Крестиком по ноликам.Состоится ли деноминация в Беларуси

В марте этого года глава Нацио­нального банка Беларуси Надежда Ермакова заявила, что считает целе­сообразным проведение деноминации в 2014 году, но при условии удержания в 2013 году инфляции в рамках 12 про­центов. «Я думаю о деноминации, но пока инфляция не позволяет это сде­лать. Если у нас будет инфляция на ко­нец года на уровне запланированной, то о деноминации уже можно будет говорить», — отметила глава Нацбанка. При этом подчеркнула: «Деноминация —  это серьезный вопрос». Серьезность вопроса заключается в определении кратности деномина­ции. В начале этого года из обращения были выведены купюры по 10 и 20 ру­блей. Самой мелкой расчетной едини­цей, до которой округляются все цены, стала 50-рублевая купюра, равная при­мерно 18 российским копейкам. И по­лучается, что если деноминировать 1 к 1000, то нынешние 50 рублей станут 1/20 нового рубля. Как эту единицу на­звать? Собственных копеек в Белару­си нет. Если вводить железные деньги разменного номинала («копейки»), то этот их номинал будет в разы дешев­ле себестоимости. Плюс рост затрат на инкассацию, перевозку, хранение. Эти расходы белорусской экономике и ее хозяйствующим субъектам сегодня совсем ни к чему. Тем более что от ме­таллических денег все давно отвыкли, и слово «монета» заведомо означает «иностранная» или «коллекционная».

 

Этих тем Надежда Ермакова каса­лась еще год назад. Тогда в ответ на вопрос, планируется ли при будущей деноминации ввести в обращение мо­неты, чтобы белорусские туристы в по­ездках могли бросать в море или фон­таны свои монетки, она ответила: «Я не приемлю бросание монеток в море. Это из язычества. Что касается ввода монет, то на их изготовление также нужны средства на металл, из которо­го они изготавливаются. Также нужны будут новые счетные машины, которые придется изготовить, надо будет пере­учивать кассиров. Я считаю, что это все не нужно. А кому нужны монетки — Нацбанк выпускает монеты».

 

Ну а если деноминировать в со­отношении 1 к 100, убирая два нуля, то новый один рубль станет равным примерно 36 российским копейкам — чуть больше американского цента и чуть меньше цента европейского. Это, конечно, не страшно, но приведет к пусть небольшому, но инфляционному всплеску — округлению цен, и отнюдь не в минус. При этом количество нулей останется немалым, а денежная еди­ница мелковатой. Нынешняя средняя зарплата, равная примерно 4,5 милли­онам рублей станет равной 45 тысячам.

 

А самый дешевый новый автомобиль все равно будет стоить больше милли­она. Между тем, для многих белору­сов сегодняшняя тысяча — это «один рупь», а по окончании поездки на так­си вам запросто могут сказать: «С вас тридцать пять рублей», что, как все местные понимают, означает 35 000.

 

Что уж говорить про округление до нынешней тысячи, равной 3,6 россий­ского рубля (среднее между 10 аме­риканскими и 10 европейскими цен­тами), применительно к пуговицам, газетам, булочкам, йогуртам, шоко­ладкам, лампочкам и прочей мелочев­ке? Рост цен на широкий круг товаров, которые стоят ныне, например, 3200, а вырастут до четырех новых рублей, может составить 25 и более процентов. Конечно, оптовые цены могут остать­ся дробными, но розница дробей не знает. Применять же более сложное соотношение, например, 1 к 300 или 1 к 500, означает создать большие пси­хологические трудности для большин­ства, особенно для людей старшего поколения. Так что все это отнюдь не простые вопросы, во многом упираю­щиеся в психологическое восприятие реформы.

Еще один гипотетически возмож­ный вариант — деноминация 1 к 1000 с введением каких-либо бумажных копеек. Однако он, вводя некую но­вую финансовую сущность, также пси­хологически и технически не прост. Уже просто потому, что изменится сам формат цен и расчетов…

 

По какому пути пойдут Правитель­ство и Национальный банк РБ, пока можно только догадываться. Скорее всего, из-за своей простоты и понят­ности состоится деноминация по схе­ме 1 к 1000, приведя некоторые цены к дробям, вроде 2,40 или 4,60. Но ку­бометры газа и киловатты электро­энергии не оплачивают по одному, пуговицы обычно не покупают по од­ной, да и редкая пуговица в наше вре­мя стоит меньше 3,6 российского ру­бля за штуку. Тем более, цены можно выставлять и «с копейками», то есть с сотыми долями, а при расчете окру­глять до целого. Правда, это потребу­ет перенастройки кассовых аппаратов, а самое главное, навыков и привычек тех, кто за ними работает. Потребуют (при любой деноминации) изменения в ряде случаев и шаблоны ввода в ком­пьютер бухгалтерских и финансовых документов. Но можно, конечно, и все упростить, округляя все цены до но­вого рубля, однако повторимся, рост цен на многие «мелкие» товары на 3-7 процентов в течение всего двух-трех недель неизбежен. Какова будет до­ля этого роста цен в общей инфляции, достаточно трудно подсчитать. Между тем, борьба с инфляцией провозгла­шена на самом высшем уровне одним из приоритетов этого года. Некото­рые технические проблемы возник­нут и с обменом денег. Если сегодня доллар стоит, например, 8650, то по­сле деноминации 1:1000 это будет со­ответствовать 8,65. Конечно, доллары никто не покупает по одному, но цена 10 долларов тогда будет 86,5, а, допу­стим, сорока пяти долларов — 389,25. Как рассчитаться этими долями рубля при отсутствии копеек? Кто должен не­дополучить доли нового рубля — банк или клиент? Как отразить эти опера­ции с недостачами или пересдачами в отчетности?

 

В общем, разбирая эти сценарии, финансовым властям страны не поза­видуешь. Выходом из этой головолом­ки теоретически могла бы стать «ты­сячная» деноминация с выпуском на базе сегодняшней 100-рублевки неко­его бумажного разменного «гривенни­ка» стоимостью 1/10 нового рубля (36 российских копеек) на котором бы, для ясности и во избежание мелкого обмана иностранцев не было бы во­обще никакой цифры. Разумеется, це­ны все-таки придется тогда округлить. Правда, и сейчас они в основном крат­ны сотне.

 

Впрочем, посмотрим, какой вари­ант будет найден. Достаточно уверенно можно сказать, что крайне вероятная в этом или самом начале следующего года деноминация станет завершени­ем некоего этапа жизни белорусской денежной системы. И началом нового периода, в котором финансовая поли­тика государства будет менее эмисси­онной и намного более жесткой, с низ­кими ставками депозитов, кредитов и стабильным курсом.