранение в Музей обороны и блокады Ленинграда.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
15 апреля 1942 года
МИЛАЯ ДОЧЕНЬКА!
СПАСИБО ЗА ДЛИННОЕ ПИСЬМО.
ЖДУ ЕЩЕ ТАКОГО-ЖЕ.
СЛУШАЙ, КАК ЗАЙКА ПОМОГ УНИЧТОЖИТЬ ФАШИСТА.
Один фашист подобрался близко к красноармейцам и стал ставить мины, чтобы взорвать наших бойцов. Но в это время бежал Косой зайка, да и задел за проволоку, приделанную к мине. Мина-то и взорвалась, и убила фашиста. А зайке ничего не сделалось, он убежал.
Красноармейцы хотели убить зайку. Но когда увидели, что он им помог, то сказали: «Пускай бежит, может еще поможет уничтожить фашистов».
Вот какой серый зайка!
Твой ПАПА...
(Далее продолжение письма уже жене – прим. ред.)
…непонятно, не представляю. А вообщем не волнуйся. Все к лучшему в этом лучшем из миров. Я тут под грохот снарядов и мин прочел даже роман Драйзера «Дочь Кери» («Сестра Керри» - прим. ред.).
Эти несколько дней затишье, и как-то непривычно, и вроде неестественное состояние. Сколько проклятий несется по адресу проклятых извергов. Оборачиваясь назад все говорят, что жили отлично, что эта радостная жизнь вероломно нарушена. Кипит злоба и ненависть, жажда мести.
Пока идет все хорошо. Дальше еще должно быть лучше.
Цветите и здравствуйте.
Владимир
15/IV-42г.
(При публикации письма сохранена авторская орфография)
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга
Скоро здесь появятся новые письма
Историческая справка