Треть российских чиновников останется без работы

Перевод экономики на цифровые рельсы неизбежно скажется на сокращении контрольных функций государства, что к 2024 году позволит на треть сократить чиновничий аппарат. Такой прогноз сделал глава Счётной палаты РФ Алексей Кудрин на прошедшем 1 августа в Калининградской области заседании Совета по развитию цифровой экономики при Совете Федерации. В полной мере это коснётся и работы аудиторов, пообещал он, отвечая на вопрос председателя совета, вице-спикера палаты регионов Андрея Турчака. Благодаря цифровизации Счётная палата меньше будет проводить полевых проверок, «но знать будет гораздо больше».

Минкомсвязь обобщит цифровой опыт регионов

Тон дискуссии о развитии цифровой экономики задал Андрей Турчак. «Нельзя допустить, чтобы для цифровизации экономики у нас внедряли только зарубежные ИT-решения», — сказал сенатор. По его мнению, одним из ключевых условий является поддержка цифрового суверенитета страны. Вот почему российским госкомпаниям необходимо отказаться от практики закупок иностранного оборудования при наличии отечественных аналогов, которые не уступают по качеству импортному.

Эти решения следует положить в основу законодательной базы, обеспечивающую развитие цифровой экономики. Однако законы разрабатываются Правительством не так быстро, как того требуют задачи, поставленные главой государства к 2024 году, — втрое увеличить вклад цифровых технологий в ВВП страны. Сейчас он составляет всего четыре процента.

Среди приоритетов цифровой экономики — обеспечение системности её развития в регионах. И у субъектов Федерации есть свои представления, за счёт чего это сделать. В Калининградской области, где проходило заседание совета, есть свой технопарк, где, в частности, разрабатывают электронные «начинки» для интеллектуальных роботов, которые в полтора раза дешевле аналогов, производимых в Китае.

Потому в регионе просят скорректировать закон о госзакупках, касающихся тиражирования отечественных IT-решений, доказавших свою успешность. Губернатор Калининградской области Антон Алиханов считает, что нужно создавать типовое программное обеспечение цифровой экономики, а «Минкомсвязи не надо стесняться рекомендовать его другим регионам». «Уверен, что половина территорий в России толком не знают о цифровом опыте Москвы или Калининграда», — отметил Антон Алиханов.

Мы говорим о вопиющем цифровом неравенстве на местах — некоторые регионы отстают от других по развитию технологий в 80 раз!

Между тем глава Минкомсвязи Константин Носков придерживается мнения, что спускать типовые решения в регионы никто не будет — пока что ведомство намерено обобщить имеющиеся IT-решения и направить их в субъекты Федерации. А территории сами будут решать, какое решение взять на вооружение, а какое нет. Пока же в регионах наблюдаются слишком большие перепады.

«Мы говорим о вопиющем цифровом неравенстве на местах — некоторые регионы отстают от других по развитию технологий в 80 раз! Есть и разрыв в понимании цифровых программ у разных слоёв населения. Нам нельзя забывать, что цифровизация проводится прежде всего в интересах граждан, и если у них нет понимания, зачем это нужно, то люди будут отвечать протестом», — предупредил председатель Комитета Совета Федерации по экономической политике Дмитрий Мезенцев.

«Песочницы» как точки цифрового роста

Дискуссия показала, что «цифра» становится реальной перспективой для процветания регионов со скромными экономическими показателями. Например, в Новгородской области уже сейчас реализуют малые ИT-проекты, дающие приличную прибыль, — например, это касается экономии средств при отслеживании работы электросчётчиков в рамках проекта «Умный ЖКХ». Как рассказал губернатор региона Андрей Никитин, полторы тысячи пациентов новгородских клиник снабжены датчиками — врачи их вызывают только тогда, когда показатели с датчиков становятся тревожными. Есть проекты по контролю работы электростанций, по беспилотному вождению речного транспорта — всего 19 цифровых стартапов.

Районы Новгородской области — яркие примеры территорий, где многие ключевые процессы регулируются с помощью цифровых технологий, а участникам даются преференции и льготы. Как сообщил замглавы Минэкономразвития Савва Шипов, в ведомстве сейчас готовят предложения, как узаконить требования и правила для таких территорий, — в том числе речь идёт о налоговых льготах для участников развития цифровой экономики. Сенатор Людмила Бокова и вовсе предложила ввести фискальные послабления не только для разработчиков программного обеспечения, но и для строителей объектов инфраструктуры связи.

В Минкомсвязи подготовлен целый пакет идей, как улучшить законодательное обеспечение цифрового развития страны. Глава ведомства Константин Носков сообщил, в частности, об инициативах, которые касаются идентификации граждан в онлайн-среде (в Минкомсвязи предлагают унифицировать требования к ней и расширить её способы), о легализации смарт-контрактов, о цифровизации судопроизводства и трудовых отношений.

Акцент министр сделал на том, что нужно узаконить принцип, когда в государстве главным подтверждением того или иного права собственности является не бумажный документ, а запись в электронном реестре.

При этом эксперты говорят о том, что нужно несколько тысяч программистов, чтобы осуществлять цифровизацию процессов только в рамках работы Правительства. И хотя в России айтишников больше, чем в Великобритании и в Германии вместе взятых, нехватка кадров высокой квалификации в цифровой отрасли ощущается остро. Как отметил ректор МГУ Виктор Садовничий, у большинства выпускников российских вузов ощущается недостаток цифровых навыков: «Особое внимание должно быть уделено умению человека взаимодействовать с интеллектуальными машинами».

Вместе с тем он назвал главные риски цифровизации — это прежде всего появление «лишних людей» в новой экономической системе. Это не только чиновники, о которых говорил Алексей Кудрин. Наиболее сложно придётся обычным гражданам. По данным Федеральной службы труда и занятости, почти половина работников в России не проходили переобучения, а половина уверена, что через 10 лет будет работать на том же месте, что и сейчас. «Сейчас в России 75 миллионов рабочих мест. Через десять лет, как показывают наши исследования, полностью исчезнут 6,5 миллиона рабочих мест, а к 20-25 миллионам рабочих мест будут качественно изменены требования», — сообщил Виктор Садовничий.