Михаил Ремизов: Путин как политик «обманул ожидания» и элит, и радикальных оппозиционеров

- Прошедшую более года назад избирательную кампанию можно назвать первой именно президентской избирательной кампанией Путина. Прежние политические кампании Владимир Путин проходил на волне громких событий, которые вызывали спонтанную консолидацию вокруг его фигуры, - Чеченская война, дело ЮКОСа, тогда же были свежи истории Березовского и Гусинского. В этот раз ситуация была иной: кампания шла на фоне массовых протестов в Москве, и в значительной степени общество пришлось убеждать прийти в политическую избирательную кампанию, примерно в такую же, как ведут на Западе соискатели президентского поста. Возвращение в Кремль произошло не от имени существующих заслуг, а скорее от имени какого-то видения будущего и приоритетов.

Это означает более высокую требовательность к власти со стороны общества и то, что глава государства правит не просто по факту, а вынужден постоянно соотноситься с обозначенными приоритетами. В какой-то степени эти приоритеты можно назвать отложенным откликом на ожидания путинского большинства. В своих статьях президент отреагировал и на ситуацию, сложившуюся в связи с кредитом доверия к власти и с ростом протестного движения, но ещё в большей степени — на те ожидания, которые изначально связывали с его фигурой, с теми социальными слоями, которые составляли опорную группу поддержки Путина как политика.

Прежде всего, это запрос на то, чтобы дисциплинировать правящий класс. Это касается и бизнеса, и бюрократии, в случае бюрократии — это антикоррупционный запрос, в случае с бизнесом — это проблема деофшоризации и даже не столько социальной, сколько национальной ответственности, ориентации бизнеса на внутренние инвестиции. Это запрос на то, чтобы принимать сильные, даже чрезвычайные меры в зонах социального бедствия — наркомании, алкоголизма, ситуации с массовой миграцией. В некоторой степени это запрос на уважение к традиционным культурным ценностям, запрос на обуздание этнической преступности, на самоочищение власти и так далее. Эти ожидания изначально связывались с фигурой нового президента еще в начале нулевых годов. Тот факт, что к ним явным образом обратился президент в ходе избирательной компании 2011 года говорит, с одной стороны, что они не были в полной мере реализованы, с другой стороны - что возникли политические предпосылки для того, чтобы на этих запросах был сделан акцент.

Что удалось сделать в большей, а что в меньшей степени? Один из запросов связан с интересами квалифицированных бюджетников, того социального слоя, который критически важен с точки зрения воспроизводства общества, потому что это врачи, учителя, военные. И один из главных стратегических посылов президентской кампании Путина состоял в том, что эти люди, которые являются средним классом по уровню образования, культуры, не являются сегодня таковыми по уровню доходов, и государство должно их подтянуть до планки среднего класса. Безусловно, сказать это легче, чем сделать. С этим связана тема повышения зарплаты учителей, врачей и уже состоявшееся повышение денежного довольствия армии, полиции. Это находится во внимании власти и массовых социальных групп. Реальной картины того, как происходит динамика реальных доходов бюджетников нет, она не ровная по регионам, и проблема состоит в том, что исполнение президентских обещаний в этой части возложена на регионы, которые зачастую не обеспечены бюджетом.

Другая системная проблема, которая во многом была накоплена за годы экономического роста, - массовая миграция. Эта тема заботит москвичей больше, чем транспортные проблемы. Долгое время власть предпочитала не обращать на неё внимание, чтобы с одной стороны не мешать бизнесу, который заинтересован в дешевой рабочей силе, с другой стороны - не признавать наличие межэтнических противоречий и проблем. Эти проблемы сложно решить объективно, и сейчас обсуждаются варианты решения. За прошедший год что-то действительно сделано. Принят закон по регистрации против «резиновых квартир», решение, что с 2015 года въезд в Россию будет осуществляться по загранпаспортам для граждан СНГ, экзамены для мигрантов по русскому языку. Однако меры не соответствуют масштабу проблем. Экзамен по русскому языку - вещь не очень работающая, потому что большинство мигрантов — нелегалы. Загранпаспорта могут быть эффективны только как первый шаг к визовому режиму. Есть ли смысл в патрулях ФМС, которые сейчас совмещены с общественностью? Депортация нелегалов сегодня не работает или работает по большим праздникам. Но в то же время есть движение в правильном направлении.

Самым заметным сдвигом в течение этого года стала антикоррупционная кампания и шире — попытка власти продиктовать новые правила игры правящему слою. Это проявляется и в принятии законопроекта по зарубежным счетам чиновников, и в серии антикоррупционных дел, которые ведутся как против государственных корпораций, так и против чиновников, в громких отставках. Наиболее знаковым является дело Сердюкова. Конечно, здесь тоже можно говорить о некоторой половинчатости и незавершенности. Например, в статьях фигурировала тема аудита государственных корпораций, этого не произошло. Или тема отказа от непрофильного бизнеса. Но тем не менее то, что происходило за этот год, можно назвать неким выходом за рамки инерционной модели функционирования государственного аппарата. Многое из произошедшего было сложно предсказать: ту же отставку Сердюкова или законопроект о зарубежных активах. Это были идеи, которые озвучивала оппозиция, абсолютно не рассчитывая на их реализацию, и эти идеи реализуются действующей властью. Поэтому нельзя сказать, что это ничего не значащие мелочи. Эта попытка сформировать новые правила игры для правящего класса даст свои плоды на более длинные дистанции.

Общая логика, на мой взгляд, состоит в том, что Путин как политик «обманул ожидания» и элит, и радикальных оппозиционеров. И те и другие, как ни парадоксально, были абсолютно единодушны в том, что ожидали от Путина воспроизводства статус кво, инерционной модели поведения, когда президент просто обслуживает построенную, сложившуюся ранее систему. А получается иначе — он хочет развернуть ситуацию в другую сторону, в соответствии со своим видением, с теми приоритетами, которые обсуждались на выборах, своим более тревожным восприятием мировой ситуации. На обслуживание сложившейся инерционной модели развития рассчитывала радикальная часть оппозиции, которая исходит из того, что при Путине не может быть никаких перемен к лучшему, и лоялисты, официозная часть политической системы, правящего класса, которая комфортно обустроилась в этом статус кво и рассчитывает на его воспроизводство.

Это интересный итог года — крайности сошлись, и глава государства рискует, пытаясь трансформировать собственную систему. И пока это процесс с непонятным, незавершенным финалом. Эта задача может оказаться гораздо сложнее, чем задача деморализации, фрагментации оппозиции, которая была решена за год вполне успешно.

Подготовила Дарья Бурда