Ракет меньше, безопасности тоже
Договору СНВ-1 исполняется 25 лет
Первый Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений между СССР и США (СнВ-1) был подписан в Москве в самом конце июля 1991 года, а в силу он вступил лишь в декабре 1994-го. Наступило время великого развала.
По договору СНВ-1 Советский Союз и Соединенные Штаты должны были за семь лет сократить свои ядерные арсеналы до шести тысяч боеголовок у каждой из сторон. Правда, в итоге ушлые американцы, как всегда, получили преимущество. По навязанным ими «правилам зачета» боезарядов, размещенных на тяжелых бомбардировщиках, с которыми дело у нас обстояло хуже, СССР в итоге мог иметь около шести с половиной тысяч боеголовок, а США — 8,5 тысячи.
Этим выигрыш американцев не ограничивался. Договором запрещалось, например, производство, испытание и развертывание баллистических ракет воздушного запуска. Это была наша перспективная разработка. Суть ее в том, что в большой транспортный самолет грузится межконтинентальная баллистическая ракета, а то и две-три. Самолет барражирует над нашими бескрайними просторами, неуязвимый для ПВО противника. В случае необходимости поступает команда и ракета стартует прямо из самолета.
Американцам все это очень не нравилось, и они добились запрета ракет воздушного запуска. Они добились и того, что наши наземные мобильные комплексы должны были базироваться только в ограниченных районах, а сами районы, вернее их координаты, должны были быть известны другой стороне договора.
Наземные мобильные пусковые установки — это тоже наша сильная сторона, так что любые наложенные на них ограничения не в нашу пользу. Продолжать перечень уступок со стороны СССР можно и дальше.
В рамках СНВ-1 в июне 1995 года был снят с боевого дежурства комплекс командной ракеты системы «Периметр», у которой есть несколько впечатляющих названий: «Оружие возмездия», «Оружие Судного дня», но наиболее она известна под именем «Мертвая рука». Не будем вдаваться в технические детали. Ограничимся констатацией того, что в случае ракетно-ядерного нападения противника и уничтожения наших командных пунктов и систем связи «Мертвая рука» в автоматическом режиме наносила тотальный и сокрушительный ответный удар. Это сильнейший сдерживающий фактор для потенциального агрессора.
Есть утешительные сведения, что это великое творение советских ученых все же не было уничтожено, как многое другое, и сегодня реанимированная «Мертвая рука» снова на боевом дежурстве.
В итоге возникает вопрос: а нужен ли был вообще Договор СНВ-1 и последовавшие за ним аналогичные договоры?
К концу 80-х годов прошлого века стали очевидны риски поддержания чрезмерных арсеналов ядерного оружия. Если, условно говоря, вместо стократного взаимного уничтожения оставалась возможность восьмидесятикратного или даже семидесятикратного, принципиальных изменений не происходило. Однако сидение на пороховой бочке несколько меньшего размера некий психологический эффект все же имело. Становилось хоть чуть-чуть, но спокойнее.
К тому же в девяносто первом году влияние Горбачева стало стремительно падать. Надо было хоть чем-то его укрепить. Переговорный процесс по СНВ-1, который на тот момент продолжался несколько лет, был резко ускорен.
Помимо собственно сокращений, бесспорно, положительным результатом ратификации СНВ-1 стал вывоз в Россию ядерных арсеналов, оставшихся после распада Советского Союза на территории Белоруссии, Казахстана и Украины. Это, пожалуй, главный положительный результат договора. Нетрудно представить, как могли бы развиваться события сегодня, если бы, например, ядерный арсенал оказался в распоряжении нынешних киевских властей.
В декабре 2001 года Российская Федерация и Соединенные Штаты заявили, что выполнили свои обязательства по Договору СНВ-1. У России на тот момент оставалось 1136 носителей и 5518 боезарядов, у США — 1237 стратегических носителей с размещенными на них 5948 ядерными боезарядами. Хоть и небольшая разница, но все равно, как видим, не в нашу пользу.
Сокращения стороны производили по-разному. У нас с радостным гиканьем резали ракеты автогеном и взрывали, собирая на это зрелище толпы зевак. Из обрезков ракет изготавливали памятные медали и прочие сувениры.
Американцы поступали совсем по-другому. Ядерные боеголовки и вторые ступени ракет они не уничтожали, а консервировали и складировали, создав изрядный так называемый возвратный потенциал.
Знали тогдашние наши власти о бережливости американцев? Разумеется, знали, но закрывали на это глаза. Нельзя же указывать старшему партнеру, как себя вести.
Предположить, что американцы еще несколько десятилетий назад все просчитали — значит откровенно льстить им. И все же невозможно отделаться от мысли, что было именно так. Нас упорно толкали на все новые и новые сокращения потенциала ответного удара. Мы, как выражается ныне молодежь, велись. А Штаты втихую и не очень готовили противоракетное оружие и замышляли выход из Договора по ПРО. Расчет прост и очевиден. Чем меньше у нас останется ракет, тем ощутимее будут потери в результате перехвата их противоракетами.
Не случайно Обама не так давно предложил нам продолжить играть в СНВ, сокращая и далее наш ракетно-ядерный потенциал. Мы, естественно, отказались.
Нет смысла продолжать укорачивать и выравнивать длину мечей, если у одного соперника есть щит, а у другого нет. Какой возникает соблазн, загородившись щитом, нанести первый удар. Впрочем, похоже, и у нас щит скоро будет. Недавние успешные испытания по перехвату ракет ближнего радиуса действия тому доказательство.
У России друзей нет. Кроме ее армии и флота. Со времен Александра III, к сожалению, ничто не изменилось»
Только Россия уменьшилась в размере и человеческом потенциале. Тем более нам остается единственное — крепить оборону, не слушая вопли дураков и провокаторов о наших «чрезмерных» оборонных расходах. Провокаторы делают свою работу, а мы должны делать свою.