Запад атакует Восток: почему Евроигры в Баку «не понравились» Европе?

В июле масштабным представлением в Баку завершились первые Европейские игры. Значимое мероприятие в мире спорта оказалось больше чем спортивным событием. Главные, политически значимые лица на церемонии открытия, не дипломаты ЕС, а президенты — Путин, Эрдоган, Лукашенко, Бердымухаммедов, ряд других лидеров Большой Евразии. Ранее еще два знаковых сюжета — президент Ильхам Алиев возглавляет делегацию азербайджанских военных в Москве на параде в честь юбилея Дня Победы, а затем пропускает саммит «Восточного Партнерства» в Риге.

Что может измениться во внешней политике Азербайджана? Усиливается ли курс Баку на сближение с Москвой в противовес либеральной Европе, и существует ли платформа для такого поворота, в интервью «Парламентской газете» размышляет бывший министр финансов Азербайджана, доктор экономических наук, профессор Фикрет Юсифов, председатель Международного исследовательского объединения «Экономикс».

На днях в ходе заседания правительства Азербайджана президент Ильхам Алиев выступил с необычной для него, жесткой и развернутой критикой европейских структур. На взгляд внешних наблюдателей, вопрос был впервые поставлен ребром — нужно ли вообще Азербайджану участвовать в программах проевропейской интеграции. Дословно было сказано так: «Куда мы интегрировались, этого уже достаточно. Если понадобится, вступим в другие объединения, но как равноправный партнер». В этой связи вопрос — действительно ли можно ожидать смены курса Баку?

В принципе, президент постоянно корректирует тот или другой вектор азербайджанской внешней политики, но не выходя, скажем так,  за рамки стратегии многовекторности. Вряд ли и сейчас парадигма изменится. Но есть несколько знаковых моментов.

Во-первых, даны конкретные поручения ведомствам для проработки собственно азербайджанских предложений в адрес ЕС: как именно Баку, а не Брюссель, видит свое участие в евроструктурах и в таких программах, как «Восточное Партнерство». Новизна ситуации в том, что Баку отказывается автоматически следовать предписанным указаниям, которые навязаны евробюрократией. Политика Брюсселя с восточными партнерами напоминает разговор учителя с учеником: либо вы выполняете дидактические задания, либо получаете два балла. Собственно, Азербайджан не подписывал  Соглашение об ассоциации как раз исходя из отсутствия равноправия в этих документах. Формат и концепция этих программ нас принципиально не устраивают. Сейчас это просто  вынесли на широкое обсуждение.

Отсюда второй момент. В Азербайджане с подачи самой власти не часто проводились широкие обсуждения внешней политики страны. Это прерогатива президента. Теперь, по сути, предлагается вынести эту тему на суд общественности, поэтому Алиев акцентировал внимание на ценностях — что, собственно, дает нам Европа и европейский выбор. Также, что немало важно, из уст президента прозвучала отповедь тем чиновникам и общественным деятелям нашей страны, которые являются сторонниками «быстрой интеграции» любой ценой. Есть такие лоббисты, не только среди «профессиональных европейцев», получающих западные дотации на деятельность НПО. Они готовы казаться большими европейцами, чем сами европейцы, не глядя принять любые навязанные регламенты и законы ради усиления собственного влияния, не задумываясь о социально-экономических последствиях для страны. Ильхам Алиев в этом вопросе впервые обратил публичное внимание, подвергнув критике такой подход.

Наконец, нужно сказать, что такой разворот происходит не вдруг. Проблема накапливалась долгие годы. Детонатором стал непропорциональный поток критики в адрес Баку от Европарламента и германского Бундестага перед открытием первых Европейских игр в Баку. На проведение игр Азербайджан затратил больше миллиарда долларов. А в день открытия игр германский Бундестаг выпустил громкое и по-своему хамское заявление по поводу состояния прав человека в нашей стране, вызвав абсолютное недоумение и даже негодование у политически активной части общества. Получается, мы из своего кармана, в буквальном смысле, оплачиваем общеевропейское мероприятие, а в ответ выслушиваем нравоучения о качестве демократии.

Вообще необычно, что европейскую спортивную идею доверили реализовать стране, расположенной на границах интеграционных орбит. Почему тогда именно начало евроигр вызвало шквал критики в адрес Азербайджана? 

Олимпийские игры, если они проводятся за пределами «западного мира», не первый раз становятся полем политических нравоучений со стороны евро-атлантических держав. Азербайджан, в данном случае, не стал исключением. Причем это не единичный случай презрительного отношения, а тренд. Характерно, что спортивная и политическая элита Европы абсолютно разошлись по этому вопросу. К примеру, та же сборная Германии по волейболу, ради качественной подготовки в Евроиграх отказалась от коммерчески выгодной Мировой лиги, заранее прилетела в  Азербайджан, или СМИ Швеции вообще не писали про игры, хотя сборная этой страны завоевала семь медалей…

По понятным причинам Азербайджан давно оказывался под прицелом европейской правозащитной критики. Ирония в том, что критика европейских парламентариев, обвинивших Баку в нарушении либеральных стандартов, звучит глупо,  поскольку эта критика была направлена в адрес страны, которой сами европейские элиты и доверили провести мероприятие «принадлежащее Европе». В Баку эти информационные удары воспринимают как продолжение наметившегося разделения между двумя Европами — постсоветской евразийской Европой и западной евро-атлантической.

Политика Баку, так же как и политика Москвы, действительно не нравится коллективной либеральной Европе, но Азербайджан семь лет назад все-таки включился в «Восточное Партнерство». 

Уже на старте этой программы многим у нас было понятно, что Баку будет использовать преимущества «Партнерства» чисто инструментально — там, где это выгодно с точки зрения кредитов и модернизации ряда механизмов госуправления, для улучшения механизмов отношений между гражданами и властью. Но лишь до тех пределов, пока эти донорские программы не угрожают стабильности нашей страны. Азербайджан поставляет нефть и газ в основном на Запад, больший поток инвестиции также идет оттуда, поэтому не было смысла вступать в конфликты с ними по собственной инициативе. Не мы начинали эту информационную войну. Те же, кто на Западе ее ведет против нас, не видят текущих раскладов — Азербайджан достаточно экономически усилился, изменились и внешние глобальные обстоятельства. Допустим, по линии глобальных доноров развития — в Азербайджане количественно наращиваются проекты Азиатского банка развития, Баку несколько месяцев назад вступил в новый Азиатский банк инфраструктурных инвестиций.

«Восточное Партнерство» имеет для Азербайджана ценность в качестве физического сохранения евровектора внешней политики. В рамках «Восточного партнерства» Азербайджан занимает очень осторожную позицию, используя только те элементы программы, которые работают на пользу реформам управления. При этом кризис целепологания этой инициативы заставляет Баку держать достаточную дистанцию в стороне от авантюр евроинтеграции.

При этом, как и Россия, Азербайджан выступает за продуктивное и взаимовыгодное сотрудничество с Европой. Как и для России, европейские торговые маршруты являются главным направлением нефтегазового экспорта. Во всяком случае, пока рынок юго-восточной Азии, Южной Кореи, Вьетнама и мощного Китая все больше влияет на азербайджанскую экономику, а восточное направление нефтеэкспорта становится заметным конкурентом европейскому — благодаря порту Джейхан, куда поступает каспийская нефть по трубопроводу из Баку, постоянно растет число потребителей азербайджанской нефти в Азии. В этом «повороте на Восток» также видно определенное совпадение с Москвой, которая наращивает нефтегазовые поставки на рынки Азии и Китая.

Известно, что Баку в целом придерживается нейтралитета в отношении интеграционных проектов. Нет видимого желания вступать в ЕАЭС. Тем не менее президент Путин объявил, что Азербайджан получает статус «партнера по диалогу» ШОС.

Да, наша страна  в целом придерживается нейтралитета в отношении интеграционных проектов. На практике Баку исповедует динамичную многовекторность — то есть выгодно используя преимущества того или иного направления, тогда когда это требуется, и стараясь не втягиваться в острые конфликты. Не вступая в ЕАЭС, при этом Азербайджан тесно сотрудничает с членами этого интеграционного объединения. Баку, по сути, главный после России партнер из числа постсоветских стран для Астаны и Минска. На первый взгляд, имеющаяся диспозиция с Россией вокруг нефтегазового экспорта «на одни рынки», при более обстоятельном разборе является элементом большой картины взаимодействия азербайджанской ГНКАР, с Газпромом, Роснефтью, Лукойлом и рядом других компаний, находящих общие точки соприкосновения в выгодных совместных проектах.

Конечно, масштабы России и Азербайджана, мягко говоря, несопоставимы. Значительна разница в международной повестке, есть расхождения отраслевых и корпоративных интересов, имеют место свои трения в связи с карабахским урегулированием. Но динамика между различными взглядами Москвы и Баку и их совпадениями показывает любопытную картину общего вектора. ШОС — как раз одно из таких совпадений. Азербайджан заинтересован быть участником нового формирующегося центра мировой экономики и безопасности.

Тогда можно ли сказать, что западный проект для Азербайджана исчерпан?

Для нас неразумно сокращать торгово-экономические отношения с западным миром, разрубать каналы получения опыта технической модернизации. В этом безусловная ценность западного проекта. Просто добавилось более четкое понимание того, с каким Западом мы имеем дело. Мы видим «закатную Европу», все дальше уходящую по маршруту морально-нравственного релятивизма в неизведанное и опасное пространство максимизации личных и политических свобод в ущерб традиционным, по существу консервативным ценностям, в ущерб интересам семьи и государства. На этом фоне очевидное усиление солидарности Азербайджана с Россией происходит как с центром нового проекта «альтернативного Запада», понимаемого как результат синтеза универсальных принципов социально-технической модернизации с ценностями нравственности, семьи, уважения государства как способа более четкой, если хотите вертикальной социальной организации.

По мере расширения этого нового проекта все больше будет ужесточаться позиция евро-атлантических западных стран, как в отношении моей страны, так и других государств, которые оказались не только на политэкономическом, но и идейном рубеже двух интеграционных проектов большой Европы.

Четверть века назад мы в Азербайджане и в России испытали на собственном опыте хаотический «парад суверенитетов» с этно-территориальными конфликтами, одновременно с этим происходило катастрофическое и деморализующее обнищание «бюджетников», которые, собственно, и являлись средним классом советской системы. В таких условиях демократизация системы вообще теряет смысл, потому как нет уже самой системы. Что демократизировать, если государственность падает и растаскивается на территориальные или экономические вотчины, если исчезает здравоохранение, образование и безопасность как функции госсистемы? Преодоление подобных катастроф занимает годы. 

Нам же, что России, что Азербайджану, «продвинутые европейцы» теперь предлагают забыть тот период, посчитав его следствием технических ошибок, и все пройти по новой, как бы в более управляемом кризисе, — и все это ради иллюзии большей демократии. А ведь опыт других наших соседей по «Восточному партнерству», чья элита решилась на подобные эксперименты, как мы видим, закончился плачевно.