«Отец турок» не понял бы Эрдогана

135 лет назад родился Мустафа Кемаль Ататюрк (Кемаль-паша) — реформатор, политик, государственный деятель и военачальник, основатель и первый лидер Республиканской Народной партии Турции; премьер-министр (с 3 мая 1920г. по 24 января 1921г.), председатель Великого Национального Собрания (с 24 апреля 1920г. по 29 октября 1924г.); первый президент Турции (с 29 октября 1923 г. по 10 ноября 1938г.)

Феномен Кемаля Ататюрка до сегодняшнего дня остает­ся до конца неразгаданным даже в самой Турции. Блестяще об­разованный (в его личной библио­теке только на иностранных языках насчитывается около тысячи книг) боевой генерал прославился в апре­ле 1915 года в Дарданелльской опе­рации Первой мировой тем, что незначительными силами предот­вратил высадку англо-французского десанта на полуостров Галлиполи. Свой авторитет в армии он завоевал также строптивым нежеланием вы­полнять нелепые приказы бездарных немецких командующих. Патриоти­ческий настрой не позволил ему примкнуть к клике предводителей младотурок, приведших страну к на­циональной катастрофе, и уберег от сомнительного сотрудничества с по­следним турецким султаном.

«Отец турок» (так переводится фамилия основателя Турецкой Ре­спублики) ассоциируется сегодня с созданием новой Турции на руинах Османской империи.

В 1919 году, возглавив националь­но-освободительную борьбу против иностранной интервенции, Кемаль-паша по сути спас страну от наци­онального позора. Его ореол побе­дителя связан прежде всего с сохра­нением нации и с провозглашенной впоследствии идеологией молодой республиканской Турции. Таковым стал тюркизм в противовес достав­шемуся в наследство от младотурок панисламизму и пантуранизму.

Современные исследователи, стремящиеся объективно оценить период правления Ататюрка, говорят об исторической необходимости та­кой формы идеологии, определяя ее как ататюркизм. Краеугольным кам­нем нового учения стало превраще­ние страны в светское государство, где турецкий национализм должен был стать как бы второй религией, некоей идеологической детерминантой выживания турок как народа и государства.

«Отношения с другом и соседом Турции - Советской Россией - имеют искренний характер. Наша линия поведения - взаимное доверие…» — Мустафа Кемаль Ататюрк

Битва за души граждан молодой республики стала не менее напря­женной, чем сражения с интервен­тами. В 1924 году Ататюрк выступит с обвинительной речью по поводу использования исламской религии в политических целях, затем после­дуют принятие закона об упразд­нении халифата, законодательные акты об отмене шариатского су­допроизводства, о закрытии мест религиозного паломничества текке (обители дервишей) и тюрбе (усы­пальницы дервишских святых). Принятый в 1926 году гражданский кодекс устанавливал светские прин­ципы гражданского права, а новый уголовный кодекс запрещал исполь­зование религии в политических целях и пропаганду, «осуществля­емую ради обеспечения политиче­ских выгод путем использования религии или религиозных чувств». «Турецкая Республика, — говорил Ататюрк, — не может быть страной шейхов, дервишей, мюридов и их приверженцев».

Примечательно, что представите­ли нынешней политической элиты во главе с Р.Т. Эрдоганом, пришед­шие к власти под лозунгами «исла­мизма с демократическим лицом», призывали когда-то низвергнуть Ататюрка. Тем не менее уже более десяти лет исламисты сидят под его портретами и возлагают венки к его памятникам.

Однако при этом им все больше удается практически в открытую пренебрегать заветами спасителя нации. В десятки раз увеличен штат управления по делам религии, которое уже выступает чуть ли не отдельным министерством. За годы правления Эрдогана количество построенных мечетей в несколько раз превысило численность действующих при Ататюрке объектов мусульманского культа. Ношение традиционного мусульманского платка в учебных заведениях и госучреждениях, против чего рьяно выступали кемалисты, стало чуть ли не обязательным атрибутом. Запрещенные при Ататюрке мусульманские секты открыто действуют по всей территории Турции. Суфийские традиции тиражируются государственными структурами на международном уровне. Конкурс при поступлении на теологические факультеты (ранее был только один) достигает 30-40 человек на место.

Последние годы, кстати сказать, в турецких высших учебных заве­дениях (прежде всего на теологиче­ском факультете Анкарского универ­ситета) началась подготовка кадров мусульманского духовенства для России. На сегодняшний день около 30 россиян уже защитили доктор­ские и магистерские диссертации в Турции. На русский язык перево­дится большое количество религи­озной литературы. При этом широко рекламируется помощь турецких мусульман россиянам. Многочислен­ные мусульманские фонды активно борются за свое влияние на россий­скую аудиторию, конкурируя с ана­логичными саудовскими и катарскими. При их содействии значительно возросло число туров мусульман­ского туризма (организация хаджа, посещение мусульманских святынь в Турции, проведение мероприятий по суфийской тематике и тому по­добное).

По твердому убеждению Ататюрка, защитницей завоеваний кемалистской революции должна быть турецкая армия. Именно так и про­явили себя турецкие военные, при­дя к власти в 1960 и в 1980 годах, отстаивая заветы вождя нации. Не случайно «демоисламисты» главный свой удар обрушили на офицерский корпус. Идеологи правящей Партии справедливости и развития сфабри­ковали скандально известные уго­ловные дела «Эргенекон» и «Кувал­да», по которым в сентябре 2012 года были осуждены более 300 высших офицеров, обвиненных в «подготов­ке государственного переворота». Момент для этого подобран был более чем благоприятный. Светская оппозиция раздроблена, хотя более трети политически активного насе­ления страны остается верной заве­там вождя. Армия в лице ее высшего руководства запугана инициирован­ными «делами о заговоре» и суровы­ми судебными приговорами. В этой ситуации нынешняя власть запуска­ет жупел «внешней угрозы», в число которой попадают не только курды, ИГ, но и… Россия.

Здесь уместно обратиться к оцен­ке Ататюрком российско-турецких отношений и его взгляду на дружбу с Россией. Было ли у Кемаля, кото­рый, между прочим, сражался на Кавказском фронте против русских войск, высокомерное отношение к России? Вряд ли. Иначе допустил бы верховный главнокомандующий, чтобы советский маршал С.М. Бу­денный принимал парад турецких войск, а советский посол С. Аралов (возглавлявший перед этим Главное разведуправление Красной армии) в марте-апреле 1922 года инспекти­ровал вместе с турецкими генерала­ми армию перед решающим сраже­нием против греков. Не говоря уже о том, что именно по просьбе Кемаля Ататюрка для подготовки оператив­ного плана окончательного разгрома интервенции в 1921 году в Турцию был приглашен легендарный герой Гражданской войны М.В. Фрунзе с группой офицеров-генштабистов. Сам факт обращения турецкого ли­дера к Ленину и получение от исте­кающей кровью Советской России десяти миллионов золотых рублей, крупных партий оружия и боепри­пасов говорит о многом.

Хотя западные историки сегод­ня объясняют полученную Турцией безвозмездную помощь как «часть коварных планов Кремля», Ататюрк и его окружение видели в своем северном соседе надежного дру­га. Договор о дружбе между двумя странами от 1925 года, например, содержал положения, весьма акту­альные для сегодняшнего состоя­ния наших отношений. Так, статья 2 гласила: «Каждая из сторон также обязалась воздерживаться от вся­кого нападения на другую сторону и не принимать участия ни в каком союзе, политическом соглашении или ином акте одной или несколь­ких третьих держав, направленном против другой стороны». Как важно было бы президенту Р.Т. Эрдогану по­знакомиться с этим документом до известного события с уничтожением нашего самолета.

Вполне очевидно, что Россия, как и прежде, заинтересована в сохранении дружеских отношений с Турцией. Созданное Ататюрком независимое светское государство с первых дней было настроено своим основателем на развитие и укрепление российско-турецкого сотрудничества. Многолетний опыт нашего взаимовыгодного партнерства свидетельствует о возможности преодоления амбиций отдельных политических деятелей, какими бы новыми вызовами не усложняли они поступательное движение двух стран навстречу друг другу.