МОСКОВСКИЙ МЕЖДУНАРОДНЫЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ

- Кирилл Эмильевич, на каком месте стоим в рейтинге кинофестивалей мира?

- Наш фестиваль относится к классу «А», куда входят кинофестивали в Каннах, Венеции и Берлине. Но это первая тройка. А всего их - четырнадцать. Мы – в одной связке с фестивалями в Локарно, Карловых Варах, Монреале и Сан – Себастьяне. Конкурируем на равных. И разброс сил между нашими фестивалями таков: если картина латиноамериканская она, скорее, пойдет в Сан – Себастьян, если из восточной Европы – в Карловы Вары, азиатская – в Москву.

- А чего не хватает на Московском международном?

- Вообще в фестивальном мире кино уже давно все есть. Даже существует фестиваль фильмов, где показываются реальные убийства. Такого, конечно, у нас нет и не будет. Зато Московский международный кинофестиваль, например, был первопроходцем в организации Медиа-форума - площадки, где проводятся выставки, семинары, образовательные программы. Уже после нечто подобное стали организовывать на фестивалях «Санденс» в США и в Венеции. Как говорится, есть фестивальные продукты, но рецепт их сочетания всегда уникален.

- В этом году все из задуманного удалось сделать?

- Я считаю, что если удалось 10 процентов задуманного – это уже успех. Есть сложные программы, которые Московский кинофестиваль запускал, но ежегодно реализовывать пока не может. Например, «Семейный бизнес», в рамках которой мы планировали собирать кинодинастии. В этом году хотели собрать вместе Амитабха и Абхишека Баччанов и Айшварию Раи-Баччан. Не вышло.

- А как подбирается жюри?

- Там часто оказываются те, кто получал когда - то призы на ММКФ. В этом году у нас жюри сочетает ветеранов и молодых авангардистов. Два человека старшего поколения - это режиссёр из Бразилии Эктор Бабенко и продюсер из Италии, подруга Вуди Аллена, Адриана Кьеза Ди Пальма, плюс, два более молодых режиссера - Явор Гырдев из Болгарии и наш Сергей Лобан, а также франко-американский актер и режиссер Жан-Марк Барр.

- Как отбираете фильмы на Московский международный?

- По-разному случается. Организаторы работают со специальной интернет-программой withoutabox.com, которая устанавливает связи между продюсерами и интересующими их фестивалями. Кроме того, члены отборочной комиссии ездят по разным странам и смотрят картины, которые потенциально могут принять участие в конкурсах и других программах. Нас часто приглашают министерства культуры стран, заинтересованных в том, чтобы их картины попали на Московский кинофестиваль. Я, например, периодически езжу в Испанию и Болгарию. А вообще предпочитаю отбирать фильмы экзотических стран – Японии, Кореи, Китая. Кстати, в этом году в основном конкурсе участвует прекрасная китайская картина «Вишенка на гранатовом дереве».

- Почему вас привлекает азиатское кино?

- Я уверен, что именно в азиатских странах можно найти необычные картины. Вы себе не представляете, на каком подъёме там сейчас кинематограф! Плюс, в страны этого региона не всегда добираются отборщики Каннского, Венецианского, Берлинского кинофестивалей. Которые, к слову сказать, вообще нередко перехватывают у нас лучшие картины.

- Успевают первыми приехать?

- Нет, просто эти фестивали считаются более сильными, поэтому продюсеры отдают свои фильмы туда.

- А как воспринимают сегодня в мире кино из России?

- На Западе ценят нашу традиционную «чернуху» - свинцовые мерзости русской жизни. Многие зарубежные фестивали, в первую очередь, отбирают наше кино по этому принципу.

- То есть, если мы предложим откровенный шедевр о благополучной жизни, его могут и не заметить?

- Вполне возможно. А вообще «шедевр» - понятие относительное. Кому – то фильм кажется гениальным, а для другого - это безделица. Четких критериев не существует. Когда «Москву слезам не верят» посылали на «Оскар», все говорили, мол, позор, как можно посылать в Америку этот фильм?! В итоге – «Оскар».

- Можете сказать, что фестивальный зритель - особенный?

- Вряд ли. Он такой же, как любой другой. Только предпочитает кино разнообразное и приходит на программы именно за ним. Есть те, кто любит кино грубое, порой, жестокое, есть те, кто предпочитает глубокомысленное, а некоторым подавай картины без звука, а то и без изображения.

- Шутите?

- Совсем нет. Дело в том, что фестиваль должен каким – то образом все эти предпочтения и курьезы собирать, систематизировать. И, желательно, чтобы система эта выстраивалась и из картин высокохудожественных и из спорных поисковых лент. Кстати, поэтому и родилась в этом году программа ММКФ для самых избранных – «49 мест». Она названа по числу кресел в маленьком зале. Покажем странные, необычные фильмы для абсолютных киноманов, всего десять штук. Например, среди них будет эксперимент итальянского актера и режиссера Пиппо Дельбоно, снимавшего себя на собственный айфон.

- Да, это на любителя. Не боитесь провала?

- Бросьте! Неужели не заполнится зал в 49 мест? Даже, если придёт половина, то это уже можно считать успехом.

 Материал Ксении Редичкиной о Московском кинофестивале читайте в ближайшем номере "Парламентской газеты"