Елена Мизулина: забирать ребёнка из семьи – это крайняя мера

Парламентарии готовят изменения в Семейный кодекс, в том числе об ограничении произвола органов опеки. Об этом рассказала «Парламентской газете» заместитель председателя Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Елена Мизулина.

– Елена Борисовна, вы разрабатываете законопроект об ограничении полномочий органов опеки и попечительства. Чем вызвана такая инициатива?

– Изменения будут внесены в статьи, в которых прописаны основания для ограничения и лишения родительских прав. Люди возмущаются, говорят, что если у них есть несовершеннолетний ребёнок, этого достаточно, чтобы к ним пришли органы опеки и попечительства вместе с полицейскими обследовать условия жизни. Потому что от кого-то поступил сигнал, что в семье не всё благополучно. Защититься от такого рода вторжения невозможно. В итоге семью могут признать находящейся в социально опасном положении. Законодательство создаёт возможности для произвольного поведения сотрудников полиции и органов опеки. Наша цель – ограничить произвол за счёт чёткой регламентации их полномочий.

– Насколько в России распространена практика лишения родительских прав?

– В прошлом году численность детей, родители которых лишены родительских прав, превысила 40 тысяч. Число детей, родители которых ограничены в родительских правах, – 9375. Численность родителей, лишённых родительских прав в связи с заболеванием хроническим алкоголизмом или наркоманией – около 4 тысяч человек. При этом родителей, которые в 2015 году были восстановлены в родительских правах, всего 1797! А число родителей, в отношении которых отменено решение об ограничении родительских прав, – 895. Ко мне обращаются люди, у которых ребёнка отобрали, потому что в семье недостаточный доход, или маленькая жилплощадь, или задолженность по оплате коммунальных услуг. Изъятие ребёнка из семьи и лишение родительских прав должны оставаться крайней мерой, когда все возможности сохранить семью уже исчерпаны. Я по роду своей деятельности очень часто бывала в детских домах, и многие дети просят вернуть их к маме и папе, даже если те страдают алкоголизмом. Статистика показывает, что если у таких людей отбирать ребёнка, они маргинализируются – у них нет смысла вернуться к нормальной жизни. Я убеждена: у человека всегда должен быть шанс исправиться. Так почему бы не дать ему эту возможность и сохранить семью? Не рубить сплеча, сразу лишая его родительских прав, а ввести временное ограничение в правах до тех пор, пока он не приведёт свою жизнь в порядок, имея в качестве стимула – жизнь своего ребёнка. Мы сейчас рассматриваем и введение самой мягкой меры семейно-правовой ответственности – письменное предупреждение родителей, которая должна предшествовать ограничению и лишению родительских прав.

– В большинстве стран Запада в последние годы права ребёнка преобладают над правами родителей. Почему бы нам не перенять зарубежный опыт?

– В Европе идеология ювенальной юстиции была и остаётся модной, но традиционная семья у них разрушается, и это возмущает многих европейцев. В Европе существует презумпция виновности родителей – семья позиционируется как источник угрозы для ребёнка, и в случае конфликта априори виноваты родители. Для России традиционна презумпция добросовестности родителей – мы исходим из того, что они добросовестно исполняют свои обязанности, а злоупотребление правами – исключение из правила. В российской семейной культуре имеет значение не конкуренция прав членов семьи, а разграничение прав и обязанностей между ними. Кстати, в международных конвенциях отмечается, что в интересах детей родители имеют право выбрать методы воспитания. Ювенальная юстиция пытается вмешаться в воспитание, развести ребёнка и родителей. Я считаю, что детей надо защищать не от родителей, а от агрессивной окружающей среды и социальных сетей. В отношении семьи нужно действовать очень деликатно и учитывать российские традиции. Есть десять международно-правовых принципов благополучия ребёнка, и первый гласит: «Благополучие ребёнка зависит от благополучия семьи».

– Если российский подход к воспитанию настолько отличается от западного, может, нам совсем запретить иностранное усыновление?

– Закон «Димы Яковлева» запрещает усыновление российских детей американцами. Усыновление гражданами других стран регулируется двусторонними договорами – с Францией, Италией, Испанией.

Полностью решить проблему сиротства невозможно. Но мне бы не хотелось, чтобы количество сирот увеличивалось за счёт бездумных действий органов опеки, когда ребёнок остаётся сиротой при живых родителях. Мы должны создавать условия, чтобы семьи не распадались, не отказывались от своих детей. За последние семь лет ситуация в этой сфере изменилась в лучшую сторону.

Доля усыновлений внутри страны в 2-3 раза превышает иностранные усыновления. Стали больше брать в семьи инвалидов, братьев и сестёр из многодетных семей. Эти категории традиционно считаются самыми сложными для усыновления. Правда, процент именно усыновлений среди всех форм устройства детей в семью остаётся невысоким – на уровне 10 процентов. Увеличивается количество приёмных семей. Это продиктовано серьёзными мерами государственной поддержки таких семей. Интересно, что лидирует в России родственная опека. Россияне не бросают детей погибших родственников. Доля кровной опеки традиционно держится на уровне 60 процентов. При этом сейчас по закону родственники не имеют приоритета по отношению к другим лицам при усыновлении или опеке. Решение принимают органы опеки и попечительства. Моё твёрдое убеждение – в законе должно быть жёстко прописано преимущественное право родственников на усыновление ребёнка. И мы добьёмся того, чтобы эта норма была введена.

– По данным ВЦИОМ, 70 процентов россиян выступили против выведения абортов из системы ОМС. Почему вы настаиваете на принятии этого законопроекта?

– В «противоабортном» пакете законодательных инициатив наряду с этим законопроектом разработаны ещё три. Один из них ограничивает свободное распространение так называемых таблеток «беби-капут», которые могут привести к бесплодию. Мы предлагаем, чтобы такие таблетки пациентка могла принимать только в медицинском учреждении под присмотром врача. Ещё одним законопроектом мы прописали, что за счёт Фонда обязательного медицинского страхования (ФОМС) предпринимаются меры, которые могут изменить решение женщины об аборте. Ей предоставят право прослушать сердцебиение ребёнка – по статистике, это на 20 процентов сокращает количество абортов. Также за средства ФОМС есть возможность получить консультацию у психолога. Врач обязан всё это предложить ей, и отказ должен быть оформлен в письменном виде.

Если аборт делается по медицинским показаниям или в результате изнасилования, предполагается, что это будет бесплатно. Смысл ФОМС – оказание медицинской помощи. Но аборт – это не медицинская помощь, а посягательство на жизнь живого существа. В России, только по официальным данным, за прошлый год в государственных медучреждениях проведено более 740 тысяч абортов. Сколько их проводится в частных клиниках – неизвестно. По экспертным оценкам, реальное число абортов в России достигает 5-8 миллионов в год. Это огромные, страшные цифры, закрывать глаза на которые мы просто не имеем права. Если мы примем предложенные законопроекты, сохраним минимум 300 тысяч жизней в год.

– Может быть, не запрещать бесплатные аборты, а повысить пособия семьям с детьми?

– Мы это и предлагаем сделать ещё в одном законопроекте, который может быть внесён в Госдуму в ближайшее время. Речь в нём идёт о перераспределении средств из ФФОМС, заложенных на аборты. Ведь по данным Минздравсоцразвития РФ, расходы на проведение абортов за счёт региональных отделений ФФОМС составляют сейчас порядка 5 миллиардов рублей в год. При этом только 3 процента от общего числа – аборты по медицинским и социальным показаниям, то есть их проведение необходимо в целях сохранения жизни или здоровья женщины. Почему бы деньги, которые государство ежегодно выделяет на проведение абортов в рамках ОМС, не направить на поддержку беременных женщин, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Может быть, это будет разовая выплата или фиксированное пособие. В любом случае, это должна быть ощутимая для женщины поддержка.