Таймураз Мамсуров: Беслан не стал уроком для человечества

Первые дни сентября  в России — это не только радостные события, связанные с Днём знаний. Это ещё и память о небывалой трагедии в Беслане. Название этого города в Северной Осетии по сей день намертво связано с 1 сентября 2004 года. Тогда в 9:15 утра местную школу № 1 захватила группа  боевиков численностью более 30 человек. В заложниках у бандитов оказались более тысячи человек, которые оставались у боевиков два дня без еды, воды, медикаментов. Среди них оказались и дети Таймураза Мамсурова: тогда — спикера местного парламента, ныне — члена Совета Федерации от Северной Осетии. Тему Беслана сенатор с представителями СМИ обсуждает неохотно. Одно из исключений он сделал для корреспондента «Парламентской газеты».

— Таймураз Дзамбекович, ваши дочь и сын были в тот день в школе №1, оказались в заложниках. Генерал Руслан Аушев, когда отправился на переговоры с боевиками, предлагал найти детей в здании и вывести их, но вы ответили моментальным отказом. Дети выжили, хотя и получили ранения: сын Зелимхан  — в ногу, дочка Замира — в бедро и грудь. Сегодня вы можете сказать, почему приняли такое решение?

— Прежде всего, решение принимается тогда, когда на это есть время, когда есть возможность проанализировать ситуацию. Но тогда всё произошло внезапно. К тому моменту, когда у нас состоялся очень  короткий разговор с Русланом Аушевым, мы уже знали, сколько в школе детей, знали, что это коснулось практически каждой семьи в нашем маленьком городке. И отношение ко всем детям, которые оказались в заложниках, было как к родным.

Когда мне поступило предложение вывести только моих детей, счёт шёл на минуты. Не знаю, чтобы я ответил Руслану Аушеву, если бы такая же ситуация сложилась, не дай бог, сегодня. Но тогда мы все, родители, были объединены одной бедой, и вытаскивать кого-то одного представлялось просто невозможным — как жить после, если страшная общая для всех беда только тебя обошла стороной? Не буду врать: мой отказ — это молниеносная реакция, я её не обдумывал.

— Какой отпечаток те события отложили на ваших детей?

— К сожалению, ваши коллеги их после часто мучили вопросами — вы не обиделись на папу, который мог вывести вас из школы, но не сделал этого? Мои дети всегда отвечали: наш папа всегда принимает правильные решения. И на эту тему сегодня они вообще не хотят разговаривать. Могу сказать лишь, что они стали не по годам  мудрыми — не болтают, а больше наблюдают и делают. Они стали более нетерпимыми к любой несправедливости и жестокости, даже если она их лично не коснулась  — в отличие от тех, кто сегодня лицемерно рассуждает о подвигах и поступках, на которые сами не способны. Замечу, что так же, как и мои дети, рассуждают все люди, пережившие в 2004 году события в Беслане.

— Как сегодня складывается их судьба?

— Дочь Замира работает стоматологом во Владикавказе. Сын Зелимхан окончил «Бауманку» в этом году — сейчас думает, куда идти дальше. Могу сказать, что мы в республике старались помочь построить жизнь каждому из детей Беслана. Многие из них учатся в вузах, и убеждён,  что нынешнее руководство Северной Осетии будет их поддерживать и дальше. Но главное, что хочу подчеркнуть: дети Беслана — это очень совестливые люди. Знаю, что каждый из них остро отреагировал на трагедию со школьниками в Карелии, направили письма с соболезнованиями, откликнулись одними из первых. На мой взгляд, именно такие люди, которые вышли из страшной трагедии и не «скулят» в углу, а, наоборот, готовы энергично действовать, должны приходить на ключевые посты в нашей власти.

— Часто к вам обращаются журналисты, чтобы вспомнить о тех событиях?

— Не очень часто. А с зарубежными СМИ я эту тему не обсуждаю вовсе. Очень хорошо помню, как они вели себя во время трагедии — кто-то быстренько развернул антенны в другую сторону, кто-то, как американцы, придумывали сказки о том, как у них «случайно» оказалось видео того, что происходило в заминированном спортзале… Им плевать на наших детей, главное — это повысить рейтинг своей медиакорпорации. Поэтому вопрос, общаться с ними или нет, для меня закрыт. Они, впрочем, это тоже знают и ко мне больше не обращаются. 

— Говорят, время лечит. В отношении трагедии в Беслане это так?

— Не думаю, что эта поговорка действует в отношении жителей Беслана. Я и сейчас живу в Беслане, на маленькой улице, где практически каждый  — и дети и взрослые  — пострадали от тех событий. Вот сейчас разговариваю с вами и вижу в окно своих соседей — у каждого в семьях кто-то был ранен, кто-то покалечен… Но мы поддерживаем друг друга, и Бог даёт возможность переживать даже такие страшные вещи, как гибель малых детей.

Мы не считаем, сколько лет прошло с тех событий — это с нами ежедневно. Хотя каждый сентябрь мы получаем много телеграмм, соболезнований, многие идут в школу, на кладбище, где похоронены жертвы Беслана… Поэтому трудно говорить о том, что боль утихла.

— Стала ли, на ваш взгляд, трагедия в Беслане  уроком для человечества?

— После Беслана мы слышали мнения, что со времён библейского избиения младенцев царём Иродом такой трагедии человечество не видело. Мы, жители Беслана, думали, что тот наглый удар по общечеловеческой морали, когда взрослые люди приходят и убивают детей, не пройдёт даром. Мы верили, что такая жестокость встряхнёт мир и это больше не повторится. К сожалению, мы ошибались: мы видим, что если раньше иметь дело приходилось с группами террористов, то сейчас на Ближнем Востоке они объявляют себя целым государством. Мы видим, как детей убивали и убивают в Сербии, Сирии, на Донбассе. Европа, которая нас учила толерантности в отношении бандитов, в итоге сегодня сама от них бегает. А те страны, которые сегодня устраивают бойню на мирной территории ради каких-то своих интересов, ничего так и не поняли после Беслана. Гибнут дети, а нам говорят, что это «сопутствующие потери» — это чудовищно! Помню, как Мадлен Олбрайт на вопрос, почему США бомбят Белград, ответила, что это «жертвы во имя демократии». Думаю, только язычники в Древнем мире додумались до такого!

Вывод печальный: шансы на повторение Беслана где-то в другом месте не снизились, а выросли — вопреки всякому здравому смыслу. Боюсь, что трагедия в школе №1 уходит в историю и не стала горьким уроком для всего человечества. При этом в ответ на все обращения России о сотрудничестве в противодействии международному терроризму, призывы к взаимному доверию страны Запада бормочут что-то невнятное. И нам, считаю,  надо думать сегодня прежде всего о том, чтобы Беслан не повторился на территории России.

Беседовал Никита Вятчанин